Счеты со скоростью - ССС

Мы молчим неделю, перебрасываясь незначительным: «доброе утро», «спокойной ночи» и «приятного аппетита». Алиса не хочет разговаривать ни о том, что произошло у Олега, ни о том случае на улице. А я если и хочу, то усердно себя сдерживаю. Музыку не включаем, телевизор работает тихо. Она проводит время в комнате за ноутбуком, что-то пишет, я сижу на кухне и курю одну за другой, иногда перебираюсь в зал, включаю телек и смотрю, пока не засыпаю или не приспичит поесть. Однажды даже спать там осталась, однако она разбудила меня около трех ночи и попросила придти. Пару раз звонил Никита, спрашивал, как я ей призналась и что она ответила. В первый раз я его грубо послала, а потом мы с ним долго разговаривали по телефону, когда я выходила курить на балкон, плотно прикрыв за собой дверь, чтобы Алиса не слышала. Рассказала ему все, как есть. Чуть не разревелась, как мелкая, честное слово. Что делать, вообще не знаю. - Ну ладно тебе, - говорит он в трубку и я почти чувствую, как он гладит меня по голове, - дай ей время. Человек стресс пережил. - Так я ее из этого стресса вытянуть хочу. - Сама должна справиться. Она же сильная. Ну да, сильная. Только вот порой даже сильным толчок к поверхности со дна нужен. А Алиса просто умирает. Лицо отсутствующее, глаза пустые и она нихрена не причесывается. Волосы уже в колтуны превратились. Ей Богу, не вру! Огромные неравномерные дредины. Как она их потом распутывать будет, вообще не представляю. Ей кто-то постоянно трезвонит на мобильник, но трубку она не берет. Пару раз я предложила ей самой ответить на вызов, ну, сказала бы парочку ласковых, чтобы отъеблись наконец-то, но Алиса сказала, что незачем, само уладится. Настаивать не стала, а теперь понимаю, что стоило бы. Я не выдерживаю в следующий вторник. На улице дождь монотонно и уныло стучит по карнизу. Окно у нас открыто, вся зановесь вымокла, на подоконнике лужа, которая, став непомерно большой, начала стекать на пол. Одна я долго копаюсь, поэтому попросила Алису помочь. Как же, помогла… Как сидела на кровати в вонючем контакте, так и осталась там. Меня аж перевздрыжнуло. Кидаю тряпку на пол, прямо где стою, по полу разливаются холодные капли. Она, наконец-то, поворачивает голову ко мне, только говорить я ничего не намерена. - Что? – глаза у нее становятся больше, и она испуганно щемится к стенке. Вот хрен тебе, дамочка. Я сильнее. Физически точно. Хотя морально тоже, как мне кажется. Но сейчас мораль вообще не к месту, потому что я подтаскиваю ее к себе за ноги, закидываю на плечо и мы вместе чуть не падаем, поскальзываясь в лужах. Она орет, вырывается и бьет меня по спине кулаками. - Между прочим, больно, блять! - Отпусти меня! Ты чо удумала, идиотка? Вместо ответа несу ее ванную, включаю холодную воду и лью на нее, прямо на голову. - Холодно, блять! – орет она. – Холодно-холодно-холодно, Лола!!! - А теперь слушай. – поворачиваю пальцами ее мордаху на себя и смотрю в глаза. – Слушаешь? Молодец. Когда я прошу тебя что-то сделать, это НАДО сделать. За последнюю неделю я ни разу не побеспокоила Ваше Высочество, но сегодня, блять, я реально захотела твоей помощи, поняла?! И если я хочу, ты должна оторвать свою жопу от кровати, встать и помочь! Мне кажется, она не моргает. Блять, не моргает! Вытаращила глаза, с волос течет вода, вся трясется от холода и… начинает реветь. Да так громко, что я сначала теряюсь. – Эй, ты чего? – а она ревет в голос и цепляется тонкими пальцами за мою майку. В конце концов, я включаю теплый душ, залезаю к ней, как-то умудряюсь в этой тесноте посадить ее на колени и глажу по спине. Постепенно она перестает реветь и успокаивается, кладет голову мне на плечо и начинает икать. Первый раз, второй… На третий я смеюсь. На четвертый – начинает смеяться и сама Алиса. Громко смеется, не останавливаясь. Ну