Огрызок

— Эй, пятиклашка! Базар есть.       Джорно уже уходил вслед за полицейскими из участка, когда Миста обнаружил в себе дар манипулятора. — Вообще-то, я уже в девятом. — Да плевать, тут дело… — Миста хотел сказать «государственной важности», но осекся, когда вспомнил, что Джорно убил в себе государство. — Не терпит отлагательств. Видишь, ключики висят от обезьянника? Давай ты ими воспользуешься, а я помогу тебе с твоим обществознанием. Сдашь ты у меня на отлично и поступишь в Подольскую бизнес школу какую-нибудь, как всякий успешный человек… — Может химию и Гарвард? "Химия химия вся залупа синяя", — подумал Миста, но вместо этого сказал: — Можно и так, — согласился Миста.       Так они вышли под прохладный ветерок, подобный первому глотку боржоми после Новогодней ночи. Освежающе и жизнеутверждающе. Но Джорно и в этом решил бунтовать. — Миста, что-то мне после того залежавшегося сыра плохо. — А что с тобой? — В сердце колет, а голова щас просто взорвётся. — Не-е… Это не сыр, это у тебя после вина кровь в обратную сторону пошла. А от сыра просто пучит. Ты вообще биологию учишь или делаешь вид? — Как это может быть?! И что со мной будет? — Ну не знаю, будешь в цирке уродов выступать или типа того. Не бойся, в твоем возрасте все через это проходят. Помню у меня стояк из-за этого днями не проходил, боялся к доске вызовут… Это тебе блядь не кьянти-хуянти и не шардоне… — О-ох… — Эй, не блюй, не переводи продукты! В пятерочке акции кончились, этот сыр теперь не 150 рублей, а 230!!!!!! И от него почти не пучит. Я видел по телеку, что экология в жопе, наверно трава поганая растёт, а козы-то жрут её и дают поганое молоко...       У Джорно подкосились ноги, но Миста подхватил его и случайно коснулся обнаженной груди юноши, и его кровь тоже сменила курс. — Инфаркт хуя, — решился продемонстрировать свои знания по биологии Джорно, увидев движ в штанах Мисты. Но биология не оценила внимания и ебанула по его желудку.       Пятиклашка оросился ромашками. Такими же простыми и жадными до солнца, тепла и смеха, как Миста.

