А я лишь пыль… И если честно, Боже, что я здесь забыл! Мне здесь не место! Radiohead — Creep (cover RadioTapok)
Мы в темпе скакали по крышам и в само песчаное святилище буквально влетели, тормозя уже в самом помещении. Казекаге презрительно сощурил глаза на такую выходку, но ничего не говорил. Здесь так же был Имаи, что злобно оскалился в мою сторону, явно уже продумывая свою речь о том, что мое поведение позорит его как учителя. Чиё жестами приказала следовать за ней, предупредив присутствующих, что пойдем только мы с Гаарой. Она же будет сторонним наблюдателем, на тот случай, если Ичиби попытается помешать. Только вот Однохвостый не будет мешать, потому что сам хотел как можно скорее избавиться от своих ядовитых оков. Гааре пришлось снять свою тыкву, вместе с коричневым поясом, что держала ее. Так же пришлось закатать рукава сетчатой футболки и той, что была поверх. Я достала чакропроводящие чернила и специальную кисть, снова прикоснулась к его печати, чтобы выявить ее точное месторасположение. Замерила расстояния от головки плеча до середины печати и наконец, начала наносить фуин на левое плечо, не переставая подавать чакру в рисунок. Каждый элемент вписывала в строго определенной последовательности, отслеживая, идет ли воздействие на первичную печать. Белая до этого печать под воздействием второй начала местами темнеть, в той последовательности, что и стабилизировалась. Наконец, я нарисовала контур и замкнула печати друг на друга. Они обе вспыхнули белой вязью, снова становясь черными, как и должны быть, а Гаара зашипел от боли. — Мне нужно проверить, все ли в порядке, — убираю кисти в сторону, пытаясь словить взгляд Собаку Но, но тот крепко зажмурившись сдерживал себя чтобы не схватиться за левое плечо. Я нежно провожу по оголенным плечам. — Гаара, посмотри на меня. Ичиби сам затянет меня в подсознание. Бирюзовые глаза затуманены болью, но красноволосый все же смотрит прямо на меня, пока я продолжаю поглаживать его плечи, стараясь унять боль. Моргнула, и оказалась уже в темной комнате наподобие той, в которой я впервые встретила Наруто. Гаара стоял рядом со мной и оглядывал темное помещение, стараясь рассмотреть силуэт комнаты. Впереди была только маленькая фигурка, что сидела на коленях и тихо плакала. Да у меня прям дежавю! Ичиби нигде не было видно, а красноволосая фигурка тихо всхлипывала. Я уверенно иду вперед и не останавливаюсь до тех пор, пока не достигаю ребенка. Надо же, у Нару были такие же растрепанные короткие волосы, разве что одежда различалась. Становлюсь на колени перед мальчиком, мягко проводя по его волосам. Ребенок поднимает свои огромные светлые глаза и сильнее прижимает к себе плюшевого медведя. Ласково обнимаю ребенка, посадив его к себе на колени, и глажу по напряженной маленькой спинке, стараясь успокоить его. Ребенок даже не пытается вырваться, только еще больше сжимается, будто ожидая удара. — Ну что ты, солнышко, — прижимаю его к себе одной рукой, второй продолжая гладить по голове. — Все хорошо, никто не тронет тебя. — Но он говорит, что убьет меня, — мальчик дрожит, намертво вцепившись в медведя. — Он обманывает, — смотрю на Гаару, что застыл буквально памятником самому себе. Машу ему рукой, чтобы он тоже подошел сюда, но парень не двигается. Да что ж вы все так легко впадаете в ступор-то! — Не плачь, солнце, все будет хорошо. Никто не обидит тебя. Совсем маленький, даже младше Наруто. И иероглифа на лбу еще нет. Красноволосый джинчурики наконец пришел в движение, маленькими шажками приближаясь к нам до тех самых пор пока не останавливается рядом со мной. Взгляд у старшего нечитаемый и даже слегка опасающийся, будто перед ним сейчас рушится все его мировоззрение. Дергаю его за штанину, пытаясь заставить присесть рядом со мной. Мда, намеков мы не понимаем. — Сядь и помоги мне, — Парень смотрит на меня с немым ужасом, но все же присаживается на одно