1672 год

В Версале шли приготовления к балу-маскараду. Это немного встряхнуло двор, который готов был впасть в зимнюю спячку. Холодная осень перетекла в холодную зиму. Декабрь заставил многих держаться поближе к каминам. Частые снегопады и беспощадный ветер даже ежедневные прогулки короля, отличавшегося завидной стойкостью, сделали кратковременными. Однако утром пятого декабря придворных ждал сюрприз. Стоило им подойти к большим окнам дворца, украшенным морозными узорами, как их взорам открывалась чудная картина. На газонах и парковых дорожках лежал снег, кусты и деревья тоже оделись в белые шубы, вода в прудах была под стражей льда, а солнце светило так, что приходилось прикрывать глаза рукой. Внутри самого Версаля позолота, натёртая солнечными лучами, сияла ещё ярче, зеркала подхватывали это сияние, искрился хрусталь люстр. Месье не знал, что погода уняла свой дурной нрав и теперь сулила многие радости, словно красавица, которой любовник сумел найти угодный подарок. Он, по обыкновению, проснулся поздно и от поцелуя. - Вы должны это увидеть, - сказал шевалье, стоило принцу разлепить глаза. - Увидеть что, милый? Шевалье вместо ответа стянул его с кровати и заставил подойти к окну. - Это! – торжественно заявил шевалье, словно украшенный снегом парк был его рук делом. Месье ахнул. На смену беспросветной серости пришли белизна снега, лазурь и золото. - Теперь мы сможем кататься на санях, - озвучил шевалье то, что Месье подумал. - Чудесно, Филипп! Я так рад. Месье захлопал в ладоши и сверкнул зубами, которые ещё выигрывали сражение против конфет, но погожий день волновал его не слишком. Он до сих пор не отошёл от намерения шевалье уйти. После побега Месье шевалье встретил его неожиданно нежно. Однако после ночи любви последовало утро объяснений. Шевалье заявил, что если теперь в фаворе Шатийон, то он готов уехать прямо сейчас. Пора бы уже вернуть должок Мальтийскому ордену. Шевалье ждут дипломатические поручения и долгие путешествия, во время которых он будет спасать из плена братьев и сестёр по вере, также его обязанности - сражаться с берберскими пиратами и защищать Мальту. Это всё очень опасно, но для разбитого сердца ничего лучше не придумаешь. Месье разрыдался и вцепился в одежду шевалье, уверяя, что любит только его одного. Он с трудом пережил их прошлую разлуку, а новую, бесконечно долгую, точно не переживёт. Неужели шевалье хочет его смерти? А с Шатийоном он переспал по дурости. Ведь шевалье знает, что на эмоциях Месье может совершать одну глупость за другой. Шевалье сделал вид, что колеблется, а потом сдался, сказав, что раз Месье его любит, он никуда не уедет, ведь кроме любви принца ему ничего и не надо. После этого разговора Месье сделался очень послушным и даже боялся смотреть на Шатийона. Шевалье был доволен. Всё обернулось к его выгоде, а раз так, почему бы не радоваться таким пустякам, как славная погода? Церемония одевания Месье началась как обычно. В спальню запустили разряженных и громких кавалеров, которые прогнали утреннюю тишину и покой. Видя, что Месье весел, они принялись осыпать его заранее придуманными комплиментами. Важно было, чтобы сказанное сегодня не повторяло сказанное вчера. Шевалье развалился на кровати, демонстрируя всем, какое положение занимает при Месье. Это было на случай, если какой дурак из-за происшествия с Шатийоном усомнился в его власти. Сам Шатийон держался позади всех, переминаясь с ноги на ногу возле большой ширмы у окна. Изображённые на ширме античные герои почти дышали ему в спину. Шатийон понимал, выставлять себя напоказ – плохая идея. Лучше не злить шевалье. Хорошо уже то, что Шатийон до сих пор здесь. Любой другой фаворит потребовал бы его незамедлительного удаления, но шевалье предпочитал делать вид, что ему никто не страшен, а Шатийон – просто пыль на его подошве. Юношу это весьма устраивало. Пока он рядом с Месье, есть надежда, что Месье заменит Лоррена на него. Самым довольным человеком в спальне был, пожалуй, шевалье де Беврон. Теперь он мог не скрывать любви к Эффиа и нежно на него смотреть. Сам Эффиа, даже получив от Месье индульгенцию, на людях ничем не выдавал своего отношения к Беврону, и со стороны могло показаться, что любовь Беврона не взаимна. Но таков уж был Эффиа. Он считал, что сдержанность – единственно верное для него