Зимний солдат

Все хотят, чтобы все осталось, как было.

Небо, заключённое в жёсткую рамку панорамного окна, было однородно серым. Бледный диск утреннего солнца, смутно выделяющийся на нём, грел слабо. Барнс, следящий за его передвижениями, слушал Фила Коулсона без энтузиазма. Агент обозначал детали проблемы, которую ЩИТ откладывал давно, но сейчас требовал разрешить быстро и оперативно. Монотонный голос, которым Коулсон зачитывал сухой и выверенный доклад, никак не мог заинтересовать солдата. Барнс улавливал лишь отдельные фразы: «необходимо», «серьёзно», «оборудование», «в кратчайшие сроки». И то только, когда голос агента давал слабину и переходил с бюрократически-отстранённого на человеческий. — Что, Белый волк истосковался по солнцу? — Старк, которому также надоело слушать Коулсона, насмешливо поддел солдата, сделав особый акцент на его прозвище. Отведя взгляд от солнца, Баки медленно мотнул головой. Жгучее и яркое солнце Ваканды чрезмерно утомило его, поэтому серый, почти угрюмый вид за окном вызывал мрачное удовлетворение, такое же, как и издёвки миллиардера. Мстители, как объединение выдающихся людей и сверхлюдей, были восстановлены, но, как команда, были в таком же, как и прежде разладе. Тем не менее пребывание Баки на базе было сносным. Старк был сдержаннее и терпеливее, чем мог предполагать солдат. Миллиардер редко, когда грозил ему Рафтом, и ещё реже упоминал другие условия, которые и сделали его пребывания на базе в качестве Мстителя возможным. Условий было немного, и все они так или иначе подразумевали, что в случае «рецидива», как обозвал режим Зимнего солдата Железный человек, агенты ЩИТа, Вижн, Наташа и другие мелкие сошки позаботятся о том, что до скончания времён сержант Барнс проведёт в Рафте в криокамере. Это требование в Баки не вызвало даже тени злости. Отстаивать права перед сыном Говарда Старка он не хотел. Стив же был страшно возмущён. И столь сильно, что собравшиеся члены команды в какое-то из мгновений были уверены, что тот откажется от идеи возрождения Мстителей, лишь бы не обрекать друга на возможное заточение на дне океана. Ситуацию попыталась разрешить Романов, обратившись к Капитану Америке с дельным замечанием: «Вакандская принцесса поправила заводские настройки Джеймса, Стив. А значит, эксцессов быть не должно». Это лишь слегка поубавило праведный гнев Роджерса. Но Вдова и не думала отступать. В одно мгновение её насмешливая, приятно заискивающая улыбка исчезла, голос стал жёстче: «Не будь ханжой, Стив» — усмехнулась она. «Старк не делает это из мести. Он слишком умён для этого» — сведя изящные брови, проговорила шпионка, озвучив то, о чём мог подумать каждый и о чём подумал Капитан. С последним замечанием Железный человек согласился без привычной усмешки и с явной заминкой, за которой прочитывалась растерянность. Подобная реакция смахивала на скрытое самодовольство от оценки Вдовы. Но Старк никогда не боялся хвалить самого себя. Баки хватило одного лишь взгляда, чтоб понять — Тони Старк и не думал мстить. И увидеть, что тот никогда даже не помышлял о подобном. В итоге выходило так, чтобы ни толкнуло Старка выдвинуть эти суровые условия, это было что угодно, но не месть. Иронично, но именно это открытие вызвало в бывшем приспешнике Гидры иррациональную панику, ужас и мелочную жалость к самому себе. Последняя скрутила внутренности узлом и почти заставила его тогда отступить, сдаться и вернуться в Ваканду. Быстро подавив в себе всё, он быстро кивнул: «Согласен на всё». Барнс не лгал в тот момент, он действительно был согласен на всё. Но иногда терпение изменяло ему, и он, зная, что это бесит Железного человека, молча