колено. — Смотри, солнце, он тоже хочет помочь тебе. Он всегда будет защищать тебя, поэтому давай вытрем твои слезы и улыбнемся вместе? Натягиваю рукава еще больше и промакивающими движениями стираю слезы мальчика. Дергаю Гаару, от чего тот падает перед испугавшимся мальчиком на колени, а затем снова дергаю, но уже за край черной футболки, чтобы песчаник придвинулся ближе. Как деревянный, ей богу! Хотя чего я ожидала? Увидь я маленькую себя, тоже бы впала в ступор. Беру старшего за правую руку и кладу ее на голову ребенка. — Видишь, он не обидит тебя. Больше никто не обидит, Гаара, — ребенок удивленно рассматривает старшего парня. — Обнимешь его? Ребенок смущенно смотрит сначала на меня, а потом на Собаку Но и все же кивает. Я придвигаюсь к парню, прижимаясь боком, чтобы ребенку было проще перелезть на оцепеневшего повелителя песка. Пришлось самостоятельно положить руки песчаника, чтобы тот не уронил ребенка. — Пообещай защищать его. От всего сердца, — обнимаю ребенка со спины, положив подбородок на его голову. — Необязательно вслух, достаточно пообещать это самому себе. Гаара прикрыл глаза, все-таки прижимая к себе ребенка. Мальчик обнял его в ответ и счастливо засмеялся, начиная будто таять. Темная комната осветилась первыми лучами солнца, а стены помещения начали рушиться. Эх, снова дежавю. Силуэт ребенка начал исчезать, оставляя после себя только маленького медведя и растерянного Гаару. Притянула не сопротивляющегося парня к себе, просто чувствуя, что ему это нужно сейчас. — Я тоже прошла через это. Важно принять самого себя и защищать то, что тебе дорого, до последнего, — отпускаю парня и вручаю ему медведя. — Твое подсознание уже начало меняться, а значит, стал меняться и ты. Все вокруг застилала пустыня. Но не такая как в стране Ветра. Здесь почти не было ветра, среди барханов было приятно тепло, а солнце золотило песок, оставляя ощущение, что здесь все было соткано из света. И все было бы действительно тихо и умиротворенно, если бы не радостно носящийся Шукаку, что скользил между барханов с радостными визгами. Судя по тому, что он слегка дымился, то процесс регенерации уже пошел. Я встаю с колен, осматривая достаточно большой островок каменного пола. Будто разрушенный храм в пустыне. Необычное ощущение. — Шукаку, ты в порядке? — Ичиби огромными скачками приближается к нам, и уже на самой границе каменного строения вписывается мордой в невидимый барьер. Биджу плюхается на жопу, потирая нос огромной лапой. Как кот. Огромный жирный кот, что не смог войти в вираж из-за своей толстой тушки. — Ясно, печать работает исправно. Ничего не болит? — Нет. И не сковывает, — Биджу не мог усидеть на месте, чуть ли не волчком крутясь вокруг себя, поднимая пыль в воздух. Хочу погладить. — Тогда выполнишь мою просьбу? — выхожу за пределы барьера, вставая напротив огромного Тануки. — Только одну, — Ичиби усаживается и довольно скалится. — Стань меньше, где-то с меня ростом. Это единственная просьба, — Биджу недовольно фырчит, но буквально на глазах уменьшается, принимая свою детскую форму. Крадучись подхожу к нему и на пробу начинаю чесать за ухом. Мягкий и пушистый. Прям реально мягкий. Счастливо улыбаюсь, стараясь не начать тискать несчастного Тануки за щечки. А морда то какая обреченная! Чешу под подбородком уже двумя руками, не переставая умиляться с огромной «зверушки» и чуть ли не визжу от восторга. Ох, до добра меня такое точно не доведет. — Ладно, пора и честь знать. Вижу, что печать работает нормально, — напоследок все-таки трогаю круглую мордашку Шукаку за щечки. Мягонько. Хочу еще. — Ты также сможешь смотреть на окружающий мир и общаться со своим джинчурики, но только если вы оба научитесь жить в мире друг с другом. Поэтому, Шу, не обижай его. Тоже самое относится и к тебе, Гаара. Биджу не демоны, поэтому постарайтесь найти общий язык. Это пригодится в будущем. Мне бы еще вашей смешанной чакры, чтобы