Круги на Воде

Не знаю, чего я хочу, но теперь точно знаю, когда все пошло не так. Я обречен. Сижу в своей комнате. Я ненавижу эту глупую песню, но я вырос, чтобы ей подпевать. Я - это ты. Call Me Karizma - Recycled Youth

      И снова я приходила в себя на больничной койке. Это стало уже некой традицией, которой я никогда не изменяла и всегда была весьма благодарна тому, кто меня в эту самую больницу таскает. Приподнимаюсь над кроватью, принимая полусидячее положение, замечаю дремлющего Ли около моей кровати. Только собираюсь тронуть шиноби за руку, чтобы разбудить его, но меня останавливает тихий шепот:       — Не стоит, он только недавно уснул, — перевожу удивленный взгляд на одного из постояльцев этой палаты, с удивлением обнаруживая прямо напротив меня Саске, с замотанными глазами.       — Как ты? — так же тихо интересуюсь я, видя, как лицо Учихи искривляется в разъярённой гримасе.       — Четыре минуты, добе, — парень поднимается с кровати, чтобы вплотную подойти к моей кровати и злобно прошептать: — ровно четыре минуты твое сердце не билось, гребаная ты идиотка!       От его громкого шепота просыпается Рок Ли, непонимающе смотря на нас, но стоит увидеть злобного Учиху, как Зеленый Зверь моментально нахмурился. Взгляд черных глаз вперился в злобно матерящегося Саске, что продолжал таким же шепотом высказывать все, что только думает обо мне, особенно проходясь по отсутствию инстинкта самосохранения.       — Саске, хватит, — устало произношу я. — Ли, ты не опоздаешь на экзамен?       — Пусть засчитывают проигрыш, — уверенно произносит мастер тайдзюцу, почему-то таким же шепотом.       — Ты такой дурак, — провожу руками по лицу, обнаруживая, что я вновь замотана с ног до головы в бинты. — Иди и хотя бы поучаствуй во всем этом балагане, Гай же расстроится, если ты не придешь.       — Гай-сенсей знает где я, и поддерживает мое решение, — уверенно произносит шиноби в зеленом трико, так же как и Учиха присаживаясь на край кровати, только не в конце, а сбоку от меня.       Четыре минуты. Максимум, для клинической смерти — пять минут. Промедли я еще хоть немного и велика вероятность, что уже не выбралась бы. Провожу замотанными пальцами по такой же перебинтованной шее, отчего мой взгляд становится ожесточенным. Что-то не так. Нет, состояние мое было вполне себе неплохим, но было ощущение, что изменилась какая-то деталь во мне, и пока я не могла дать ответа какая именно.       Мы сидели молча, лишь губы Саске продолжали шевелиться, выдавая беззвучные проклятия в мою сторону. Его голова была плотно обтянута бинтами, от чего я не выдержала и прикоснулась к ним, прямо в районе глаз. Перенапряжение, или это получение мангеке? Учиха тут же уклоняется, и пальцы соскальзывают с его лица, оставляя руку подвешенной в воздухе.       Бинты ужасно мешают, поэтому я начинаю их разматывать, проверяя, насколько хорошо заживает кожный покров. Но увидев розоватую, припухшую кожу, останавливаюсь, заматывая бинт обратно.       — Сколько я тут? — решаю стянуть повязки только с лица, ибо они ужасно мешались и не давали комфортно говорить, сковывая мимику.       — Сутки, — отвечает мне Ли, наблюдая за моими действиями, но даже не пытаясь остановить меня.       — Плохо, — также разматываю левую руку, намереваясь проверить все необходимые документы, чтобы сегодня же свалить из деревни вместе с джинчурики Хачиби.       Официальное разрешение на посещение этого острова я получила несколько дней назад, а сам Би должен был договориться с Райкаге. Я не имела права раскрывать месторасположение острова, да и сама была не в курсе, где именно оно находится. По всем документам, я должна была отправиться в святилище джинчурики в стране Молний, о котором слышала от Восьмихвостого. К моему удивлению, меня отпускали аж на два месяца, давая своеобразный отпуск, который я собиралась использовать на полную. В идеале вообще подбить Джирайю на путешествие, но я не знала, согласится ли Жабий Саннин взять меня с собой.       