Круги на Воде

Забудь о том, о чем не знал; — забудь мои слова. Не мной не сказаны слова, и ты о них забудь… А там, за краем — рыщет тьма. Как никогда, близка зима, — И тень твоя, мою обняв, уходит снова в путь. Мельница — Прощай

      — Подожди, может я неправильно поняла тебя, — быстро уточняю я, поправляя хитай-ате на лбу и расправляя невидимые складки на форме, и эти движения явно выдавали мою нервозность, на что Орочи нежно погладил меня по голове, стараясь успокоить. — Мне нужно выступить перед всем Альянсом, и возможно мою идею одобрят?       — Все верно, — Имаи довольно улыбается, складывая мою руку на сгиб своего локтя, ведя меня по Резиденции Райкаге в кабинет для совещаний.       В это все было сложно поверить. По возвращению в Коноху нас ждало длительное восстановление былого потенциала и полная реформация Деревень, так как Альянс решили оставить, не выдвигая единого главы, так как не было нейтральной стороны. Мы хоронили погибших, поминали их, я работала в госпитале по мере сил, помогая восстанавливаться тяжело раненым друзьям и леча всех остальных по мелочи, не ввязываясь в серьезные операции. Все остались живы, но многие из них получили серьезные травмы.       Война оставила тяжелый отпечаток на моих дорогих друзьях. Я долго успокаивала плачущую Хинату, чей отец пал в бою, до последнего защищая свою храбрую дочь, отпаивала Саске и Итачи, что были вынуждены хоронить отца, а старшему из братьев еще и предстояло занять место главы клана, причем как можно быстрее. Хината наотрез отказалась становиться следующей главой клана и попросила меня снять печать побочной ветви с Неджи. Сакура и Сай достаточно тяжело пережили смерть Кина, что долгое время был их напарником, даже после получения звания чуунина.       Естественно, клан Хьюга подобного рвения не оценил, но всегда спокойная и немного застенчивая Хината сражалась как львица, отстаивая права своего кузена на место главы. На самом деле все было гораздо прозаичнее: если Хина станет главой клана, она не сможет выйти замуж за Кибу, которого трепетно любит уже давно, и у них только-только все начало налаживаться. Тут уже и мне пришлось вмешаться и пообещать, что я сниму рабские печати со всех, с кого разрешит следующий глава клана. На том и порешили.       В госпитале оказались Сай и Шин, умудрившиеся поломать руки и пару пальцев. Больше всех расстраивался Сай, так как ему решительно нечем было заняться в госпитале, а рисовать левой рукой у него не получалось. Хотелось получать эстетическое удовольствие от процесса, а так как он по большей части был правшой, простые рисунки он набрасывал именно правой рукой, хотя в бою был амбидекстром. Шин не расстраивался вообще. Он просто спал целыми днями, изредка просыпаясь от воплей Какаши и Гая, гоняющих в инвалидных креслах (и моих матерных воплей на фоне). Как Какаши умудрился сломать ногу остается загадкой, однако ирьенины пользовались этим на полную, оставляя кость срастаться естественным путем, а сами лечили все другие болячки. Гай то ли потянул спину, то ли у него защемило позвонки, что он мог либо сидеть с прямой спиной, либо лежать на животе, желательно привязанный ремнями к кровати, чтобы не двигался.       Если выдавалась свободная минутка, я в несколько прыжков оказывалась в Суне, приползая в покои Казекаге ближе к вечеру, хотя чаще всего околачивалась в его кабинете, вытаскивая заработавшегося шиноби домой. Это было достаточно по-домашнему, и я бы почти не злилась, если бы мне не предстояло покинуть Гаару на неопределенный срок из-за потомков Хамуры. Что мне там предстоит я не знала, так как вообще имела весьма смутные представления об этом эпизоде канона. Ну, похитили Хинату, ну Тонери или Торени, понятия не имею как его правильно зовут, с тенсенганом, метеоритный дождь. И что мне с этим знанием делать я не знала.       