в случае чего я знала, что вам обоим грозит опасность. Я подумаю, как это можно сделать. — Ты похожа на Отца, — Шу снова принимает свои размеры. Мда, с рогатым старцем меня еще не сравнивали. — Не совсем, но я появилась в этом мире именно потому, что так пожелал ваш Отец, — поворачиваюсь к Гааре, что уже давно стоял на ногах, все также прижимая к себе медведя одной рукой. — Тебе нужно просто пожелать вернуться во внешний мир, Гаара. Моргнула и я снова в том же положении, что была до этого, а взгляд песчаника ясный, не затуманенный пеленой боли. Снова берусь за кисти, вырисовывая защитный контур вокруг печатей. Собаку Но напрягся, видимо снова готовясь к вспышке боли, но печати впитываются в кожу и просто пропадают, а сам парень непонимающе смотрит на меня. Пока мы находились в подсознании, комната наполнилась и другими людьми: Собаку Но в полном составе (даже Сасори пришел), Баки, а рядом с ним стоит Орочимару, напряженный как змея перед броском. — Все в порядке, — радостно улыбаюсь. Ощущения чего-то (точнее кого-то) плюшевого все еще покалывает пальцы. — Особых проблем не возникло. — Наруто, ты подозрительно довольная, аж светишься, — Орочи складывает руки на груди и миленько улыбается. Злится. — Что ты сделала с Ичиби? — Ну, он такой мягонький. Как большой плюшевый медведь. Кьюби более жилистый и шерсть у него более жесткая. А Ичиби мягкий. Как кот. Хотя он больше енот, наверное? Но у него такие щечки! — О, Рикудо! — рука Имаи достаточно звучно встретилась с лицом. — Ты серьезно трогала Однохвостого? — Да он и не особо-то против был. — Твоему напору вообще зачастую сложно сопротивляться, — АНБУ видимо вспомнил нашу первую встречу. — Ты как, Гаара? — красноволосый уже поднялся на ноги, и возвращал укороченные рукава на место. — Нормально, — вау, оно разговаривает! Я думала максимум головой кивнет! — Плечо болит. — Пройдет через пару часов, как связи между печатями стабилизируются. Самое главное, что барьер ты преодолел и смог принять изменения. Если честно, я вообще не думала, что мы столкнемся с чем-то подобным, но, видимо, это неотъемлемая часть перестройки подсознания, — задумчиво стучу пальцами по губам. Я бы покушала, а потом поспала. Ну, или сначала выплакалась бы, а потом легла спать. Работать я точно не смогу сегодня. — Но ты все-таки сделай то, о чем мы говорили сегодня утром. Изменения уже пошли, а этот разговор может расставить все на свои места, и тебе самому станет легче. Красноволосый кивнул, а вся семейка Собаку Но стала подозрительно коситься на меня. Ой, нехорошо. Ой, валить отсюда пора. И как можно быстрее. Хватаю Имаи и вытаскиваю его из зала. Змей прям пышет любопытством и жопный нерв предчувствует допрос вселенских масштабов. Ладно, с Орочи-то я смогу объясниться, а со всей семейкой Песчаников навряд ли. Поэтому рвем когти! Конечно, Орочи не пришел в восторг от того, что младший Собаку Но вломился ко мне посреди ночи и не дал отдохнуть перед нанесением печати. Он долго и нудно читал мне нотации на тему моральной составляющей (в основном о том, что если кто-то узнает, то обо мне пойдут дурные слухи), раскладывал передо мной краски и всучил клону новенькие кисти. Но в конечном итоге остался доволен, даже согласился поговорить с Расой, чтобы мне засчитали сегодняшние действия как миссию без оплаты. Хотя мне на самом деле было глубоко насрать, я просто хотела помочь, и это было в моих силах. Собственно, я и помогла. И Гааре, и Шукаку. Учитывая характер джинчурики, к какому-нибудь виду взаимовыгодного сотрудничества они все-таки придут. Клон плавными мазками вырисовывал переливчато синюю шкуру Мататаби, а я отстраненно наблюдала за движением кисти. А потом меня накрыло. Какого черта я творю уже третий день подряд?! Такое ощущение, что у меня при виде Гаары мозг отключается! Закрываю лицо свободной рукой и утыкаюсь лицом в стол. Господи, как стыдно-то! Хорошо еще, что Гаара не