Так уж вышло — не крестись — Когти золотом ковать Был котенок — станет рысь Мягко стелет, жестко спать! Мельница — Оборотень
Я решила сначала отдохнуть, прежде чем представать перед Старейшиной, так же не помешало бы попрощаться с призраком, хоть я и не особо понимала, на кой-оно мне надо, но все же решила прислушаться к внутреннему голосу. Все-таки, Масуми был почти единственным моим собеседником на этом пустынном острове, и это дорогого стоило, поэтому я, поднявшись на ноги, сразу же отправилась в сторону Хранилища, скрытого в скале. По полупрозрачному лицу призрака было сложно понять что он чувствует (и может ли призрак вообще чувствовать какие-то эмоции), но после моей прощальной речи явно расстроился, так же не забыл посетовать на то, что я так легко сдалась. Но почти сразу повеселел, стоило упомянуть что я иду обучаться и постараюсь как можно быстрее стать достойной тех знаний, что скрывает от меня мой погибший клан. Собравшись с духом, я призвала щенка куницы, который должен был сообщить, что меня можно забирать обратным призывом. Гела радостно приветствовал меня, не прекращая рассказывать о необычайно ярких Лисьих огнях, что их края не видывали уже очень давно, упорно стараясь убедить меня, что это хороший знак от душ наших предков. Я лишь кивала невпопад, понимая, что с сегодняшнего дня начинается новый виток моей истории. Бас и Яра были точно так же рады небесному сиянию, без лишних вопросов сопровождая меня в избу Старейшины, где я должна была жить на протяжении всего этого времени, а также выдали платья, чтобы я не особо отличалась от местных жителей, после чего отправили сытно трапезничать. Соболь не рассказывал ничего нового, лишь обмолвился о том, что нужно подождать вечера, когда небесная колесница покинет небосвод и опустит полог ночи на эти земли. Я снова молча кивала и была напряжена всем телом, как перед казнью, от чего Яра провела по моей спине лапкой, пытаясь унять предвкушающую дрожь. Мы разговаривали ни о чем. Бас по большей части молчал, читая книгу, а Яра, заметив мое состояние, потащила меня на местный рыночек, где охотники и рукодельцы торговали своими товарами. Интересно было то, что на окраине деревни была большая кузница, в которой бы я с удовольствием поработала, чтобы вспомнить былые навыки. Недалеко в горах было еще одно поселение, а если быть точнее, то вотчина клана, который фактически принадлежал этой деревне, но так как они сплошь и рядом ремесленники, то предпочитали селиться ближе к месторождениям, да и старались не мешать другим. На мою просьбу поговорить с ними, Яра ответила утвердительным кивком, явно одобряя мою идею обучиться чему-то новому. Когда на улице стемнело, Яра повела меня обратно в дом, но стоило нам переступить порог, как Старейшина повел меня во двор, давая вдоволь насладиться вечерними видами деревни, жизнь в которой кипела до самой середины ночи и стихала лишь ближе к рассвету. Он забил табаком свою трубку, раскуривая ее и лениво всматриваясь в первые звезды, пока не кивнул сам себе, начиная наш разговор: — Итак, ты видела Лисьи Огни, значит Боги решили, что время пришло, — зверь затягивается, выпуская дым из пасти замысловатыми колечками. — Интересно то, что в той стране, откуда ты родом, наш народ считается вестниками смерти и несчастий, хотя нас путают с Ласками, что живут гораздо западнее этого леса. — Там, откуда я родом, соболь символ борьбы со злом, но никак не вестник смерти, — я облокачиваюсь на высокие перила, наблюдая за тем как щенята радостно гоняют мяч по ярко освещенной факелами улице. — Подходит тебе, не находишь? — Бас чуть оскаливается, тихо фыркая. Я решила промолчать, так как и сама понимала что моя роль в судьбе этого мира эпизодическая, по сравнению со всем летоисчислением, но слова зверя нашли отклик в моей душе, а Курама гордо приосанился, поддакивая в моем