1672 год

Месье обнаружил у себя в кабинете очередную анонимную записку, в которой ему раскрывали глаза на любовные похождения шевалье. Эти записки появлялись часто, и Месье всякий раз сжигал их или рвал. Казалось, он не придаёт им значения. Но то была лишь видимость. Сердце Месье опалялось ревностью. Но он напоминал себе, каким глупцом выглядел, когда ревновал открыто*. Над ним смеялся весь свет. И Месье пообещал себе, что такое никогда-никогда не повторится. Он смотрел, как записка чернеет и обращается в пепел в камине. Выяснять, кто автор не имело смысла. Недруги шевалье. Благожелатели Месье. Какая разница? Это может быть один человек, а может – несколько заговорщиков. Но подобные записки – обычное дело при дворе. Всякий, кто имеет вес в обществе, с ними сталкивается. Некто подкупает слуг или даже придворных из свиты, чтобы те незаметно подкладывали записки туда, где их легко обнаружит тот, кому они предназначены. На талию Месье, погрузившегося в мысли, легла рука и он привычным жестом склонил голову к плечу кавалера, полагая, что это не кто иной, как шевалье. Однако через мгновение понял, что его обнимает Шатийон*. Месье вздрогнул и отпрянул от юноши. - Я просил не делать так, сударь! – сверкнул он глазами на Шатийона и сбросил его руку. - Никто не увидит, - попытался оправдаться тот. - Не имеет значения! Сколько раз я пытался втолковать вам…. - Помню, помню, - перебил юноша. – Вам нужен только шевалье. - Именно! - Но почему шевалье дозволено иметь интрижки на стороне, а вам – нет? Шатийон растянул губы в ухмылке. На гневный взгляд Месье он ответил взглядом, в котором читалось желание. И тогда Месье сдался. Не мог не сдаться. Вздохнул, отвернулся. - Обычно я веду себя так, что не придраться, - заявил Шатийон. - Пресмыкаюсь перед де Лорреном, делаю подарки… - Но иногда вас кусает какая-то муха и вы начинаете меня лапать! – прошептал Месье, опасаясь говорить в полный голос. До него уже дошло, что юноша просто пьян. - Не могу забыть, какая у вас нежная кожа. И каково это быть в вас*, - Шатийон снова потянулся к принцу, но тот увернулся. - Идите проспитесь! – велел Месье. – Если шевалье услышит подобные речи… - Шевалье то, шевалье сё, - поморщился Шатийон. – Как он надоел. Мизинца вашего не стоит. Месье спешно зажал юноше рот. - Замолчите же! – уже не приказывал, а почти умолял он. Шатийон подчинился. Вот только стало ещё хуже. Языком он коснулся ладони принца. Месье вздрогнул и отдёрнул руку. Убедился, что сейчас говорить с Шатийоном бесполезно. Вино усыпило благоразумность. Но уйти и оставить юношу одного? Нельзя! Шатийон может натворить дел… Ещё начнёт орать о своей любви на весь Пале-Рояль. "Надо позвать Эффиа, - подумал Месье. – Пусть присмотрит за беднягой". Но не успел Месье и шагу сделать, как Шатийон схватил его и повалил на кушетку, подмяв под себя. Месье сопротивлялся, пихался, но молча. Не хотел, чтобы сюда сбежались слуги и придворные. Ведь тогда маленькое происшествие превратится в скандал. Шатийон впился в губы Месье, который поначалу крепко их сжимал. Но плоть Месье была слаба. И вот его губы приоткрылись, позволяя языку Шатийона проникнуть внутрь. Шатийон стал целовать его так, будто хотел сожрать. Месье задыхался, чувствуя, как жар разливается по телу. Он уже раздвинул ноги, готовый отдаться Шатийону. Препятствием была только одежда. Но за дверью послышались голоса. Шатийон не обратил внимания, но Месье, прервав поцелуй, зашептал: - Мой дорогой, сейчас не время. Мы ещё найдём возможность. Обещаю. Будьте паинькой и слезьте с меня. Скорее! Шатийон неохотно подчинился. Его член был в боевой готовности и приказ отступать пришёлся очень некстати. - Идите к окну! – велел принц, краем глаза замечая, как распахивается дверь. На пороге застыли шевалье де Лоррен и маркиз д’Эффиа. Шевалье тотчас нахмурился, Эффиа