решение. Месье может разозлиться снова, если маркиз позволит себе витать в облаках и манкировать своими обязанностями. - Антуан, кем вы нарядитесь на бал? – спросил принц, пока Эффиа подпоясывал его шарфом белого цвета. - Одиссем, ваше высочество, - Эффиа был сосредоточен на том, чтобы завязать шарф красивым бантом. - А Беврон будет Диомедом*? - Как вы прозорливы, ваше высочество! – восхитился маркиз, чем заслужил весёлый взгляд. Когда Эффиа получал очередное доказательство, что Месье не сердится, у него на сердце наступала весна. - Лучше бы Беврон нарядился Пенелопой*, - встрял шевалье. - А кем вы предстанете, ваше высочество? – быстро спросил Беврон, чтобы Месье не успел решить, что идея шевалье хороша. - Ах, не знаю, - лицо Месье сделалось грустным. – Не могу придумать. - Почему бы вам не нарядиться пастушкой, раз уж я буду пастухом? – спросил шевалье. - Это немного слишком, милый, - мягко возразил Месье. - Вы – пастушком! – не выдержал Марсан и фыркнул. Шевалье перевёл взгляд на него. - Что не так, любезный Шарль? - Я нахожу, что это превосходная идея, - спешно поправился Марсан. – И не могу сдержать восторга. - Так ваше фырканье было проявлением восторга? Как оригинально, – одними губами улыбнулся шевалье. – Кем же мы увидим вас? - Парисом*, - почти смущённо ответил Марсан. Шевалье снова улыбнулся. - Подходящий образ для вас. Парис был до того легкомысленным, что мог считаться безмозглым. - Неужели Гомер в моде?* – удивился Месье, чтобы спасти бедняжку Марсана. – Мне никто не сказал. - Нет, ваше высочество, - успокоил его Эффиа. – Просто в поисках идей мы обратились к древним авторам. - Похоже, у вас одна книга на всех, - фыркнул шевалье. - Ха! Вот это номер! – громко хохотнул Фуа. - У нас будет целых два Париса. - Два Париса? – Марсан непонимающе посмотрел на графа. - Шатийон тоже собрался быть им, - с удовольствием наябедничал Фуа. Шатийону стало сильно не по себе, когда все обернулись к нему. Насмешливые взгляды не могли ранить физически, но могли поколебать душевное равновесие. При дворе обожали сообща ополчаться на кого-то неугодного важной особе. Шевалье, который минуту назад подтрунивал над братом, тотчас встал на его защиту. Он подошёл к Шарлю и положил руку на его плечо в знак поддержки. - Если это так, Шатийону придётся найти себе другую идею, - мягко заявил шевалье. Было очевидно, что возражений он не потерпит. - Но мой костюм почти готов, - Шатийон был не из трусливых, однако у него под ложечкой засосало. - Не так уж я хочу быть Парисом, - попытался встрять Марсан. - Да вы сдурели, сударь, - зашипел шевалье, а потом сказал, чтобы слышали все: - Конечно, хотите, Шарль. Я же вижу. - Впрочем, верно, хочу, - покорился Марсан. - Ваше высочество, вы должны разрешить спор, - шевалье в упор посмотрел на Месье. - Кому из этих двоих быть Парисом? - Графу де Марсану, - ответил Месье, подавив вздох. Разве он мог решить иначе? Шевалье бы взъерепенился. Сейчас он нуждается в миллионе доказательств любви Месье, иначе в самом деле попросит Мальтийский орден найти ему применение. Шевалье довольно кивнул. Шарль никак не отреагировал. Шатийон тоже. Понимал, что у Месье выбора нет. Но мысль, что принцу дорог шевалье, а не он, резанула сердце. Однако, обидься он, никто и не заметит. - Тогда решено! - шевалье кивнул слугам, чтобы те подавали завтрак. Утром Месье съедал мало. Всего-то тарелку бульона, два яйца, два или три пирожка с разной начинкой, фрукты и непременно горячий шоколад. Шевалье завтракал вместе с принцем. Остальные кавалеры стояли вокруг стола и смотрели. В их обязанности входило пересказывать Месье свежие сплетни и живописать свои любовные похождения. - Я узнал, куда пропал маркиз де Сен-Мартен*, - начал Фуа. Кавалеры выжидающе уставились на него. Кто-то вскинул брови, кто-то, кому Сен-Мартен не нравился, скривил губы. - Пытается вылечиться от сифилиса, - продолжал Фуа. - Пиявки, кровопускания и ртутные мази до того его измучили, что маркиз не в силах выйти из дома. - Он пострадал во имя театра, - потешно вздохнул Эффиа. - А я чуть не пострадал по вине моего нового портного, - подхватил эстафету Марсийяк. - Вы не нашли лучшего любовника? - удивился Беврон. - Не в этом дело. Негодяй убедил меня, что в моде застёгнутый на все пуговицы жюстокор. К тому же без карманов. В таком виде я хотел