Спасти Командира

Баки смотрел на спящего командира. На помятого, уютного и теплого, одним своим существованием придающего жизни Актива, Зимнего и Баки смысл. Сильный, уверенный, заботливый командир стал необходим Баки как воздух. Все эти многочисленные чувства и эмоции, в которых он никогда раньше не нуждался и которые затопили его с головой, были связаны с Командиром. С Броком. С тем, ради кого Баки готов был перевернуть весь мир, убить всех или спасти всех – лишь бы этот человек оставался рядом, позволял себя любить и любил в ответ. Баки долго примерял на себя это понятие «любовь», а потом посмотрел на спящего Брока и понял – да, любит. Не просто желает завладеть им, защитить его, а любит. Эта «любовь» оказалась самым правильным определением чувств. Не просто страсть, привязанность, восхищение, признание и благодарность, а всё вместе и больше. Баки невесомо коснулся едва заметной паутинки шрамов, расползающейся от шеи до ключиц и острых скул – память о едва не случившейся потере. Эти следы завораживали Баки своей значимостью настолько, что он считал их красивыми. Это и впрямь было пугающе, но и безумно красиво, особенно когда командир не сдерживал свой огонь. Все эти тонкие переплетающиеся рубчики шрамов начинали пылать яростным светом, наливаясь жаром, словно подчеркивая, насколько Командир необычен, опасен и восхитителен. А глаза? В спокойном состоянии мерцающие теплым янтарем, в веселье – искрясь золотом, а в ярости пылающие огнем… Баки благоговейно поцеловал жесткую линию челюсти и накрыл собой желанное тело. Он никогда не сможет насытиться близостью с командиром, как же хорошо, что теперь командир достаточно силен, чтобы вынести всю ту страсть, что обнаружил в себе Баки. Достаточно вынослив, чтобы выжить в случае, если Баки не окажется рядом… Последнего Баки не собирался позволять, но был достаточно разумен, чтобы понимать: не всё в его власти. И если придется отправиться в одиночную миссию, а команда поддержки не справится – то командир сможет продержаться достаточно долго, чтобы дождаться Зимнего. Тело под Баки замерло и тут же расслабилось, раздался смешок, сильная рука погладила его по спине, а шею легонько куснули. - Ненасытная моя булочка… *** Секс с Баки больше не смущал Брока. Может, с Фрэнка не полный слепок сделали, а с изъяном? А может, сам Фрэнк не так уж хорошо себя знал? В той жизни его устраивало, как всё сложилось. Да, кое-что он бы может и поправил: тех же ролей бы хотелось больше и ярче… но в личной жизни на момент этого странного переселения в новое тело – он был доволен, счастлив и удовлетворен. Женой, детьми, бытом. Естественно, что нетрадиционные отношения для него не были чем-то жутким – в той среде, где он крутился, бывало разное. Но Фрэнк любил женщин и умел любить женщин, и пусть не в первом браке, но во втором он был счастлив. Жил полноценной жизнью: семья, дом, работа. Дети – его гордость, жена – его гавань, работа – его призвание, спорт – его страстное хобби. А теперь… Он вне закона, у него чужое имя, за ним орава опасных и отбитых на всю голову бойцов, в его крови черте что, в его постели огромный мужик-киборг с жутким ПТСР и… он тоже счастлив. Новая жизнь, новые интересы, приоритеты и предпочтения. Но всё равно, Брок больше любил быть тем, кто, а не тем, кого. Впрочем, с этим не было проблем – Зимний с одинаковой жадностью и отдавался, и брал. Даже как-то ёкало в груди от этой бескомпромиссной обожательной верности. А еще от опасения. Это раньше Брок жаждал вытащить Кэпа и вернуть тому друга, умыв руки. Сейчас же мысль, что он потеряет это ласковое ебливое существо, перестала казаться хорошей. Гаденыш пролез под кожу, приучил к себе, стал новой важной константой бытия и терять его, да даже делиться, уже совсем не хотелось. Брок куснул шрамы у бионики, скользнул ладонью по гибкой спине и нырнул пальцами во влажную расселину. Предусмотрительная булочка подготовилась. Сильные бедра с готовностью раздвинулись, предлагая всё, чего бы Брок ни пожелал. А Брок желал – либидо, словно осознав, что его никто больше не ограничивает, будто взбесилось. Охота на акул, несмотря на опасность и трудозатраты, мало сбивала проснувшийся в Броке голод. Да, он умел себя контролировать и не тянул сам Зимнего в постель – но с энтузиазмом отвечал, получив отмашку от партнера, и вот тогда он вёл. Вертел любовника как куклу, часами брал и отдавался, и никак не мог насытиться. Его собственный персональный сорт наркотика – Баки Барнс, которого отдать Роджерсу без боя уже не выйдет. Может отвлечь звездно-полосатого? Под видом личного знакомства с современными реалиями? С тем же Старком свести… или Энтони Маки… тьфу ты, Сэма Уилсона подтянуть? Вот уж кто должен вцепиться всеми конечностями в Капитана Америку. А там, глядишь, заинтересуется Роджерс какой-нибудь несправедливостью и полезет насаждать вечное, доброе и светлое, а Баки… ну почему бы не оставить друга в безопасности, пока он окончательно не восстановится? Брок с удовольствием присмотрит, и даже мешать не будет их встречам… Брок выгнулся под тяжелым телом, так жадно и сладко его принимающим, что все мысли вымело из головы, оставляя звонкую пустоту. Кажется, выспаться им сегодня снова не удастся. Они пропахли друг другом во всех смыслах. Постель разве что сжечь оставалось. Нестерпимо хотелось ополоснуться, но не было сил остановиться. Брок пытался найти в себе хоть каплю здравого смысла, но стоило Баки облизнуть свои распухшие яркие губы, сладко выдохнуть и снова прижаться, как Брок загорался, цепляясь почище клеща, невзирая на неудобства. Уже даже регенерация не спасала от болезненной натертости, от растяжения мышц, от усталости… но они сплетались снова и снова. И только громкий долбеж в дверь заставил их очнуться. Роллинз умел достучаться. Брок, вспомнив о том, что он ответственный взрослый мужик, попытался выползти из постели, но для этого пришлось буквально отдирать Баки от себя. Зимний недовольно нахмурился, не желая отпускать его, понадобилось шлепнуть по загребущим лапам, чтобы привести парня в чувство. И отрезвляющий