все, думаю. Истерика у телочки. Пиздец… Снова глажу ее по плечам, по спутанным волосам, спине, а сама чувствую, что в животе завязывается ком. Зарываюсь носом в ее шею, трусь губами об острые ключицы… Сказка. Она восхитительно пахнет цитрусовым гелем для душа и мятным шампунем. Прикрываю глаза и фантазии начинают кружить в голове такие дикие танцы, что если это не прекратится, я позорно кончу даже не притрагиваясь к себе. - Он меня изнасиловал. – говорит Алиса на периферии сознания и глаза мои моментально открываются, возбуждение будто рукой снимает. Он тебя… Что блять?! – Я примерно такой поворот событий и представляла, - тогда почему не позвала меня?! – ...но в этот раз было очень больно. Молчу. Не знаю, что сказать. Не знаю, имею ли право вообще что-то вякать в данном случае. - Пожалуйста, не напрягайся так, Лола. – говорит она, и я понимаю, что ладони сжались в кулаки. Разжимаю их и снова глажу ее по спине, понимая, что вся нежность тут же испарилась, оставляя свое место ярости и жесткости. Я хочу его убить. Я хочу медленно душить его руками, возможно даже отрастить ногти, чтобы вцепиться в глотку и вырвать ее к чертовой матери. Хочу резать его без наркоза, хирургическим скальпелем вырезать глазницы, как в фильме «Хостел». Ниибацца пособие для маньяков. Надо пересмотреть на днях… - Будь понежнее, Лола. – шепчет она на ухо и рот у меня наполняется слюной. Я животное. Как после таких заявлений можно вообще думать о сексе? Я думаю. Я думаю, что могла бы прямо сейчас прижать ее к стенке, упасть на колени и долго издеваться языком, пока она не кончит, а потом выстрелить вторым залпом, пуская в ход тяжелую артиллерию. Ей бы понравилось. О, как бы ей понравилось. Эта девушка, мать ее, до безумия любит секс во всех его извращенных действиях. Она знала, что Олег ее выебет, но все равно поехала. Потому что ей, блять, это нравится. Нравится, когда ее берут силой, когда делают вопреки ее вяканиям. Я бы выебла ее прямо в этой узенькой ванной, но сейчас как-то желание пропало. Этот Олег, что б его… Дело даже не в том, что он изнасиловал кого-то, дело в том, что он изнасиловал именно Ее. - Давай выходить? – говорю я, а она кивает. Выключаю воду, снимаю с себя мокрую одежду, заматываюсь в полотенце и выхожу. Окно не закрыто, посреди комнаты лужа. Заебись. Зальем соседей - тетя Зина меня пинком под зад вышвырнет. Не годится. Делать нечего… Стаскиваю с себя полотенце и бросаю в лужу – вода моментально впитывается и остаются только мокрые разводы на линолеуме. Сзади раздается покашливание. - Оделась бы, что ли… - Не из стеснительных. – Между прочим, свою фигуру я до охуения люблю. Ну, классная она у меня. Поэтому, когда я выпрямляюсь, совершенно обнаженная, а Алиса раскрывает рот и дергает бровью, удовлетворенно хмыкаю и, все же, подхожу к ящику с бельем. Вытаскиваю шорты, больше напоминающие мужские боксеры, на месте же одеваю и стягиваю со стула одну из футболок. Из окна сквозит. Вообще-то на улице тепло, но после теплого душа бегут мурашки, поэтому я поспешно прикрываю створку. - Хочешь молока? - Хочу, - говорю я и присаживаюсь на кровать. Алиса вприпрыжку уходит на кухню, закинув по пути полотенце в ванную, а возвращается с целым пакетом печенья и большущей кружкой молока. - Я столько не выпью. - Ничего, я помогу. – она подмигивает и устраивается рядом по-турецки. Некоторое время в комнате стоит лишь хруст печенья и наше чавканье. После воды ее волосы каким-то чудесным образом сами распрямились и теперь уныло свисают на плечах. - Хочешь поговорить? – предлагаю я. - О чем? – она беззаботно хлопает глазами. Бестолочь. - О том, что произошло. - Неа, не хочу. – продолжает жевать дальше, как ни в чем не бывало. - Я хочу. - Ну, поговори сама с собой. - Алис, это не шутки. - Ага. Еще нотацию мне прочитай. И вообще, я к тебе переехала, чтобы