1672 год

Из-за вошедших в моду париков у Месье возникла деликатная проблема. Его густая копна, скрытая под чужим волосом, постепенно стала редеть*. Месье боролся с этим как мог. Ему предлагали десятки чудодейственных рецептов, но никакой не помогал. Помог бы отказ от парика – тогда бы голова перестала под ним потеть, а волосы истончаться, однако Месье не мог презреть моду, которую ввёл король. Каждое утро он с трепетом разглядывал гребни и щётки, и даже велел слугам считать, сколько волос на них остаётся. Когда стало очевидно, что надежды нет, Месье принял решение: пора отстричь локоны. Многие мужчины удобства ради поступили так давным-давно. В то утро шевалье де Лоррен держал принца за руку, нежно поглаживая её. Вокруг столпились кавалеры, цирюльники и слуги. - Если вам не понравится, вы просто отрастите волосы, - говорил шевалье. – Нет ничего проще. Месье кивнул с несчастным видом. - Ну, вы решились? – спросил шевалье. Принц собирался с духом уже второй час и его окружение стало уставать. - Дайте мне ещё немного времени, Филипп, - взмолился Месье. Шевалье мысленно застонал, а потом его озарило. - Знаете что? - спросил он с хитрым видом. - Я подстригусь с вами за компанию. - Не надо, милый! – в ужасе закричал Месье. - Но почему? Признаться, мне давно хотелось. Мои волосы тоже редеют. - Ваши локоны бесподобны! Я налюбоваться не могу! - Поэтому они до сих пор при мне, хотя порядком осточертели, - признался шевалье. – Однако я ведь тоже могу отрастить их, если вам этого захочется. Месье колебался, однако шевалье был решителен. Он уселся на табурет рядом и приказал цирюльнику: - Стриги! Месье всхлипнул и спрятал лицо в ладонях, чтобы не видеть, как ножницы безжалостно срезают золотистые пряди. - Уже всё, ваше высочество, - сказал шевалье по прошествии некоторого времени и осторожно отвёл руки принца от лица. Однако Месье тут же зажмурился. – Вы так и не взгляните на результат? Как же нам быть? Месье нехотя подчинился, открыл глаза. Красота шевалье никуда не делась, только выглядел он теперь непривычно. - Очень плохо? – спросил шевалье. - Нет, милый, нет, - поспешил сказать принц. – Вам всё к лицу. - Как и вам. - Ваше высочество, ваши волосы, став короче, снова обретут густоту, - вмешался Эффиа. – Однако если вы не решитесь, продолжите их терять и сильно расстраиваться. Месье, всё ещё колеблясь, покусывал пухлую нижнюю губу. Его взгляд скользил от Эффиа к шевалье. - Ладно, - наконец прошептал он. Шевалье подал знак цирюльнику и тот приблизился к принцу с ножницами. Месье побледнел, покачнулся, и все испугались, что он сейчас лишится чувств. Однако шевалье снова взял его за руку, холодную как лёд, и поднёс её к губам. - Мужайтесь, мой принц. Месье кивнул и не отрывал взгляда от шевалье, пока смоляные кудри падали на пол, смешиваясь с золотистыми. - Готово, ваше высочество, - не без испуга сказал цирюльник и слуги поднесли к Месье большое зеркало. Тот молча уставился на своё отражение. Молчание затягивалось. Цирюльник нервно сглотнул. Кавалеры переглядывались. Даже Эффиа сделалось неспокойно. Только один шевалье сохранял присутствие духа. Его серо-зелёные глаза не отрывались от лица принца, подмечая малейшие в нём перемены. - Какие у вас очаровательные ушки, ваше высочество, - сказал он. Месье моргнул и как будто очнулся. - Правда? - Разумеется, правда. - И вы так помолодели. Кажетесь совсем юношей, - добавил Эффиа. - Правда? – снова повторил принц. - Истинная! – пылко сказал маркиз. Прочие кавалеры стали с ним активно соглашаться. Шевалье, не обращая внимания на присутствующих, наклонился над принцем и чмокнул его в макушку, пахнувшую какими-то травами. Месье в голову втёрли столько отваров из разнотравья, что запах въелся в кожу, но он был приятен. Сейчас короткие кудряшки принца торчали в разные стороны и казалось, ничто с ними не может совладать. Шевалье не удержался и запустил в них пальцы. При дворе Месье привыкли к подобному поведению, поэтому никто и бровью не повёл. Однако, когда шевалье погладил молочно-белую шею, теперь открытую взглядам, а потом скользнул рукой в вырез сорочки, Эффиа встрепенулся и велел всем выйти. Толпа повалила прочь из спальни. Кавалеры ухмылялись и перешёптывались, но Месье и шевалье ничего не замечали. Их губы покалывало в предвкушении поцелуев, и стоило дверям затвориться за Эффиа, который вышел последним, как шевалье уже целовал Месье.