переводил на него взгляд. Что видел в его лице миллиардер, Баки не знал, но Старк сразу же терял спокойствие. И сейчас было так. Поза Старка утратила былую расслабленность, плечи напряжённо застыли, левая рука непроизвольно дёрнулась к часам. Роджерс, что сидел по правую руку от Баки, чтоб сбить напряжение, обратился к Коулсону: — Так, что от нас в итоге требуется? Агент, недовольно скривив бледный рот, скупо, с еле ощутимым раздражением проговорил: — Проникнуть на заброшенную базу «Ильдр» и изъять данные. Старк, отвлечённый, обернулся к агенту: — То есть, ты вытянул меня в несусветную рань, чтоб сообщить то, что ты мог сообщить по телефону? Фьюри вас там совсем не контролирует? — вспылил он. Его замечание Коулсон встретил холодной настороженностью, которую миллиардер интерпретировал весьма исчерпывающе: — Сдаётся мне, что агент Коулсон злоупотребляет своими полномочиями. — обернувшись к Уилсону, Барнсу и Роджерсу, протянул он. Но, сказав это, нахмурившись, отвернулся обратно. — Метишь на место Фьюри? — уязвил он агента, тут же с наигранным возмущением спросив: — С чего ты вообще решил, что подобная ерунда касается Мстителей? — Это важный стратегический объект, — сжав планшет в руке, возразил Фил Коулсон. — Не ты ли десять минут назад сказал, что это не база даже, а «бункер, вышедший из эксплуатации», — уколол его миллиардер. — Ловить тебе здесь нечего, Фил. Хочешь провернуть в обход босса, отправь Наташу. Это она шпионка и асс в сборе секретных данных, — едко, но вместе с тем справедливо заметил он. — Видите ли, Старк, мисс Романов отказалась, — сдержанно ощетинился агент. Размазав сон по лицу, Сэм напряжённо свёл брови. Отсутствие утренней пробежки странным образом сказывались на всегда собранном и ответственном Уилсоне. Баки это забавляло, но лишь слегка. — Что-то случилось? — обеспокоенно спросил Сокол. — Мисс Романов отправилась в бессрочный отпуск, — ответил агент. — Отпуск? — переспросил Сэм. — Ванда и Вижн? — быстро спросил миллиардер. — Также бессрочный отпуск, — неохотно отозвался Коулсон, нацепив на лицо лёгкую и фальшивую улыбку. Его бледный лоб покрыла испарина. «Нервничает» — на автомате подметил Барнс. — Что ж, — миллиардер хлопнул в ладоши, — Это всё меняет. — Действительно? — с внезапным облегчением выдохнул агент, словно не подозревая о намерениях миллиардера. — Да, — хватая со спинки стула пиджак, в усмешке скривил губы Тони Страк, — Пятница отправит моё заявление идентичное заявлению Романов и заявлению Ванды и Вижна на почту Фьюри. Если те заявления, конечно, были, — с издёвкой добавил он. Руки агента сжались в кулаки, напряжённая складка пролегла между бровей, глаза в панике забегали. — Там осталось специфическое оборудование, которое требует особого… — начал было Коулсон. — Не переживай, Фил! — прервал его миллиардер, вздёрнув руку вверх, принявшись что-то быстро вбивать в планшет, что возник у него в руках, словно по волшебству. — Я по старой дружбе не оставлю тебя в беде, — ухмыльнулся он. — Я одолжу тебе специалиста подходящей квалификации, — насмешливо заверил Коулсона Старк. — Ты не можешь отправить Паука вместо себя… — быстро смекнув, куда клонит Железный человек, возразил Капитан Америка. Это замечание миллиардер встретил скупой улыбкой, его подбородок было дёрнулся в сторону Кэпа, но так и остался обращён к Коулсону. — Не драматизируй, Кэп, — без привычного огонька в голосе, нейтрально протянул Старк. — Всё, что я уловил из болтовни многоуважаемого заместителя начальника ЩИТа, — он небрежно махнул рукой в сторону агента, — Так это то, что с этим заданием справится и школьник. — Это не городские