thirty shots

      Каждый из нас — боль в хрустальном флаконе, на стенке которого уже виднеется трещина, едва заметная, но фатальная, ознаменовавшая начало конца.       Кусланд улыбается так наивно. Стоит рядом со своим королём, красивая и почти молодая. Знает намного больше всех стариков, но в душе — дитя. Винн качает головой: зря она хочет закрыть себя в замке. И, как обычно, оказывается права. Кусланд увядает, медленно, но верно. И даже Алистер под боком не спасает.       Хоук быстро устаёт от приевшегося, поэтому через три месяца дорога для неё сродни самым ужасным кошмарам. Вечная, непрекращающаяся. Тошнотворная. Она смотрит на Андерса скучающе, грубит и почти не ест. Она больше не Защитница Киркволла, она — причина войны, она — беглый преступник, она — никто.       Лавеллан надеется на то, что она когда-то попросту разучится плакать, что когда-то для неё мир станет местом счастливым, а не угнетающим. Она молится своим эльфийским богам, хотя и знает про них правду. Упоминает каждого из пантеона, но всегда, каждый раз, на имени Фен’Харела делает небольшую паузу, подавляя рыдания. Ей плохо, но будет-то только хуже.       Когда Кусланд наконец выбирается с этих проклятых Глубинных Троп, одна, вся в крови и с ранениями, которые с жизнью попросту несовместимы, когда она уже падает на землю, готовясь к смерти, её подхватывают чьи-то руки, а голос, незнакомый и чужой, тут же оглушительно кричит: «Андерс, что б тебя, сюда!» А дальше — только тьма. Приходит в себя Героиня Ферелдена только через парочку ночей в какой-то палатке, а рядом сидит, чуть осунувшийся и совсем усталый, но такой знакомый Андерс. — Очнулась, — говорит он и улыбается только уголками губ. — Хорошо.       Кусланд и сказать что-то хочет, но слов нет, ни одного. — Хоук будет очень рада. Мы и так уже жутко опаздываем. — Что с тобой приключилось, Андерс? — шепчет Кусланд, подмечая каждую его морщинку, каждую впадинку и синяки под глазами. — Жизнь.       Он всё ещё улыбается, но уже не так, не по-настоящему. Вымученно, искусственно.       Хоук приходит через пару минут. Высокая, тёмная и — по лицу видно — дерзкая. Кусланд чуть удивляется, когда эта женщина, совсем несовместимая со словом «мило», дотрагивается до Андерса и именно так целует его в щёку. Кусланд задаётся вопросом: что могло свести этих совсем несовместимых людей? Но это дело не её. Андерс выходит, и Хоук наконец-то смотрит на неё. Взгляд тяжёлый. У обеих. — Я рада, что вы выжили, — говорит она, но не улыбается. — Андерс вас сразу узнал. Для меня честь познакомиться с вами, Героиня Ферелдена. — Спасибо, — отвечает Кусланд и добавляет: — Спасибо, что не как к королеве. — Тут Орлей, — ухмыляется Хоук. — Неужели мы так много прошли? — Предстоит ещё больше. Я перейду сразу к делу, а то мы и так порядком задержались. — Кусланд не ошиблась в ней: дерзости через край. — Мы двигались в штаб-квартиру Инквизиции. Вам, наверное, ничего об этом неизвестно, но произошло очень много всего, пока вас не было. Даже слишком много. Но расскажу по дороге. Отдыхайте. Выезжаем утром.       Через неделю тандем уже прибывает в Скайхолд. — Тут красиво, — первым делом произносит Кусланд, когда они заходят в крепость. — Напишешь в Ферелден? — неожиданно спрашивает Андерс, а Хоук тут же его перебивает: — Это не наше дело. — Нет, — нейтрально отвечает Кусланд и смотрит вдаль, на горы. — Как скоро мы отсюда уедем? — Это решит Инквизитор. Она хорошая. — Кусланд почему-то не ожидает получить такую характеристики кого-либо от Хоук, но сдерживает своё удивление.       Андерс уходит «прогуляться», утягивая с собой Хоук, поэтому Героиня Ферелдена остаётся одна. Недолго думая, она идёт ровно в противоположную сторону от той, куда удалилась парочка, и уже через десять минут находит конюшню, где рядышком стоят кони, олени и вообще какие-то непонятные существа. Она присматривается мгновение, а затем её кто-то окрикивает неприятным «Эй». Кусланд оборачивается, ищет источник возгласа, но находит только маленькую эльфийку с луком за спиной и рыжей, огненной и яркой, копной волос. — Кто ты? Ты не из моих солдат, — говорит девушка и наклоняет голову набок, выгибая вопросительно бровь. — Неужели Каллен опять набрал своих старых товарищей, а мне ничего не сказал? — Элисса Кусланд, Страж-командор Ферелдена, — скромно произносит, будто слова — лишь пустой звук.       Эльфийка ухмыляется, протягивает руку и говорит, тоже нарочито скромно: — Эллана Лавеллан, Инквизитор.       Кусланд улыбается и пожимает протянутую руку. Она начинает думать, что Хоук всё-таки разбирается в людях. — Нам докладывали, что вы прибудете только завтра, поэтому торжественная встреча не состоялась. Простите, — проговаривает Лавеллан, а потом добавляет: — Пойдёмте. Мои советники будут рады вам.       Позже, когда все приличия были соблюдены, а три самые известные личности последних времён стояли и разговаривали, будто самые обычные люди, Леллиана, тщательно поправляя свою белоснежную робу, доверительно сказала Каллену: — Знаешь, — она смотрела прямо, но взгляд блуждал, — нам очень повезло, что все они выжили. Но мне Создатель улыбнулся особо: я знала каждую из них лично. Я рада, что жила в это время, Каллен. — Я тоже, — отвечает он.       Каждая из них — это осколок надежды, которому предстоит воссоединиться с другими и наконец-то вытащить этот мир из бездны.