Пока была возможность, я накидала примерный план под кодовым названием «Чистильщики» так и не придумав названия более органичного. План был прост до безобразия: элита, что будет заниматься поиском, будет состоять из АНБУ, специализирующихся на поиске, как бы глупо это не звучало. Им никто не будет мешать совмещать свою основную деятельность с деятельностью группировки, хотя из-за Альянса, работы у АНБУ станет в разы меньше. И вторая часть - волонтеры. Шиноби ранга чуунин и выше, кто хочет помочь пострадавшим в этой войне, или имеющие определенные навыки и врожденные таланты, для того чтобы совмещать волонтерство с первой деятельностью.       Этот план и увидел Орочи, пробегая по нему взглядом, но ничего не говоря и не внося какие-либо коррективы. Все что он сделал, так это вытащил меня с утра пораньше из постели, да заставил одеваться в приличную одежду, ибо Альянс готов рассмотреть создание подобной организации на серьезных щах. И что может быть лучше, чем первое послевоенное собрание, на котором все Каге собираются в Кумо. Только вот меня напрягало то, что заранее мне никто не сообщил об этом.       Прежде чем заявится в скрытое Облако, я решила нанести красный грим, по прежнему рисуя стрелки, и выделяя шрамы-усики на моем лице, а также обновила хвост и уши, которые снова могла носить, не боясь что кто-то может меня узнать из-за них. Волосы я все же обстригла, возвращая им прежнюю длину по копчик, и после всех этих манипуляций чувствовала себя максимально уверенно. Хотя меня не покидало ощущение того, что я все еще не на своем месте.       По привычке передергиваю плечами, прежде чем натянуть максимально отрешенное выражение лица и войти в кабинет. То, что мою идею поддержат, я даже не сомневалась. Я больше не была пятнадцатилетней соплячкой, что еще четыре месяца назад заявилась на совет Каге, говоря о том, что я главнокомандующий третьей стороны. Теперь мои слова имели вес, так как я не только правильно распределила ресурсы джинчурики, тем самым помогая в той войне, но и остановила Бесконечное Цукуёми (не одна, конечно, но Саске наотрез отказался участвовать в этом балагане с организацией). Мы с Учихой теперь герои, а народ, прознавший о моих родителях и вспомнивший о клане, почему-то стал звать Дьяволицей Бушующих Морей что мне не нравилось от слова совсем. Так же как и «Герой Пяти Наций». Все эти титулы мне никуда не уперлись, и люди прислушивались ко мне не из-за них, а из-за поступков.       — Приветствую вас, господа Каге, — с места в карьер начинаю я, видя как Ооноки чуть ухмыляется, глядя на мой плащ с алыми всполохами. Это были именно мой плащ, на котором красовалась надпись «Тень Водоворота», и ни один человек не мог оспорить мое право на подобный титул. Осталось только получить второй кусок знаний и найти шляпу, и я сама себе хозяйка. — Начать свою презентацию я хочу с объяснения общей концепции организации…       Даже несмотря на то, что мы достаточно быстро обсудили концепт, который пришелся всем Каге по вкусу, так как не требовал больших затрат по человеческим ресурсам и не требовал исполнения сроков «вынь и подай». Было решено внедрить подобную систему, но чуть позже, когда я вернусь с незапланированной отлучки на Луну. Как туда попасть я еще не знала, но думаю раз Курама настаивал на этом, значит, он знает как туда попасть.       Мне было разрешено остаться на собрании (нахера я не знаю, но у меня было стойкое ощущение, что я носом пропахаю столешницу и усну прям так), но сказать что оно было мне прям уж интересно, учитывая что политика никогда не была мне интересовала, а уж выслушивать склоки и старые обиды тем более. Напоминало все это совет глав кланов, где все всё про друг друга знали и до сих пор помнили обиды, а от этого становилось скучнее вдвойне. Спасибо хоть на том, что я сидела рядом с Гаарой, стараясь не вздрагивать от легкий касаний песка к обнаженным лодыжкам.       