***
Первое совместное рабочее утро (Чонгуку нравится это так называть) они проводят в тишине, занимаясь каждый своими делами. Вчера Чонгук на весь день постарался изолировать Тэхена от своего общества, потому что считал себя огромной обузой, которая свалилась старшему на голову. На самом деле, Тэхен максимально снизил уровень дискомфорта Чонгука, предоставив ему целый диван, и даже дал чистые полотенца. А еще выделил ему кружку (ту самую), зубную щетку, купленную на случай неожиданных гостей, и удобную подушку со своей кровати. Чонгук смотрит на себя в зеркало в просторной ванной и устало вздыхает. Заснуть он не может уже две ночи. И дело даже не в непривычном месте, а в его хозяине. Тэхен хоть и работает днями напролет, его присутствие младший ощущает очень даже сильно. Он слышит, как тот передвигается по квартире, мягко шоркая тапочками, как переговаривается с кем-то по телефону, как напевает себе под нос что-то очень тихо. И от этих мелочей у Чонгука сносит голову, но он отважно старается держать себя в руках и не слетать с катушек. А еще он предлагает Чонгуку подвезти его до школы, но тот только мотает головой в отрицании, да так сильно, что та начинает кружиться. Если хотя бы кто-то из школы увидит, как старший брат Ким Енджуна подвозит его с утра до школы, спокойно учиться Чонгуку уж точно никто не даст. Он и так слышит шепотки за спиной, когда Тэхен забирает его с учебы, чтобы отвезти по общим делам на работе. Такое, конечно, случается крайне редко, но все равно хватает младшему по горло. Чонгук закрывает за собой входную дверь, повторяя в голове пароль, который Тэхен сообщил ему несколько минут назад, и долго стоит и пялится на открытые двери лифта. Боже. Почему все это с ним происходит?***
Бомгю причмокивает, достав чупа-чупс со вкусом колы изо рта, и закидывает руку Хасыль на плечо. — Так значит, ты сбежал из дома? Прям как подростки в американских сериалах? — Ага, только с чуть меньшим драматизмом. Хасыль фыркает на его циничный тон и игриво бьет в плечо. Чонгук айкает и потирает место удара: — Это была правда! — И где ты теперь тусуешься? — интересуется тихий до этого Енджун. Чонгук обращает на него взгляд: у того почему-то синяки под глазами и вид какой-то не особо веселый. Чонгук хмурится, но пока ничего не говорит; в конце концов, у каждого свои проблемы. — У тетки. У них с мамой не особо хорошие отношения, поэтому она точно не будет меня там искать, — жмет он плечами, четко проговаривая свою заранее отрепетированную наглую ложь. Не говорить же ему, кто именно приютил его. — Но для родителей я живу у своего недавно приобретенного друга, что бы это не значило. Енджун хрюкает со смеху: — Хиджин-и придумала? — Ага. Енджун качает головой и вздыхает, улыбаясь недавно утрамбованному асфальту. Как только он поднимает голову, чтобы ответить что-то на глупую фразу Бомгю, все слова пропадают из его памяти. Он видит в десяти шагах от себя обогнавшую их Хеджу в больших красных наушниках и конверсах с новыми белыми шнурками и еле заставляет себя идти дальше, не останавливаясь на месте как идиот. Вообще-то, он не просто так сегодня такой задумчивый. Выходные в одиночестве (родители уехали на важную встречу в соседний город) заставили его мозг провести хорошую мыслительную деятельность, от чего Енджун совсем не выспался и так и не смог по-хорошему отойти от адского похмелья. И именно из-за своих мыслей он ускоряет шаг, забывая попрощаться с друзьями, все еще болтающими о чем-то с ним. Хасыль хмыкает, когда он дергает красные наушники Хеджу назад, а потом и вовсе чуть ли не пищит. Хеджу от неожиданности резко оборачивается и оттого чуть не падает. Он понимает восторг подруги, потому что ловит девчонку он совсем как в сахарных мелодрамах, сам же краснея от такого сравнения. — Я же говорила, между ними что-то есть! — щебечет шепотом на ухо своему парню Хасыль, сгорая от восторга. Енджун помогает Хеджу подняться и извинительно приглаживает ей разлетевшиеся по плечам волосы: — Прости, Хеджу-я. Ты ведь домой идешь, да? Цепкие пальцы