Mother Love

Вэгги осмотрела прикреплённый к планшету исписаный лист бумаги. Наверху, в оглавлении, было выведено чёрной ручкой "анкета посетителя", с обеих сторон были вырисованы облачка с завитушками. Около каждого пункта тоже располагалось по рисунку. Чарли, конечно же, постаралась, выложилась по полной, изрисовывая всё свободное пространство листа цветными карандашами. Вот только подойти к Эбигейл и заполнить вместе с ней эту анкету она стеснялась. Поэтому попросила об этом Вэгги. Та поначалу хотела отказаться от этого, но щенячьи глазки Чарли быстро убедили её не делать этого. Мексиканка, стоя в дверном проёме, оглядела холл. Хаск всё так же ворчал себе под нос жалобы на эту работу, полируя тряпочкой стойку. Это дело он не давал Ниффти, говоря :"Свой срач убираю сам, такой прелести как ты тут нечего делать". Повторять ей несколько раз не надо было, в этом ветхом здании было ещё много работы для неё. Про себя Вэгги отметила, что куда лучше Хаску заниматься чем-то ещё кроме питья, ведь так они окажутся на шаг ближе к его реабилитации. Хотя чревоугодие лишь малая часть в его списке грехов. После появления Аластора отель и вправду засиял яркими огнями, как тот и обещал. Порядок, наведённый Ниффти, радовал глаз. Да и домашний кошак Хаск, которому можно излить всю свою грешную душу, разбавлял некогда напряжённую атмосферу. Эбигейл сидела в кресле у камина, того самого, из которого Аластор и достал чёрный комочек сажи, оказавшийся Ниффти. Тишину рассекали позвякивания спиц друг о дружку. "В бой." – приказала сама себе Вэгги и сильнее сжала пальцы на планшете. – Извините, – начала она, обходя кресло и вставая перед Эбигейл. Та подняла глаза от вязания, приподняв тонкие брови. – Прошу прощения что отвлекаю вас от вашего... – Ничего страшного, дорогуша, я уже почти закончила. Что ты хотела спросить? – прервала её леди. – Нам с вами надо заполнить одну Анкету чтобы расписать ваш курс реабилитации. Эбигейл указала рукой на соседнее кресло, приглашая Вэгги присесть. Устраиваясь там поудобнее, она успела рассмотреть связанные из белой и розовой пряжи. Скорее всего это будет свитер. Рядом с ними на маленьком столике лежали два клубочка шерсти и очки. Заметив интерес девушки к своей работе, Эбигейл объяснила ей: – Это будет подарок моему знакомому. Лишнее тепло ему не помешает. Женщина продолжила вязать один из элементов будущего подарка, а Вэгги приступила к заполнению анкеты. В верхнем левом углу, не заполненом рисунками, она написала печатными буквами "Эбигейл" и остановилась. – Какая у вас фамилия? – Девичья или которую я взяла после замужества? – не отрываясь от работы, спросила дама. Не дожидаясь ответа, Эбигейл сказала. – Нолан. Запиши "Нолан". Она куда красивее чем была у моих родителей. Вэгги записала. – Ну начнём. К какой религии вы относились при жизни? Накидывая петельку за петелькой, Эбигейл заканчивала вязать рукав. Опустив на колени спицы, она посмотрела на огонь а камине. – Я была католичкой. Эту веру мне насильно навязали родители. Но после замужества я отреклась от церкви, ведь если Бог существует, то он должен быть частью нас, а не сидеть около священников, несущих нам чепуху. – Мне написать "атеизм"? – Вэгги уже собиралась написать это в бланк ответов. – Нет. Я верила в Бога, в том то и дело. А атеизм отрицает его существование. Я так и осталась католичкой, пусть и не посещающей регулярно церковь. "Католицизм" – вывела Вэгги. – Семейное положение? – Замужем. "Со стороны это выглядит наверное как какой-то допрос" – девушка постучала ручкой по планшету. Эбигейл осмотрела связанные части будущего, как догадалась Вэгги, свитера и начала их сшивать друг с другом. Делала она это быстро и точно, как механизм часов. – Следующий вопрос. – Вэгги смутилась, прочитав его про себя, но всё-таки сказала вслух, – Как часто вы моетесь? – Сомневаешься в моей чистоплотности? – Эбигейл задел этот вопрос. – Я? Нет! Ни в коем случае! – Вэгги почувствовала как её щёки краснеют. – Просто тут вопрос такой, я тут не при чем. Никогда не сомневалась в том, что вы... Эбигейл рассмеялась. Про себя Вэгги отметила, что у неё приятный бархатный смех. И заразительный. Девушка тоже прыснула под нос. Утерев выступившую у края глаза слезинку, Эбигейл сказала, всё ещё хихикая: – Я принимаю водные процедуры дважды в день, старые привычки ещё никому не вредили. Вэгги записала это. Только сейчас она начала чувствовать то тепло, которое исходило от Эбигейл,которая делилась им со всеми, словно солнышко. Не то что её сынишка. Тот играючи выманивал у тебя всё что есть, давая взамен лишь едкие насмешки. Для него весь мир, как он сам сказал, это сцена для развлечений. "Мерзавец" – единственное приличное слово, всплывающее в мыслях Вэгги, когда та видет с какой насмешкой он смотрит на их проект, на всё то, что они с Чарли сделали вместе. – Всё в порядке? – поинтересовалась