потупился, пряча улыбку. - Что тут происходит? – осведомился шевалье. Растрёпанный Месье сидел на кушетке, Шатийон, красный, как одеяние кардинала, замер на полпути к окну. Всё это было очень подозрительно. - Я потерял кольцо, Филипп, - быстро сказал Месье. – Мы пытаемся его отыскать. - Какое кольцо? – сухо спросил шевалье. - С большим белым бриллиантом. Подарок Луи. - Этот булыжник сложно не заметить. Наверняка вы потеряли его не здесь. - Но я уверен, что здесь! – возразил Месье, ловко притворяясь рассерженным. - Шатийон, продолжайте искать. Шевалье плюхнулся на кушетку рядом с принцем, не намереваясь участвовать в поисках. Эффиа, в отличие от него, стал помогать Шатийону. - Ах, как жаль! Такое красивое кольцо, - вздыхал он. – Быть может, позвать слуг, ваше высочество? - Да, пожалуй, - рассеянно кивнул Месье. Он чувствовал, что шевалье прожигает его взглядом. - А я предлагаю пойти и проверить в ваших шкатулках, - промурлыкал шевалье, накручивая на палец локон парика Месье. – Прямо сейчас. Шевалье поднялся и, схватив принца за локоть, потащил за собой. Месье шёл за ним, еле двигая ногами. Какому риску он подвергает себя из-за этого глупого мальчишки! Но Шатийон так влюблён в него и так красив! Может даже с шевалье потягаться. Только красота шевалье идеальна, поражает отсутствием изъянов, будто шевалье - не человек вовсе. Шатийон же сама чувственность. Его черты сложно назвать правильными, но им бы позавидовал любой. Шевалье не отпускал принца до тех пор, пока они не добрались до спальни. Только тогда он расцепил пальцы, но лишь затем, чтобы швырнуть принца на кровать. - Покажите мне задницу, - велел шевалье. Месье не хотелось заниматься любовью прямо сейчас. В голове было слишком много мыслей. Надо немного успокоиться, прийти в себя. - Милый, может, чуточку позже, - сказал он. Но шевалье без лишних слов перевернул его на живот, задрал камзол и стал стягивать с него кюлоты. Месье не сопротивлялся. Но в животе у него засосало от страха. Неужели следующим шагом шевалье будет требование прогнать Шатийона? Когда прекрасные ягодицы Месье предстали взору, шевалье грубо ввёл пальцы в задний проход. Месье дёрнулся и закричал. Но шевалье тотчас пальцы вытащил. По телу разлилось облегчение. Он был уверен, что внутри Месье липко и влажно от семени Шатийона, но теперь убедился, что ошибся. - Простите, - сказал шевалье, не испытывая, впрочем, раскаяния. Месье ничего не ответил, пытаясь натянуть кюлоты обратно. Его лицо пылало, щёки были, как раскалённые сковороды. Шевалье наклонился к нему и нежно поцеловал. - Простите, - повторил он. – Мысль, что кто-то другой может вас трахать, делает меня безумным. Месье криво улыбнулся. Почему-то ему измены шевалье приходится терпеть молча. Где тут справедливость? - Я должен идти на встречу с братом. Мы договорились поужинать. А вас оставлю на десерт, - сказал шевалье и сжал ягодицы принца, один вид которых пробудил в нём желание. Шевалье ласкал их и между ними, потом принялся гладить бёдра. - Довольно, Филипп, - взмолился Месье. – Или трахните меня, или катитесь к своему брату. Серо-зелёные глаза шевалье на миг распахнулись. Он удивился внезапной грубости. Но потом рассмеялся и звонко шлёпнул Месье по заднице. - Скоро вернусь, - пообещал он, с досадой покидая любовника. - Филипп! Шевалье вздрогнул и уставился на графа д'Арманьяка*. Они сидели друг напротив друга за столом в луврских апартаментах господина Главного. - Александр хочет поздороваться, - сказал Луи, указывая на маленького мальчика, которого слуга подвёл ближе. Это дитя было сыном шевалье и мадемуазель де Фьенн*. Если бы не ссылка, возможно, шевалье сумел бы скрыть от всех (а прежде всего от Месье) его рождение, но руки шевалье оказались связаны. Причём, почти буквально. Сразу после ареста* шевалье написал Месье, умоляя позаботиться о