Хасыль так сильно впиваются Бомгю в плечо, что от неожиданности он раскусывает сладкую карамель и прикусывает язык, начиная громко кричать от боли. Хасыль иногда бывает слишком эмоциональной. А когда они доходят до уже знакомого Енджуну дома, он не может удерживать в себе скопившую нервозность. Поэтому просто берет и становится напротив Хеджу, преграждая ей любой путь к отступлению. Она смотрит на него удивленно совсем немного снизу вверх, отчего ее глаза кажется еще ярче (и красивее), чем обычно, и не знает, чего от Енджуна ждать. Он тоже не знает. Ворох мыслей заполоняет его голову снова, когда он собирается с духом и протягивает пальцы к чужой ладони. Он берет Сон Хеджу за руку и боится на нее смотреть. А зря, ведь тогда бы он заметил мягкий румянец, в ту же секунду, появляющийся у девочки на щеках, и чуть сбитое дыхание по причине мягкого прикосновения кожи к коже. У Енджуна проблемы с головой. — Слушай, Хеджу, — говорит он необычайно тихо, даже для себя, — мне кажется… Я думаю, что ты мне… Он почти, почти говорит эти слова, но наглый и оглушительно громкий звук сигнала сто процентов знакомого мотоцикла прерывает его. Енджун считает до трех, чтобы как можно более спокойно повернуть голову на шум: Чхве Субин смотрит на него с яростью и ненавистью, опираясь на свой байк и держа в руке дополнительный шлем. Он машет им Хеджу и подзывает ее к себе. — Прости, — говорит она на этот жест Енджуну, мягко высвобождая ладонь (Енджун не знает, но делать ей этого не хочется), — бандитские дела. Хеджу уходит, а у Енджуна совершенно не остается сил противиться своему сердцу.***
Они так и ходят по кругу почти всю неделю. Хеджу смотрит на него очень редко и все время отводит взгляд, прикрываясь своими длинными темными волосами, а у Енджуна так и не хватает смелости просто взять ее снова за руку и сказать все, что кипит внутри. Кипит многое. Трижды он материт себя, прежде чем выбежать из аудитории сразу же после звонка с последнего урока. Бомгю с Чонгуком только переглядываются, пожимают плечами и даже не пытаются его окликнуть. Чертова Хасыль была права. Чо Хасыль, видимо, всегда права. Услышала бы она его сейчас вслух, только бы ухмыльнулась надменно, как только она умеет, и сказала бы свое фирменное «Я же говорила, девочкам всегда лучше знать». Енджуну кажется, что он ведет себя совершенно по-идиотски, и на это есть несколько причин. Во-первых, он осознает, что ни разу до этого по-настоящему ни в кого не влюблялся. Чон Хиджин тем более оказывается не в счет, ведь Енджун так легко соскочил со своей «влюбленности» к ней, что даже признаваться в этом стыдно. Во-вторых, он совершенно запутался, как относится к тому, что Хеджу, вообще-то, девочка из банды, с которой у Енджуна были большие неприятности. И в добавок ко всему, Хеджу нравится его главному неприятелю. Что это вообще за «Школа 2007»? И, наконец, в-третьих, он не знает, как вести себя с Хеджу правильно. Сон Хеджу — не обычная девчонка-одноклассница, с которыми Енджун может спокойно пошутить на переменах и попросить списать домашку. Хеджу особенная, вызывающая в нем столько всего, что Енджун путается не только в словах, но и в собственных ногах, когда видит ее рядом с лестницей на крышу. Хеджу роется в рюкзаке, не обращая внимания на проходящих мимо школьников. Ее длинные волосы собраны в высокий хвост, и вид на ее тонкую шею заставляет Енджуна зажмуриться. Этаж остается пустым через пару минут, и он решается сделать несколько шагов вперед. — Хеджу. Девочка поворачивается на голос и кивает в приветствии, продолжая поиски чего-то очень важного в рюкзаке: — Привет, боец. — Хеджу, — повторяет он, подходя ближе и останавливаясь рядом с ней. Енджун чувствует приятный запах ее геля для душа и клубничного бальзама для губ. — Не называй меня так больше. Он не знает, зачем говорит это. Но ему на самом деле очень хочется услышать свое имя от Хеджу. Услышать этот тихий низкий голос, которым она говорит это грубоватое «боец», которое Енджуну совсем не идет. Поэтому он улыбается краешком губ на