Cinnamon Crisp

Тэхён заметил Чонгука в тот момент, когда тот пересекал улицу вместе с большой группой пешеходов. Вечерний воздух освежал, находясь на грани того, что становился почти слишком холодным, и проклятый идиот не зашёл внутрь, как сказал ему Тэхён. Вместо этого он ждал перед кафе, положив руки в карманы джинсовой куртки, из-под синей бини выглядывали тёмные волосы, а с одного плеча небрежно свисал чёрный рюкзак. Упрямый идиот альфа. Мой идиот. Мысль появилась в голове внезапно и совершенно неожиданно и казалась настолько смущающе глупой, что Тэхён на мгновение испытал искушение закатить глаза. Но затем взгляд Чонгука внезапно переместился на него, и его мысли, полные самоунижения, просто запрыгнули обратно в дальний уголок сознания. Они не заставали друг друга врасплох, напротив — предсказывали встречу, как будто у них внезапно появилось дополнительное шестое чувство, и Тэхён не хотел признавать, как сильно он это любил. Но это всё ещё не могло сдержать улыбку, показавшуюся на его лице, когда он позволил своим длинным ногам сократить расстояние между ним и его парнем, и улыбка мгновенно стала шире, стоило альфе отразить совершенно счастливое выражение лица. Желание быть достаточно близко, чтобы разглядеть, как у Чонгука от улыбки сморщились уголки глаз, сердцебиение за грудной клеткой усилилось. Так что Тэхён не переставал идти вперёд, пока не вжался в грудь Чонгука, восхищённый размеренным дыханием, альфа немедленно наклонился, чтобы удовлетворить молчаливое требование Тэхёна о поцелуе. Но сначала это был всего лишь ласковый клевок в щёку, прежде чем он повернул голову, чтобы соединить их губы, и сердце омеги затрепетало. Обхватив руками шею Чонгука, он позволил себе упасть на альфу, прижимаясь к нему всем телом, и не удивился, почувствовав, как умиротворение растеклось в нём. Почти тревожно, как быстро он привык — стал зависим — ко всем реакциям Чонгука. Счастливый, лёгкий вздох, надёжный, как обычно, всякий раз, когда один из них наклонялся для поцелуя. Нежный всплеск аромата альфы. То, как его руки сразу же ложились на талию Тэхёна, чтобы держать его ближе. За последние пару недель они хорошо натренировались, и в том, как Чонгук целовал его сейчас, не было никакой неуверенности или сомнений. Чонгук знал, как наклонить голову, когда накрыть его затылок тёплой рукой, отчего у Тэхёна сжимались пальцы на ногах, и как продлить поцелуй ещё на несколько ударов сердца. Так же, как и Тэхён знал, что Чонгук питал особую слабость к мягким маленьким прикосновениям уголков рта и пальцам, осторожно пробирающимся сквозь пряди волос. — Привет, малыш, — сказал Тэхён сквозь довольную ухмылку Чонгука и почувствовал, как альфа, уткнувшись в тёплые объятия, расслабленно выдыхает в его покалывающие губы. — Ты действительно будешь продолжать так меня называть? — Мне нравится, как это звучит. Тэхён не видел причин скрывать этот факт, прекрасно зная, что улыбка на лице становится шире с каждой секундой. Тем более он наблюдал, как Чонгук героически пытается удержать свой взгляд, только для того, чтобы потом отвернуться в сторону. Ничто не сравнится с тем, как альфа упрямо вернул взгляд после пары бодрых вздохов, большие карие глаза встретились с Тэхёном с новоприобретенной решимостью. Ему никогда не удавалось удержать в себе этот маленький гул радости, и он чуть не обиделся на кокосовую голову Чонгука за то, что он лишил его возможности лицезреть несомненно светящиеся красным уши. Его парень редко позволял себе зайти так далеко, что краснел от намеренно провокационных поддразниваний Тэхёна, но кончики ушей у него всегда выдавали юношу с поличным. — Давай зайдём внутрь. Он отпустил бедного ребёнка и радостно стал напевать песенку себе под нос, а когда Чонгук протянул руку, чтобы скрепить их пальцы, последовал за Чонгуком в тёплое кафе, держась рядом с ним и позволяя глазам инстинктивно сканировать территорию. Контраст с Чонгуком, который едва обращал внимание на двух других альф в помещении, настолько