эффект от неумолчного стука оказался как нельзя кстати. - Роллинз, отъебись от двери! - Утро! - Стучал бы ночью – убил бы нахрен, отвали. - Кэп. - Блядь, да встали мы, подождет Кэп пятнадцать минут. - Душ. Воняет. - Вали нахрен! - Время пошло. - Убью!.. *** На самом деле Роллинз не просто так явился выкуривать командира с Зимним. Как и вся команда, он всё прекрасно понимал и, не случись дестабилизирующего элемента в лице Роджерса, то парочке тихо подсунули бы еды, покараулили, но никто не посмел бы беспокоить обретших друг друга любовников. Только вот свежеразмороженный суперсолдат оказался еще чокнутей, чем уже привычный всем бука Зимний. Идти на конфликт Страйковцы, или уже Колокольчики, ввиду ясного приказа командира о нежном и аккуратном возвращении Кэпа в современную жизнь не решились, хоть и оказались близки к этому. Да и потом – командир сам заварил эту кашу, потому и разбираться ему. Поначалу все было нормально, Колокольчики полюбопытствовали, представились и рассосались по острову, решив излишне не докучать человеку, которому и без того хватало потрясений. Конечно, приглядывали, но не назойливо, оставив на попечение Мэй. А потом оказалось, что шило в заднице у этого суперсолдата оказалось тоже суперсолдатское. Роджерс позволил Мэй провести все необходимые манипуляции: послушно оголился, разрешил себя просканировать, с энтузиазмом интересуясь пояснениями о процедурах и технических особенностях. А потом Мэй нахмурилась и отодвинулась от доброжелательного Роджерса, так доверительно с ней разговаривающего. - Это некрасиво, Капитан Роджерс, если у вас есть вопросы, задавайте их прямо, не стоит искать врагов там, где их нет. - Простите, мэм, я ни в коем случае не хотел бы вас оскорбить, - Мэй оценила чистосердечное выражение на красивом, располагающем лице, но не поверила и поджала губы. - Понимаю, на вашем месте я тоже никому не доверяла бы на слово, просто именно от вас это было неожиданно. Вы порвали мой шаблон таким бесцеремонным манипулированием. - Мэм… - Капитан Роджерс, закончим на этом, и поговорим открыто, без экивоков. Что конкретно вас интересует? - И я получу честные ответы? - У вас, насколько я знаю, отличный слух, великолепное зрение и усиленное сывороткой восприятие. Ваши рефлексы, судя по данным, уже восстановились. Так что вы поймете, есть ли в моих словах ложь. - Вы переоцениваете меня. - А вы кокетничаете, - дернула бровью Мэй и, отключив аппаратуру, предложила: - как вам будет удобнее вести беседу или точнее допрос: завтрак или прогулка? - Беседа, мэм, и лучше на прогулке – тут красивые виды, - не смутился Роджерс и галантно открыл дверь перед маленькой и суровой дамой. Джек сразу просек, как распсиховалась Мэй, и напрягся. Чем спокойней выглядела единственная дама в их компании, тем злее она была. Он, конечно, понимал, что блондин-красавчик силен и все дела, но злая Мэй… так что к их прогулке присоединился Таузиг. Только вот если Джек его направил в компанию для прикрытия Кэпа, то Роджерс понял появление Боба явно по-своему… - Боб, свали в туман, - закатив глаза, фыркнула Мэй. - Дык я че… того. Ага, гуляю. Остров маленький, да… - Вам не стоит беспокоиться, я не причиню вреда вашей сослуживице, - официально заговорил Роджерс, не совсем понимая, с чего вытянулись лица его собеседников. То есть, почему взгляд маленькой леди вдруг обдал ледяным холодом, а огромный лысый мужик растерянно замигал, боязливо отступая не от него, а от Мэй. - Простите, я что-то не то сказал? - Что вы, Капитан, - ото льда в голосе дамы передернуло сразу обоих мужчин, - вы так галантны, что я просто в дичайшем восторге. Так что вас интересует? Давайте не будем затягивать. - Да, мэм, - Стив оглянулся на словно пытающегося спрятаться за ним гиганта, и растерянно моргнул. - Согласен, не будем затягивать. И в первую очередь меня интересует самое очевидное. Что вам от меня нужно? - Нам от вас? – лед в голосе дамы уже похрустывал вечной мерзлотой. – Ничего сложного для вас, Капитан. Всего лишь вернуться к жизни и не навернуться на первой же кочке. - Что, простите? - Хобби у нас такое, Капитан. Вытаскивать замороженных суперсолдат из дерьма и обеспечивать им возможность жить по своему усмотрению, без поводка и навязанных сверху ограничений. - Сверху? - О, я просто обобщаю: правительство, трактующее законы в своих интересах, корпорации, мафиозные кланы или сектанты какие-нибудь – было решено, что будет правильным дать вам возможность начать новую жизнь с открытыми глазами. - Так великодушно, с вашей стороны, - вежливо улыбнулся Роджерс, принимая тон собеседницы и жестко выпрямляя спину. - То есть, вы потратили немало средств и ресурсов, чтобы найти меня в Арктике, задействовали весьма дорогостоящую технику и новационные даже для этого времени технологии ради моего воскрешения лишь исходя из благородных порывов. Благотворительность, невзирая на затраты. - А, подозрительность, возведенная в абсолют – тяжело жить, не веря никому, Кэп? - Я всего лишь задаю вопросы. Открыто. - И трактуете ответы так, как подсказывает ваша паранойя? - Вы эт чего, оба… того-этого, ссоритесь, что ли? – не выдержав, подал голос Таузиг, готовый дать деру, прекрасно осознавая что эти двое превосходят его или по силе, или по ловкости, и уж точно по жестокости. - Ну что вы, Боб, - неприятно улыбнулся Роджерс, - какие ссоры? Лишь открытый и честный диалог. - Именно, Бобби, и нечего уши греть, пока не нарвался, - отзеркалила улыбку Роджерса Мэй. Таузиг насупился и вильнул взглядом на ориентировочное расположение Роллинза, подложившего ему свинью. - Я ж того, не дурак. Что вы со мной так? – буркнул он и набычился. Мэй нехорошо сощурилась, Роджерс подобрался, вдруг почуяв опасность не только от дамы, но и от великана, до этого момента казавшегося таким безобидным дружелюбным мишкой. В итоге наблюдающему Роллинзу предстал вид замершей на мирном пляже совсем не мирно настроенной троицы. Отлично зная взрывоопасный характер Таузига и состояние Мэй, перешедшей в боевой режим, он вздохнул и решил вмешаться. - Кэп, - кивнул Роллинз и