И только луна знает

      Когда Дамир и Аурелия оказались наедине, он позволил себе открыто рассмотреть девушку, тихо стоявшую посередине отведённых для разговора покоев. Хрупкая от природы, с тонкой талией и копной длинных густых волос, она была прекрасна.       Руки самой Аурелии охладели от волнения и страха перед этим красивым, но на данный момент недовольным молодым мужчиной. Она прекрасно понимала, что сейчас её подвергли тщательному осмотру, и сильно смущалась. Чтобы как-то прикрыться от настойчивого взгляда, она наклонила голову так, что волосы скрыли её порозовевшее лицо почти полностью.       Этот простой нехитрый жест с её стороны в один миг сложил всё в одну ясную картину. Догадка стрелой пронеслась в его голове. Похоже, он, наконец, нашёл свою озёрную нимфу. И то только благодаря витиеватым словам Зорайи, которая намёком дала понять, что если он хочет отыскать свою ночную пташку, то нужно спросить ту, что была невестой, но не стала женой. Только вместо радости встречи Дамир ощутил самый настоящий гнев, почувствовав себя настоящим ослом.       «Хороша же бывшая невеста его брата! Как ловко на озере она провела его. Вот почему я не смог отыскать её среди обитателей замка и его окрестностей. Кто же заподозрит, что дочь хозяина замка и купальщица — одно и то же лицо».       Аурелию затопило чувство, близкое к панике. Она сильно нервничала под пронизывающим взглядом светлых глаз и потому решила начать разговор первой.       — Я случайно заметила, как вы разговаривали с Зорайей до того, как она ушла. Можно мне узнать, что такого она вам сказала, что вы решили поговорить со мной? — спросила Аурелия.       — Не думаю, моя красавица. Слова колдуньи касались только моих желаний. А вот касательно тебя… Я точно желаю знать, как давно ты этим занимаешься?       — Чем именно? — уточнила Аурелия.       — Сама прекрасно знаешь, чем промышляешь.       Голос молодого мужчины был холоден и полон сарказма.       — Боюсь, я не совсем вас понимаю. В чём именно вы пытаетесь меня обвинить? — удивлённо спросила она.       — Всё ты прекрасно понимаешь. Сколько было у тебя любовников до меня?       Глаза Аурелии расширились сначала от изумления, а потом в них сверкнуло негодование. Непролитые слёзы начали душить девушку. Едва сдерживая рвущиеся из груди рыдания, она, тем не менее, выпалила:       — Да как вы смеете! Кто вы такой, чтобы так судить так обо мне?! Вы абсолютно не правы и ровным счётом ничего обо мне не знаете!       — Увольте. Я и знать ничего не хочу. Да не волнуйся ты так. Твоя маленькая тайна останется нераскрытой. Я ни слова не скажу твоим родным. Даю слово чести. А честь для меня не простой звук, не то, что для некоторых.       Дамир круто развернулся и направился к открытой двери.       Аурелия поняла, что сейчас он уйдёт, и она упустит, возможно, единственный шанс сказать ему о ребёнке. Несмотря на жгучую обиду в душе на несправедливые слова, она побежала вслед за мужчиной.       — Подождите! — воскликнула Аурелия, догоняя Дамира у самой двери. — Вы не можете просто так уйти! Мне важно сказать вам одну вещь. И это важно, поверьте!       Истерические нотки в голосе девушки заставили мужчину замереть на месте и обернуться.       — Ну, говори эту вещь. Я весь во внимании. Чего ещё желает юная хозяйка замка? — спросил, нахмурившись, Дамир.       Она вплотную подошла к подозрительно смотрящему на неё мужчине и с расстановкой произнесла:       — Я жду ребёнка. От вас.       Изумление, написанное на лице Дамира, было настолько очевидным, что Аурелия пожалела о своем решении сказать правду.       — Вот это да! — сказал шокированный такой новостью мужчина. — А вам, леди, никто не говорил, что лгать — скверная привычка?       — Я не лгу. Зачем, по-вашему, моя сестра согласилась меня выручить?       — Ну, уж это тебе лучше знать.       — Арлетта просто решила мне помочь. Я не могла выйти замуж за Тарика. Ему стоило лишь внимательно приглядеться ко мне, и он узнал бы правду. Кому как не вам знать, что Тарик видящий.       — Ха! То, что мой брат может знать вещи, которые многим недоступны, — это не секрет для меня, но вот что касается тебя… Скажи-ка, пожалуйста, как я могу понять, что ты сейчас честна со мной? — с иронией спросил Дамир.       