идти в театр. - Боже мой, Марсийяк! - воскликнул Месье, потрясённый до того, что чуть пирожком не подавился. - Что вас спасло? - Кто, ваше высочество, - любезно поправил Марсийяк. - Меня спас Маникан*. Зашёл, чтобы взять в долг, но как увидел мой наряд, сказал, что лучше умрёт, чем позволит мне переступить порог. - Вам теперь не расплатиться с ним. - Боюсь, Маникан тоже так решил, - Марсийяк скорчил гримасу, которая получилась скорее жуткой из-за его шрама на щеке, чем комичной. - Эффиа, а вы что припасли? - спросил Месье, предвкушая, потому что маркиз всегда приносил самые занятные сплетни. - О, возможно, пустяк, - ответил Эффиа, но улыбка опровергала его слова. - Антуан! - О принце Оранском* говорят, что он предпочитает мужчин... - Ха! - шевалье ударил ладонью по столу, заставив всех вздрогнуть от неожиданности. - Похоже, любовь к своему полу в чести у тех, кто умеет воевать. Ваше высочество, из вас бы наверняка вышел второй Александр*. - Разве есть основания так полагать? - удивился Месье. - Вот увидите! - уверенно заявил шевалье. - Только, милый, не говорите подобного в присутствии моего брата, - попросил Месье. - Потому что... Развить мысль он не успел, отвлекла суета у дверей. Это маркиз де Вильруа* проталкивался в первый ряд. "Тысяча извинений!", - восклицал он, работая локтями. - Ваше высочество! Прошу простить, что я вот так врываюсь! - не успев отдышаться, начал Вильруа. - Мне только что доставили костюм, я вертелся перед зеркалом и потерял счёт времени. Чудненький костюм, должен сказать, мне пошили. Сам Парис лучшего не носил! - Как! - развеселился Месье. - И вы Парис? - Есть кто-то ещё, кроме меня? - растерялся Вильруа. - Мой братец Шарль, - усмехнулся шевалье, тоже находя ситуацию забавной. - Марсан, дружище, вы ведь уступите мне эту личину? - Вильруа хлопнул графа по спине так, что чуть дух из него не вышиб. - Увы, Вильруа, но Шарль не уступит, - ответил за брата шевалье. - Он спит и видит себя Парисом. Шевалье было безразлично, что на самом деле думает Шарль. Главным было то, что Гиз не должен идти на нелепые уступки. - Но это очень важно для меня! - настаивал Вильруа. - А вам, сударь, следует вспомнить о благодарности. Я замолвил перед королём словечко в вашу защиту и был сослан*. - Вы трепались о том, что мы с мадам Колонна купаемся голыми, - ответил шевалье, воззвать к совести которого не представлялось возможным. - Но я также просил за вас! - горячился Вильруа. Шевалье в ответ закатил глаза. - Одна дама, которую я сейчас люблю, решила быть Еленой, - попытался воспользоваться другим аргументом Вильруа. - Поэтому я должен быть Парисом. - Так предстаньте мужем Елены, - посоветовал шевалье. - Что за радость рядиться в мужа? - возмутился маркиз. - К тому же это будет неприятно настоящему мужу красавицы. - Вы печётесь о его чувствах? Как мило, - шевалье отправил в рот дольку апельсина. - Ювелир уже сделал по моему заказу серебряное яблоко, покрытое слоем золота, - не терял надежды Вильруа. - На нём выгравировано "Прекраснейшей". Я намерен вручить яблоко этой даме. - Парис вручил яблоко Афродите*, - заметил Эффиа. - Вы попутали, Вильруа. - Шутите? - замер Вильруа. - Я серьёзен как на исповеди, мой дорогой. Вильруа ударил себя по лбу и застонал. Остальные принялись над ним потешаться. А Эффиа наклонился к Месье и спросил: - Приказать слугам расчехлить сани, ваши высочество? - Да, Антуан, прикажите, - Месье улыбнулся ему и добавил шёпотом: - Пожалуй, Парисом буду я. Иначе все передерутся. - Мудрое решение, ваше высочество, - также шёпотом согласился маркиз. А потом пошёл отдавать распоряжения. Беврон выскользнул за ним следом, надеясь урвать поцелуй. Этого никто не заметил. Кавалеры доказывали Вильруа, что он перепутал миф со своей фантазией. Парис, определённо, вручил яблоко Афродите, это знает каждый школяр! Месье слушал их вполуха. Он думал о словах шевалье. Сумел бы он, Месье, командовать армией? Такое даже вообразить сложно! И всё же... Однако для долгих размышлений не было времени. Когда сани подали ко входу, Месье в сопровождении кавалеров спустился вниз, а затем на улицу, где мороз сразу стал щипать за щёки, а снег хрустел под каблуками. Месье, укутанный в меха, устроился в санях вместе с шевалье. Кучер тронул поводья и сани легко заскользили по снегу, уносясь в глубь парка.