особо разбирается во взаимоотношениях между людьми, поэтому точно не надумает ничего такого. Зато надумают Темари и Канкуро, которые не упустят возможности постебаться с этого! Но я точно знаю, что бережно буду хранить эти воспоминания. Пальцы кольнуло, и я вспомнила скользящие ощущения от волос джинчурики, глупо захихикав. Но сразу же хлопнула себя по щеке под хитрый взгляд Орочи. О нет. Я забыла, что и он тоже в этой комнате. Хочу под землю от стыда провалиться! Орочи с довольной улыбочкой закрепляет оба рисунка, а я наблюдаю за тем, как краска впитывается в кожу, проникая и закрепляясь на более нижних слоях. Хвост Шукаку обвивал запястье словно браслет, стирая следы ран, что были оставлены песком своего джинчурики и Песчаным водопадом. Действительно красиво. Наверное, стоит показать это Гааре, раз он волновался о шрамах. Прислоняю ладони к лицу, стараясь скрыть свои красные щеки, а улыбка Орочи становится все ехиднее. — Молчи. Не говори ничего. Это все безнадежно, — упираюсь лбом в стол и с небольшой амплитудой начинаю биться об него. Нет, определенно надо что-то с этим делать. — Ну и что ты, по-твоему, делаешь? — даже голос Змея сочился ехидством. Зараза! — Думаю, — и не прекращаю стукаться об стол. — Я, конечно, не эксперт, но мне кажется, что ты просто бьешься головой об стол. — Ну так я и говорю — думаю. Брюнет громко смеется, стуча ладонью по столу. Прекрасно, теперь мне точно не отвязаться от шуточек Имаи. Ох, как бы он не растрепал никому! Если Цунаде найдет на меня рычаг давления, то это будет конец. Моя жизнь и так не была особо спокойной, а с шуточками этих троих (что знает Цунаде, узнает и Джирайя) она станет просто невыносимой. — Не говори никому. Прошу тебя. Я даже буду послушной, в пределах разумного, конечно, — жалобно смотрю на Саннина, а у того лишь губы еще сильнее разъезжаются в улыбке. Харя же треснет! — Ну, я подумаю об этом, — снова с размаху бьюсь головой об стол. Ну все, это точно конец.***
Я все так же продолжила копаться в ядах, переклеивая этикетки и сортируя просроченное. В углу, скрытом от посторонних глаз сидел клон и упорно пытался лопнуть шарик с водой. К Баки я так и не решилась подойти, ибо мужчина был не особо позитивно настроен ко мне, поэтому было решено изучить Расенган, а уже после этого поэкспериментировать с добавлением стихийной чакры. Как только запас клона заканчивался, я делала еще одного и продолжала работать. Я помнила о том, что два потока должны вращаться в разные стороны, но Расенган был именно шарообразной формы, а не в форме эллипса, поэтому нужно было направлять чакру крест на крест, чтобы она вращалась в разные стороны. И двух потоков, по всей видимости, было недостаточно, поэтому нужно было добавить еще два, чтобы крест был больше похож на шар. С такой четкой установкой я создала еще одного клона, что снова ушел в уже родной уголок и пытался лопнуть шар. Но он упорно прокалывался в одном месте и спускал воду через образовавшуюся дыру. Уже ведро от воды полное! Мда, наверное, надо больше клонов, но ведро-то всего одно. Сасори и так не был в восторге, что я занимаюсь чем-то посторонним на рабочем месте, однако и сам понимал, что мне нужно продолжать обучение, а не просто три месяца пробирки перебирать. Очередной клон с тихим хлопком исчез, а я со вздохом поднялась со стула. Надо хоть воду вылить, что ли. И создать штук пятьдесят клонов, ибо от пробирок уже в глазах рябило. Сегодня снова дежурил Канкуро. С момента корректировки печати я так и не видела Гаару, что, со слов Темари, целыми днями пропадал где-то в пустыне, приходя домой только под вечер. Ужинал вместе с семьей и так же, не говоря ни слова, уходил в свою комнату. Поэтому со мной снова были только старшие Собаку Но. — Эй, Кан. Хочешь пожрать нахаляву? — идея, что вспыхнула в моем сознании еще при первой встрече с кукольником, не отпускала меня уже давно. — Подозрительно, — кукольник