подсознании. Возможно, действительно подходит. Буря, что раньше обязательно разразилась бы в моей душе после этих слов, даже не поднимала головы, стелясь мерным покровом в моем подсознании, вверяя уверенность в том, что я делаю. С тех пор как я стала полагаться на интуицию больше, чем на разум и сердце, которые были переменчивы и склонны к самообману, жизнь стала легче, и груз ответственности уже не придавливал мои плечи к земле, отдаваясь лишь дискомфортом между лопаток. — Прежде, чем я начну твое обучение, тебе нужно пройти все необходимые обряды очищения. Обрезание волос мы уже прошли, но остались и другие, — серебристый соболь выдыхает тонкую струйку дыма, но запах табака не раздражал рецепторы, больше напоминая по запаху купаж лечебных трав. — Скорее всего, в режиме Отшельника, твои волосы будут того же цвета что и моя шерсть, так же, как и изменится цвет глаз, но ты не будешь похожа на нас внешне, если познаешь полное таинство, а не только то, что вы называете природной чакрой. — Могу ли я накопить достаточно природной энергии, чтобы постоянно поддерживать хотя бы часть режима, меняя цвет волос? Официально, я захвачена Затмением и если выяснится, что я все еще жива, то на меня откроется охота, а мне еще рано возвращаться в деревню, пока я не выясню все то, что происходит вокруг меня, — Бас хитро прищуривается, протягивая трубку и мне, отчего я благодарно киваю, принимая подобную щедрость от Старшего. Дым слегка щекочет легкие, оставляя на языке легкий аромат шалфея и горечь полыни. — Пока ты не пройдешь все обряды, не можешь покидать мир призыва. Также, пока не закончится твое обучение, тебе не стоит уходить отсюда. Мы можем собирать энергию природы не только в неподвижном состоянии. Чем больше мы двигаемся, тем больше накапливаем ее, такова наша природа. Для нас - движение основа жизни, — соболь поднимается и жестом приказывает следовать за ним в дом. — Но перед началом всего этого, ты посетишь одно место. Жители уже очень давно ждут тебя и твоего Лисьего собрата. Оба соболя оставили меня жить в своем доме, разрешая гулять где мне вздумается, но я решила не злоупотреблять гостеприимством, и не бродить по дому больше положенного. Я уже знала где здесь кухня, а где библиотека, а больше мне и не надо было. Комната была просторной, с большим зеркалом укрытым рунной вязью, а на прикроватной тумбочке лежала рукописная книжечка о курительных смесях и травах, которую я с интересом начала читать. Уже не в первый раз я видела многих куниц с обычными бамбуковыми трубками, но они никогда не курили табак, каждый раз смешивая травы, подходящие под случай. Яра объяснила это особенностью культуры, так как здесь не было лекарств, в привычном нам понимании, и все лечение, так же как релаксация и нервная стимуляция, проходила через преобразование природной энергии и дым. Собственно поэтому они и жили настолько долго, а Бас, несмотря на то, что ему была уже не первая тысяча лет, все еще был молод и телом и душой. Тут же обнаружился список трав, которые мне нужны будут при проведении ритуалов, а также то, что примерно я должна делать. Все травы я должна была найти сама, благо список имелся, а как они выглядят я могла узнать из рукописной книги, в которой даже имелись схематичные зарисовки. Так же, перед ритуалом я сама должна была сшить себе одежду и окрасить ткань, тем самым проявляя уважение к богам и показывая серьезность своих намерений. Все это было весьма интересно и напоминало мне подготовку к языческому ритуалу, разве что без жертвоприношений. Более-менее осмыслив и уместив новую информацию, я улеглась на мягкую перину, смотря куда-то сквозь потолок. Местная культура напоминала мне варяго-славяно-скандинавскую смесь, так как здесь упоминались и скандинавские и славянские боги, но никогда не было точного уточнения, каким именно богам они поклоняются. Поэтому я