Эбигейл. – Ты так нахмурилась. Лучше улыбнись, дорогая! Жизнь и так слишком коротка для хмурых выражений лица. – Даже после смерти? – Вэгги поёжилась. – Тем более после неё, – вздохнула Эбигейл, опускаясь спиной на мягкую спинку кресла. – Здесь время совсем не имеет значения и пролетает чересчур быстро. – Кстати о времени, – Вэгги вновь опустила глаза на анкету. – Сколько вы здесь пребываете? – Дай-ка подумать... – Эбигейл посмотрела в потолок, считая вслух. – Сейчас две тысячи двадцатый, если я не ошибаюсь, а значит... Я тут сто два года. Ничего себе! – Да уж... Вэгги вывела цифры под вопросом, а затем начала говорить как скороговорку: – Употребляете наркотики? – Нет, – тотчас отрезала женщина. – Алкоголь? – Нет. – Курите? – Немного. Пытаюсь бросить. Вэгги быстро записала всё это на лист бумаги. Остался только один неотвеченный вопрос. Хаск в это время вышел из-за стойки вооружённый метлой и начал подметать вокруг своего рабочего места. Глаза у Эбигейл загорелись. Она наклонилась к Вэгги и, прикрыв со стороны рот ладонью, прошептала: – Смотри что сейчас будет, – она взяла один из клубочков шерсти и покатила его по полу рядом с Хаском. За одно мгновение серое лицо вояки озарилось вспыхнувшим интересом вперемешку с азартом. Он выкинул в сторону метлу и стал гоняться за клубочком чуть ли не на четвереньках. Поднялся грохот, на который прибежали Энджел и Чарли. С раскрытыми ртами они наблюдали как Хаск, расправив крылья, скачет из одного угла помещения в другой, разнося в стороны попадающиеся на пути предметы. "Ну что за котёночек" – подумала про себя Эбигейл, опуская руку и давая клубку катиться самому. Бармен тотчас налетел на него, впился когтями и, утробно урча, начал с удовольствием разматывать его. – Всё в порядке? – спросила Чарли, подходя к Вэгги. – Да, мы уже почти закончили заполнять анкету, – девушка показала Шарлотте исписаный лист. Потом она сказала чуть громче, обращаясь к Эбигейл. – Последний вопрос : за что вы... – Подожди секундочку, милая. – Эбигейл встала с кресла, взяла в руки связаный свитер и направилась к Энджелу. Тот в это время стоял около замотанного в нити Хаска, который никак не мог распутаться. – Ммм, – протянул Даст, складывая одну из пар рук на бёдрах. – Наш котик любит связывание. Если хочешь, приходи ко мне в комнату сегодня вечером, мы можем вместе развлечься, сладенький. В ответ Хаск зашипел и продолжил тщетные попытки высвободить себя из этих сетей. – Дорогой, удели мне минутку, – начала Эбигейл, подойдя к порнозвезде и вытягивая перед собой свитер, смотря подойдёт ли он ему по размеру или нет. Поняв, что она ошиблась размером, женщина вздохнула: – Вот чёрт! Кажется, я сделала его слишком большим. Но интерес, зажёгшийся в глазах Энджела, уже было не потушить и он выхватил свитер из рук дамы и надел его на себя поверх одежды. С розовым сердечком на груди и полосатыми рукавами она не прогадала, они хорошо смотрелись на парне. Эбигейл натянула на нос очки и, прищурившись, внимательно рассматривала свою работу на кружащемся вокруг своей оси Даста. В плечах свитер был слишком широким, да и по длине не подходил как следовало бы. – Надо распускать и перевязывать. – вынесла приговор свитеру Эбигейл. – Такую красоту? – опешил Энджел и обхватил себя руками. – Ни за что! Он идеально сидит, такой мягкий и тёплый, я его уже люблю всем сердцем! Хаск, скажи, он хорош собой? Бармен всё ещё боролся с размотанным клубком. Эбигейл пошла ему на помощь, наматывая нитки вокруг ладони. Энджел убежал вертеться вокруг зеркала и любоваться обновкой. Он всё восхищённо восклицал: – Эбигейл, у тебя золотые руки! Как быстро ты связала его! Знаешь, ты наверное единственный человек который подарил мне нормальную вещь, а не какие-то стрёмные портупеи или что-то в этом духе. Эбигейл высвободила Хаска из плена ниток и встала рядом с Энджелом, поправила на нём свитер и сказала: – Раз уж тебе так он понравился, то носи его на здоровье. Он тёпленький, не даст тебе подстыть, но помни что здоровье беречь надо, хорошо? – Эбигейл, ты такая милашка, – Энджел наклонился и крепко обнял даму. – Никто обо мне ещё так не заботился здесь. – Ослабь хватку, милый, – прохрипела она, похлопывая его по плечу. – Ой, прости, – Энджел выпустил её из объятий. В это время Чарли вытащила планшет с анкетой из рук Вэгги. Та запротестовала: – Погоди! Там остался последний вопрос. – Да ничего, не видишь, сейчас не время. Я потом сама спрошу. Хаск оттряхнулся после своих бегов по полу и поднял метлу. Посмотрел на счастливого Энджела и сам невольно улыбнулся. Затем осмотрел пол, который собирался подметать, но заметил, что своей задницей подмёл его лучше любой метлы, и ушёл обратно за стойку. Поднимаясь в свой кабинет, Чарли посмотрела, на какой вопрос Эбигейл так и не ответила. "За что вы попали в Ад?" И вправду, за что такая милая, добрая женщина попала сюда?