tea flavor

стук трости отдавался в ушах барабанной дробью по черепу. в голове все перемешалось, рыбы-мысли запутались в сети, тщетно барахтаясь о мнимые границы разумности. поступки хосока не были разумными и юнги всячески пытался найти им оправдание, но каждый раз спотыкался о не желанный поцелуй. его мутило. кровь прилила к лицу от усиленной мозговой деятельности, ощущал себя раком в бескрайнем и жестоком океане реальности и не понимал, как разгребать навалившееся дерьмо. как известно, дерьмо не тонет, но насчет себя он не был уверен. не отдавая себе отчет и сам не осознавая, по какой причине ноги привели его к знакомому крыльцу, юнги опомнился лишь в момент, как над макушкой прозвенела звонкая мелодия колокольчика. пытаясь выровнять дыхание после быстрого шага, сжал немного нервно ручку трости, перебирая всевозможные варианты, на которые можно свалить его внезапный визит. ведь он не собирался приходить сюда. однако уютная и теплая атмосфера, ласкающая ноздри мягким ароматом трав, а уши легкой и ненавязчивой песней позволила наконец расслабиться и унять напряжение в голове и мышцах. удивительно, но это место всегда действовало на юнги как успокоительное. наверное, именно поэтому непроизвольно он сам сюда тянулся. — юнги? — осипший голос отогнал накатившее чувство эйфории, возвращая в реальность, в которой юнги до сих пор стоял возле входной двери и неожиданно преграждал путь выходящему посетителю. скомкано извинившись, делает шаг в сторону, напарываясь на рядом стоявшего чонгука. — привет. — получается холоднее, чем хотелось бы. — какими судьбами? — чон оказывается уже возле прилавка, чем-то привычно шуршит. почему-то юнги чувствует себя как дома. он бывал в магазине от силы пару раз, но отчего-то тот казался таким родным, способным защитить от любых невзгод, в том числе душевных. юнги задерживается с ответом буквально на секунду, проводя пальцами по шероховатой поверхности ближайшего стеллажа. замечает легкую улыбку, проявившуюся на собственных губах. — решил прикупить чай. — как твое состояние? — резкая смена темы вгоняет в ступор. по звукам чонгук все еще был занят перебиранием чего-то шуршащего, сложно сказать, чего именно, но отвечал он словно на автомате, голос казался отстраненным. — в каком смысле? — в пустом помещении удар трости о деревянный пол отдается эхом, отскакивая от стен и собираясь раздражением на задворках. — ну, после вечеринки. — отвечает сухо. юнги чувствует наигранность в голосе, словно чонгук пытается что-то скрыть или не затрагивать определенные вещи в разговоре. и, кажется, он знает, какие именно. слишком хорошо понимает, что чона это волнует не меньше, чем его самого, но соглашается на условия игры в молчанку. — лучше, чем могло бы быть. а ты совершенно не звучишь как человек, который вчера развлекался. — верно. я не пил. — так я и думал. заканчивая с раскладыванием нового товара на замену пустых полок, чонгук совершенно бесцеремонно и шумно завалился за предложенный ранее свободный столик на двоих. посетителей сейчас не наблюдалось, поэтому он позволил себе вальяжность в не названный перерыв. юнги едва ли притронулся к налитой чашке чая, хотя усиленно пытался создавать совершенно противоположное впечатление. чай пах чем-то лимонным, с примесью непонятных ягод или трав. он плохо разбирался в этом. — ты ведь не любишь чай? — спросил чонгук после того, как добрые пару минут непрестанно пялился своим внимательным взглядом. сложно не заметить, когда тебя пристально и бесстыдно разглядывают. еще сложнее не замечать этого — будучи слепым. сначала юнги облегченно выдохнул, потому что чон наконец отвел глаза, но после вновь напрягся от услышанного. — откуда..? — хосок сказал об этом, когда вы приходили сюда в чайный день. — вот оно что... теперь понятно. — ты точно в порядке? выглядишь подавленно. — 'нет', думается юнги, 'мне чертовски далеко до состояния под ярлыком «порядок»', но вслух не озвучивает, лишь дергает неопределенно плечами, мол, 'сойдет'. чонгук не допытывает и юнги ему безмерно благодарен. он не готов сейчас об этом говорить, нужно самому во всем разобраться. чашка с тихим скрипом перетягивается на противоположную сторону стола. и юнги почему-то становится смешно от понимания, что чон без спроса забирает его чай, вместо того, чтоб сделать еще одну порцию. это так... по-домашнему? словно они и вправду давние лучшие и самые близкие друзья, открытые друг перед другом и не стыдящиеся позволять себе вольности. все выглядит таким абсурдным, ведь друзья не целуются друг с другом. тем более не получают от этого удовольствия. от этой мысли у юнги желудок скручивается в тугой узел и принуждает сбить сердечный ритм на пару ударов. и он выпаливает прежде, чем успевает все хорошенько обдумать: — можно мне здесь остаться? со стопроцентной уверенностью не хочется возвращаться домой, встречаться с хосоком и выяснять какие-то отношения. сейчас это все не важно. у него очень сильное желание находиться в данный момент с чонгуком. в голове засела мысль, что он влип. и острое ощущение того, что если тот согласится, то это станет отправной точкой невозврата. все изменится. к лучшему или нет — юнги готов. готов шагнуть в бездну неизвестности. — да, конечно. — на выдохе произносит чон после непродолжительного молчания. удивился? — на втором этаже моя комната. через двадцать минут будет обед, а пока можешь осмотреться. — ты здесь и ночуешь? — это удобно... — заминается на полуслове, слышно даже, как смущенно смеется в кулак. — магазин всегда под присмотром и меньше платить за съем помещения. — в какой стороне лестница? подрывается мгновенно, по неосторожности задевая коленом край стола. юнги и сам вскакивает, когда ощущает на себе промокшую, липнущую к коже, одежду. благо, чай давно остыл. — блять...