разумно решила, что пока что просто до конца не понимаю всего происходящего, но местная культура была мне родной, отчего я не чувствовала никакого дискомфорта, нося по два-три платья*, в зависимости от времени года. За этими размышлениями я не заметила как погрузилась в глубокий сон, не попадая в подсознание. На следующий день я с удивлением смотрела на двух золотистых лисиц в хаори и непонимающим взглядом вперилась в соболя, что лишь качнул головой и просил следовать за зверями: — Все призывные планы связаны между собой и план ёкаев не исключение, — Старейшина погладил меня по голове. — Иди, тебя уже ждут. Оба лиса (или лисицы, хрен поймешь без половых признаков) протянули свои аккуратные, похожие на человеческие руки, мохнатые лапки и я без сомнений подала их им, чувствуя, как мои ступни охватывает пламя. Миг и я стою рядом с традиционным японским храмом, что сиял на всю округу ярко красной крышей, а вход украшали белеющие статуи Лисиц. Все вокруг храма было засажено деревьями, которые явно подстригали, придавая им более аккуратный вид, как бы показывая всю красоту и убранство местной священной земли. Один из лис, все так же поддерживая меня за руку, повел внутрь храма, оставляя рядом с плотной ширмой, за которой явно кто-то сидел, расслабленно покуривая трубку и не спеша подавать признаков жизни. Хм, я думала что привычка с курением трав была только у куниц, но по всей видимости это распространялось и на ёкаев. Воздух тяжело пах сандалом, придавая еще большей торжественности всей обстановке, но почему-то я не чувствовала себя здесь комфортно, наоборот, внутренне я вся сжалась, а беспокойные метания Курамы в подсознании только подливали масла в огонь. Биджу все причитал о том, что он здесь никогда не был, но все здесь, вплоть до бисерного узора на шторах было ему знакомо и по-своему родное, поэтому Зверь бесился, не в силах понять собственные чувства. — Ты здесь, дитя Лиса, — у меня чуть нервно дергается глаз от подобного обращения, но не подаю вида. Меня уже не в первый раз так называли, правда, никто так и не сказал почему. — Приветствую вас, кто бы вы ни были, — за ширмой раздался приятный мелодичный смех, после чего ширма бесшумно отъехала, показывая мне моего собеседника. Белые волосы были собраны в сложную прическу, заколотую всевозможными золотыми украшениями, ярко контрастирующими с серебрящимися волосами. Красные бровки-запятые заинтересовано приподняты, а золотистые глаза, подведенные красным прямо-таки светились лукавством. На лбу красовался сложный узор из красных линий, а красивая линия губ была подведена нежно-алым. Девушка заискивающе улыбнулась, прикрывая нижнюю часть лица веером, смотря на меня все теми же лисьими глазами. — Итак, ты носишь под сердцем мое любимое дитя, — я задохнулась от неожиданной фразы, от которой так и несло двусмысленностью. — Я о Кураме, а не о том, о чем ты подумала. — Спасибо за уточнение, — девушка вновь рассмеялась, даже веером стала обмахиваться, будто ей не хватало воздуха. — И ты хочешь освободить его, — едва заметным движением, собеседница сложила веер, по-прежнему хитро смотря на меня. — Я могу освободить его хоть сейчас, но у меня будут условия. Так же, я могу освободить от оков и других детей, что были отняты у нашего народа, но за это плата будет существеннее. — Вы так много знаете обо мне, в то время как я о вас не знаю абсолютно ничего, — девушка снова прикрыла губы, тихо смеясь, а затем плавно опустила веер под подбородок. — О нет, дитя, ты знаешь обо мне. Так же как знаешь о Аматерасу, Цукуёми и Сусаноо в изначальных ипостасях, а не в тех, что используют те красноглазые люди. — Богиня Солнца, богиня Луны и бог Шторма, — задумчиво смотрю на каменных лисов, а затем снова на девушку, что смотрела хитро-хитро, ожидая от меня правильного ответа. — А вы Инари, — девушка довольно кивает, слегка