*
Таверна оказывается для Бакуго святым местом, где еду приносят в огромных тарелках вместе со столовыми приборами, про которые ему приходилось только читать. Где существует понятие ванных комнат и различных мыл, что отлично очищают кожу даже от старых следов грязи. Где спят на мягких кроватях и едят каждый за своим столом, как приличные люди, запивая все это литрами адской похлебки. Бакуго даже спустя час никак не может оторвать удивленного взгляда, пытаясь заглушить в себе инстинкты дикаря и есть, как все адекватные люди. Через пять минут неудачных попыток слиться с остальными за столик подсаживается тот самый Сэро с кружкой эля и другом в придачу. — Ты чего так пялишься-то на всех? Никогда не видел таких дикарей? И тут же раздаётся дикий гогот этих двоих, потому что, ну, Бакуго сам понимает, что своим видом никак не смахивает на элиту магов. И на это ему откровенно плевать. — Или же ты пещерный человек? — второй парень решает продолжить размышления друга, ничуть не переживая за последствия, — Видел тебя на рынке — щурился так, как будто только вышел с охоты на мамонта, а тут раз — цивилизация! — Да, — Бакуго нарочито громко стукает кулаком, заставляя этих двоих прикрыть рты и сменить тему их разговора, — Я из рода Варваров. Спустился с гор, что указывают на восток, чтобы узнать о конце света и о нежеланном дите. Так что либо вы отвечаете на вопрос, либо катитесь к чертям, либо скажите, кто может мне с этим помочь. — Так ты за этим иска… — парню в шляпе тут же прилетает подзатыльник, — Ау, Сэро! — Заткнись, Каминари! — переведя дух, Сэро серьезнеет и устремляет взгляд на Варвара, — Кода мертв, уже месяца два как. Связался с непонятным типом, мы видели его раза два от силы, но аура вокруг него была будь здоров. — Ага-ага! — вмешивается в диалог Каминари, — Золота было зато много! До сих пор потратить никак не можем. А главное — Кода ему верил и даже обряды совершал. — А потом мы труп нашли, весь изрезанный, измазанный в непонятно чем. А того парня как и не бывало. Так что, можешь остаться на ночь, а большим мы тебе не поможем. В наших краях никто не верит про конец света. Маги хотят запугать и земли наши под контроль взять. Вот уже и деревню на днях сожгли. Детей совсем маленьких, представляешь? — Они уже целый год все вокруг поджигают! Черт! Каминари резко встает и устремляется к стойке в конце зала. Молодая девушка, разливающая пиво, приветливо улыбается ему, а после его пронзительных речей тихо хохочет и вручает в руки потрепанную лютню. Тот отходит ровно до середины комнаты, привлекая всеобщее внимание к своей персоне, и поворачивается в сторону парней. — Друзья! Сегодня в наших краях редкий гость, Варвар с востока! Я хочу исполнить для него свою новую песню! Так позволь же узнать твоё имя, мой милый друг! — Кацуки, — Он прерывается на секунду, улавливая протяжный вой. В груди начинает приятно жечь от переизбытка чувств, до этого ему незнакомых. Кацуки резко встаёт, кидая небольшой мешочек золотых монет прямо в руки барда, и тут же вылетает из заведения, с неохотой роняя напоследок пару слов, — Бакуго Кацуки, сын мага огня и варвара с востока. Он быстро мчится в лес, попутно одалживая белоснежного коня у какой-то девочки и не слышит ничего, кроме бушующего океана эмоций и бешеного стука сердца. Кто-то убил его дракона.***