С ужасом понимаю, что нательное хранилище пусто, также как и все другие. На моем теле вообще не было ни единой печати, от чего я покрываюсь липким потом. Ли, видя мой рассеянный взгляд, протягивает какой-то свиток.       — Все здесь. Один из АНБУ просил передать тебе, как ты придешь в себя, — выхватываю свиток, сразу же распаковывая его и проверяя содержимое.       Документы с подтверждением личности, документ, разрешающий покинуть пределы Листа для медитации, куча кунаев и сюрикенов, даже когатаны здесь. Все на месте. Больше ничего с собой не брала на дежурство, понимая, что ни блокнот с записями фуин, ни чернила с кистями мне не пригодятся. Но почему оно все здесь, в этом свитке?       — «После смерти уничтожаются любые печати, так же как и ментальные закладки,» — раздается голос Курамы в моей голове, и стоило ему упомянуть этот факт, как я успокаиваюсь. Значит действительно, клиническая. Сильно ли это отразилось на здоровье? — «Нет, я смогу быстро привести тебя в порядок.»       — «Спасибо, Курама. И за чакру спасибо.»       — «Было бы за что благодарить. Гнев Хвостатых все равно настиг тебя, хоть ты и сопротивлялась,» — Кьюби недовольно зашевелился, скорее всего, удобнее устраиваясь.       — «А ты как себя чувствуешь? Биджу умирает вместе с носителем, насколько я помню.»       — «А я что? Стоило тебе потерять контроль, как мне пришлось вставать у руля. Когда вернулся, в подсознании ничего не изменилось, поэтому я даже ничего не почувствовал.»       По голосу Биджу я все равно слышала, насколько он недоволен и как его выбесила эта ситуация, и прекрасно понимала его состояние. Я впервые использовала четыре хвоста сама, даже не замечая, как ситуация и сама чакра стала выходить из-под контроля под влиянием эмоций. Я бы списала это все на печать, да вот только Биджу был полностью свободен от нее, и соответственно она никак не могла влиять на мое состояние. А значит, на остров Черепахи мне нужно как можно быстрее, иначе вся эта свистопляска повторится, только не факт, что в следующий раз у Курамы получится взять ситуацию в свои руки.       Дверь палаты открывается и в нее заглядывает Джирайя, радостно улыбаясь, видя, что я в сознании. От Саннина исходила бесконечная волна тепла, отчего я счастливо улыбнулась, вытягивая руки в сторону Отшельника, который тут же понимает, что именно я хочу от него. Аккуратно встаю с кровати, шагая навстречу мужчине, и почти сразу же оказываюсь в теплых объятиях. Он приподнимает меня над землей, а я обхватываю его за шею, максимально близко прислонившись к уху.       — Забери меня отсюда, — едва шевелю губами, но точно знаю, что чуткий слух шиноби уловил все то, что я ему сказала.       Плечи Отшельника чуть напрягаются, но более ничем он не выдает свое напряжение, продолжая обнимать меня. Я абсолютно уверена, что он услышал меня, и понял мои слова правильно. Пора валить из Конохи.       — Кстати, там собрание через пару часов, раз ты в сознании, то тебе тоже нужно присутствовать, — произносит седовласый мужчина, стоит только моим босым ногам коснуться холодного пола.       Киваю на это, ища взглядом свои сандалии чтобы покинуть палату. За Саске приходит Итачи, что должен был отвести брата в квартал, так как младший из Учих все еще находился в повязках, но на мой прямой вопрос, что именно случилось, никто не ответил. Рок Ли, вместе с Джи хотел проводить меня, но я отправила первого на арену, все же надеясь что тот успеет на свой бой, ибо Саннин уточнил, что собрание будет прямо после боев. Брюнет для вида посопротивлялся, но все же согласился с моими доводами и поспешил на экзамен.       