мотнул головой Бобу с Мэй, требуя свалить, пока не напортачили. - Завтрак? - А ваш командир не собирается завтракать или он слишком занят, чтобы отвлечься от того… чем бы он ни был занят? – улыбка, перекосившая лицо Капитана, совсем не соответствовала его образу. У Джека тоже перекосилось лицо, только не от улыбки, а скорее от зубной боли. И тут ему пришла в голову совершенно резонная мысль, а с чего он тут должен разбираться с заебами мужика из прошлого, если это, по сути, проблема командира? - Он составит вам компанию… - пообещал Джек, а потом рысью понесся будить командира. *** Брок был раздражен и благодарен одновременно, ощущая неприятную раздвоенность восприятия. И всё это благодаря Роджерсу. Раздражало то, что он мог понять и даже в чем-то оправдать Кэпа. Но больше всего бесило то, что только он, Брок, и МОГ понять, встать на чужое место, взглянуть со стороны и подобрать убедительные резоны. И выходило так, что он, как взрослый и более разумный человек в силу своего понимания вроде как ДОЛЖЕН быть выше мелких обид, что должен пойти на компромисс, смириться с заебами и откровенным неприятием себя же. Как же это БЕ-СИ-ЛО! Вот интересно, как скоро убили бы друг друга Роджерс и оригинальный Брок при имеющемся раскладе? Как там старшенький Фрэнка, пытаясь не сбиваться на откровенную лесть, просвещал своего папку о невъебенной харизме именно самого Фрэнка Грилло, а не персонажа как такового? Типа именно шарм самого Грилло, прущий изо всех щелей, заставлял восхищаться отрицательными героями, которых он обычно играл. Спору нет – Фрэнку это льстило, в основном потому, что мнение сына разделяли многие. Частенько в рецензиях на фильмы категории B, которых он в основном и снимался, проскальзывало это: «обаяние и животный магнетизм Фрэнка Грилло затмевает и плохую режиссуру и ляпы в сюжете, как и откровенно никакую игру остальных актеров, даже невзирая на то, что роль Грилло досталась эпизодическая и отрицательная»… ну, да – тщеславие никто не отменял, особенно у актера… Так и в марвеловских Мстителях Брок Рамлоу по сути с потрохами должен был принадлежать темной стороне, но Фрэнку хватило пару раз ухмыльнуться, пройтись, сказать несколько фраз и все, фанаты его заприметили и принялись тягать персонажа во все приличные и не очень фанфики, со страстью наделяя довольно странными чертами. И да, на карьере это отразилось самым благоприятным образом. Нет, звездой первой величины Фрэнк не стал, но пару сольников отхватил, получил весьма доброжелательное внимание прессы, вполне активный график съемок и неплохую репутацию – потому как, вот же забавно: его популярность настолько возросла, что многие шли смотреть именно на него, Фрэнка Грилло, не особо вникая в сюжет. И вот оригинальный отморозок Брок Рамлоу испустил дух, освободив тело для слепка души актера с более широким кругозором, менее взрывоопасным характером и не такой убийственной критичностью восприятия. Ведь оригинальный Брок Рамлоу ни за что бы не полез против Гидры, вряд ли сумел бы приручить Зимнего, скорее пытался бы задавить и примучить, и уж конечно, не вздумал бы спасать Капитана Америку, да еще и без всякой корысти. То есть… новый Брок конечно имел определенную корысть во всех своих деяниях, но больше в плане подстелить соломки на форс-мажорную ситуацию, а не использовать в хвост и гриву против желания. Не сказать, что новый Брок стал бессребреником, всего лишь разумным эгоистом, но не подлецом. К чему все эти рассуждения? К тому, что, увы, Брок понимал, почему Роджерс лезет на рожон. Но не понимал, как разрулить дерьмо до того, как оно попадет на вентилятор. Если бы Роджерс проснулся хотя бы на день раньше, пока Зимний не перешел рубикон и они не стали полноценными любовниками. Если бы Роджерс не поднял их с постели – было бы куда проще. Но именно эта первая встреча практически перечеркнула шанс на дружелюбное партнерство. Чем дольше Роджерс приходил в себя, тем сильнее мрачнел, начиная подозревать всех и вся во всех грехах – вот и стал Брок в его глазах настоящим олицетворением темных сил. И впрямь: служил в Гидре, заполучил власть над Баки, склонил беднягу к противоестественному сексу, теперь еще и самого Роджерса кормит байками, на самом деле он злодейски пытаясь провернуть свои хитроумные замыслы. Насчет последнего – выбор был широчайшим, и Брок сам, честно говоря, терялся от вариантов. Так что да, Брок бесился. Потому что нормального способа разрешить проблему он не видел. Будь это кто другой, не Кэп – то или голову задурить, или тупо проигнорировать, или надавить. С Кэпом все три варианта мимо. Роджерс сам себе голову так задурит, что мир содрогнется. Был бы Брок авторитетом, не произведи первой же встречей негативное впечатление своим полуголым видом и склонностью к гейству с Баки, первый вариант мог бы пройти с бОльшей долей вероятности. Теперь же, что бы Брок ни сказал, воспринимается Роджерсом в высшей степени подозрительно. Так что с разговорами – мимо. Игнорировать? Кэпа? Который умел нарываться и практиковал создание конфликтов еще в свое досывороточное бытие? А теперь он суперсолдат и силенок обратить на себя внимание у него с избытком, да и остров для масштабов Капитана маловат как-то, и вообще, Брок уже прикипел душой к этой тихой райской гавани. Так что с игнором тоже – мимо. А надавить… ну это вообще сразу проигрышный вариант. Не потому, что Брок не заломает Роджерса. Теперь-то, с экстремисом, кровью Зимнего и агро-сывороткой от Гидры – ха, еще как. А даже если и нет, то при помощи Страйка, тьфу ты, Колокольчиков и Зимнего, что пока еще всецело на стороне своего куратора – как нечего делать. Только смысла нет. Роджерса можно забить насмерть, одолеть физически, но этот ненормальный будет биться до последнего вздоха и только еще сильней укрепится в своем мнении. Так что и тут, с привычными Броку пиздюлями – мимо. В пору о том самом КРЕСЛЕ подумать. Стереть кратковременную память за последнюю пару суток, и начать знакомство сначала… блядь. И даже этот вариант мимо. Потому что рано или поздно Роджерс узрит неправильное