***

      Мой дед рассказывал, как в советские годы, когда конфеты были дефицитом, он с друзьями обмотал козье дерьмо в фантик и втюхал бедному мальчику под видом диковинной сладости. Достойно лайка!       Николай Васильевич Гоголь внушил своему однокласснику, что у того бычачьи глазки и довёл до истерики.       Фёдор Михайлович Достоевский пришёл в гости к Тургеневу, которого недолюбливал, и, как он умел, расписал в жутких подробностях, как снял малолетнюю девочку. А уходя, сказал, что пришёл чисто порофлить над седовлаской.       Что объединяет этих великих деятелей нашей страны и моего деда (который, впрочем, отличается удивительными ораторскими способностями, когда речь заходит о геополитике)? Правильно, наличие бляди в голове, которая заставляет их крыть хуями грани дозволенного. Рохан был из таких людей. Если бы мне доверили составлять топ 10 пранков, вышедших из-под контроля, я бы назвала необычайно долгую жизнь Рохана — вопрос в том, почему никто не убил его, и он живёт так долго — и ещё девять случаев, когда он вёл себя, как блядь. Можно только искренне порадоваться, что не его рукой писана судьба нашей страны, иначе бы мы не только жрали говно, но и платили за это налог. Узнали? Было? Знакомо? Сосали? Помните? Не сажайте.       Мисте и не снился такой уровень манипуляций, которые Рохан проворачивает ежедневно, чтобы сделать какую-нибудь историю. Может даже не для своей любимой манги, а просто так.       Но сегодня история сделала его, подложив, так сказать, свинью прямо под окна мангаки. Шутка убогая, а мораль думайте сами.       Леоне с Джонатаном приехали на вызов. — Я смотрю, вы со жмуриком с одного кладбища, — произнёс Рохан, оценивающе осматривая Леоне. — Я смотрю, труп был тебе намёком. Сучка. "А он ничего такой", — подумал Леоне, глядя на штаны Рохана, держащиеся на одних подтяжках и общественном порицании.       Полицейские прошли во двор и Джонатан начал задавать стандартные вопросы, пока Леоне осматривал место. Труп принадлежал мужчине, то ли одетому в домашнее, то ли в "рабочую" одежду проститутки: боди, сапожки, накидка без рукавов и пояс с сердечком. Это всё. Даже Рохан стеснялся и носил штаны. Удивительно. Но было ещё кое-что, что было у всех людей, но не было у трупа — правая рука. Так же Леоне заметил сильный укус на шее и подозрительно много песка. — Тут случайно не дом престарелых? С кого столько песка ссыпалось?! — Без понятия, я за двором не слежу. — И правда. Тут недалеко пляж, может ветром занесло? — А тех, кто живёт рядом с детсадом должно обдавать детской присыпкой? Не неси чушь. — Тогда надо осмотреть пляж. Я сейчас позвоню криминалисту, а ты подожди.       Джонатан отошёл, а Леоне спросил у Рохана: — Сладкий, тут есть ларёк? Пивка бы. — У меня есть. Тебе жигули, балтику, козел, сибирскую корону, трехсосенское, невское или охоту? А может Leffe или Кер Сари? "Вот это выбор настоящего гурмана", — с уважением подумал Леоне, который сам мог бы открыть ларёк с таким разнообразным запасом пива под все оттенки настроения и темперамента, как у него. — Ебани всё в один стакан.       Рохан ухмыльнулся. Он тоже зауважал Леоне; как мангака он ценил таких ярких людей, которые не боялись знакомства с Богом. Ну или Стивом Бушеми: смотря предпочитаете ли вы Библию или адаптацию Библии от Нетфликса. (Вообще-то от Warner Bros. Entertainment, но думаю они не обидятся).       Леоне вдруг стал экзистенциалистом, поэтому выпил стакан залпом. Ему было всего двадцать и он впервые видел труп, изуродованный не стихией или катастрофой, а другим человеком. Ему стало одновременно страшно и всё равно: страшно за свою жизнь и всё равно, потому что она в конечном итоге оборвётся. Короче, он чувствовал то же, что и четырнадцатилетний школьник, только что осиливший Сартра или Кафку. Тщетность бытия. Не будьте строги к Леоне за то, что это у него впервые, его проспиртованный мозг внезапно обнаружил, что жизнь не пиво — кроет жёстко и сразу. Леоне думал, что разочаровался во всём, в чём можно, но жизнь оказалась не только несправедливой, но и уродливой. Уродливее было то убожество, стоящее вместо львов у входа в Английский клуб на Тверской*. "—Ты что, хочешь пивную грудь и брюшко? Ты знал что пиво влияет на гормоны, и вместо мужских у тебя будут вырабатываться женские. — О нет, у меня что, отсохнет хуй? — Не знаю, но лучше не экспериментируй. — Однажды моя учительница по литературе сказала "У меня дед пил, отец пил, и я не прочь выпить". Она была мужчиной? — Не плачь, Леоне. — Везде одно сплошное наебалово!"       Это то, что он помнил из разговора с Джонатаном, который только блядь отошёл позвонить, а Леоне уже в сопли. Рохан веселился.       Джонатан был человеком понимающим, понимающим даже язык древних шумеров, на котором имел привычку изъясняться Леоне, когда был пьян. Посему решил оставить его, выслушав пламенную речь против учительниц (или учителей?) литературы.       Дальше Леоне ничего не помнит. С Богом он встретился, а значит, остался жив. Радость жизни, наполнявшая всё существо Леоне, прервалась грубым возгласом: — Ого, ну и дыра! Слушай, это случайно не твоя жопа съела Чебоксары? — Ты ебанутый? Что ты там делаешь? — Мы так и будем друг друга мемами кормить или уже замутим нереальный $EX? "Может он и правда нереальный? Как Рохан Кишибе согласился на гомоеблю?" — подумал Леоне. — Ничего гейского, чисто мужской секс. — Вытащи член изо рта, я не расслышал.       Рохан смачно чмокнул губами, как будто вытаскивал не член, а батончик РотФронт с карамелью. За время разговора он успел раздеться и уползти туда, куда посылают всех хейтеров Майнкрафта, при этом продолжая непринуждённую беседу. Даже хуй во рту не заставил перестать его выебываться. Вот это я понимаю преданность делу! — Почему ты сверху? — Потому что ты в состоянии нестояния. — Нежели пиво уже меняет меня? — прошептал Леоне, но тут же вспомнил, что это скорее относится к тому, что они ебутся прямо на полу прихожей, потому что алкаш не смог дойти до кровати. — Слушай, мне надо главу закончить, так что я по-быстрому.       Рохан вставил в Леоне член и задвигал бедрами так деловито, словно Леоне случайно попал в тот пунктик планов на день, где с 16:30 до 17:00 запланирован секс, поэтому ему и перепало с самим Роханом Кишибе. — Ну всё. Пиздуй домой.       Леоне быстренько подрочил и пошёл в участок. — Ох, Леоне, выглядишь плохо. То есть трезво. То есть... В общем, слушай, что я узнал.       Джонатан сочувственно положил руку на плечо Леоне и усадил его в кресло. — Погибшего звали Ванилла Айс, он работал охранником у Дио Брандо. На шее укусы клыков, явно нечеловеческих. Руку нашли на пляже, — тут Джонатан задумчиво умолк. — И что она забыла на пляже? — На, посмотри.       Джонатан протянул Леоне фотографию. По песку расходились круги, а в центре были полосы, будто песок раскапывали. — Там и закопали руку. Зачем, кто и откуда эти круги — неясно. — Так значит, завтра мы едем говорить с Дио. — Да. Приведи себя в порядок. Не позорь меня перед братом.