чувствовать себя комфортно. Вот и не делай наоборот. - Я вообще-то переживаю за тебя! Меня этот ебучий Олег напрягает. Это же он тебе на телефон трезвонил? - Ага. Прощения, наверное, хотел попросить. И назад вернуть. - И что? - Что «и что»? – раздражается она. – Я не взяла трубку, окей? - Нихуя не «окей»! Почему ты к нему одна поперлась?! Тебе нравится, что ли, когда он тебя насилует?! Она охуевше вытаращивается на меня и молчит. Лишнего, наверное, я ляпнула… - Так. – говорит она и ставит кружку на пол. – Повторю один раз. Я от него ушла, потому что такое отношение нихуя меня не устраивало. Да, я люблю иногда, чтобы за мной побегали, повыебываться люблю, покапризничать, но не с ним. Он наглухо пизданутый, поняла? Есть два ответа: «Нет» - которое значит на самом деле «да» и «Нет» - которое и значит «нет», так вот он этого «нет-нет» не видит, для него всегда «нет-да». И если ты еще раз поднимешь вопрос на эту тему, клянусь, я тебе так пиздану, что мало не покажется! И рот закрой. Оказывается, в процессе всего ее короткого, но эмоционального, монолога, я открыла рот. Поспешно сжимаю челюсти и соплю носом. - Вопросы есть? – мягко и примирительно спрашивает она. - Ага, - коротко киваю. - Нос тебе он разбил? – поднимаю кружку с пола и делаю несколько больших глотков молока. - А… - она небрежно отмахивается рукой. - Это я попыталась одному из тех уебков нос лбом разбить и сама себе же его и расхреначила. Несколько секунд я тупо на нее пялюсь, а потом начинаю ржать. Так, что набранное в рот молоко выплескивается прямо на нее, на постель и на пол, но мне так плевать… Этот смех напоминает истерику. - Да ебаный ты в рот, Лола! – Алиса отскакивает и хмурится. – Только из душа вышли! Твою мать… - Это пиздец! – говорю я и снова давлюсь смехом, и она начинает смеяться со мной. Мы валимся на кровать, она подтаскивает подушки нам под голову, и я раскидываю руки в разные стороны. Постепенно успокаиваемся и замолкаем. - Больше не молчи, ладно? - Я думала, что это ты не хочешь со мной разговаривать. - С чего бы? - Ну… - я поворачиваюсь и вижу, как она хмурит брови, блуждая взглядом по потолку. – Я много неприятностей доставила, заставила переживать… - Переживать точно заставила. - И все это в первую неделю, - продолжат Алиса. – Я бы такую сожительницу погнала в шею, честно. А так как мне идти некуда сейчас, то немного боялась, что ты меня на улицу выставишь. Вот и не говорила лишнего. - Типа, внимания не привлекала? – я приподнимаю бровь и кривлю губы в улыбке. - Типа да. – передразнивает она мой тон и улыбается. – Знаешь, ты хорошая девчонка. Заступилась за меня, хотя парней было больше, да и относишься ко мне здорово… - Мечта-аа… - тяну я и снова хмыкаю. – Женись на мне, ага. - Да с радостью! – смеется она, а я ощутимо напрягаюсь. Ну и ляпнула, ей Богу… Язык мой – враг. - Пойду Никите звякну. Он тоже волновался. - А зачем уходишь? – она приподнимает бровь. – А-аа… «Девичьи секреты». - Оборжаться как смешно. Никита, к слову, если и переживал, то где-то глубоко в душе. По крайней мере, когда он поднимает трубку и аппетитно чавкает, я это явственно чувствую. - Ну чо, угомонилась, Принцесса на горошине? - Ну, так. Не то чтобы, но терпимо. - Здорово. Кататься поедем? - Сегодня? - Ага. Стрит же. - Куда и во сколько? – на кухню короткими тягучими шагами заходит Алиса. Присаживается на стул возле меня и поправляет еще не успевшие высохнуть волосы. - Замкадье. От медведково. Знаешь, где там кладбище? - Знаю. – закуриваю сигарету. – А организаторы-то шутники. Кладбище… Это чтобы далеко ехать не надо было потом? Никита отрывисто смеется, кажется, поправляет порядком отросшую челку и что-то пьет. Пиво, не иначе. - Я тоже об этом подумал. - И не удивительно – у дураков, как говорится, мысли схожие. - Это ты меня сейчас обозвала или себе комплимент