разборки, Тони! — твёрже прежнего протянул Капитан. Сокол, которого если не раздражало ребячество Паука, то внушающее недоверие, напряжённо заметил: — Он же несовершеннолетний. — О том и речь, Птичник, — проигнорировав последнее замечание Роджерса, кивнул в сторону Уилсона Старк. — Эта «миссия», — он обозначил кавычки одной рукой, другой продолжил печатать. — Не моего уровня. — Он не Мститель, а лишь твой стажёр. — снова обратился к миллиардеру Капитан. — Ты не можешь послать его на миссию ЩИТа. — Как раз-таки могу! — резко ощетинился Железный человек, на мгновение оторвавшись от планшета и уставившись на Роджерса. — Как ты верно заметил, Стив, — кивнул он ему насмешливо, — Паучок МОЙ стажёр. — Так не делается, Старк. Мы должны это обсудить, — начал Сокол, но был перебит. — Что тут обсуждать?! — дёрнул плечами раздосадованный миллиардер, — Коулсон решил продвинуться за наш счёт. Его рвение похвально и, будь та «база» покрупнее и оборудование в ней поценнее, я не был бы против. Но, судя по отчётам, там лишь бесполезный мусор. — кивнул он. — А вы знаете, я как никто люблю получать новые игрушки в обход правительства, но это…как я понимаю, пустая трата моего драгоценного времени. — прикладывая телефон к уху, закончил Старк. И прежде чем Роджерс или кто-либо ещё успел что-либо возразить, Железный человек чрезмерно бодро заговорил в динамик телефона: — Паркер, ты уже ознакомился с материалами, что я выслал? — без приветствия переходя сразу к делу, начал он — Нет? Не переживай, разберёшься по дороге, — усмехнулся мужчина обеспокоенному возгласу школьника. А затем, с напускным безразличием поинтересовался: — Ты сегодня в лаборатории? Улыбка, мелькнувшая на лице Старка и тут же растворившаяся в усмешке, стала для Барнса откровением. До этого солдат не видел такого доброго и снисходительного выражения на лице миллиардера. Баки вглядывался в него внимательно, не пытаясь понять его, а лишь созерцая его, как тени, стелющиеся по тротуару. Разговор по телефону был недлинным. Последний вопрос Старк задал юноше для того, чтоб создать у того и у собравшихся видимость контроля с его стороны: «А школа?». И, получив живой ответ: «Какая школа, сэр. Пасхальные каникулы», быстро отсмеявшись, сказал: «Ясно». На этом звонок был окончен. — Детали с Паркером я обсужу. От вас требуется ему не мешать. Говорил Старк это непосредственно Коулсону и Уилсону, уже в открытую игнорируя присутствие Роджерса и Барнса. Агент ЩИТа пытался оспаривать сложившуюся ситуацию, заикался и мялся, но миллиардер бодро и не без издёвки сводил его потуги на нет. Наблюдать за этим было неприятно, Баки перевёл взгляд на застывшую фигуру друга и плотно сжал челюсти. В лице Стива не было намёка на недовольство или злость из-за решения Старка. Похожее выражение его лица Джеймс наблюдал долгие месяцы в сорок первом, когда ещё худому и хилому Роджерсу отказывали во вступление в армию. Тогда Стив признался ему, что его мучила собственная беспомощность и невозможность сражаться за отечество бок о бок с другом. И именно это мучило его сейчас. «Он не пойдёт» — подумал Барнс. Осознание, что друг откажется от этой миссии, пришло к Баки внезапно и было встречено им с отстранённостью солдата, что не привык обсуждать приказы. Отвернувшись от Стива к окну, он снова отыскал бледный диск солнца. Тот сместился выше изначального положения, но по-прежнему оставался заперт среди серых зданий. Сжав и разжав кулак механической руки, Баки быстро ответил на вопрос мрачного Сокола об экипировке и квинджете. Ответил он на автомате, мысли его подобно червю извивались, сворачивались и скручивались в невнятное нечто, которое никуда не