использование его друга и привет, пиздец. И что в итоге? В итоге Броку остается уповать на то, что ему всё же удастся достучаться до разума Кэпа, как бы ни маловероятно выглядела эта возможность. Эх, вот если б Барнс вернул память и смог сам убедить Роджерса – тогда да, это бы сработало. Только и тут облом. Булочку он не станет изводить всякой психомурнёй – малыш будет восстанавливаться в своем комфортном режиме и это его, Брока, твердое решение. И… так и не придя ни к чему, Брок с мрачным настроем двинулся навстречу к проблеме, которую на свою голову сам отыскал во льдах. И ведь даже винить тут некого!.. Барнс, естественно, оставаться в стороне не собирался и двинулся следом за Броком, держась за левым плечом, настороженно мониторя периметр. Хотя чего тут было опасаться на частном маленьком острове, где каждый сантиметр просматривался и охранялся, как и подступы к острову – увы, паранойя вещь такая, заведясь однажды, свою жертву она уже никогда не оставит… *** Роджерс ждал Брока в общей столовой в одиночестве. Роллинза трудно было считать за компанию, тот лишь дождался появления командира, кивнул, сдавая вахту, и испарился гонять Колокольчиков согласно утвержденному распорядку дня. Конечно, с вышки за происходящим наблюдали. Скорее всего, Мэй, хотя вот Брок был уверен, что все остальные были бы рады поменяться с ней местами – любопытство. Брок повел носом на гостинцы с материка, поднял брови на не особо презентабельное варево в большой кастрюле и подумал, что стоит устроить Колокольчикам новый норматив – по приготовлению пищи вменяемого вида и вкуса. А учителем назначить Зимнего солдата – у него репутация похлеще, чем у Брока, так что уровень готовки точно повысится. Зря, что ли столько заморачивались постройкой общей кухни, с прицелом на нормальные посиделки всей толпой. Проводили водопровод от небольшого пресного озера, из-за которого, собственно выбор и пал именно на этот остров – хули выбирать прыщик земли посреди океана, а потом, страдая от жажды, маяться с опреснителями? Оно, конечно, без фильтров и остальной подобной ерундени не обойтись, но это уже мелочи. Так что да, все хлопоты, по скромному мнению Брока, должны окупаться многократно и Колокольчиков ждет принудительно-добровольные мастер-классы от Барнса с приемной комиссией в лице весьма привередливого командира. Но пока придется довольствоваться тем, что есть. Кивнув Роджерсу, Брок цепанул большую миску и Баки тут же наполнил ее размазней из круп и фруктов. Роджерс тактично позволил Броку заморить червячка и даже не кинулся к Барнсу с приветствиями и объятиями, но терпение у Кэпа точно было на пределе. Брок выдул кружку плохо сваренного кофе и, поморщившись, неожиданно пришел к выводу, что плевать на все эти танцы. - Ну, Роджерс, как осваиваешься? – довольно равнодушно спросил Брок, перестав волноваться и решив плыть по течению. Роджерс предсказуемо посуровел лицом, готовясь высказывать претензии. - Тебе действительно интересно, Брок, или так, дань этикету? - Да так, серединка на половинку, - широко зевнул Брок, думая, что его больше привлекает: устроить рандеву с акулами или погонять Колокольчиков по новой методе раздачи стимулирующих огненных искр. - Не думай, что я позволю тебе отмахнуться от меня, с меня достаточно этих игр, - холодно процедил Роджерс, и Броку пришла мысль, что в раздражении Кэпа есть и значительная доля вины плохой жратвы. - Отмахиваться от такого как ты, как и играть – мне, честно говоря, лень. Кстати, не просветишь, чем я опять тебе не угодил, звездно-полосатый? - Мое имя так трудно запомнить, Брок Барнс или как тебя по-настоящему? – холодно проигнорировал его вопрос Роджерс, лишь метнул осторожный взгляд на Барнса, что маячил у плиты. - Да нет, в общем, - пожал плечами Брок, понимая, что все еще голоден. - Если тебя это припекает, то приложу усилия и поднапрягусь запомнить твое имя, Стиви. - Стив или Стивен, - тут же поправил его Роджерс. - По имени, но без искажений, пожалуйста. - Нет проблем, Стив, - покладисто откликнулся Брок. - Что-то еще? - В смысле? - Ну, как я понимаю, ты сидишь тут, закипая как чайник, не только потому, что хотел донести до меня правильное обращение к себе, не так ли? - Мы должны поговорить, разобраться в сложившейся ситуации. И пока мы все не проясним, я от тебя не отстану. - Хорошо, проясняй, что именно тебе тут неясно? - Не надо ерничать, и советую отнестись к разговору серьезно. - Что ж ты такой привередливый? Ладно, я серьезен. Давай, вываливай свои претензии, разгребем и разбежимся. Переоценил я свое терпение и не хочу дольше необходимого пересекаться с тобой, - честно ответил Брок и развернулся к Баки: - Малыш, ну ебатня с едой полная, я уже привык нормально жрать. Сообразишь чего нормального, а? - Принято! – серьезно кивнул Баки, а Брок добавил: - Я своим пиздюлей отвешу, с этой минуты будешь их терроризировать сам, мне изысков не надо, но еда должна быть вкусной, так что на кухне теперь ты царь и бог. - Наказания? - прищурился Баки, и получил в ответ ухмылку. - Полоса препятствий, наряды по кухне, ну сам знаешь, квадратное катать, круглое носить. Убивать и калечить нельзя! - Принято, - насупился Баки и загремел сковородками. Роджерс молчаливо наблюдал и мрачнел. Брок налепил пару гигантских сэндвичей и, подтолкнув один Кэпу, вопросительно задрал брови. - Ну и? Когда ты начнешь наш судьбоносный разговор? Раньше сядем, быстрее разбежимся, давай, не тормози, - но его предложение о мире не было принято. - Ты не избавишься от меня, пока я сам этого не захочу! – Роджерс откровенно нарывался, у Брока даже зубы ныть начали, а надкушенный сэндвич подрумянился от жара. Зимний тут же подобрался, готовый вновь решать вопрос силой. - Скажи мне откровенно, на что ты рассчитываешь, дразня меня присутствием Баки и прикармливая? - Ебать ты долбоеб, - качнул головой Брок. - Ты отказываешься трезво оценивать происходящее, не хочешь слышать меня, и в итоге сам себя накручиваешь. - Правда глаза колет? – не унимался Роджерс и Брок вздохнул. - У тебя неделя, Роджерс. На восстановление. И