подаваясь корпусом вперед. — И какова цена за всех? — Хочу чтобы ты с тем мальчиком, благословенным Цукиеми, убили лжебогиню, что пришла в наш мир без приглашения, — богиня вновь открыла веер, но пока что просто крутила его в руках. — Одно ее существование нарушает весь баланс мира, порождая катастрофы и катаклизмы. Нам всем это не нравится, но спуститься в людской мир мы не можем. — А плата за Кураму? — я сглотнула, понимая какая жопа меня ждет. — Стать Кицунэ в человеческом обличии. Быть достойной своего ёкая, с которым ты будешь связана контрактом. Все-таки он не какой-то однохвостый дух-лис, а один из моих любимых генералов, что ушел поразвлечься во внешний мир и так глупо пропал, — видя полнейшее охреневание на моем лице, она немного прояснила ситуацию: — я не предлагаю тебе стать ёкаем, а предлагаю обучиться нашим традициям и раскрыть твой потенциал. Чувствую, как Курама завозился в моем подсознании, максимально прислушиваясь к разговору. Смятение Хвостатого я чувствовала как свое. Ладно, с богиней-кроликом и так надо было что-то делать, правда я не знала, что ее можно убить, но я надеюсь, что Инари даст мне хоть какую-то подсказку, раз это было и в её интересах тоже. Да и что значит раскрыть потенциал? Этот вопрос я задала вслух, надеясь получить внятный ответ, а не как обычно, и богиня рисовых полей не разочаровала меня: — Я и мои помощники научат тебя искусству быть женщиной. Не тому притворству, которым обладают шлюхи в дешевых борделях, а настоящему искусству. Конечно, мужчины в первую очередь влюбляются в красивую обертку, но если за внешним фасадом ничего нет, они быстро теряют интерес к ним, — богиня вновь прикрыла нижнюю часть лица веером, продолжая заискивающе смотреть на меня. — Не важно, насколько ты красива, важно то, как ты подаешь себя. Твои жесты, походка, движения пальцев и рук, твоя осанка, твоя аура. Никто не будет заставлять играть тебя на публику, мы просто научим пользоваться своим очарованием, дарованным тебе по праву рождения. — И тогда печать с Кьюби будет снята? — неверяще смотрю на женщину. Слишком просто. Хотя это конечно на словах просто, а вот на деле… — Курама был тем еще дамским угодником, и, несмотря на то, что он любил выбирать себе весьма молодое обличие, умел очаровывать лишь движением руки, не применив магии. Очаровательный, обаятельный, он оставался таким даже если просто стоял и матерился похлеще портового грузчика, женщины все равно чуть ли не в рот ему заглядывали, пропуская все его колкие замечания, а острый язык, по их мнению, лишь придавал ему еще большего шарма, — слышу, как в моем подсознании Лис с грохотом осел на пятую точку, а его чувства передались и мне, отчего Инари громко рассмеялась. — Я сниму с него проклятие, оставленное ребенком лже-богини, но он должен заключить с тобой контракт, иначе все чужие силы просто развеются, и тем самым нарушат баланс. — Но контракт будет разорван после моей смерти и чакра Священного дерева все равно развеется по миру, — Лисья богиня вновь улыбнулась, на этот раз не пряча лицо за веером. — Будешь хорошо учиться, я что-нибудь придумаю. Мои лисы придут за тобой завтра, по ходу времени нашего мира. Он находится очень близко к вашему, поэтому ход времени не нарушается, однако в лесах время течет иначе. Мои помощники будут приходить каждый день с утра, а возвращать тебя вечером. Обо всем остальном поговорим позже, — богиня помахала своей тонкой ручкой, и подле меня сразу же появился один из тех лисов, что провожали меня сюда. — Но я же еще не согласилась, — вдруг запротестовала я. — Я чувствую все твои потаенные желания. Поэтому и говорю тебе, до завтра, — богиня легко обмахиваясь веером, смотря мне вслед. Выйдя из храма, я была тут же перемещена обратно к Куницам и подобная резкая смена обстановки явно негативно влияла на меня, так как я все еще непонимающе