Контролируемое безумие

      — Идиот! — прокричал голос наставника. Антон снова зажмурился, как во время первого пробного выстрела. Но на этот раз глаза он отказывался открывать наотрез. К тому же ругательство Арса в его адрес не ободряло, а только заставляло поверить в худшее. Все, он попал в него. Если он откроет глаза, то увидит, как сквозь ткань защитного костюма Барса будет расцветать багровое пятно, а сам мужчина медленно сползет на землю вдоль ствола дерева.       Антон даже не услышал приближающихся к нему шагов, только почувствовал, как кто-то аккуратно расслабляет его пальцы, каменной хваткой сжимающие Макарова. Ведь он вцепился в него, словно за последнюю вещественную опору в его жизни. Все же глаза пришлось открыть. Перед ним стоял, достаточно близко, вполне невредимый мужчина, широко улыбаясь. Вокруг глаз пролегли задорные лучики. Он выглядел явно как сумасшедший. Шаст только что чуть не пристрелил его, а тот лыбится во все тридцать два. Или сколько у него там зубов?       — Я?! Да это ты, дурачина! — только и смог что воскликнуть в сердцах Шаст, делая шаг назад. Он глянул на продырявленный пулями лист мишени в руках наставника. Второе попадание в десяточку. До него с ужасом дошло, что он не обязан был целиться в центр. Достаточно было бы попасть в средний, внешний круг, или хотя бы в молоко. Но того ли ждал от него Арсений?       — Видишь? Мы выяснили, что ты можешь хорошо стрелять даже в неспокойной обстановке, — довольно щурился Барс.       — Да ты с ума сошел! Нахера ты заставил меня? — парень едва не срывался на крик. Несмотря на то, что все уже давно позади, он все еще переживал сам момент выстрела. Ведь что, если бы… Если бы. Нужно запретить это словосочетание на уровне русского языка. Чтобы никто и никогда не задавался вопросом «что было б, если?..»       — Ну ты же попал. Правда, я ожидал, что ты хотя бы немного отвернешь дуло в сторону… — Барс еще умудрялся вкладывать в свои слова львиную долю сарказма. Хорош мужик, ничего не скажешь. А нервы — крепче стали. Либо он реально двинутый.       — Отстань. Я не хочу с тобой разговаривать, — голос едва не подвел юношу на этой фразе. Он почувствовал слабость. Захотелось мешком осесть на землю и больше не вставать. Вот оно как, оказывается. Вот оно чувство, когда от тебя зависит чужая жизнь. Но стрелять во врагов должно быть просто неебически просто, в сравнении с выстрелом, которой может из-за дрогнувшей руки попасть в человека, за которого ты переживаешь, как за себя. Цепляться за эту нелепую мысль не хотелось. «… как за себя?..»       — Эй, не будь неженкой. Я не встал бы под прицел, если бы не был уверен, что ты не попадешь в цель, — уже без улыбки медленно произнес Барс. — Порадуйся лучше, как и я, твоим успехам, — в голосе ощущались нотки обиды.       — Прости. Я испугался, — «Черт, снова. Я снова боюсь и чувствую страх. Когда это кончится?» Запретный вопрос прозвучал в голове слишком быстро. — Я испугался за тебя, — парень смотрел на свои видавшие виды кроссовки, носок одного из которых был расплавлен после шага в слабо-кислотную лужу.       — Ну и я не совсем поехавший, чтобы дать себя застрелить, — резонно заметил наставник. — Выше нос, Антон. Ты показал, что не полностью деревянный, хотя очень хочешь временами таким казаться.       На самом же деле, Арс был готов. Готов в ту же секунду, когда парень коснется спускового крючка, если что отпрыгнуть в сторону. Если Антон думал, что это тренировка для него одного, то он ошибался. Мужчина проверял собственную реакцию и сноровку. Но он успел оценить траекторию пули еще в самом начале. Из-за чего стоически не предпринял попытки сделать хоть шаг в сторону. Нет, ему, конечно, очень этого хотелось. Но он усилием воли подавил в себе инстинктивное желание отпрыгнуть. В момент поражения ствола дерева, ему в лицо полетела мелкая щепка и древесная пыль. Неплохой способ проверить, или же совсем выжечь свои нервные клетки.       — Да ладно тебе. К тому же… — мужчина сделал небольшую паузу. — К тому же, ты правда на столько не хочешь, чтобы я уходил, что готов грохнуть, лишь бы я остался с тобой? — по голосу различить эмоции было сложно. Поэтому, нехотя, юноша все же поднял голову. И обнаружил, что Барс лукаво улыбается, глядя прямо на него.       — Ты конченый, — Антон, не вкладывая в удар никаких сил, ткнул учителя кулаком в плечо. — Я так не играю.       И повернулся на пятках, направляясь ко входу в землянку.