сделала? - Сделала комплимент. Тебе. Мы оба смеется, а Алиса в непонимании хмурит брови. Глаза так и светятся интересом. - Как поедем-то? - По традиции, - говорит деловито он. – Я на своей красотке, а ты на своей развалюхе. - Последний раз говорю тебе – иди на хуй. Моя машина тебе еще фору даст. - Вот спасибо. Оценил. - Я стараюсь. - Это очень мило с твоей стороны! - Во сколько там быть-то надо? - К часу не опоздаешь. - Ты со своей девчонкой? - Ага-аа. – Я его чувствую. Чувствую, засранца такого. Сейчас он улыбается от уха до уха. Ну и хорошо. Наконец-то. Только бы не перегорел. Жалко мне его Кристину будет. – А ты? - Что? – на секунду ступарюсь, а потом понимаю, что это он про Алису. Кажется, щеки покрываются едва заметным румянцем. – А, ну если Алиса согласится… - Согласится. – вставляет Алиса. - Да, вместе с ней. - Чудно. Прокатимся разок? - Не вопрос. – я тоже улыбаюсь. С ним мне приходилось кататься только однажды и он жутко переживал по поводу того своего проигрыша. - Люблю, когда ты улыбаешься. Отключение без прощания самое теплое. По-некитовски. Он несколько недель меня к нему приучал, пока я не начала воспринимать это как само собой разумеющиеся. Кладу телефон на стол и тушу наполовину недокуренную сигарету в пепельнице. На кухне легкий кумар от дыма и глаза слабо пощипывают. Благодать. - Кататься, значит? – у Алисы озорно блестят глаза, а губы трогает легкая улыбка. – Веселиться! - Если не хочешь, то останемся дома, посмотрим фильм или… - Вот еще! Я хочу посмотреть, как ты его порвешь. Как ты всех там порвешь. - Значит, увидишь. – подмигиваю и лезу в холодильник за едой. Прогноз погоды бесстыдно врал, и вместо обещанного к вечеру солнца, дождь только усиливается. Не самая хорошая погода для гонок, но мы катались даже в гололедицу, так что мокрый асфальт меня не страшит. Радует одно – температура и правда поднимается. Теперь за окном термометр, или как там его, показывает +24. Жаркая ночь будет, чувствую. Собираться начинаем заранее, около 12. Я проверяю машину на «боеготовность», Алиса красит ногти на руках и ногах синим лаком. Она сидит на диване в гараже, скрючившись в три погибели над столом, закусив нижнюю губу, и что-то мычит себе под нос. Какую-то мелодию. До жути знакомую, но я никак не могу понять какую именно. - Что ты там ноешь? Давай погромче. – говорю я, протирая окна. - Мне не важно, что это – диско или хаус. У тебя на маечке злобный Микки Маус - Он сегодня будет валяться У твоей кровати-ии… Все эмоции на лице: она приподнимает брови, качает головой в такт, и притопывает ногой. Удивительная девушка. - Вме-еесте с сигаретами, вместе с телефоном, Фантиками, кольцами и моим бурбоном. Если мы проснемся утром – будет очень кстати. Будет о-оочень кстати! - Это «Звери»? – я приподнимаю бровь в замешательстве. Вроде бы что-то подобное слышала, но в группе не уверена. - Ага, они. – она, не поднимая головы, отвечает мне, продолжая методично красить ногти. – Обожаю Рому. Он лапочка. - Я их особо не слушала. Но песня знакома. - У тебя можно флешку подключить к мафону? - Можно. Алиса моментально вскакивает, хватает сумочку и вытаскивает маленькую флешку. Лезет в машину, втыкает флешку куда надо и прибавляет звук. - А что так тихо? - Потому что саб отключен. - Так включи. - Ну, включаю. Я открываю багажник, прибавляю звук на сабвуфере, и она радостно пританцовывает у багажника. - А-аа мне ничего надо - Стою, улыбаюсь, машины сигналят. Пою! Ничего не нужно - Прохожие мимо, прохожие дружно идут… Я лишь усмехаюсь, беру тряпку и снова принимаюсь протирать окна, зеркала и фары. Алиса кружится в центре гаража, мотает головой, используя расческу вместо микрофона, и в перерывах между словами смеется. А я смотрю на нее и любуюсь. Такая милая… Ну нереально быть настолько милашкой. Нереально и непростительно. А ей позволено. Когда