Фьенн, которая была на сносях*. Он бы отдал все богатства мира, чтобы узнать, что творилось на душе у Месье, когда тот читал письмо, но ответ принца был очень мил. Месье обещал, что позаботится о Фьенн. Шевалье это, однако, встревожило, хотя должно было успокоить. Неужели любовь Месье к нему не столь сильна, раз нет и намёка на ревность? В любом случае Месье обещание сдержал. Генриетта Английская хотела прогнать свою распутную фрейлину. Ведь, когда рождается ребёнок у незамужней женщины – это большой скандал. Но Месье заступился за девушку. Фьенн осталась при дворе. А ребёнка отдали на воспитание графу д’Арманьяку и его жене Катрин. Поначалу Лоррены не были уверены, что это дитя – сын шевалье. Кто знает, с кем ещё путалась Фьенн. Но чем дальше, тем больше Александр походил на отца. И тогда Лоррены успокоились. Им не подбросили кукушонка. - Здравствуйте, папа, - пролепетал мальчик. Шевалье усмехнулся и потрепал его по золотистым кудрям. - А теперь идите спать, - сказал он сыну, к которому особых чувств не испытывал. Хорошо, что Луи и Катрин взвалили это бремя на себя. Когда братья остались одни, Луи прищурился и стал разглядывать шевалье. Зрение стало подводить его, но всё же он заметил, что шевалье выглядит встревоженным. - В чём дело? – поинтересовался Луи. – И связано ли это с Месье? Граф д'Арманьяк близко к сердцу принимал отношения младшего брата с принцем, считая, что это лучшее, что могло произойти с шевалье и вообще их семьёй. Если бы Луи понял, что расчёт для шевалье стоит на последнем места, а на первом неутихающая страсть к принцу, он бы потерял покой и сон. Потому что нет ничего хуже, чем страсть, которая путает карты и рушит планы. Ради спокойствия Луи (а ещё ради собственной гордости) шевалье делал вид, что его перво-наперво заботит выгода: своя и семьи. - Мне нужен совет, - проигнорировал вопросы шевалье. – Допустим, вокруг Месье вертится тип, который мечтает потеснить меня. - Кто? - Шатийон, - ответил шевалье. - Ах, этот, - пожал плечами Луи. Он пытался казаться равнодушным. Однако для волнений было целых две причины: Шатийон красив и моложе шевалье на десять лет. Наверняка шевалье тоже об этом думал, потому что все кавалеры при дворе Месье мечтали занять место главного фаворита, однако шевалье никогда не тревожился о них. Шатийон, значит, другое дело. - Месье… - начал шевалье, отгоняя образ принца со спущенными кюлотами и сердитым личиком. – Я могу заставить его прогнать Шатийона... Шевалье запнулся. Говоря откровенно, он не был уверен, что Месье настолько покорен ему. Месье ударится в слёзы, найдёт сотню причин, почему Шатийон должен остаться, от расстройства сляжет и в итоге шевалье вынужден будет пойти на попятную. - Но не хочу, чтобы Месье сделал это вопреки своей воле, - закончил он мысль. – Вы же знаете, даже бестолочи и пройдохи находят у него понимание. - Поэтому ваша задача осторожно удалять таких людей от Месье, - сказал Луи. – Вы должны заботиться о нём и брать на себя то, что он в силу мягкосердечия сделать не может. А также всё остальное, что вызывает у него скуку или раздражение. - Знаю, знаю, - отмахнулся шевалье. – Но Шатийон не вызывает у него скуки и раздражения. Он не дурак. В том-то и проблема, братец. - Попробуем его скомпрометировать, - сказал Луи после недолгого размышления. - Если Шатийон серьёзно увлечётся дамой, Месье будет обижен и разочарован. Глаза шевалье сверкнули. Идея пришлась ему по душе. Если Месье разобидится на Шатийона, то мальчишка станет для него пустым местом. - Дамы вас обожают, - продолжал Луи. – Найдите среди них ту, которая сумеет обольстить Шатийона. - Прекрасно, братец, - поднял бокал шевалье. – Коварство – ваша лучшая черта. - В самом деле? – хмыкнул Луи. – А король считает, что моя лучшая черта - приятность в общении. Шевалье рассмеялся. С сердца как будто сняли груз.