***

Весь день и остаток вечера Арсений безуспешно пытался разговорить Шаста. Тот до победного удерживал в себе обиду, никак не реагируя на реплики старшего. Парень предпочел углубиться в записи Филина и занять свой мозг реальной работой, а не мусолить в голове одни и те же бесполезные мысли. Хоть какой-то прок от него, глядишь, и будет.       В конце концов, в этом было даже как-то успокаивающее. Так обыденно и просто дуться в сторону взрослого мужчины, будучи на его фоне чуть ли не ребенком. При этом на немного забывая, что за порогом находится враждебный, скрывающий в себе жуткие секреты безжизненный лес.       За несколько часов Антон внимательно прочел больше сотни отдельных страниц. Он впитывал знания, словно губка. Не везде он мог понять, о чем идет речь, и не во всех местах почерк и чернила оставались разборчивыми. Нередко приходилось задаваться вопросами, остающимися без ответов. Либо додумывать.       Что самое интересное: пусть и крайне редко, но иногда он сам мог дополнить записи новыми фактами. Опять же, без возможности объяснить что-либо даже себе, он просто знал. В такие моменты юноша молча закусывал губу и смотрел в сторону от текста, стараясь ухватиться за воспоминания. Но в сознании мгновенно устанавливалась серая никчемная пустота. Чисто, и пусто. Ухватиться не за что. Прямо как старый телевизор, утративший сигнал с антенны.       Ну и допытываться чего-либо у явно спятившего наставника ему не хотелось. Хватит с него на сегодня потрясений. Пусть и неизвестно, где они оба будут уже на утро следующего дня, но сейчас хотелось абстрагироваться, побыть наедине с собой и своими мыслями.       Барс, утратив надежду расшевелить Антона, не стал терять время даром: успел перебрать весь свой инвентарь, прочистить винторез, пересобрать магазины. Немного порыскал по дому, подбирая несомненно нужное барахло. Тот же счетчик радиационного фона лишним не будет, хотя бы Шаст носить начнет. А то как нелюдь, совсем «голый». Ни одежки, ни винтовки.       Мужчина сидел на улице, прямо у крыльца на какой-то вынесенной из избы прогнившей доске, в одной руке зажав сигарету, а в другой свой персональный компьютер. Несколькими минутами ранее ему пришло оповещение от Хвоста. На удивление, краткое. Точные координаты места и одна единственная просьба — о помощи. Времени на раздумья не было как такового. Благо, ориентиры указывали не на столь уж удаленную местность. Каких-то пару километров по лесу, и еще около полутора по открытым полям. Единственная загвоздка сидит сейчас внизу, под землей, и копается в летописях его бывшего учителя. Что же делать с Антоном?       Дабы не терять драгоценные секунды попусту, он решил сразу же перейти к действиям. Что толку будет от Шаста, если придется тащить его в спешке через лес, еще и днем, еще и на откровенную перестрелку? Пусть лучше посидит в землянке, отсидится. Переведет дух и почерпнет что нового из записей Филина. Глядишь, чего поднаберется, может прок какой и выйдет.       Опять же, оставлять его одного… Не очень, мягко говоря, хорошая идея. И все же…       Все же, это место долгое время служило Барсу домом и надежным укрытием. Да, теперь о тайном схроне знает еще один сталкер. Но Вольный — свой человек. Наглый, беспринципный, пронырливый. Но свой. В конце концов, раз уж ему известно о землянке, пусть и изредка, но он теперь тоже будет пользоваться ею в качестве безопасного бункера. Так что выдавать ее местонахождение третьим — или уже четвертым? — лицам будет крайне бессмысленным поступком.       