на определение будущих намерений. Стартовый набор новичка и документы в подарок, как и проезд с ветерком в любую точку мира, - размеренно выдал Брок, не давая возразить Роджерсу. - Карточка с круглой суммой входит в набор, так что пока обустроишься, тебе будет на что жить. И не надо кривиться – считай это благодарностью за спасенные на войне жизни… - Я не нуждаюсь в твоих подачках… - Не загоняйся, Стив. Если тебя это так коробит, то потом перекинешь такую же сумму на благотворительность, в приюты или еще куда. Так что не устраивай трагедии на пустом месте. - Ты постоянно переводишь тему, выставляя меня неблагодарной скотиной… - Ты сам придумываешь проблемы ради проблем, Стив. Или что, пытаешься нащупать границы моего терпения? Я понимаю, что это в твоем характере, ты всегда был неудобным и несговорчивым, хотя зачастую очень наивным. Но почему бы сейчас не проявить свойственную тебе широту взглядов, непредвзято рассматривая факты, а не устраивая скандал ради скандала? - Я не отрицаю факты, но не дам одурачить себя поверхностным благородством. Ты преследуешь свои цели, ради которых в любой момент поменяешь сторону. Ты тот, кто ищет выгоду… - Я понял, - сухо оборвал его Брок. - На этом и закончим. Неделя, Роджерс, после этого мы разойдемся. - Ты думаешь, я оставлю Баки с тобой? - Баки сам будет решать с кем оставаться и как ему дальше жить. - Как удобно и как лицемерно, - с хрустом сжал кулаки Роджерс, сверля Брока ненавидящим взглядом. - Обещаешь предоставить свободу выбора тому, кто себя не помнит и потому доверяет только тебе. Как я и говорил – все твои поступки продиктованы твоей личной выгодой! - Так и есть, - криво улыбнулся Брок, отбросив обуглившийся сэндвич: - личные интересы – единственное, что имеет для меня значение. Я человек и не буду гробить себя и тех, за кого отвечаю, во имя показушных лозунгов. - Ты настолько порочен, что даже не стесняешься признавать это! - Я честен. И свое слово сказал – неделя. - Даже не надейся, что я тебе позволю и дальше дурить голову Баки… - Не нарывайся Роджерс, мое терпение и впрямь не безгранично. - Ты думаешь, меня пугают твои угрозы? - Нет, у тебя не хватает мозгов для самосохранения, готов не только сам убиться, но и Баки за собой тянешь! - едва ли не плюнул Брок, и Роджерс подорвался с места, готовый ринуться на него. Брок тоже вскочил и быть бы драке, да только они оба позабыли о Зимнем, которому совсем не понравился их разговор, а особенно то, что камнем преткновения стал именно он. Все произошло в считанные мгновения. Вот они двинулись друг к другу, и над плечом Брока пролетает тяжелый тесак, тот даже успел увидеть отражение своих горящих глаз на блестящем металле и… Роджерс не успевал увернуться – слишком маленькое расстояние, да и удара от Баки он не ожидал, даже несмотря на недавно свернутую напрочь челюсть. А потом вспышка и летящую смерть сбило огненным сгустком, обдав невыносимо горячим воздухом ошарашенного Стива. Роджерс замер, шокировано уставившись на то, как от объятого пламенем Брока с шипением отшатывается Баки. А потом словно грибы под дождем вокруг возникла команда Брока. И почему-то у всех глаза пылали в унисон с огнем командира. - Капитан Роджерс, вам лучше уйти, - подал голос Роллинз и в его словах прозвучал ультиматум. Взгляд Стива метнулся к Баки, но натолкнулся на непримиримый злой прищур… - Я… - Командир сказал свое слово, - сухо оборвала Роджерса Мэй. - Ваш разговор окончен. - Да… - Стив потерянно вздохнул, не в силах перестать смотреть на пылающего Брока. - А… - Вали! – глухо рявкнул прямо в ухо огромный Таузиг, нависнув над Роджерсом и тот повиновался, понимая, что сам провалил переговоры и потерял то немногое, что можно было исправить… *** Оказывается, гореть приятно. Когда в твоей крови пламя, когда огонь стал твоей сутью, то гореть приятно. Успокаивает. Брок столько времени пытался контролировать огонь, опасаясь взорваться, устраивал жесткие тренировки, выкладывался до изнеможения, и вдруг оказалось, что нужно было просто признать его, поддаться. Позволить огню вести себя. Он вспыхнул, и огонь слизал с него раздражение, усталость и успокоил. Стоило вспыхнуть, как эмоциональный раздрай утих, уступая запредельному спокойствию. Словно его и окружающий мир со всеми его раздражителями разделили толстой стеной, заглушающей звуки, краски, чувства… За этой странной стеной что-то шумело, рвалось к нему, но Брока уже ничего не волновало. Он все глубже проникался своим новым состоянием, вдруг осознав, как приятно просто гореть, не обращая внимания на глупые условности. Оказалось так естественно отмахнуться от всех границ, что мешали быть огнем, бездумным, самодостаточным, равнодушным. И Бр… ОН сейчас горел и это было прекрасно: его больше ничего не отвлекало, ничего не заботило, всё стало так понятно и спокойно... Вокруг всё таяло перед мощью его огня, теряло форму, отдавало свою суть, прекращало существовать… *** Далеко Роджерс не ушел. Что-то дернуло обратно, тревога в голосах, напряжение, которое вдруг нависло над райским островом. Он обернулся и сглотнул: перед ним вздымался трехметровый столб огня. И вокруг этого исполинского факела зажглось несколько поменьше. Он растерянно сморгнул, но ничего не изменилось. Брок горел, а рядом, словно подключаясь к нему, поочередно начинала вспыхивать его команда. Роджерс даже не заметил, как приблизился, с ужасом замечая, как просыпается огонь в бледном Трое, как пятится назад Вэйго, тяжело тряся головой, но уже пламенея кожей. Как судорожно сжаты кулаки Мэй, а на шее угрожающе вздулись жилы. Как схватился за голову Джек Роллинз, шрамы которого уже светятся огнем. А потом увидел Баки и рванул к нему, пытаясь уберечь своего друга от смертельной глупости. Потому что обожженный до мяса Баки самоубийственно продолжал лезть в то безумие, которым стал Брок. - Баки, остановись!.. – он сбил хрипящего Баки с ног, оттаскивая от безумного жара. Его благих намерений не оценили, заехав металлическим кулаком в лицо. – Баки, ты сгоришь! - Ненавиж-жу! – провыл с безумным видом оскаленный