скрестил руки на груди и настороженно уставился на меня. — Ну, допустим, хочу. — Я накормлю тебя тушеным мясом, а ты позволишь мне разрисовать твое лицо, — я поставила ведро рядом с шатеном. — Грим с собой? — Ну, с собой, — да что у всех за дурацкая привычка руки на груди складывать? — Обещаю, что все будет прилично. Никакой пошлятины. Канкуро все еще недоверчиво косился на меня, а я лишь кивнула на ведро. Давай, очищай лицо от краски. Кукольник недовольно скривился, но присел на корточки около ведра и начал смывать краску с лица под мою довольную лыбу. Неужели я наконец уберу этот ужас с лица Собаку Но? Парень уходит наверх, а я хвостиком иду за ним (а то вдруг сбежит еще). Вытирает лицо насухо, недовольно плюхаясь на стул, и смотрит на меня так, будто я его казнить тут собираюсь. Обмакиваю кисточку в краску и начинаю прорисовывать первые линии, стараясь достоверно вспомнить узор, что был у Канкуро в первом сезоне. Глаза были подведены, это точно, под глазами еще были линии с хвостиком. М-м-м, брови тоже были обведены и, проходя через переносицу, заканчивались чуть ниже слезника*. Губы тоже прорисовывал, делая что-то вроде улыбки Джокера*, только краской. О, и еще треугольнички на щеках, лбу и подбородке. Во! Ну, теперь точно куколка! Сасори молча наблюдал за этим, а по окончании работы долго рассматривал лицо своего племянника, кивая чему-то своему. Канкуро уже весь извелся, и только он собрался рвануть к зеркалу, как дверь распахнулась, впуская Темари. — Сасори-оджи-сан*, Казекаге одобрил вашего нового ассистента! Прибудет в конце следующего месяца, — блондинка переводит взгляд на нас с Канкуро. Я все еще нависала над парнем с кисточкой в руках, держа его лицо за подбородок, оценивая, стоит ли добавить что-то еще. — Я чего-то не знаю? — Ну, например, ужинаете вы сегодня у меня, — покрутила лицо Канкуро и решила больше не добавлять ничего. Всучаю кукольнику его лиловый грим и отдаю свою кисть. Она была тоньше и более удобной, чем те, которыми пользовался сам марионеточник. — Ну хоть на человека стал похож, — Темари тоже с интересом рассматривает новые узоры Собаку Но и по всей видимости остается довольной. Парень подскакивает с места, чтобы наконец-то увидеть свое новое лицо. Судя по тому, с какой самодовольной рожей он рассматривает свое отражение, то шатен остался доволен. Темари и я прощаемся с Акасуной, оттаскиваем в две руки от зеркала среднего из Собаку Но и веселой гурьбой вываливаемся на улицу, под неодобрительный взгляд Баки. Я рассматриваю закат и слегка улыбаюсь. Если все пойдет хорошо, то я закончу свою миссию на месяц раньше. Интересно, смогу ли я освоить Расенган за этот месяц? Почему-то было хорошее настроение, несмотря на все сегодняшние неудачи. Выливаю, наконец, воду из ведра, и ставлю его рядом с вешалкой внутри мастерской, почти сразу натыкаюсь на фигуру в черном балахоне. Нет, надо определенно менять гардероб будущего Казекаге. Мне безумно нравился его стиль одежды в будущем, да и бордовое пальто весьма ему шло. — Будешь тушеную говядину? — господи, женщина, а можно было не задавать такие тупые вопросы? Миленько улыбаясь, стараясь не начать биться головой обо что-нибудь. Гаара кивает и идет рядом со мной. Тройка песка по привычке немного нервно поглядывает на нас, но джинчурики просто показательный образец дзена. Интересно, поговорили ли они с Расой? — Как все прошло? — ай да пофиг, могу и в открытую его рассматривать, почему нет? Хуже уже не будет. — Нормально, — ох, ладно, я поборзею еще немного. — Я рада за тебя, — ласково провожу по плечу красноволосого, от чего он немного настороженно смотрит на меня. Добавляю почти шепотом: — Если бы я хотела причинить тебе вред, то сделала бы это уже давно. Но я не хочу тебе вредить. В твоей жизни было достаточно боли. — Спасибо, — красноволосый отворачивается, а моя челюсть готова встретиться с полом. Оно разговаривает!