смотрела на Старейшину, вообще не осознавая где я и с кем я. Жена Старейшины ласково хлопотала вокруг меня, стараясь разговорить, но я все еще пребывала в легком шоке, хоть он и постепенно начал спадать. Бас кивнул чему-то своему, провожая меня обратно в дом и отправляя переодеваться в мою привычную одежду, явно намекая на то, что наши тренировки начинаются прямо сейчас. Соболь ни о чем не спрашивал, давая мне время погрузиться в размышления, чем я и пользовалась без зазрения совести. Быстро скинув с себя платье, я натянула обычные штаны и футболку-сетку, отстраненно думая о том, что надевать что-то еще будет излишеством. Когда я спросила Ку, что он обо всем этом думает, он дурниной завопил, что я просто обязана пройти обучение у Лис, и дело было даже не в том, что он станет свободным. Дело было как раз таки в том, что он хотел этот контракт, в котором мы с ним будем на равных, а не в положении Биджу-Сосуд. Он, конечно, уже давно признал меня как равного себе, находя в моем обществе приятного ему собеседника и что-то свое, родное. Хоть и эти слова были сказаны в пылу бешенства, они шли от самого сердца сурового Лиса, что не привык настолько открываться перед другими. Да и если честно, мне и самой было интересно обучаться чему-то подобному. Я никогда не была образцом женственности, обменивая подобную «жеманность» на более удобное и практичное, оставляя все это «естественное» на второй план, так как оно причиняет мне дискомфорт. Да, я могла носить платья, краситься, но меня никогда не тянуло делать так постоянно. Поэтому возможность узнать истинную природу этого «искусства» меня интересовала.***
Ритуалы не представляли ничего необычного, меня повели в место, спрятанное высоко в горах и обдуваемое ветром, оставляя там до тех пор, пока я не смогла уловить легчайший порыв ветра, что успокаивал и усиливал мой контроль над чакрой, не применяя ни одной из тренировок. Затем, меня по шею закопали в землю, оставляя наедине с лесом на весь день. Конечно, находясь на острове я не прекращала свои тренировки, безуспешно пытаясь воззвать к Катону, который в отличии от того же Райтона не находил отклика в чакре вообще, хотя был моим третьим элементом. Все эти ритуалы, по словам Главы, были для того чтобы очистить мои тело и разум перед серьезными нагрузками на тело. Мне не нужно было тренироваться, в привычном понимании этого слова, мне нужно было чувствовать природу, а чтобы ее чувствовать, я должна была чувствовать все пять элементов своих стихий. Больше всего в обучении мне нравилось искать природную чакру. Мне не нужно было сидеть в позе для медитаций, Бас просто отводил меня в глухую чащу тайги, призывал принять самое удобное для меня положение и особо не двигаться, иначе я не смогу уловить само течение природной чакры. Так что я просто целыми днями валялась на спине, наслаждаясь свежими порывами ветра, и прохладной сыростью земли. Где-то вдалеке шумел горный ручей, а совсем рядом со мной потрескивали поленья, снедаемые огнем. Здесь было настолько хорошо и приятно, что я, в один момент просто растворилась во всем этом великолепии природы, не сразу замечая деловитого покашливания зверя. Бас был доволен тем, что я, за такой короткий промежуток времени, смогла найти то самое. В таком положении мы провели еще неделю, пока формировалась новая ячейка под чакру в моем очаге. Лисы приходили пару раз, но Бас доходчиво объяснил им, что пока идет формирование, мне лучше надолго не покидать эти земли, на что проводники понимающе кивнули, но так и продолжили приходить раз в четыре дня, каждый раз интересуясь моими успехами. Когда с формированием было покончено, меня, все так же с помощью огня, перенесли в земли ёкаев, где передали под ручки милейшей девушке с тремя лисьими хвостами, которая, наконец, смогла объяснить мне, чего именно хотят добиться моим обучением. Мне