стремилось и ничего из себя не представляло. Последние три месяца он безуспешно пытался сбросить с себя то мрачное помешательство, что накрыло его после возвращения в Нью-Йорк. Он прилагал страшные усилия не быть собой — хмурым и замкнутым ветераном, что зациклен на собственном прошлом. Но здесь, в городе, в котором он родился и вырос, он острее, чем в Ваканде, ощущал, что он лишь чужеродный пережиток прошлого. Стив, конечно, старался разубедить его в этом, но доводы, что он приводил, Баки принять не мог. Потому что чётко видел — друг пытается убедить не его, а самого себя. Стив, как и он, ветеран давно ушедшей войны. Они оба пытаются закончить уже любую войну, чтоб наконец освободиться. Эта верная и глубокая мысль не принадлежала ему. Она была едко и колко высказана Романов, которая, верно рассчитав нажим, на одной из их первых совместных тренировок пробила его отчуждение. Удар по голове и её едкий шёпот: «Ты всё такой же солдат» вызвали тогда в нём злость, страх и стыд. Но она не испугалась его возможной ответной реакции и не остановилась. Со свойственной ей нахальностью, без деликатности она продолжила и в итоге разобрала его на составляющие, а затем отказалась собирать обратно. «А теперь ещё и залегла на дно» — снова сжав руку в кулак, хмуро подумал Барнс. Отчего-то отсутствие Вдовы расстроило его чуть сильнее, чем нежелание Стива отправляться на миссию без Старка. С тех пор, как Вдова пробила его броню, сдерживать эмоции становилось всё труднее. Маска отчуждённости уже никак не хотела возвращаться на прежнее место. И сейчас Баки, лишь благодаря чуду, сдержал внезапно всколыхнувшуюся в нём злобу на Стива, что пытается решить его проблемы, боясь подступить к собственным, и злобу на Старка, чьих родителей он убил. Такие вот приступы случались часто, но их он не боялся. А вот вспышек ярости и злости на Человека-паука он не понимал, от того и боялся их. Эта злоба на Старковского стажёра была иной, нежели злоба на Старка и Роджерса. Она не плескалась на периферии подобно яду, она всплывала внезапно, скручивала все внутренности и причиняла ни с чем не сравнимый дискомфорт. Более того! Она была безосновательной! У Баки Барнса не было причин ненавидеть Человека-паука, как и не было причин его избегать. Поэтому у него не возникло никаких проблем с тем, что подросток отправится на миссию с ними. Более того он считал это разумным. Ведь ни он, ни Сэм в научном оборудовании, что чуть больше, чем просто компьютер, ничего не смыслят. Проблемы были у Уилсона, о чём свидетельствовал его злой и до крайней степени возмущённый вид. — Чёртов Старк! — зло чертыхнулся Сокол, когда совещание заикающимся Коулсоном было объявлено оконченным. — В няньки я не нанимался, — возмущённо выпалил он. Барнс усмехнулся, но ничего не ответил. Он видел, что Питер Паркер, и его альтер эго Человек-паук были Сэму по нраву. Живость и энтузиазм Паука заряжали энергией, болтовня в умеренных количествах развлекала. Но временами, всё, что нравилось Соколу в юноше, неизбежно угнетало его, иной раз заставляло дёргаться, например, как сейчас. Причина этому, как бы это дёшево ни звучало, была в самом Уилсоне. На фоне жизнерадостного подростка он острее ощущал прошедшие годы армейской службы, наблюдая за расхлябанностью и легкомыслием подростка — важность дисциплины. Баки понимал раздражение Уилсона, оно происходило из его неуверенности. Ведь въевшийся под кожу песок Ирака, после тренировок с Человеком-пауком сыпался с Сокола вместе с градом пота, в очередной раз напоминая тому и окружающим, что он лишь человек. Это было не побороть, и оставалось лишь принять, но Сэм был ещё не готов к этому.