Дверь бесшумно отворилась, и в неё вошёл Вестар. Двигаясь с мягкой кошачьей грацией, он подошёл к большому письменному столу. Видя затруднительное положение, в котором оказалась дочь лорда Велора, Вестар решил по прихоти своей вмешаться и прокомментировать ситуацию относительно поступка Аурелии.       — Не дави. Юная леди говорит правду, — бархатным голосом сказал маг.       Вестар не торопясь отошёл от стола, предварительно плеснув в бокал красного вина из бутылки, стоявшей на серебряном подносе. Затем, поигрывая прозрачным бокалом, повернулся к молодой паре и отсалютовал. Мол, он пьёт в их честь.       Дамир нахмурился.       — А если вы будете и дальше так громко выяснять отношения, — продолжил Вестар, — то слугам будет, чем занять себя вечером, а также во все ближайшие дни.       Довольный произведённым эффектом, маг замолчал и отпил из бокала. Сегодня у него точно день добрых дел. Аурелия, конечно, удачно избежала одного жертвоприношения, но могла попасть на другое. Нет, на сегодня с этой утончённой девушки довольно. Вестар всегда благоволил к женщинам. А в этой семье, вдобавок ко всему, они были необычными страстными натурами, однако ранимыми и чувствительными. Мага беспокоила странная потребность их оберегать и по возможности защитить. Эта юная особа пока не понимала, что ей не стоит бояться Дамира, и очень нервничала в его присутствии. Вестар же прекрасно знал, что хозяин небольшого поместья Донорад, что граничит с землями Тарика, не злой человек. Сверкнув белоснежными зубами и глядя на мужчину, стоящего рядом с Аурелией, спросил:       — Что намерен делать, красавчик?       Дамиру стало ясно, что маг, несмотря на шутовской тон, вовсе не шутит. Девица и в самом деле беременна. И отец ребёнка именно он. Сомневаться в словах Вестара не приходилось. Он был одним из самых сильных магически одарённых представителей этого мира, которому ничего не стоило читать чужие мысли, просто забавы ради. А это значит, что их с Аурелией свадьба — дело решённое, и состояться она должна как можно скорее.       — Ты как всегда вовремя, Вестар, — сказал Дамир. — Сдаётся мне, что придётся срочно просить у Доминика руки его второй дочери.       — Ага, сегодня мне уже говорили, что я норовлю прийти, когда вот прям без меня никак. И да, если ты хочешь, чтобы твой ребёнок был законнорожденным и не поползли слухи, придётся поторопиться.       — Хорошо. Я поговорю с Домиником немедленно.       Не добавляя более не слова и даже не глядя на оторопевшую Аурелию, Дамир вышел за дверь. Поднимаясь по лестнице в покои хозяина замка, он с досадой думал, что женитьба не входила в ближайшие планы.       — Ничего не поделаешь. Будь оно всё проклято! Придётся жениться на маленькой интриганке.       С каждой пройденной ступеней настроение наследника замка Данорад ухудшалось, а возле дверей покоев Доминика Велора упало ниже некуда.       Покинутая Аурелия чувствовала себя глубоко несчастной. За считанные часы её жизнь полностью изменилась. Девушка догадывалась, что уже не сможет никак повлиять на грядущие события, что будут происходить в ближайшее время.       Вестар подошёл к погружённой в свои невесёлые мысли Аурелии.       — Как самочувствие? — поинтересовался маг.       — Не знаю. Наверное, учитывая события сегодняшнего дня, довольно сносно. Я не думала, что всё так обернётся. Ладно, мне, а сестре за что всё это?       Вестар не выдержал и расхохотался в голос. Аурелия вздрогнула и с опаской посмотрела на дверь.       — Юная леди, твоя сестра совсем не беспомощная маленькая мышка. Поверь моему богатому жизненному опыту, она ещё не раз удивит моего чересчур умного и заносчивого братца. Арлетта станет настоящей хозяйкой Зелёного Дола. И не беспокойся, нас не слышат. Я накинул полог тишины. За дверью не проникает ни звука.       Аурелия немного расслабилась, но всё равно смотрела на мага с недоверием.       — Тарик и любовь — вещи несовместимые, — убеждённо сказала она. — Чтобы Зелёный Дол принял Арлетту, она должна стать повелительницей его сердца. А это невозможно.       — Поживём, увидим, лапушка. А теперь пойди к себе и отдохни, силы тебе ещё понадобятся.       — Да, пожалуй, я ненадолго прилягу. Голова просто идёт кругом и болит. Спасибо за понимание и участие.       — Не стоит благодарности. Я терпеть не могу драм, если не сам их устраиваю. Аурелия кивнула, понимая, что сама ступила на зыбкую дорогу. Сейчас она напоминала листок, подхваченный и гонимый ветром. Позади понятное прошлое, впереди неясное будущее.