Я до сих пор не могла найти какой-то свой удобный стиль одежды, поэтому пока что ходила в простой форме шиноби Конохи, переставая обматывать руки и лодыжки бинтами, чем и воспользовался ушлый Казекаге, по всей видимости отыгрываясь за то, что я в последнюю встречу ускользнула обратно к себе, стоило транспортировать трудоголика к нему домой. Все что я могла тогда, так это рухнуть лицом в подушку и проспать мертвым сном до самого утра, а возможно и дольше. Да и не хотелось мне, чтобы остальные обитатели дома были в курсе моих визитов, хотя я думаю, что Темари обо всем догадывается, просто молчит.       Я со всей силы прикусила язык, стараясь не показывать свое состояние другим Каге, но глаза Ягуры светились заинтересованным блеском, стоило ему взглянуть в нашу сторону. Иногда, он прикрывал рот рукой, скрывая свою поистине дьявольскую улыбку, явно понимая, что я не просто так максимально напряжена, и сижу с каменным лицом. Со стороны Гаары было лишь чистейшее удовольствие, но ни один мускул на его лице не выдавал того, что он наслаждается всей ситуацией и всей своей властью в целом. Благо я уже привыкла к подобным выкрутасам за все это время, поэтому могла не краснеть. Ну, только в том случае, если мой дорогой Казекаге не давил на те точки, на которые не стоит давить на людях.       Ооноки разгоряченно спорил о чем-то с Райкаге, когда громко ойкнул и схватился за спину. Вот упрямая развалина! И я, и Цунаде предлагали ему свою помощь, однако старый маразматик все еще злился на то, что я освободила Хвостатых и у Деревень больше нет подобного оружия. Старик согнулся в три погибели, но не принимал ничью помощь и усиленно изображал что с ним все хорошо, на что я закатила глаза. Ясно, значит у нас перерыв.       И действительно объявили небольшой перерыв, благодаря которому я собиралась свалить из зала собрания, оставляя Орочи на обеспечение Цунаде. Не обязана же я их на Хирайшине таскать туда-сюда, иначе совсем обленятся. Столько дел, а я сижу и слушаю информацию, которая не особо то и пригодится, учитывая, что все мои мысли были заняты тем, как попасть на Луну.       О войне я уже давно не думала. Похоронили Наваки на семейном кладбище Сенджу, и от этой новости я скривилась. Да, это был младший брат Цунаде и я отчасти понимаю что ей пришлось тяжело, однако этот человек развязал войну, на пару с другом детства Санинов, поэтому для меня было дико, что его похоронили со всеми почестями. Он не раскаялся под конец жизни, он до последнего думал что совершает все это во благо, и в конце все равно заслужил прощения от близких. Может я слишком злой человек и не понимаю, а за что собственно?       Зомби-дуэт пока что был на вольных хлебах, полулегально относясь к шиноби Конохи, но по большей части считались шиноби Узу. Мне все-таки удалось уговорить Цунаде оставить их и даже дать полную свободу передвижения. Первое время они жили в нашем доме, пока Какузу не стало совсем скучно, и она не пошла смотреть обновленную книгу бинго. Несмотря на то, что она участвовала в битве, трупов нахапать успела достаточно, и теперь разрабатывает новый план по увеличению собственного капитала. Хидан же просто страдал хернёй, выискивая больше сведений о Джашине, так как загорелся идеей встретиться с ним. Мы же с Саске встречались с богами, а он чем хуже?       