нравилось, что меня не заставляли менять свою сущность, не заставляли играть, а именно обучали тому, как открыть в себе дарованный природой потенциал. Также, она объяснила зачем именно мне нужно было это обучение, и причина оказалось до банального проста: чтобы я могла пользоваться всеми преимуществами контракта с кицунэ, оставаясь при этом человеком. И к этим преимуществам относилось не только создание лисьего огня, но и иллюзии (которые в корне отличались от привычного мне гендзюцу), а также возможность поменять свою ипостась, превращаясь в обычную лисицу. Курама на все это презрительно фыркал, брыкался, но жажда свободы и собственного тела была сильнее предубеждений Биджу, поэтому он согласился на подобные условия, которые, по его мнению, ущемляли его личные права, давая слишком много власти в мои руки. Что Старейшина, что слуги Инари учили меня правильно двигаться, создавая ощущение тягучести и обманчивой лени в движениях, постоянно сражаясь со мной, помогая создать собственный стиль боя, отличный от всех, что я знаю. Бас учил меня собирать природную чакру в любом положении, будь то стояние на месте, движение, или же сон. Лисицы окуривали меня до состояния желе, заставляя забыть все резкие движения, к которым привыкло тело, заменяя рефлексы и мышечную память шиноби на инстинкты зверя, что может быть обманчиво расслабленным, но в любой момент прервет твою жизнь. В общем и целом мне все нравилось, но когда я впервые вошла в режим отшельника, то долго рассматривала свои седые волосы и ярко-желтые глаза, что светились легким флуоресцентным светом, точно так же отражая свет даже в темноте, создавая ложное ощущение свечения. Собирать энергию было сложно первые несколько месяцев, однако чем больше я практиковалась и находилась в режиме Санина, тем легче мне давалось общее мироощущение, а Лисы еще и помогали мне с режимом Биджу, после чего я, наконец, смогла стать огромным Кьюби, до усрачки напугав впечатлительных ребятишек ёкаев. Инари это, конечно же, не понравилось, так как подобная форма оскорбляла ее чувства прекрасного, поэтому я решила больше не использовать подобного, пока не освою природную чакру полностью. А уже после получения полного режима Отшельника, я, чуть освоившись, стала экспериментировать с покровом, привыкая к плащу из чакры, который честно сказать, первое время мешал. Но Бас быстро выбил из меня подобное, гоняя меня до седьмого пота, заставляя выкладываться до такой степени, что я даже стоять не могла, а кицунэ, не желая проигрывать звериному собрату, еще больше наседали на меня с тренировками. Да и волосы заставляли отрастить, но я упорно не соглашалась, снова и снова обрезая их до первоначальной прически, чтобы как можно меньше было сходств с «погибшей» Узумаки Наруто. Отрастить волосы с помощью чакры Биджу было делом половины дня, поэтому я не волновалась насчет внешнего вида. В один из дней, в честь начала осени Инари лично вручила мне два веера, с браслетами-креплениями, чтобы в любом момент я могла освободить руки для сложения печатей, и длинную курительную трубку — кисеру, показывая их секреты. В обоих веерах находилось по два лезвия в металлической их части, и стоило подать хоть немного чакры, как эти лезвия выдвигались. Не сказать, что оружие было удобным, но как же оно раздувало чакру! Я прям Темари себя чувствовала, теперь прекрасно понимая, почему девушка использовала такой здоровый веер в бою. В трубке так же было спрятано длинное, обоюдно острое лезвие, на случай непредвиденных обстоятельств. Чтобы с веерами было проще обращаться, помощницы богини стали обучать меня особому танцу с веерами, предлагая мне привыкнуть к новому типу оружия, на основе которого я продолжала создавать собственный стиль боя. Глубоко в душе поселилась уверенность в своих силах. Напуганный щенок у водопада Истины вырастал в опасную хитрую Лисицу.