уверенный в своём доминировании и знании, что здесь не было никого, кто мог бы причинить ему вред, был почти резким. Но то, что в его жизни раньше являлось константой, стало тем, с чем Тэхён смирился давным-давно, и больше не было чем-то, ради чего он был готов тратить энергию. Приготовление их напитков и нарезание кусочков торта заняло всего несколько минут, кофейня была заполнена, но не слишком, и они уселись на место у окна, которое, Тэхён увидел, освободилось всего минуту назад. Счастливо опускаясь в одно из удобных кресел, он размотал шарф, но большую часть своего внимания сосредоточил на альфе. Его парень в настоящее время расстёгивал куртку и небрежно стягивал шапку с головы, и омега, вероятно, не отрывал бы от него глаз, если бы кто-то не свалил напиток ему на колени. Он действительно не знал, почему Чонгук подумал, что может сидеть здесь в своих чёрных джинсах и белой футболке, охватывающей его широкую грудь, и просто небрежно откинуть свои слегка взъерошенные волосы с лица. Альфа выглядел так просто и одновременно великолепно, что заставил Тэхёна проигнорировать тот факт, что они были на публике, и просто перелезть через стол на колени своего парня. Вероятно, по этой причине ему потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что Чонгук внезапно уставился на свитер Тэхёна с угрюмым раздражением, он быстро взглянул на остальную его одежду с тревогой, ожидая пятна или разводов на ткани, но не обнаружил ничего подобного. Что только усилило его замешательство. Не то чтобы Чонгук уделял много внимания тому, как одет Тэхён. Несколько добродушных шуток тут и там были не новы, но он никогда прежде не смотрел на его выбор одежды с выражением такой неприкрытой неприязни. Даже более эксцентричные комбинации не вызвали такой сильной реакции, и голубой свитер, который Тэхён носил в данный момент, определённо не заслуживал столь прожигающего взгляда. Он был почти уверен, что вспомнил, как Чонгук стоял и говорил, что ему понравился свитер, когда Тэхён купил его несколько месяцев назад. — Что? Пахнет? Подтянув свитер к носу, он осторожно понюхал ткань, всё-таки он носил его весь день занятий, но не обнаружил никаких примечательных запахов, кроме едва заметных ноток стирального порошка. Хмурость сменилась выражением растерянности, и Чонгук, подняв взгляд на несколько дюймов вверх, моргнул со знакомым наклоном головы. — А? — Мой свитер. Он пахнет? Ты хмуришься так, как будто кто-то грязно ругает дискографию GD. — Нет. Что? Ты знаешь, что всегда вкусно пахнешь для меня. Это было сказано с таким отсутствием плохих намерений, словно это был логичный ответ на невероятно тупой вопрос, Тэхён действительно сидел неподвижно несколько секунд, полностью растеряв все слова, и просто смотрел на своего парня, что осталось незамеченным для самого альфы, пока младший снова бросил каменный взгляд на свитер. — Тогда в чём проблема? — Я не знаю, о чём ты говоришь. — Ты дерьмовый лжец, малыш. Тот факт, что Чонгук даже не отреагировал на прозвище, был единственным ключом, который нужен омеге, чтобы наконец понять, что он имеет дело с некой Реальной Проблемкой™. По-видимому, автоматически среагировав на то, что он увидел своего любимого человека в менее хорошем настроении, Тэхён потянулся вперёд, пока его не остановили на полпути над столом. Но альфа ластился к его прикосновению с едва различимым звуком удовольствия, и Тэхён понял, что снова играет с серебряной серьгой в левом ухе Чонгука. Эта была такая чертовски бойфрендовская сторона Чонгука — тихо желать большего, но стесняться попросить об этом прямо — и Тэхён чувствовал свой пульс под волной ошеломляющей нежности. Лучший друг Чонгук не колебался, прося привязанности, просто плюхаясь на колени Тэхёна или вешаясь на спину, если ему хотелось немного пообниматься. Но в то время как его потребность во внимании и прикосновениях за последние пару недель возросла, готовность просить ещё не совсем окрепла. Но его лучший друг всегда был немного медлительным, как