Братство магов добирается в южный город ближе к вечеру, имея при себе лишь скудные запасы еды и воды. Денег не хватает ни на одну приличную ночлежку, но Мидория быстро находит добрую женщину, что поселяет их в своём доме. Эта чудесная женщина разрешает остаться им на пару ночей, угощает запеченной свининой и просит рассказать о том, что происходит за их воротами. А за воротами происходят ужасные вещи — люди мрут деревнями, леса полыхают красным пламенем, а обессиленное братство, проделав огромный путь, все ещё не может ни в чем разобраться. Мидория молча подсаживается к ней за скамейку и просто улыбается, обхватывая бедную старушку за хрупкие плечи. Он даже боится представить, сколько ужаса она уже пережила и сколько ещё ей предстоит потерять. — За воротами другая жизнь, другие правила и другие люди — Он мягко смотрит на неё, боясь потерять нужный настрой, — Мы встречали самых настоящих драконов и полулюдей! Один раз меня спасла чудесная эльфийка… Она была потрясающе красивой девушкой. — А ещё я овладела целебной магией, хотите покажу? Урарака нагло перебивает его, быстро вставая из-за стола, и закрывает глаза. Ее подушечки пальцев начинают источать приятный аромат, после чего она сводит их вместе и начинает читать мантру — все её тело светится. — Урарака! — Мидория чувствует её флюиды, заполонившие собой весь дом. Розоватая дымка смешивается с чужеродной магией и начинает пахнуть заплесневелой клубникой, все больше вбирая в себя недуги домочадцев, — Здесь так непринято, ты пугаешь людей! Иида на пару с Тодороки молчат, внимательно наблюдая за ее действиями — словно зачарованные смотрят на ведьму искрящимися глазами. Урарака взлетает все выше, вытягивая из старушки болотного цвета плесень, не желая прерывать ритуал. — Хватит! — Женщина, согнувшаяся пополам от боли хрустящих костей, крепко вжимается в Мидорию. Ее лицо с невероятной скоростью покрывается пролежнями, становясь безобразно сухим и уродливым, будто жизнь покидает ее тело, — subsisto ritus! В этот же миг дымка растворяется, а ослабевшая ведьма с шумом падает на пол, кажется, сломав при этом ключицу. Тодороки первым отходит от чар и подбегает к девушке, аккуратно поднимая ее на руки. Мидория все ещё крепко держит старушку, потерявшую пару лет. Его тело светится зелёным, а сам он нашептывает запретные в их краях заклинания, лишь бы вернуть женщине былой вид. — Идиот! — Завидев это, Иида в два шага преодолевает расстояние от своего места до валявшегося на полу Мидории и со всей силы бьет его по лицу, заставляя прекратить колдовство, — Ты не имеешь права использовать грязную магию. Тем более отдавать этой женщине свои годы жизни. Мидория приподнимается на локтях, сплевывая в сторону кровь, он еде сдерживается — старушке тоже досталось. — Разве не для этого мы здесь?! Разве мы не хотим дружить с соседними государствами и делиться знаниями? Разве я поступаю плохо, — Мидория переводит полный отчаяния взгляд на Тодороки, — Когда отдаю то, что принадлежит ей по праву? Здесь так принято и вы сами не в праве так поступать, особенно с теми, кто дал вам кров, наплевав на наше сословие. — Мидория… Повисает тишина. Они прошли вместе десяток сражений, защищали друг друга, бывали дни, когда все шло коту под хвост, как сегодня, но никогда еще они не забывались в тумане серых дней, не расслаблялись ни на секунду, игнорируя паршивые слухи и пропитанные презрением взгляды, потому что верили в свое дело и хотели спасти мир. Другого им было не дано. Первым из ступора выходит Тодороки, услышав громкий ор со двора и звук цокающих копыт. — Моя лошадь! — Парень тут же вылетает во двор, погрузив тело Урараки в руки Ииды, но не успевает — Стоять! Вслед за похитителем проносится повозка с двумя пассажирами, но та, к сожалению, оказывается на месте слишком поздно и теряет из виду свою цель. Молодые люди останавливаются в метре от единственного свидетеля, бросая на него двусмысленные взгляды. — Светловолосый парень, он здесь пробегал? — Он только что умчался на моей