я заканчиваю все приготовления – проверяю масло, колеса, кладу в багажник запасную резину – мы выезжаем из гаража. Едем по городу медленно, чтобы не привлекать лишнего внимания, а как только выезжаем из медведково – я прибавляю скорости. Проезжаем мимо «Ашана», мимо ярмарки. Еще десять минут – и достигаем цели. Народа – херова тонна. Давно столько не видела. Машин тридцать, не меньше. С каждой – человек по пять. Мы останавливаемся прямо на автобусной остановке и выходим. Толпа скучковалась у машины оргов, которые врубили на всю колонки в машинах и ждут последних участников. Никита материализуется около нас словно из ниоткуда. Я даже успеваю вздрогнуть. - Приехали? Чудно! Алиса – ты круто выглядишь! – он просто сияет от радости, по-хозяйски обнимая Кристину за плечи. У нее пунцовые от смущенья щеки и глаза светятся счастьем. - Дала… - цинично шепчет мне Алиса на ухо и посмеивается. Мы пропускаем первый заезд. Я обхожу толпу – может быть, тут есть мои знакомые?.. Знакомых – хоть жопой жуй. Некоторых я помню еще с первой гонки, некоторых едва могу узнать. Все машут мне руками, окликивая по имени. Некоторые девчонки подбегают и обнимают за шею, целуя в щеку. Дай возможность – и в губы чмокнули бы, но я уворачиваюсь. - Лола! – я поворачиваюсь на свое имя и ищу того, кто его произнес. В нескольких метрах от меня стоит та самая девушка, Аня, которая ночевала у меня пару недель назад и накормила вкусным завтраком. – Привет, Лола! Наконец-то тебя увидела на сборе! - Привет, - обнимаю ее в ответ и по-доброму улыбаюсь. – Ты ни один, что ли, не пропускаешь? - Нет! Как же я пропущу? А вдруг тебя увижу. – на щеках возникает румянец, который вмиг проходит, а в глазах появляется растерянность – Алиса облокотилась на мое плечо. – Ой, извини. – ее взгляд мечется с моего лица на Алискино и губы немного дрожат. Ох, ну только без слез… - Познакомься, Алиса. Это Аня. Она мне с голоду умереть не дала несколько недель назад. – Аня жмет голову к плечам, мечтая стать как можно меньше под тяжелым взглядом Алисы. – Ань, ты чего? Чувствуешь себя плохо? - Нет. – пищит она и улыбается. - Ну, смотри… В общем, - возобновляю я речь, - это моя подруга Алиса. – я специально выделяю «подруга» и чувствую, как взгляд «подруги» упирается в мой профиль. Признаюсь, давно не получала такого удовольствия. Алиса пальцами постукивает меня по плечу, а я делаю вид, что совсем не замечаю ни ее красноречивых зырканий в мою сторону, ни касаний. Но Аньке это выдерживать сложно. Пора прекращать. – Ладно, если что – ставь на меня. - Ты сегодня катаешься? – ободряется девушка. - Ага. С другом разочек прокачусь. - Ты обязательно выиграешь! - Непременно. - Девушка рядом с тобой – офигенная. – роняет она шепотом, когда наклоняется с другой стороны к моей щеке. - Знаю. – я опускаю глаза и улыбаюсь. И приятно так, будто это меня засыпали комплиментами. А вот Алиса похожа на ежа – вся такая наэлектризованная, губы в ниточке, бровью дергает, с ноги на ногу переминается. Ничего, принцесса, понервничай. Я огорчилась больше из-за твоего Олега. В первом заезде выиграл дредастый Антоша со своей Люси. Девушка высунулась из люка машины и громко кричит что-то нечленораздельное. Ее кудряшки развеваются на ветру и на губах счастливая улыбка. Как только они останавливаются и вываливаются из машины, Антошу толпа подхватывает на руки, Люси успевает отскочить прямо на Никиту. - Ооо! – пьяно тянет она. – Здорова! – чмокает Никиту в обе щеки, а потом обнимает Кристину. – Пупсик, ты как себя чувствуешь? Не нажираешься больше? - Нет, больше мне муж пить не разрешает. – она смеется. Охриневшие в оба лица, мы с Алисой подходим к приятелям. Люси, кстати, испытывает не меньший ахуй, кажется, она даже протрезвела. - Кто, прости?.. - Я! – довольно скалится Никита. Я хватаю его за руку и отвожу в сторону. - Головка