Баки, вырываясь из его рук: - Это ты, я потеряю его из-за тебя! - Баки… - Стиву приходилось прикладывать все свои силы, чтобы удержать его, тем самым распаляя Баки еще больше. - Он едва выжил, я его своей кровью с того света вытягивал, боролся за каждый его вздох, боялся к нему прикоснуться, а ты! Пришел и всё испортил! Ненавижу тебя! - Баки! - Он умирает, уйди, или клянусь, я убью тебя! – побелевшие от боли глаза Баки не оставляли сомнений в его словах. - Я помогу, как это остановить? - Потушить! – с отчаянием выдохнул Баки, с ненавистью зыркнув на Стива. Но Стив не лгал, если Баки что-то нужно, он это получит. Он развернулся, быстро прокручивая в голове варианты. - Я это сделаю, а ты отойди, ему ты нужен целым! - всё больше людей вокруг сияло огнем в крови, с трудом удерживаясь от того, чтобы не вспыхнуть факелом, поэтому Стиву было нужно торопиться. Вариантов решения было не так чтобы много, особенно в условиях отсутствия времени. Поэтому выбор оказался более чем прост. Против лома – нет приема… Стив не стал подобно Баки кидаться в столб огня, пытаясь дотянуться до перевоплотившегося в Ифрита Брока. Он просто швырнул в огонь большую кастрюлю с чем-то готовящимся, целясь в район предполагаемой головы, поскольку разглядеть Брока уже не получалось. После, не теряя времени, сорвал металлическую перегородку, также метнул в Брока. И, увернувшись от замахнувшегося на него Баки, добрался до пирамиды из пластиковых емкостей для воды. Его идея была проста – сбить, потушить, а потому Стив принялся швырять взрывающиеся от жара бутыли в дрогнувшее пламя. Волосы скрутились от жара и осыпались, как и одежда, вспыхнувшая на нем, но Стив не останавливался – казалось или нет, но огонь стал стихать, да и Баки, правильно оценив его действия, перестал мешать, присоединившись к метанию воды… *** Раствориться в огне ему не дали. Вот только что он буквально поймал эту гармонию, дыша в унисон со стихией, чувствуя, как подчиняясь ему, в одном с ним ритме начинают полыхать другие маленькие, родные огоньки, а потом резануло болью. Крик, чья-то боль, вдруг отозвавшаяся неправильной нотой в ПРАВИЛЬНОМ слиянии с вечным огнем, и дальше больше – появилось что-то раздражающее, доставляющее дискомфорт. Он попытался снова расслабиться, но что-то нестерпимо мешало, зудело и дергало. Он… он… а кто он? КТО ОН? Этот вопрос словно окончательно разбил скорлупу комфорта, в которой он засыпал. Он. Он – человек. Он – мужчина. Имя? Фр… Р-р-р… Ро… Брок! Вспомнить себя оказалось подобно ледяному душу – какого хрена он творит? Очередная тяжеленная пластиковая бутыль едва не снесла ему голову, взорвавшись горячими брызгами над его головой. От следующего снаряда он увернулся, и ошалело огляделся. - Блядь… Ему хватило мимолетного взгляда, чтобы оценить глубину пиздеца, в который он рухнул сам и потянул остальных. Смотреть на Баки он не рискнул, жив – остальное потом. А вот Колокольчики… Мэй еще держалась, но остальные уже вовсю светились, теряя остатки одежды, счет пошел на секунды. Метатели из двух очумевших суперсолдат израсходовали все емкости с водой, которые хранились на кухне на всякий пожарный случай, несмотря на действующий водопровод – соломки постелить никогда не помешает. Одним слитным движением Брок содрал с кухонного крана вентиль, устраивая рукодельный гейзер, благо напор был хороший и… нет. Брок не ждал, что одного этого хватит, потому: - Смир-рна, суки! Жопы в руки и, блядь, все на полигон, вы у меня до пенсии это дерьмо отрабатывать будете, засранцы!.. Что тут сработало: командирский рык, холодный душ или то, что сам Брок перестал полыхать – но вскоре вокруг развороченной в хлам столовой лежали, ползали и шатались в разной степени обожженные люди, но, к счастью, уже никто не полыхал. Классный поздний завтрак, что тут скажешь, особенно в свете открывшихся фактов. Роджерс, в кои-то веки прикрыв свою брехливую варежку, молчаливо подчинялся указаниям Брока. Баки следовало как можно скорее оттащить в медблок, как и едва не переступивших грань Таузига с Троем. Остальным оказалось достаточно противоожоговой мази и крепких поджопников. Над островом воцарилось напряженное уныние – все понимали, что им удалось пройти по краю, и только чудом не произошло катастрофы. И да, о том, что все Колокольчики самовольно тайком приняли облегченный вариант экстремиса со сцеженной из Зимнего и Брока кровью, теперь стало известно. То, что задумывалось всеми как дополнительное усиление и подстраховка командира, едва не обернулось трагедией. Сюрприз вышел боком. *** Разговор с командиром Мэй дался не просто. Ну… всё она прекрасно понимала: рискованно, да еще без одобрения того, чья кровь использована – некрасиво, что тут скажешь… Вот только если б не Роджерс, мать его, Стивен Грант, то всё было бы тип-топ! Она ж не полноценную дозу всем (и себе) вколола, а лишь пробы, для проверки на реакцию. Сразу, как вернулись на остров, так и влепила всем микродозы, собираясь через неделю, если не будет осложнений и отторжения, повторить, но уже используя чуть усиленный вариант, а не тот полумертвый и убитый, что ВООБЩЕ НЕ ДОЛЖЕН был вызвать такой эффект! Да кто ж знал, что тут Капитан проснется и устроит всем нервяк, доведет командира до… вот что за невезение, а? Месяц командир перебарывал и усваивал экстремис при помощи той пакости, что заменяла Зимнему кровь. И ведь стабилизировался, даже сумел полезными фокусами обзавестись, ошарашив Колокольчиков. И все бы получилось, Мэй бы проконтролировала процесс, поэтапно фиксируя каждое изменение – целая толпа подопытных с ней в том числе – отличная база для проведения обширного и объективного эксперимента. Страдать как командир и неконтролируемо вспыхивать, никто не собирался. Слишком маленькие дозы, которые вообще не должны были как-то особо повлиять на их организмы. Мэй достаточно изучила данные по пациентам А.И.