вопросительный взгляд девочки и ждет реакции. Хеджу смотрит на него долгие полминуты. — Хорошо. Ты чего-то хотел? — Да, — отвечает он, — да, вообще-то, хотел. Хеджу-я, а назови меня по имени. Хеджу останавливается на половине пути, закидывая рюкзак на плечо, и приоткрывает рот в немом вопросе. — Пожалуйста. Всего разочек. Ему, если честно, уже надо бежать на тренировку. А еще нужно успеть забрать свою форму из шкафчика. И купить воды в магазине через дорогу от школы. Но Енджун стоит и борется с внутренним желанием снова взять девочку за руку. У нее такая мягкая кожа. — Ен… джун? — Ты мне нравишься, Хеджу, — говорит он как только слышит заветное слово. Оно так хорошо звучит из уст Хеджу, думается Енджуну. Так хорошо. — Вот, что я хотел тебе сказать еще с понедельника. Ты мне нравишься, Хеджу. Ты для меня теперь не просто друг. Он смотрит в темные чужие глаза и делает шаг вперед. А потом притягивает все еще молчавшую Хеджу к себе, прижимая хрупкое тело к груди. Рюкзак, так и не достигший ее плеча, падает на пол, и из него вываливаются все вещи, в том числе и блокнот в красном мягком переплете. Енджун прикрывает глаза и сжимает Хеджу еще крепче: — Я идиот, правда? Я должен был бороться со злом, а не примкнуть к нему. Хеджу слегка дергается в его руках, а затем мягко отстраняется. Опускается на корточки, собирает упавшие вещи, смотрит на него в последний раз короткие две секунды и просто уходит. Енджун провожает ее взглядом и слышит собственное сердце где-то в глотке.***
Тренировка не задается с самого начала. Тренер орет на всех и вся, говоря о том, что им бы уже давно пора собраться из-за приближающихся соревнований между городскими школами. Они выкладываются на полную, носясь по полю, как сумасшедшие, а потом неожиданно Енджун подскальзывается и с разбегу заваливается на спину, больно ударяясь затылком. Тренер отправляет его на скамейку запасных отдыхать, а потом заставляет всех остальных продолжать тренировку. Но Бомгю с Чонгуком все равно тревожно на друга смотрят, даже несмотря на его одобряющую улыбку. Чонгук все равно видит, что она совсем не искренняя. В конечном итоге, с тренировки он приходит выжатым, словно лимон. Точнее, не приходит, а заваливается в квартиру, как мешок с картошкой. Разувается неаккуратно (потом все равно ставя кроссовки на полочку для обуви), прислушивается к звукам и делает вывод, что Тэхен сейчас в кабинете. Чонгук медленно, насколько это возможно в таком уставшем состоянии, ступает в ту сторону, заглядывая в незакрытую комнату. Тэхен рисует. Он водит карандашом по холсту, прорисовывая силуэты, и его прямая спина и завитушки волос на затылке выглядят сейчас так привлекательно для Чонгука. Он внезапно чувствует, как усталость огромным булыжником наваливается на него сверху. Поэтому приваливается к косяку и понимает, что его веки близки к тому, чтобы закрыться. — Привет, хен, — говорит он, улыбаясь, когда рука Тэхена немного дергается, смещая карандашную линию немного не туда, куда планировалось. — Чонгук. Как прошел день? Тон у него, как и всегда, спокойный и умиротворяющий. Чонгук скидывает рюкзак и тренировочную сумку в угол, а сам берет свободный табурет и ставит его с тэхеновым рядом. Садится к холсту лицом и долго всматривается в непрочные линии, тут и там потертые резинкой. — Тренер немного сошел с ума под конец дня, поэтому не очень, — отвечает он на чужой вопрос и, не спросив у себя разрешения, укладывает голову на крепкую и теплую спину Тэхена. Тот на секунду останавливается, но тут же продолжает выводить линии грифелем. Чонгук прикрывает глаза и почти шепчет на выдохе: — Я посижу так немного, можно? Тэхен молчит, и поэтому Чонгук немного расслабляется. Так приятно и тепло. Он почти засыпает, когда вспоминает кое-что. — Еще я получил приглашение на награждение за второе место в конкурсе эссе, — голос у Чонгука сонный, как и он сам. — Получается, я справился? — Конечно, ты справился, — слышит он сквозь легкую пелену сна. В словах Тэхена Чонгуку чудится улыбка. — По-другому и быть не могло.