Стоило мне только оказаться дома, как я закрыла квартал, оставляя проход только для Карин, запрещая проводить людей в квартал. Привести кого-то могла только я. Почему-то после моей смерти паранойя обострилась в разы, то и дело всплывали отдельные несоответствия в словах и действиях близких мне людей, не говоря уже про их эмоции. Не изменился только Саске да Джирайя с Ли, что тоже наталкивало на определенные мысли.       Хватаю Джи за руку, внимательно считывая все эмоции мужчины, понимая, что неведомая зараза не коснулась его, и мужчина все так относится ко мне. В отличии от Цунаде и Орочи, которые были подчеркнуто нейтральны, не выдавая ни одной лишней эмоции. Ставлю полную печать молчания, даже не спрашивая на то разрешения, от чего глаза Джи расширяются.       — Я не знаю как, но тебе нужно убедить собрание, что мне нужно исчезнуть на время со всех радаров, чтобы нападение не повторилось, — отпускаю руку Саннина, начиная заниматься выставлением нательных хранилищ. — Что-то происходит. Это не гендзюцу, иначе бы Хьюга давно заметили. Скорее, контроль эмоций, и он давал свои плоды до тех пор, пока я не использовала покров.       — Намекаешь на то, что кто-то контролировал тебя? — мужчина задумчиво чешет подбородок.       — Пока не знаю, но точно осознаю, что слишком много деталей не сходятся, и раньше я не замечала этого будто мне кто-то глаза завязал, — провожу по правой руке, понимая, что ни одной печати Резерва не осталось, так же как и той, что была на лбу. А вот это уже плохо.       — Поделишься? — жилка шпиона не давала Джирайе спокойно сидеть, желая раскопать как можно больше подробностей.       — Нет, я не доверяю тебе настолько. Ты работаешь на Пятую, и где гарантия, что ты не передашь ей мои слова, обойдя все печати молчания? — ногтями провожу по разрисованной коже, захватывая ее в кулак, от чего остаются белесые полосы. — Я и так сказала уже слишком многое. Мне нужно время, чтобы разобраться в себе.       Взгляд мужчины становится острым, и возникает чувство, что он рассматривает меня под рентгеном, отчего я ежусь. Желая скрыться, ухожу наверх, принимая душ и переодеваясь в чистую одежду, наплевав на стандартную форму шиноби, и проверяю всю свою рабочую одежду на наличие печатей и хранилищ. Они, в отличии от нательных, были на своих местах, отчего я выдыхаю. После приталенных водолазок облачиться обратно в кимоно было, по меньшей мере, необычно. Заматываю лодыжки вместе с правой рукой, натягивая перчатки. Теперь я чувствую себя в своей тарелке.       Появляется шальная мысль, которую я тут же поддерживаю, врываясь в библиотеку и начиная запечатывать все, до чего дотянется взгляд, по максимуму захламляя стол. Один из клонов притаскивает рюкзак, сразу же начиная плотно набивать его, в то время как парочка других помогает запечатывать всю библиотеку. Все знания клана умещаются в три рюкзака, которые я закидываю в нательное хранилище, а саму библиотеку запечатываю еще плотнее.       Возвратившись в комнату, собираю все необходимые вещи, которые могут понадобиться мне в путешествии. Зачем-то запечатываю с собой фотографию с нового года, а также ту, на которой изображены мы с Саске в жилетах чуунинов. Покрутив все это в руках, запечатываю свиток к рюкзакам, взглядом проверяя, упаковала ли я все нужное. Мой взор цепляется за свитки в которых были запечатаны все деньги, полученные с печатей, и которые я еще не успела положить на счет. Видимо, не зря. Этих сбережений мне хватит на лет пять комфортной жизни, без выполнения каких-либо заданий, да еще и останется. Закидываю свиток в отдельное хранилище, теперь точно уверенная, что все на своих местах.       — «Гьюки уйдет вечером, поэтому советует тебе не затягивать,» — черт!       Быстро пишу записку Карин, пока клон запечатывает все важные документы, которые тоже стоит взять с собой, но перед этим оставляет копии, которые я планировала приложить к письму. На бумаге кратко описываю ситуацию, особо отмечая, что теперь никто кроме меня и самой Узумаки в квартал попасть не может и так же то, что я постараюсь связываться с ней, если у меня будет такая возможность. Вроде и все объяснила, и вроде вообще оставила ее в неведении о происходящем.       Совет джонинов встретил меня напряженным молчанием, с неудовольствием отмечая Джирайю за моей спиной. Но стоило мне переступить порог, как спор, который начался еще до меня, дал новый виток, разгораясь еще больше из-за еще одного действующего лица. Еще даже Хокаге не пришла, да и собрание не началось, а споры разгорались. Цуме как всегда горячо спорила с абсолютно спокойным Хиаши, обвиняя того во всех смертных грехах, в частности в том, что его патрули пропустили врага, тут же кидая претензию в сторону полиции Конохи, а так же проезжаясь по мне, так как команда печатников поздно подала сигнал.       — На минуточку, именно я заметила нукенинов до того как они пересекли пределы барьера, поэтому ваши претензии безосновательны, — Инузука зло смотрит на меня, возвращаясь к своему привычному стилю общения.       — Тебя вообще не спрашивают, нападение случилось из-за джинчурики!       — Ну так идите и предъявите это сыну Казекаге, брату Райкаге и самому Мизукаге! Нечего сидеть и скалиться только на меня, будто я все это организовала, — холодно отвечаю я, от чего беспокойная глава клана гневается еще больше.       — Прекратить споры, — в зале появляется Хокаге, в сопровождении Шикаку и Хатаке.       Шикаку как-то странно смотрит на меня, будто отмечает в своем списке, отчего мне становится не по себе. Кто знает, что именно у этого Нара творится в голове, с учетом всех несоответствий последних месяцев. Бесстрашно отвечаю на его взгляд, замечая, как в темных глазах стратега вспыхивает искра удовольствия.       — Сегодняшняя тема — нападение на деревню. Первый вопрос относится к главе клана Узумаки. Почему не сработали барьеры? — от Сенджу опять веяло безразличием, отчего я напряглась.       — Ниссёку были замечены на первом посту Южных ворот, сам же барьер находится в нескольких метрах от стен. Таким образом, сигнал о нападении был подан раньше, чем они успели пересечь барьер, — складываю руки на груди. — Отдел контроля барьеров находится не в моем подчинении, так что этот вопрос будет корректнее задать главе отдела. Но я не вижу смысла в этом вопросе, так как на барьерах отпечаталось вторжение, и то, что сигнал о нападении был подан раньше, чем сработал барьер, не такая большая проблема.       — Насколько это большая проблема, буду решать я, — вспыхнуло раздражение, но более тусклое, чем обычно. — Меня интересует только то, почему он не сработал.       — Барьер сработал, отдел барьеров забил тревогу вторыми. Не моя вина, что моя сенсорная техника расстилается на большее расстояние, нежели защитно-обнаружительный барьер Конохи, у него вообще другие функции. Подобные вопросы стоит задать главе отдела, но он наверняка в точности повторит вам мои слова. Моя обязанность — проверять исправность барьера, что за все это время не дал ни единого сбоя, так же, как и во время нападения, — взгляд леденеет. — И пока мы остановили внимание на моей персоне, то я сообщаю, что сегодня покидаю деревню на два месяца, в соответствии с предоставленным мне документальным разрешением.       — Какими еще документами?! — моментально реагирует Иноичи.       — Документ, разрешающий мне отправиться в святилище джинчурики в стране Молний. Также я запрашиваю разрешение временно скрыться с глаз Ниссёку, отведя таким образом угрозу от Конохи. Сомневаюсь, что они нападут на Селение во второй раз, если здесь останется всего один джинчурики, но подстраховаться не помешает, — сцепляю руки в замок. — Также, я бы хотела знать, кто был под маской одного из нападающих.       — Кто был под маской не ваше дело, Узумаки-химе, — сцепливаю зубы, стараясь не скрежетать ими от подобного тона Пятой. Ясно, здесь я информации не узнаю, придется искать обходные пути. Ладно, лишь бы свалить отсюда, да как можно быстрее.       Тут в игру уже вступил Джирайя, более аргументированно объясняя мою позицию касательно ухода, давя опытом и авторитетом, топя все претензии своих противников ответной критикой. Цунаде молча наблюдала за этим, не говоря ни слова, лишь слушая разгорающийся спор, также как и я. Сейчас самое главное — продавить подобный ход перед Хокаге, ибо у нас тут не совет Старейшин, и даже если большинство голосов наберутся против подобного решения, последнее слово все равно останется за Пятой.       — Поддерживаю Джирайю, — как гром среди ясного неба врываются в общий спор слова Сенджу, пока та кивает чему-то своему. — Джинчурики необходимо скрыть, пока все волнения не улягутся.       Джинчурики? Что, по имени ко мне уже не обращаемся? Либо глава клана Узумаки, либо джинчурики? Мысленно поморщилась от такого обращения из уст блондинки, что звучало будто оскорбление, оставаясь внешне спокойной. Не то это место, где можно было так просто проявлять эмоции.       — Ко мне еще остались вопросы, или же я могу уходить?       — Вопросов нет, глава клана Узумаки, можете покинуть собрание.       — До свидания, совет глав кланов, Хокаге-сама, — чуть поклоняюсь, прежде чем уйти из зала, слыша, как за мной следует Джирайя. — Отправляемся сразу к воротам, мой сопровождающий уже там.       Джи кивает, после чего мы быстро передвигаемся по крышам. Около ворот чувствуется знакомая чакра, отчего я едва заметно улыбаюсь. Саске, все еще с повязкой на глазах, разговаривал о чем-то с Омои, напрочь игнорируя Итачи, стоящего рядом с ним. Наверняка дуется, что его, как маленького ребенка, оберегает старший брат, но в положении Учихи что-то другое было придумать сложно.       Би кивает мне, Райкаге, так же как и ученики джинчурики, нахмуривается, видя рядом со мной Жабьего Отшельника, которого они без сомнения знали, но не ожидали здесь увидеть. Джи, понимая всю ситуацию, направляется сразу к Райкаге, информируя его, что он отправляется вместе с нами, как мой наставник. Сама же подхожу к Саске, отводя его немного в сторону, чтобы попрощаться.       Брюнет недовольно поджимает губы, но упорно молчит, понимая, о чем пойдет разговор. Я по привычке стискиваю его в объятиях, прижимаясь к щеке, а одну руку запускаю в волосы, стараясь максимально заслонить едва шевелящиеся губы, чтобы никто не смог понять что именно я сказала обладателю шарингана. Парень же едва ощутимо кивает, и со стороны кажется, что он лишь трется о мою щеку в ответ на незатейливую ласку. Плевать на слухи, самое главное я до него донесла.       — Попрощайся с ребятами за меня. К сожалению, у меня нет на это времени.       — Ничего не буду обещать, добе.       — Да иди ты, теме, — легонько ударяю его кулаком в плечо, возвращаясь к компании шиноби, которая уже ждала меня.       Стоило выйти за пределы деревни, как я снова прокрутила в голове слова, которые сказала Саске перед тем как покинуть селение на ближайшие три года, а то и больше:       Никому не доверяй.