М., чтобы рискнуть. Но появился Капитан, вызверил командира, а тот возьми и так вспыхни, что даже порядком ослабленные и угнетенные кровью Зимнего споры экстремиса, выделенные из крови Командира, насильно активировались! Вот как это могло произойти? И… И в итоге все пошло по пизде. Командир утянул их всех за собой – как же трудно было устоять, она единственная, кто смог остаться на ногах и в одежде, подпаленной, но почти целой. И нет, ее доза была не меньше, чем у остальных, просто воли видать больше. Но даже то, что она устояла, нельзя было назвать победой – еще немного, и ее сил не хватило бы. Она сполна прочувствовала это странное пугающее и завораживающее ощущение, когда огонь поет в крови, когда она сама становится огнем. Еще бы чуть-чуть, но командир вернулся и смог вернуть их. Кажется, кровь командира не просто стабилизировала экстремис, но и взяла под контроль. Разбирая всё, что она чувствовала и испытывала, Мэй пришла к удивительному выводу: командир теперь стал их вожаком не просто по долгу службы, привычке, субординации, осознанному выбору, но и по зову крови, или огня в крови. Страйк хотел остаться с командиром? Ха, теперь это уже неизбежно – теперь они все ПРИНАДЛЕЖАЛИ командиру и телом и душой. Что ж, осталось пережить его гнев и продолжить следовать за тем, кому теперь точно никогда не избавиться от Страйка, Колокольчиков, его команды, как бы их теперь ни звали и кем бы они теперь ни стали. И чувствовать своего командира им всем стало проще – образовавшаяся между ними связь работала в обе стороны. Просто у Колокольчиков она была принимающей стороной. Так что да, разговор вышел неприятным и болезненным – было реально тяжело чувствовать разочарование и досаду командира, но в то же время… было тепло от беспокойства, что излучал орущий Брок Рамлоу, всем видом демонстрируя гнев и непреклонность. Большой огонь, который ощущался в командире, дарил поддержку, несмотря на внешние изъявления неприязни. Мэй покаянно опустила голову и во всем созналась, даже не думая прикрываться и изворачиваться – бесполезно и бессмысленно. Хотя если бы не Роджерс… в любом случае, в этой ситуации Мэй видела больше плюсов, чем минусов. Ничего, перемелется, и мука будет: подлечатся, главное все выжили. А потом командир разберется с Кэпом, и все будет хорошо. Она в это верила! *** Так что вместо спокойной и вдумчивой адаптации Роджерса в безмятежном курортном настроении, все уныло лечились и восстанавливались. Райский остров превратился в госпиталь. Лечиться в той или иной степени пришлось всем. Медицинский блок впервые был полон под завязку. Больше всех обгорел Барнс, получив обширные ожоги, когда в шоковом состоянии полез к горящему Броку. Его протез теперь превратился в оплавившийся бесполезный кусок металла. Сильно досталось лицу и рукам Роджерса, потерявшему, как и Барнс, все волосы, как только у них глаза не лопнули от жара! На фоне двух суперсолдат остальным досталось меньше, но лишь внешне. Экстремис – это не игрушки. Мэй, получив жесткую выволочку, выложила на стол всю подноготную о том, как все Колокольчики вдруг стали последователями секты воспламеняющегося Брока. На что Брок от души пообещал всем качественно и долго выбивать дурь из головы, через то самое место, которым они все думают – жопу! Роллинз в этот момент очень удачно изображал обморок, но Брок заметил, как дернулся кадык и зло оскалился. - А кому-то слишком хитрожопому, чтобы прикрываться потерей сознания, достанется больше остальных, потому что НЕКОТОРЫЕ должны были иметь хотя бы капельку мозгов и ответственность! - Дык… - сразу открыл слезящиеся глаза Джек и, дернувшись, засветился огнем. - Да лежи, уебище, и дыши по счету. Взорвешься – убью нахрен! - Дык… - виновато вздохнул Джек и прикрыл глаза, присоединяясь ко всем остальным, считающим жареных баранов в очень неудобной позе со скрещенными ногами и прямой осанкой. Потому что именно баранов настоятельно посоветовал считать Брок, усадив всех Колокольчиков, кроме бессознательной парочки из Таузига и Троя, на пол в позе буддийских монахов. Потому что именно баранами он их всех и назвал. А как еще назвать этих умников, что вдруг вздумали использовать экстремис, от которого Брок сам едва ласты не склеил? Хорошо еще, что Мэй хватило ума и знаний максимально ослабить эту дрянь с помощью плазмы из крови командира, что сумел обуздать огонь… думал, что сумел, пока его Роджерс из себя не вывел, да кровью Зимнего разбавили – но, суки, сделали всё втихаря, втемную используя доверие Брока. Теперь ловили жесткий откат: этот вариант экстремиса не торопился правильно усваиваться, чувствительно брыкаясь и оставляя ожоги. Регенерация работала, но замедленно и хоть доработанная Мэй вытяжка лучше поддавалась контролю, чем изначальная основа – проблема с возгоранием теперь стала в полный рост. Целый остров шахидов, блядь! Хотя больше всего Брок винил сам себя. Расслабился, увлекся собственным «личным» с Баки, позволил Роджерсу трепать нервы не только себе, но и малышу. Вот и получил с горочкой: одно дело акул гонять и визитки на льду оставлять, да своих стращать мелкими искорками, другое перепугаться за Роджерса, который довел Баки до попытки убийства. И по итогу всё чуть не обернулось лютым пиздецом. Брок едва не потерял себя в таком блаженном горении, спровоцировал возгорание у своей команды, обжег Баки и Роджерса… А еще стало окончательно ясно, что Брок конкретно облажался с Кэпом. Стоило додавить Старка, а не лезть в эту проблему лично. Сам себе идиот! Вот теперь разгребает: и Кэпа раздраконил, и Баки едва не угробил, и команду подставил. Да что говорить: он так глупо засветился, и на инкогнито можно уверенно ставить крест. Роджерс не станет прикрывать Брока, и Баки в данном случае лишь еще один аргумент против Брока. Ибо нежелание Барнса принять Роджерса с распростертыми объятиями поставлено Броку в вину без всяких сомнений. Что ж, требуется новый расклад: планы следует скорректировать, но больше без расслабона и более вдумчиво. Больше ошибаться нельзя – Брок отвечал за всех идиотов, что шли за ним, и которых необходимо держать в узде и более жестко контролировать, особенно в свете открывшихся охуительных особенностей. Потому что эти придурки оказались с какого-то хуя синхронизированы с ним. Брок