tea flavor

юнги уже который час следует по пятам за хосоком, цепляясь за край его куртки, чтобы не потеряться. неприятным сюрпризом стало после их возвращения домой — в холодильнике мышь повесилась. пришлось в срочном порядке идти по магазинам. но шопиться с хосоком — самая настоящая трагедия. он тратит слишком много времени на выбор продуктов, ориентируясь на какие-то свои выдуманные критерии качества. как будто яблоко станет вкуснее, если перед покупкой ты будешь пялиться на него как минимум полчаса. маму юнги наконец выписали из больницы с кучей бумажек-рецептов и теперь им нет необходимости тусоваться там все свободное время. как будто от этого вообще был хоть какой-нибудь смысл. просто подобные вещи всегда подрывали спокойствие мина, а хосок не привык оставлять его одного. прямо как сейчас. настойчиво тащит за собой, хотя юнги был намерен отдохнуть и хорошенько выспаться. он уже ног не чувствует, а ботинки чонгука — своих у него не было, а гук напрочь отказался отпускать его босиком — ощущаются свинцовыми. подошва невозможно массивная, из-за чего практически не угадывается рельеф земли. ему не нравится. не привык. при приближении к очередному супермаркету отпрашивается подождать на улице. хосок не отказывает, явно заметив измученный вид друга, помогая расположиться на ближайшей лавочке и бросая 'я быстро' перед уходом. ждать приходится действительно недолго. единственное, что успевает юнги — услышать звук входящего сообщения, но телефон тут же вырывают из рук, заместо его вручая шуршащий пакет с покупками и подгоняя бодрыми шлепками по спине. оказывается, уже очень поздно и магазин закрылся, поэтому хосок обрадовал возвращением домой. — вау! — громкий возглас подлетает на несколько октав, смешиваясь со взрывами высоко над головой. юнги передергивается, не понимая, что происходит. в воздухе повис запах пиротехники, что напрягало только больше. но радостный хосок продолжал прыгать на месте. — там салют, юнги! — я уже думал, что война началась. — выдыхает расслабленно, вслушиваясь в очередной залп фейерверка и искрящиеся падения огоньков. радость постепенно передалась и ему, распускаясь на лице улыбкой. пусть он никогда не сможет увидеть, что видит хосок, но то, как он становится из-за этого счастливым — наполняет юнги до краев тем же самым чувством. эйфорией. почти уверен, что чон замер с широко раскрытыми глазами, словно маленький ребенок, впервые увидевший невообразимое волшебство. — красиво? — красиво. — поддакивает с охотой, после как-то задумчиво замолкая. юнги ожидает, что тот скажет что-то еще, но лишь долго молчит. наверное, любуется. и именно после этой мысли вновь раздается голос. — но знаешь, что более прекрасно? поворачивает голову в его сторону, с озадаченностью изгибая брови. — и что же? — то, как цветные искры переливаются в твоих глазах. замирает. память неожиданно воспроизводит в голове тревожный голос чонгука. его мягкие пальцы, касающиеся ресниц. жмурится. вранье. юнги знает, как его пустые глаза выглядят со стороны. в этом нет ничего поэтического и тем более красивого. они пугают. — подойдем поближе? — хосок. — ловит в воздухе чужую руку, цепляясь пальцами за запястье. в ту же секунду останавливается. слышит скрип подошвы. вдали все еще гремят петарды. — что такое? мешкает. губы непроизвольно поджимаются. смаргивает сомнение, все-таки поднимая голову. — можешь купить мне темные очки? — что? зачем? не хочется упоминать чонгука. хосок его недолюбливает, а подливание масла в огонь может пагубно сказаться. на всех. нельзя допустить, чтобы тот в нем сомневался. даже если это незначительная мелочь. хотя на него самого эта мелочь подействовала очень сильно и теперь не может перестать думать о его словах. — хен, пожалуйста. — под пальцами вздрагивает ладонь. взрывы притихли, вокруг стояла тишина. казалось, чон даже дышать перестал, потому что юнги никак не мог разобрать его реакцию. словно вкопанный, только пульс прощупывается. настолько быстрый, что мин обеспокоенно делает шаг навстречу. — ты никогда не зовешь меня хеном. — звук шуршащих мешков опускается под ноги. и его вдруг увлекают чужие руки в крепкое объятие. горячее дыхание на макушке, отчетливый трепет в голосе. — я куплю все, что попросишь, если для тебя это важно, — стихает до шепота. — но не смей думать, что ты в чем-то хуже других, юнги. — отлипает так же резко, как прильнул. ласковое прикосновение к волосам и хосок вновь сквозит улыбкой. — а теперь пошли домой.