только дело касалось собственных чувств, так что Тэхён решил, что даст ему ещё несколько недель, чтобы разобраться в себе, прежде чем раскроет карты перед этим глупым альфой. Теперь у него появилось более неотложное дело. — Ну же. Что тебя беспокоит? Ты был в полном порядке, а потом я снял пальто, и вдруг ты превратился в Мистера Угрюмые Штанишки. Теперь, когда я об этом думаю, ты был хмурым последние две недели или около того, и мне бы очень хотелось узнать, что случилось. Этого было достаточно, чтобы немедленно стереть любые следы лёгкости, которые его предыдущие прикосновения принесли альфе, и резким рывком Чонгук оторвался от руки Тэхёна, теперь растрёпывая свои волосы и откинувшись на спинку кресла. Пришло время прибегнуть к тяжёлой артиллерии. — Скажи Тэхён-и, что происходит. Я не смогу понять, если ты не поговоришь со мной. Грохочущий звук, вырвавшийся из груди Чонгука на неприятный тон Тэхёна, был тем, что он слышал всего несколько раз. Это никоим образом ему не угрожало, но всё же этого было вполне достаточно, чтобы Тэхён замер. В своём периферийном зрении он едва мог разглядеть, как человек за соседним столиком застыл, пока поднимался со стула, но не обращал на него внимания, полностью сосредоточившись на своём так странно ведущем себя парне. — Ты только что… зарычал на меня? — Может быть, — фыркнул Чонгук, упав на своё место и отказавшись встретиться с недоверчивым взглядом Тэхёна. — Ты раздражаешь, когда говоришь о себе в третьем лице. Это утверждение он не совсем мог отрицать, но Тэхён знал Чонгука лучше, чем любой другой человек на планете. Он мог сказать, когда альфа пытался — и терпел неудачу — быть уклончивым. — Перестань пытаться сменить тему и просто скажи. Каким-то чудом Чонгук фактически дал ответ, который на этот раз не казался попыткой сбежать — даже при том, что выглядел он так, будто каждое слово причиняло ему огромную боль. — Сегодня у тебя был семинар по медиации и два других занятия, верно? — Ага, — ответил Тэхён, чувствуя себя совершенно озадаченным. Он не имел ни малейшего представления, как это связано с обвинительными взглядами, брошенными Чонгуком на его выбор одежды. — Но ты всё равно ушёл, не надев одну из моих худи. — Чонгук посмотрел на него столь напряжённым взглядом, словно это должно было что-то объяснить, тогда когда всё, что он делал, — заставлял Тэхёна задуматься, что же его парень собирается делать с этими сведениями. — Потому что мне больше не нужно. — Даже непоколебимая путаница в мыслях не смогла заглушить маленький писк счастья, который ему принесло всплывшее воспоминание. — Мы пометили друг друга запахами, помнишь? Вопреки его ожиданиям, что, казалось, только углубили морщинку между бровями Чонгука, и собственная нижняя губа чуть выпятилась. — Серьёзно, Куки. Что происходит? Некоторое время Чонгук просто сидел, выглядя угрюмым, совершенно не желая говорить. Это был взгляд, с которым он довольно хорошо познакомился в юношеские годы Чонгука, но Тэхён уже внутренне приготовился к долгой и злобной битве за то, чтобы вытащить правду из своего лучшего друга. Не было простого способа справиться с альфой, когда тот вошёл в одно из его теперь редких, но жутко упрямых режимов. К полному удивлению омеги, однако, Чонгук продолжил говорить прямо перед тем, как Тэхён приготовился двигаться дальше со своим блестящим планом — встать с места и схватить альфу за щёки. — Ты больше не носишь мою одежду. Зазвучал почти беззвучный шёпот, взгляд Чонгука решительно опустился на чашку кофе перед собой, он скрестил руки на груди, и всё его тело опустилось как можно ниже в кожаном кресле. Это было похоже на путешествие по переулку памяти. Как будто перед ним снова сидел четырнадцатилетний Куки, дуясь из-за того, что Тэхён собирался на свою первую школьную вечеринку без него, и отказывался смотреть на старшего даже после того, как омега пообещал ему прийти на следующий день, чтобы целый день играть в видеоигры и подробно изложить всё, что произошло. Это было бы