это ощущал нутром. Вся команда словно поселилась на периферии восприятия. Более того, Брок теперь практически с точностью до шага определял местонахождение любого из них, мог дать едва ли не полный расклад по состоянию каждого не хуже мед сканера, и анализы, блядь, ему уже не требовались, чтобы ставить диагноз и назначать лечение. Стоило только вдуматься и прислушаться к себе, как пришло понимание: Брок может не только это. Настоящий кошмар был в том, что Брок чувствовал: пожелай он, и все Колокольчики вспыхнут и взорвутся, или потухнут по мановению его брови. Он не просил этого, но получил: безграничный контроль над жизнью и смертью тех, кто на свою беду пошел за ним. Как там: и в радости, и в горе, пока смерть не разлучит вас, только вот «пока смерть» и дальше по тексту – теперь прерогатива Брока. И черт бы всех побрал, но такая ответственность пугала и заставляла переоценивать всё, что он до этого сделал и собирался делать – заново и более мрачно. Некстати вспомнилось, что скоро будет почти год, как он стал Броком Рамлоу и… а почему ему одному должно быть сложно? Пусть Старк тоже помудохается, пора подкинуть топлива в топку! *** Пока Брок разбирался со своими демонами и варился в котле переживаний, мир вокруг тоже сотрясало. Нет, внешне всё было вполне мирно и тихо, но под этой пасторальной картинкой кипели дикие страсти. Тони Старк дожимал активно агонизирующую Гидру, шпынял вертящегося как на углях Фьюри, придавливая того очень неприятным для одноглазого махинатора компроматом. Подобраться к самому Старку ни у кого не получалось – паранойя человека, познавшего предательство ближних, плен и увидевшего двойное дно за теми, кто пытался им манипулировать, прикрываясь покровительственной заботой, превзошла все ожидания. Никто не обладал такими средствами, и не владел такими технологиями, чтобы на равных противостоять Старку, который очень ловко использовал все ЗАКОННЫЕ способы обезопасить себя и уничтожить других. И незаконные – доказать которые просто не было никаких шансов. Искусственный разум, созданный Старком, превзойти не удавалось. Возможно, не посодействуй Брок уничтожению электронного Золы, то Гидра могла бы вывернуться, но уходя, Страйк очень громко хлопнул дверью, не только ударив по очень важному месту, но и хорошенько вычистив архивы, подрывая безопасность изнутри. И передача этих самых архивов Старку стала самым действенным способом сломать налаженный механизм. Как бы ни старался Фьюри, но убедить Старка в своей непричастности к Гидре в ЩИТе ему не удалось. Не помогли и мирные переговоры, и старательно подстроенные диверсии. Правило «предупрежден – значит, вооружен» отлично работало. Как же плевался Ник, когда узнал о том, что в башне Старка уже не первую неделю обживается Беннер, слежка за которым оказалась настолько некомпетентна, что и описать сложно. Под раздачу попали все: от исполнительного, но проштрафившегося Колсона со скромно не отсвечивающей Романоф, до рядовых агентов, бывших на подхвате. Колсон молча проглатывал всё недовольство – парировать было нечем. Они терпели поражения по всем фронтам. Нет, конкретно ЩИТ вроде бы и не обвиняли ни в чем, но постоянно проскальзывающие то тут, то там ремарки насчет «некоторой весьма удивительной для серьезной организации близорукости в отношении идейных врагов» звучали слишком часто, чтобы на это не обратили внимание буквально ВСЕ. ЩИТ был дискредитирован и, словно проклятье какое, но каждое дело оборачивалось сплошным разочарованием. А Фил Колсон очень не любил разочаровываться сам и разочаровывать в себе начальство. Даже в Нью-Мехико не удалось избежать обидных казусов. Оторванных от реалий жизни ученых, первыми встретивших объект внеземного происхождения «Тор», взять в оборот удалось легко. Как и установить зону отчуждения вокруг второго неодушевленного объекта «Молот». И допрос до поры до времени шел вполне себе по плану. Даже проникновение объекта «Локи» лишь помогло обрести вес в давлении на упрямого, но такого наивного и легко просчитываемого в силу открытости характера субъекта, именующего себя Богом Грома. А потом как сглазили. Оба исследуемых объекта исчезли во время сбоя электроэнергии, как и ученые вместе со всеми конфискованными ЩИТом материалами. Местонахождение Тора удалось отследить лишь опосредованно в арктических широтах, по прибытию обнаружив огромную воронку расплавленного льда и никакого намека на присутствие участников происшествия. Погодные условия местности не позволили спутникам отследить происходящее, лишь несколько мощных энергетических вспышек, сумевших пробиться сквозь тяжелые атмосферные фоны. Так что всё, что оставалось ЩИТу – довольствоваться выжженными рунами в пустыне Нью-Мехико и льдах Арктики, оставленными в память о странном визите. Обвинить кого-то очень хотелось, и на роль виновника идеально подходил Старк, но доказательств не имелось. Никаких. Техническое оснащение всего ЩИТа безбожно уступало возможностям миллиардера, который как назло был еще и невозможно гениален. Получить его технологии, чем дальше, тем больше казалось невозможным. Где-то они упустили ключевой момент, не дожали, недосмотрели и вот: всё общение, планомерно идущее на очень выгодное для ЩИТа сотрудничество, неожиданно в один момент сошло на нет. И даже лояльно настроенная Пеппер Поттс, с которой у Колсона поначалу складывались весьма дружелюбные отношения, вдруг стала воспринимать его в штыки. Узнать причину такого резкого изменения хотелось очень сильно, только вот никакие проверки и многодневные переработки штата аналитиков ни к чему конкретному не привели. Либо крот сам Фьюри, либо тут задействованы силы превыше возможностей всего потрепанного в связи с обнаружением в нем Гидры ЩИТа. А ведь будь Старк на поводке, то большинство проблем удалось бы решить одним махом. Но этот параноидальный гений не подпускал к себе никого, кроме надежно охраняемых мисс Поттс и дебильноватого охранника, а через полковника Роудса подход был перекрыт не только военным министерством, но и самим Старком, державшим друга на расстоянии.