***

      Арлетта вскрикнула от удивления, когда её втолкнули в первую же попавшуюся на пути дверь. Девушка огляделась по сторонам. После тёмного коридора комната с тремя окнами и весело потрескивающим пламенем камина казалась слишком яркой. Постепенно глаза привыкли, и она оценила довольно уютную обстановку вокруг. Недалеко от камина стоял изящный стол с резными ножками, на котором лежала открытая книга. Рядом, между ним и книжным шкафом, умостилось кресло с высокой спинкой. На окнах были золотистые тяжёлые портьеры. В углу комнаты стоял секретер-трюмо с зеркалом. Пол украшал красивый ковёр ручной работы.       — Да это просто мечта для романтика! — с восхищением прошептала Арлетта. В этой комнате она бы задержалась надолго, изучая содержимое книжного шкафа.       Однако в её размышления вторгся мужской голос, вернув в реальность.       — Итак, жёнушка, значит ты, как я понимаю, совсем далека от наших традиций, — с легкой усмешкой сказал Тарик.       — Я не хочу быть вашей женой, — спокойно, но твёрдо проговорила Арлетта, разворачиваясь лицом к супругу.       Тарик лишь улыбнулся на тихий вызов, прозвучавший в её голосе.       — Ещё захочешь, моя красавица. Выбор невелик.       Она резко вздёрнула подбородок и посмотрела на Тарика, внутренне содрогнувшись от уверенности, с которой были сказаны последние слова мужчины. Желая сбить спесь с наглеца и не думая о последствиях, Арлетта произнесла:       — После дождичка в четверг на сухую пятницу, дорогой супруг.       Тарик перехватил тонкое запястье девушки и с силой дёрнул её на себя.       — С огнём играешь, — произнёс он прямо в полуоткрытые губы Арлетты, прежде чем накрыть их поцелуем.       Кончик его языка тёплой лаской прошёлся по нежным губам супруги, словно пробуя их на вкус. Затем Тарик, обуздав свои желания, быстро прервал поцелуй. Отступив на шаг, он с удовлетворением заметил её растерянность и потрясение от произошедшего, любуясь вмиг покрасневшими щеками.       Сама же Арлетта внутренне содрогнулась от ощущения тёплой ладони мужчины, всё ещё крепко сжимающей её запястье. Сердце девушки совершило головокружительный кульбит, а ноги стали ватными и непослушными. И вместе с прерванным поцелуем пришло осознание того, что она здорово влипла. Это заставило её вынырнуть из заторможенного состояния и шарахнуться в сторону от Тарика. Но тот с лёгкостью удержал её на месте. Арлетта была до глубины души возмущена таким бесцеремонным поведением с его стороны. Однако ещё ужаснее была реакция её тела на этот нежданный поцелуй. Оно как будто проснулось после долгого сна. Этот человек почему-то отталкивал и одновременно притягивал её как магнит. И это не сулило ничего хорошего.       — Сделаешь так ещё раз, очень пожалеешь, — переведя дыхание, сквозь зубы процедила Арлетта.       Девушка так кипела от злости, что не заметила, как перешла на «ты».       — Эта угроза, жена? — поинтересовался Тарик, приподняв одну бровь.       — Отпусти руку. Мне больно.       Мужчина удивлённо посмотрел вниз, провёл большим пальцем, по красной отметине, оставленной на светлой коже, и отпустил её руку.       Арлетта отошла от мужа в другой конец комнаты и с тоской посмотрела на закрытую дверь. Путь к свободе ей перекрывал этот высокомерный нахал.       «Интересно, — подумала она, исподлобья поглядывая на мужа, — всегда ли он получает то, что хочет?» — что-то подсказывало ей, Тарик не привык получать отказ.       — Ну, и что ты смотришь на меня, словно насмерть перепуганный кролик? Тут нет для тебя спасительной лазейки, — спокойно сказал Тарик. — Отныне, милейшая жёнушка, ты целиком принадлежишь мне.       — Ха, я принадлежу только самой себе, — отвечая, она твёрдо посмотрела в глаза красивого и опасного, как подозревала Арлетта, мужчины. — Я готова поехать с вами, но я не принадлежу к вашему миру и вашему народу. То, что я родилась когда-то здесь, ровным счётом ничего не значит. Воспитание, которое я получила в другом мире, коренным образом отличается от вашего, неандертальского. Так что не ждите от меня собачьей преданности и рабской покорности.       Вернув кое-как самообладание, Арлетта снова перешла на «вы». Дабы создать комфортную дистанцию.       — Ничего, привыкнешь. С волком жить, по-волчьи выть. Слышала?       — Это вы, что ли, волк? — язвительно спросила Арлетта. — Скорее, скулящий пёс. Ай-ай, обманули, обвели вокруг пальца такого высокородного господина.       — Не переходи границ разумного, — в голосе Тарика прозвучало предупреждение. — Не советую будить во мне зверя, с которым тебе не справиться при всём твоём огромном желании. Если думаешь, что знание восточных единоборств тебе поможет, то можешь забыть об этом. Ты естеством берёшь, а я — магией. Поверь, колдовство — не бабушкины сказки, а я вовсе не прекрасный добрый принц. Кстати, не в обиду будет сказано, но и ты не совсем та принцесса, которую я ожидал увидеть в своей постели. Так что советую выбирать выражения, милая моя.       Если до этого Арлетта как-то храбрилась, то упоминание о постели просто выбило почву из-под ног.       «Боже! Во что же я ввязалась?! Напрочь утратила чувство самосохранения! Теперь я по законам этого мира супруга Тарика, а значит, у них будет одна кровать на двоих. Мышеловка захлопнулась. И мышка попала в клетку», — с ужасом подумала девушка.       Страх полностью сковал её душу. Арлетта впервые в жизни почувствовала, как ослабело тело, а сознание балансировало где-то на грани. Арлетта судорожно вдохнула прежде, чем спасительная чёрная пелена накрыла её, стирая все мысли.       Тарик прикрыл глаза, неожиданно ощутив душную волну страха, смешанного с паникой, исходящую от девушки, стоящей в другом конце комнаты. Он едва успел преодолеть разделяющее их пространство и у самого пола поймать в объятия потерявшую сознание от пережитого за день Арлетту. Подхватив её безвольное тело на руки, он усадил девушку в стоящее у стола кресло.       — Ну, что же ты, малышка! — прошептал Тарик, быстро схватив со стола графин с водой.       Он налил половину бокала и повернулся к постепенно приходившей в себя супруге. Он слегка похлопал по бледным холодным щекам.       — Будь умницей, Арлетта, открой рот и выпей воды.       Девушка послушно сделала глоток и закашлялась.       — Послушай, у меня и в мыслях не было тебя пугать. Прости, пожалуйста, мою оплошность. Не думал, что ты столь чувствительна, — ровно сказал Тарик.       Арлетта открыла глаза и посмотрела на склонённого над ней мужчину.       — Странно, что со мной? На моей памяти это случилось впервые.       — Просто ты сильно переволновалась.       В голосе супруга она уловила сожаление и раскаяние. Его мужественная красота и слова участия не могли оставить Арлетту равнодушной. Чтобы как-то разрядить обстановку она сказала:       — Я просто очень устала.       — Как ты теперь себя чувствуешь?       — Гораздо лучше. Спасибо.       Тарик поставил бокал с водой на стол и теперь внимательно оглядел слегка растрёпанную Арлетту. Одному богу известно, как ему сложно придётся с этой упрямой и своевольной красавицей. Она изменчива, как погода. То она горяча, как огонь, то в страхе шарахается от него, то кроткая и послушная. А ещё его беспокоило странное, неизвестно откуда появившееся желание обладать маленькой колючкой. И чем больше он смотрел на неё, тем оно ощутимей давало о себе знать.       В дверь постучали.       — Войдите, — громко сказал Тарик.       На пороге стояла Малика в бархатном тёмно-вишнёвом платье. Тёмные волосы были красиво уложены в причёску, а на голове покоилась искрящаяся в свете дня тонкой работы диадема. Эта женщина производила сильное впечатление, словно была создана повелевать. Арлетта во все глаза смотрела на мать, не узнавая. И как раньше она не замечала горделивую осанку матери, повелительный тон, королевскую манеру высоко держать голову?       — У нас срочные новости. Твой брат Дамир, Тарик, только что попросил у Доминика руки Аурелии. Мой супруг, естественно, дал согласие на брак.       Если Тарик и был удивлён, то это никак не отразилось на его лице. Изменилась лишь манера держаться. Он стал более расслабленным. Про себя же мужчина подумал, что Дамир — взрослый молодой человек. Ему вовсе не нужно благословение Тарика. Если брат решил, то так тому и быть. Спорить, либо отговаривать Дамира от такого скорого и, скорее всего, опрометчивого поступка он не собирался. Поэтому Тарик лишь утвердительно кивнул, давая тем самым понять, что он всё слышал и принял к сведению.       Совсем по-другому эту новость восприняла Арлетта. Напряжение нескольких дней разом покинуло тело, и радость омыла душу девушки. Она была рада, что для её сестры эта история так удачно завершилась. Арлетта надеялась, что хоть кто-то из её вновь приобретённой семьи будет счастлив. Впервые за эти дни искренняя улыбка озарила её лицо, не смущаясь того, как она будет истолкована.