мило, если бы не было так абсурдно. — Боже мой, Чонгук. Ты серьёзно дуешься, потому что в эти дни я ношу свою собственную одежду вместо того, чтобы красть твою? — Я не дуюсь. — Ты буквально бездельничаешь на своём месте, скрестив руки перед собой, как раздражённый ребёнок. Ему потребовалось собрать все силы, чтобы не перепрыгнуть через стол, когда нос Чонгука с недовольным шмыганьем поморщился от сухого замечания Тэхёна. — Я просто не понимаю, почему ты вдруг больше не хочешь носить мою одежду, — и теперь Чонгук определённо звучал обвинительно, хотя он до сих пор не повысил голос, а говорил шипящим шёпотом. — Ты делал это всё время, но не сейчас, когда мы на самом деле встречаемся? Что за дурацкая логика? — Ты всегда жаловался на это! — Я жаловался на то, что ты никогда их не возвращал, а не на то, что ты их носишь, — проворчал Чонгук, на мгновение пожёвывая нижнюю губу, а затем выпустил её со следующим тихим предложением. — Мне это нравилось. — Что? — Я сказал, что мне это нравилось! — Чонгук, наконец, взорвался, с яркими и широко раскрытыми глазами он поднял взгляд и дерзко вздёрнул голову. — Мне нравится, когда ты носишь мою одежду. Тэхён не был полностью уверен, как назвать эмоцию, распускающуюся в груди при неожиданном признании, при виде Чонгука, очень похожего на взволнованного кролика с дикими глазами и щеками, пылающими огненно-красным цветом. Всё, что он знал, было то, что это чувство оказалось слишком мощным, слишком всеобъемлющим, чтобы быть простой слабостью. Но вот неожиданно Ким Тэхён наполнился энергией, поэтому мгновение спустя он слез со своего кресла, обогнул вертящийся стол между ними и упал на колени своего парня с резким криком восторга. Тело удивлённого Чонгука немного пошатнулось, в его глазах плескалась смесь недоумения и затяжного смущения. И всё же он, не колеблясь, обвил руку вокруг поясницы Тэхёна, пока омега сидел на его коленях, совершенно не обращая внимания на глаза, которые, несомненно, были направлены в их направлении со стороны всех посетителей кофейни. Руки обхватили пылающие щёки Чонгука и почувствовали жар под ладонями, он опустил голову, пока не соединил их носы, чтобы нежно и ласково потереться ими. И вместе с тем он чувствовал, как Чонгук тает, напряжение покидает его тело, как будто кто-то просто щёлкнул выключателем внутри него. — Я люблю тебя, Чонгук. Я чертовски тебя обожаю. Задержка дыхания младшего угадывалась безошибочно, тёплый воздух ударил его по губам в тихом порыве, прежде чем губы альфы последовали за осторожным поцелуем, в котором было столько нежности, что Тэхён почувствовал, как его собственное горло сжалось от эмоций. Вздохнув, вырвавшись на свободу и потянувшись, запуская руку в ​​волосы Чонгука, он не двигался и позволил альфе целовать его так, как тому хотелось. Даже если Чонгук поймал нижнюю губу Тэхёна между зубами для безболезненного, но заметного укуса в конце, он отказался позволить своему парню оторваться от него. — Я тоже тебя люблю. Очень. Всплеск адреналина, который прошёл через него наравне с этим тихим шёпотом, походил на физическое прикосновение. И хотя каждая его часть хотела создать что-то особенное из услышанных слов, он сознательно подавлял реакцию своего тела. Тэхён слишком хорошо знал, что привлечение внимания к редкому проявлению чувств просто поднимет смущение его сладкого маленького альфы на совершенно новый уровень. Взволнованный Чонгук мог быть восхитительным зрелищем, но пытать его этим было последним, что он хотел. Поэтому вместо этого он решил вернуть их разговор к предыдущей теме. Он был почти уверен, что аромат вокруг настолько усилился, что Чонгук понял, что его признание сделало с Тэхёном, без необходимости высказывать свои мысли. — Я действительно думал, что ты просто издеваешься надо мной, позволяя мне брать твои вещи всё время. Я так долго сдерживался последние пару недель, пытаясь быть хорошим и не красть твою одежду каждый день. Ты серьёзно не представляешь, сколько самообладания потребовалось