от хуя! – шиплю я зло. - Чего ты опять злишься? Всем классно, все веселятся! Улыбнись, иначе я не буду с тобой кататься. Приходится взять себя в руки. - Какого херя я только что услышала? - А что такого? Я хочу жениться, Лола! Мне уже двадцать четыре! - Это тебе! – спорю я. – А ей семнадцать! - Прекрасно. У меня будет охуенно сексуальная жена! - Ты чем упоролся? Несешь пиздец какой-то! - Я несу позитив и щ-щщастье! – он довольно лыбится. – А если серьезно, то мы решили, что нам лучше подождать до ее совершеннолетия и тогда уже сообщить нашим родителям о торжестве. - Ты специально так говоришь? – я даже морщусь. - Как? - «Мы», «нам», «нас»… Рехнулся, что ли? Она малолетка. И целка, к тому же! - Уже нет. – радостно говорит Никита и оборачивается к своей благоверной. Мило машет ей ручкой, лыбится… Чуть ли не воздушные поцелуи шлет. - Тебе башню к хуям снесло. - Ну так круто же. Порадуйся за меня. Я серьезен как никогда. - Я за нее переживаю. Потому что твоя серьезность, обычно, заканчивается спустя месяц. - Теперь все иначе, - он хлопает меня по плечу и тянет в компанию. Неохотно поддаюсь. К нашей маленькой кучке присоединился еле стоящий на ногах Антоша. Как он заезд выиграл – без понятия. Чистая удача. - А вы записываться-то будете в очередь? – спрашивает он, и мы с Никитой переглядываемся. - Конечно, - говорит он за двоих, снова хватает меня за плечо и тащит в оргам. На крыше орговского внедорожника вальяжно развалился Макс. На нем сверху сидит полупьяная малолетняя манда, которая, кажется, готова прямо здесь и сейчас. В том, что готов и сам Макс, у меня даже сомнений не возникает. - Эй! – я стучу ладонью по дверце и он лениво открывает глаза, не отрываясь от поцелуя. А когда видит меня – немедленно отталкивает девушку. - Лола! Святые угодники! - Где? Ни одного не вижу? - Чертеныш! – смеется он. Максу классно. Макс уже хорошо датый. Глаза масляные и улыбка с лица не слезает. А еще у него стоит. Джинсы характерно топорщатся на ширинке. Его такие девчонки не заводят, обычно. Он любит постарше и пофигурестей. Чтоб сиськи не меньше третьего размера, и задница круглая. А эта тощая, как щепка. Но Максу в таком состоянии похеру с кем. Главное – присунуть. - Ой, бля-яя… - Он смотрит в список. – Ребята, очередь выстроилась уже – пиздец. – он озадаченно трет козлиную бородку и брови его сходятся на переносице. Думать в такие моменты очень опасно. - Да хорош тебе, ну. По дружбе пропусти старичков покататься. – я по-кошачьи трусь об него виском. У Макса, кажется, с плеч падает тяжкая гора – лицо светлеет . - Точно, по дружбе чо ж не пропустить! Он съезжает на заднице с крыши и идет к ребятам, чья очередь уже подошла. Я из них никого не знаю, но вот они, при виде Никиты, становятся серьезными и с умными лицами жмут ему руки. - Бля, пацаны, сори! – принимается извиняться Макс. – Вы следующие поедите. Не могу друзьям отказать, реально! - Нет проблем, - соглашается тот, что выше. – Но только потому, что это Никита с Лолой. И больше мы никого не пропустим. Охуеть теперь. Ему руку пожали, а меня, хоть и знают, проигнорили. - Да не вопрос. Никого больше и не поставим. - А откуда вы меня знаете? – я облокачиваюсь на капот чужой машины. - Мы по очереди вам свои первые заезды просрали. – объясняет самый разговорчивый. Лидер, видимо, думаю я. – Это что-то типа уважения. - А я думал, что трейсеры никого не уважают, - говорит Никита. - Не суди людей по себе. – ржот трезвеющий Макс и вертится по сторонам. – А где мое пиво? Кстати, вы давайте на старт пиздуйте. Ща эти приедут и сразу покатитесь. - Не знала, что ты оргом заделался, - я касаюсь ладонью его щеки и улыбаюсь. – Спасибо большое. Он прижимает своей мою руку и нежно смотрит в ответ. Словно я его горячо-любимая младшая сестра. Может, он и правда меня так воспринимает? - Всегда пожалуйста.