Жизнь постепенно входила в свое прежнее русло, однако надо мной все еще висел дамоклов меч в виде клана Ооцуцуки на Луне, с которым я не знала что делать. Я даже канон-то не знала, все мои знания закончились с концом войны, дальше пошла самая обычная и непредсказуемая жизнь шиноби без закона молчания. Теперь я могла спокойно говорить о том, что знаю, однако продолжала держать язык за зубами, не пытаясь делиться подобными сведениями с другими. Однако, не имела ничего против, чтобы честно рассказать тем, кому доверяю, если ситуация будет располагать. Что они мне сделают, в конце концов?       Хагоромо молчал, и было ощущение что он вообще прячется, не желая говорить со своими потомками. Оно и понятно, мы долго злились на метки, которые даже челка не могла прикрыть, поэтому я просто забила и ходила так, а Саске теперь крайне редко снимал хитай-ате, разве что позволял себе расслабиться в кругу друзей, и не носил ни протектора, ни повязки, что закрывала его левый глаз с риннеганом. На нас зачастую сочувствующе косились гражданские, ибо те были не в курсе что именно скрывается за повязкой, искренне считая, что один из Учих потерял глаз в битве, повторяя судьбу своего дяди.       Что делать со своим правым глазом я не решила, и просто пустила все это дело на самотек. Глаз был цел, кожа вокруг него почти не задета, лишь тонкий шрам на внутренней части переносицы напоминал о травме, да утраченное зрение. Постоянно ходить с закрытым глазом было идиотизмом, повязка, вроде той что носит Учиха меня забавляла, осталось еще поставить себе деревянную ногу и крюк вместо руки. Чтобы не пугать народ (а зрелище было такое себе, учитывая что меня постоянно стали окружать восторженные дети), я стала зачесывать челку, чтобы она закрывала правый глаз, при этом не закрывая лицо полностью. Возможно, я что-нибудь и решу с этим, но пока что мне просто хотелось наслаждаться спокойными днями.       Саске настаивал на том, чтобы я пересадила глаза, что достались мне от Хируко. Шаринган был давно передан Итачи, однако риннеган я оставила у себя, не собираясь отдавать глаза бога в чужие руки. Я знаю, что второй глаз был уничтожен вместе с телом, и тот глаз, что был у меня в колбе, стал последней частицей Рикудо, оставленной в этом мире. Но мне не хотелось приобретать силу подобным образом. Мне вот вообще никуда не уперся этот риннеган, а если учесть, что я не родилась с додзюцу, то не смогу раскрыть его возможности на полную, разве что резерв клана позволит больше, чем обычному человеку. Саске же наседал на то, что мы должны быть равны по силе, а сейчас я слабее него, так как он и джинчурики и обладатель риннегана, а я так и осталась просто джинчурики и якорем для бывших Биджу. Я все еще была в раздумьях, но если выбирать между риннеганом, и так приглянувшимся мне мокутоном, то я бы лучше выбрала древесную стихию. А жаба внутри меня говорила что надо брать обе. И если честно, то мокутон мне очень даже хотелось.       Я наскоро прощаюсь со всеми Каге, кивая секретарю Райкаге и покидаю сам зал совещаний, почти сразу же натыкаясь на Би, который молча передал мне увесистый и достаточно древний свиток. Я непонимающе уставилась на него, ожидая привычных путанных объяснений, однако бывший джинчурики изъяснялся вполне себе обычно, без рифм:       — Это все, что удалось найти на счет клана Ооцуцуки, — киваю, тут же снимая копию с ветхого оригинала.       — Спасибо Кира, — возвращаю свиток обратно, видя как тень сходит с лица мужчины. — Как ты, как Югито? Вы давненько не писали о своем состоянии.       — Все нормуль, мелкая сестрица, — Би добродушно хлопает меня по плечу своей огромной лапищей. — Организм перестроился, теперь все нормально.       — Я рада. Те, у кого Биджу были из призывных планов восстановились очень быстро, тяжелее было тем у кого были ёкаи. Чем сильнее ёкай, тем тяжелее организм воспринял перестройки. Поэтому я рада что вы теперь полностью здоровы, — открыто и по-доброму улыбаюсь, чуть сжимая свиток в руках. — Я пойду, нужно изучить информацию. После того как я вернусь, обязательно соберу вас всех вместе, посидим, выпьем.       — Забились, мелкая, — Киллер Би выставляет кулак, по которому я с радостью ударяю, не переставая улыбаться самым краешком губ.       Стоило мне выйти из Резиденции, как я в один прыжок оказываюсь около ворот Конохи, чуть ли не до усрачки пугая Изумо и Котецу, которых пришлось умасливать заранее купленными данго. Товарищи повозмущались для вида, но еду взяли, и даже сделали вид, что я не появилась буквально из воздуха, сияя плащом Четвертого направо и налево. Да и привыкли уже все как-то. Отметившись на воротах, я гордо прошествовала внутрь Деревни.       Весть о том, благодаря кому все были спасены, разошлась по Конохе со скоростью, гораздо превышающей лесной пожар, поэтому стоило мне выйти на улицу, как тут же появлялись «добросердечные» гражданские, что хотели поздороваться и обязательно спросить как у меня дела. Я отстраненно отвечала что нормально, я спешу, до встречи. Показная любезность крайне раздражала меня, если учесть, что люди до сих пор в глубине души побаивались меня. Лично я с детства не стремилась добиться их признания, спуская всю эту ситуацию на тормоза и не обращая на нее внимания, и со временем научилась воспринимать все это как должное. Поэтому лживые, фальшивые улыбки «спасительнице» буквально выворачивали меня наизнанку от желания высказать все мои претензии вслух и послать таких «благодарных» нахуй. Лицемеров я не люблю, а те, кто слишком быстро меняет свое мнение, настораживают меня.       Вместо того, чтобы пойти домой, я двинулась в клановый квартал Учих, где мне всегда были по настоящему рады, стоило нам с Саске стать напарниками. Никого из красноглазых особо не напрягала ситуация с Девятихвостым, для них основную роль сыграло то, что я смогла отвести все подозрения от клана, которые могли возникнуть из-за деятельности Изуны.       На счет нападения многое выяснить не удалось: шиноби в маске был Хируко, глаз с мангекё принадлежал неизвестно кому (точнее, я не знала что это был за шиноби, точного владельца удалось установить), Хвостатого получалось контролировать по большей части с помощью риннегана, маму с папой действительно убили люди из Корня, о чем теперь вся Коноха в курсе, так же как и о том, что Данзо планировал разобраться с кланом Учиха, но Третий умер слишком не вовремя, спутав трухлявой деревяшке все планы. Так же, к моему огромному сожалению, стало известно о моей амнезии и нападении, подстроенным Шимурой, и напускное сочувствие сквозило в каждом, кто смотрел на «демона», от чего меня безбожно тянуло проблеваться. Какая тварь была настолько умной, чтобы распространить всю эту секретную информацию я не знала, но страстно желала открутить ему или ей голову.       Чуть тряхнула головой чтобы избавиться от лишних мыслей и с чистыми помыслами войти в главный дом клана Учих. Микото тоже прошла войну и смогла выжить, однако была серьезно ранена в ногу и теперь не могла полноценно продолжать деятельность шиноби, становясь чем-то вроде советника нынешнего главы клана. Итачи упахивался, успевая закончить службу в АНБУ, разобраться с делами клана и посещать крайне нудные собрания глав, где шло распределение ресурсов в помощи по восстановлению. С меня взятки были гладки, так как в клане нас было двое, и я, и Карин помогали в больнице, правда я не занималась тяжелоранеными, скорее помогая так, по мелочи, вроде перевязок и заживления ран. Кости, конечно, тоже могла срастить, но это было так долго и муторно, что я доверяла подобное лишь профессионалам.       — Микото-сан, простите за вторжение, — привычно произношу я, разуваясь на пороге. — Мне ненадолго нужен Саске и возможность занять гостиную. Вы не против?       — О, Наруто. Конечно, проходи, я сейчас позову его, — женщина добродушно улыбается, еле заметно прихрамывая, поэтому я останавливаю ее, отправляя своего клона на поиски младшего Учихи.       — Лучше присядьте, отдохните. Наверняка с самого утра на ногах, — брюнетка едва заметно улыбается, прикрывая глаза. Учиха уже давно смирилась, что ее младший сын и дочь лучшей подруги не поженятся, и, хоть я уже была помолвлена, она в тайне надеялась, что я все-таки передумаю. Однако подобное претило и мне и Саске, которого чуть ли не выворачивало от подобной идеи.       Шаринганистый прискакал достаточно быстро, и даже не поздоровавшись плюхнулся на пол, перед низким столиком, в ожидании того что я прямо сейчас покажу ему бумаги. Я не стала затягивать, так как мне и самой было интересно, что именно нашел в архивах Би, и насколько это поможет продвинуться нам в поисках.       Основная проблема заключалась даже не в том, что мы вообще ни-хе-ра не знали о клане Ооцуцуки, которые на Луне (если не считать того что они все владели бьякуганом). Скорее стоял вопрос как нам туда попасть, так как все мои познания заканчивались на том, что Луна начала падать метеоритами, Наруто это все остановил, спас Хинату, любовь-морковь-свадьба-дети. Иногда я жалела, что не смотрела полнометражек. И возможно, я жалела зря.       Не сказать, что в свитке было что-то интересное, скорее уже то, что я и так знала: два брата, старший тусовался здесь, второй свалил на Луну охранять статую Десятихвостого, две ветви Ооцуцуки, к которой мы с Саске тоже относились, хоть и носили другие фамилии, могила Хамуры на острове Джашина…       Вот на это месте я тормознула, во все глаза глядя на свиток и не понимая, а какого собственно? Какой остров Джашина? Где он, черт возьми, находится, если его нет ни на одной карте? И почему могила одного из братьев находилась именно там, если он жил на Луне и соответственно должен быть похоронен там? Или я ошибаюсь в своих логических выводах?       Саске тут же ломанулся за картой, спотыкаясь о несчастный порожек и чуть ли не вписываясь своим прекрасным личиком в дверной косяк. Мда, реакция кошки, грация картошки. А на людях примерный клановый шиноби, гордость клана Учиха… на деле же периодически неуклюжее создание, с ужасным смехом похожим на тявканье гиены. Хотя и я не лучше со стороны: глава клана, вся такая нормальная и приличная куноичи на людях, на деле быдло обыкновенное. И я даже не знаю, кто из нас двоих обманывает ожидания окружающих больше…       Мы судорожно искали треклятый остров на карте, но его нигде не было, да и вообще, Джашин считался выдуманным богом, поэтому было бы странно, что в его честь назвали целый остров. Однако бессмертие Хидана заставило меня сомневаться в том, насколько «нереален» языческий бог. Мы потратили около часа, чуть ли не с лупой ползая по несчастному клочку бумаги, но стоит признать, что нужного острова нигде не было.       — «Четко на юг от острова Наги, » — раздается спокойный голос Хагоромо в моей голове, и судя по тому как расширились глаза Учихи, эту реплику слышала не я одна. — «Могила Хамуры действительно на Луне, но попасть туда можно именно с острова Джашина. Этот языческий бог считается не столько богом разрушения, сколько своеобразным хранителем времени. Насколько это правда, мне неизвестно, но через озеро можно попасть туда, куда вам нужно.»       — Тогда нужно выступать сегодня, — угрюмо произношу я. Мда, попрощаться с Гаарой я успею только эпизодически, и то, если собрание Каге не продлится дольше положенного.       — Пойду собирать вещи, — обреченно произносит Саске, поднимаясь с насиженного места. Ну начинается…