мне, чтобы не пустить руки в твой гардероб. И вот ты всё это время дулся и чувствовал себя забытым, потому что я больше не ходил в твоих свитерах и рубашках. Чонгук только уткнулся лицом в изгиб шеи Тэхёна с нежным хныканьем, губы коснулись его кожи и руки крепче сжались вокруг талии, пока Тэхён не оказался на грани мурлыканья, словно довольный котёнок в махровом одеяле. Просто не было ничего, что могло бы сравниться с его любимчиком в этом мире. — Значит, ты действительно хочешь, чтобы я вернулся к воровству твоей одежды? Решительный кивок у шеи. — Даже если я не верну ничего, пока ты сам её не стащишь? Ещё один кивок, а затем дыхание Чонгука коснулось его кожи крошечным ветерком, смелость явно подпитывалась тем фактом, что ему не нужно было смотреть на Тэхёна, пока он говорил. — Мне нравится, как ты выглядишь в моей одежде. Мне нравится, что ты выглядишь в ней лучше меня. Но больше всего мне нравится, что тогда ты пахнешь мною ещё сильнее. Не было никакого способа удержать его тело от реакции на эти слова, и Чонгук провёл своим носом по шее омеги, издав крохотное счастливое рычание. Оно так сильно отличалось от того, что грохотало в его груди всего несколько минут назад. На этот раз рычание было мягким, почти нежным звуком, настолько близким к мурлыканью, насколько возможно. Но в конце концов веки опустились на два медленных моргания, Чонгук отстранился от тэхёновой шеи и наклонил голову, пока не встретился с ним взглядом, Тэхён прислонил было щеку к макушке альфы. Тэхён осмотрел лицо своего парня на предмет каких-либо следов самодовольства, но не нашёл ничего, кроме сияния счастливой улыбки, полной удовлетворения, сморщивания глаз и сверкания больших зубов. Так что, на самом деле, Тэхёна нельзя было обвинить в том, что его голос просто автоматически опустился до ещё одного приступа воркования, когда он прижался чмокающим поцелуем к кончику слегка сморщенного носа Чонгука. — Ты самый милый маленький альфа на планете, и я собираюсь зацеловать тебя до смерти, когда мы вернёмся домой. Желательно одетые только в мои трусы и одну из твоих толстовок с большой задницей. Слева раздался звук удушающего кашля, и Тэхён даже не пытался скрыть свое разочарование, когда это заставило Чонгука напрячься — и не в лучшем смысле — вместо того, чтобы дать омеге реакцию, на которую он надеялся. — Хорошо. Можешь сейчас вернуться на своё место. Люди забавно на нас смотрят. — Правда? — Тэхён точно знал, что Чонгук не отвлекает его внимание ни на секунду. — Откуда ты знаешь? — Я просто знаю. Светящиеся красным уши вернулись, и Тэхён просто не мог удержаться, проводя кончиком пальца по покрасневшей ушной раковине, а после коснувшись проколотой мочки. Чонгук продолжал ёрзать совершенно незаметно, позволяя Тэхёну делать то, что ему нравилось, в течение нескольких мгновений, прежде чем он вырвался из покорного ошеломления и выстрелил в омегу злобным взглядом, который выражал всё эффективнее слов. С глубоким вздохом Тэхён положил руки на плечи Чонгука и выпрямился на коленях альфы, прежде чем внезапная мысль снова заставила его успокоиться. — Хорошо, ладно. Я вернусь на своё место, если ты пообещаешь не быть таким занудой. Но просто чтобы ты знал, что ты неправ. На самом деле, сейчас на мне твоя одежда. Вдруг занятому осмотром комнаты в поисках кого-то, смотрящего в их направлении, Чонгуку очевидно потребовалось несколько мгновений, чтобы понять смысл услышанного. Но когда он это сделал, то, как он заметно оживился, едва не заставило Тэхёна вернуться назад и украсть другой быстрый поцелуй. — Правда? — Да. Твои пушистые носочки с Железным Человеком держат мои пальцы в тепле и уюте. Наступил момент полной тишины, затем взгляд Чонгука переменился со скоростью спуска затвора камеры. Гнева, вспыхнувшего на лице его парня, было достаточно, чтобы сказать Тэхёну, что пора покинуть место на коленях альфы, независимо от того, насколько комфортно там было сидеть. — Я знал, что не потерял их! Иди сюда, грязный маленький вор!