лошади. — Говорил же, не догоним сами! Один из парней обреченно усаживается на сидение, пока второй выпрыгивает из повозки, обходит ее и через пару минут уже во всю шарится в потрепанной авоське, победно вытягивая руку с необычной дудкой в небо через пару минут, и наигрывает звучную мелодию. — Сейчас мы отправим Токоями проследить за ним. — Поясняет парень с черными волосами, — Если хочешь — присоединяйся. Тодороки удивленно хлопает глазами, оглядываясь на только вышедших друзей, и принимает единственно верное решение за всю ночь — просит принять всю их команду. Высокий парень на это лишь хмуро обводит их взглядом, но соглашается, молча кивая им в сторону кузова. Когда ребята едва размещаются сзади, к молодому парнишке прилетает огромный ворон, послушно садясь тому на предплечье, а после пары слов — резко стартует со своего места в глубь леса. Парень достает из кармана штанов прозрачный шар с фиолетовой дымкой внутри и усаживается впереди рядом со своим другом. Они сидят в полной тишине, пока шар не начинает светиться, показывая полный обзор полета птицы.*
Они останавливаются в лесу посреди глубокой ночи и устраивают ночлег. Пока Тодороки пытается развести костер, Мидория с Иидой идут в лес за лечебными травами и смазывают ушибленные места на теле Урараки, стараясь не использовать магию при незнакомцах, однако сами парни не кажутся такими уж и далекими от всего этого дела. Когда все заканчивают свои дела, собираясь у огромного костра, Иида первым задает вопрос. — Вы не похожи на обычных торговцев. И эта птица, более чем уверен, должна находится на попечительстве у совета магов, а не у таких людей, как вы. Отсюда вытекает один единственный вопрос — это вы разносите запретную магию по всему городу? — Да что ты- Молодого парнишку перебивают, нагло стискивая его шляпу с головы на лицо. — Мы честные торговцы и не имеем никакого отношения к магии, а все, что вы видели сегодня — дар от нашего погибшего друга. Он нашел Токоями еще в детстве и заботился о нем. И да, Токоями не предмет, а настоящая личность, никому не принадлежащая, так что прошу следить за своей речью. — Простите моего друга, он не хотел кого-либо обидеть, — вмешивается в разговор Мидория, — И спасибо вам за помощь. — Ты посмотри, Сэро! — Каминари все-таки удается вставить свое слово, когда друг отпускает его из плена, — Эти маги знают слова благодарности! Как смешно! Они сжигают дотла маленьких детей, отбирают наши земли и при всем при этом «не хотят кого-либо обидеть»! Какая ирония, Боже! — Нет! Да мы бы никогда не причинили никому вреда! Мы хотим лишь мира и лишь по этой причине вынуждены скитаться по всему свету. Мы ищем дитя, а не сжигаем деревни. Сэро заводит руки за спину и откидывается назад, не желая продолжать эту дискуссию, пока Каминари во всю обвиняет братство во лжи и предательстве. Он действительно не понимает их поступков и всеобщего желания предотвратить пророчество, в которое сам нисколько не верит. Разве можно остановить то, что предначертано нам судьбой? Ведь каждый наш поступок, каждый шаг ведет нас именно к ней, поэтому остается лишь ждать ее с распростертыми объятьями, проводя время с теми, кого действительно не хочется потерять и делать то, чего просит твоя душа. — Вас он тоже обокрал? Парень приоткрывает глаза, не совсем понимая, когда ругань перешла в беседу двух близких людей, но лишь блаженно улыбается от их сегодняшнего открытия. — Вы что! — Каминари повыше задирает свою шляпу, чтобы видеть их ошарашенные лица, — Это сын нашего гуру, миротворца, первооткрывателя! Вы хоть представляете, что мы общались с сыном почтенного Масару Бакуго! Через тридцать лет после его пропажи!