Все или ничего!

Прошла почти неделя, как старик Майк решился похать ручкой их с Барли старому сожительству в мирной команде. Маленькая комнатка была в расспоряжении одного робота в аккуратной шляпе. Он не сказал бы, что ему в тяжесть каждый раз подниматься на шестой этаж широкой многоэтажки, прекрасные виды на рыжевато-голубое небо стоили мнигих шумных вечеров с некультурными соседями роботами за стеной. Он так же вернулся на свое прежнее место работы, где мирно подрабатывал на электричество в квартире и взрывоопасные вещества для сражений, кроме опасных боёв, на которых тоже платили немало. Барли предпочитал тихую, спокойную жизнь и работу барменом, поэтому и "соратники-противники'' видели на поле боя его очень редко. В это утро в баре было по обыкновению в меру шумно. Барли предпочел бы не обращать на это внимания, чем пытаться возмущаться. Он видел в этой суматохе свою красоту, какую - сразу и не скажешь, тем более мало кому она смогла быть ближе к сердцу, чем, скажем, хорошая заворушка на месте ожесточенной битвы. С тихим мелодичным поскрипыванием робот протирал очередной граненный стакан белоснежным полотенцем, ровными рядами выставляя его стеклянных собратьев на пустующую барную стойку. С интересом можно было разглядывать темное дерево этой стойки - с тонкими светлыми нитями от годовалых древесных колец, переплетающихся в идеальные гладкие овалы. В лакированной поверхности стола отражалась тихо померцивающая лампа покорно висевшая шатким пылесборником прямо над потолком. За затиранием стаканов насухо Барли любил отвлечся на свои мысли, порой даже громкие голоса в баре, смешивающиеся с бранью, как в каком-то вестерне выглядела фоновой музыкой, не достойной обращения на себя лишнего внимания. Тихо напевая себе под нос только ему известную замысловатую мелодию, Барли уже приступил к искусному смешиванию алкоголя в мастерской манере бармена. С завороженным видом на механические телодвижения Барли со своего столика глядел одинокий бравлер, но ни больше. Барли был бы весьма польщен, если бы мастерство было оценено по достоинству, в окружении толпы восхищенных людей и роботов, но в малопосещаемом местечке приходилось довольствоваться парой-тройкой забредших поклонников. "Что-то я размечтался", - оборвал сам свой внутренний монолог Барли, процеживающий свой приготовленный восхительный напиток в бутыль. - Стакан машинного масла. Прошу, - раздался твердый голос прямо под носом Барли. Голос был похож на гул роя пчел в пустой банке, поэтому не было сомнений, что принадлежал он ни кому иному, как роботу, тем более этот голос Барли узнает из тысячи. Перед барной стойкой привстал Дерилл, поставивший перед стальным барменом свой кубок, какими расплачивались бравлеры, вместо денег. Барли легко поднал этот золотистый предмет одними железными пальцами с необычайной ловкостью, наработанной годами за професией бармена. Чистейший граненный стакан слабо звякнул о лакированное дерево перед пиратом, с шелестом наполнился темноватой жирнистой жидкостью, именуемой машинным маслом. Барли единственным ясно-желтым глазом взглянул на Дерилла, берущего в потертую руку стакан, другой рукой поправляющего красивой формы черную шляпу, высоко выпирающего из-под бочки. - Ну и что же ты собираешься делать, такой одинокий? - механически прошелестел Барли, локтем опираясь о край стола, свободной рукой проведя по блестящей поверхности стола сухим полотенцем. - Как что? Жить в кои-то веки спокойно, - грустно ответил Дерилл, уже выпивший масло. - В одиночку? - Нет, конечно. Ничто ни может жить в одиночку, друг мой. Я как раз за тобой пришел...