Коротко кивнув самому себе, Арсений стряхнул длинную дорожку пепла под ноги. Быстро поднялся со своего места, осмотрелся по сторонам. Даже принюхался. Изредка проплывающие по обманчиво безмятежному небу облачка могли сказать о многом. А могли не сказать. Это же Зона. Гром и снег посреди июля — вполне себе в ходе вещей. Так что надеяться на хорошую погодку сегодня не следовало. Если повезет, Арс будет возвращаться сюда ночью, во тьме. Так, как ни странно, безопаснее всего. Осталось только поставить Шаста перед фактом…       Стремительно оказавшись под сводами землянки, Барс стал быстро набивать свой походник теми вещами и предметами, которые успел выложить. Дополнительные магазины, болты, гайки, пара изолированных артефактов из хранилища Филина, немного старых аптечных бинтов. Ах да — батарейки для фонарика!       К этому времени Шаст как бы невзначай повернулся, чтобы разглядеть причину череды звуков, с которой затягиваются потуже шнуры, а где-то смыкаются зубчики молний. Его взгляд нельзя было назвать иначе, как красноречивым. А именно весь его вид словно бы кричал о том, что парень не на шутку встревожен и взволнован. Из всех вопросов, зароившихся в голове как болезненный улей, из себя он смог выдавить только простое:       — Куда ты? — голос предательски завысил тон, и получилось что-то очень жалобное и тихое.       На секунду Барс замер, сжимая в руке лямку походника, так и не успев закинуть его на плечо. Видно, обдумывая, что бы сказать такого, чтобы… Чтобы что? Не расстроить Антона еще сильнее? Не напугать его? Черта с два…       — Выдвигаюсь на подмогу Хвосту. Точно прогнозировать когда вернусь — не буду. Один пробудешь не больше суток. Если со мной что-то случится — за тобой явится Паша, не переживай. Один ты точно не останешься, — кажется, Арс планировал более громкую и успокаивающую речь, но… вышло как обычно. Сухо и дежурно. Нет, он просто не хочет лишний раз заставлять парня цепенеть от ужаса, вот и все. Поэтому изо всех сил делает вид, что нет ничего страшного в его отлучке. И будто бы сам не придает этому особого значения.       Против собственной воли Антон подскакивает с места и делает пару осторожных шагов навстречу стоящему уже вполоборота к выходу Барсу. Почти одновременно оба человека тянут друг к другу руки. Шаст сжимает чуть теплую, знакомую на ощупь рукоятку. Но на пистолет в своей руке не смотрит от слова совсем. Его взгляд пригвожден к двум синим серьезным озерцам — глазам бывалого сталкера Барса.       — Не выходи на улицу после того, как стемнеет, хорошо? — голос мужчины был на удивление мягким и вкрадчивым. Еще бы, Барс постарался вложить как можно больше убеждения и силы в свои слова, чтобы парнишка не просто доверился ему, но еще и не испугался до смерти за ночь. Не то вернется он в свою землянку, а обнаружит здесь слетевшего с катушек безумца. И это ладно еще, если он никуда не выйдет. Брр, об этом Арсению размышлять не хотелось.       — А если ты будешь звать меня на помощь там, снаружи? — вопросом на вопрос ответил Антон. Конечно, парнем он был неглупым. Собственная картина мира, дополненная записями почившего наставника Филина, являла собой что-то крайне зыбкое и недружелюбное. Кровожадное, коварное, и не человечески мыслящее. Последнее приводило к чертовой дрожи в руках, но Шастун сумел ее побороть. Даже голос его не дрогнул, когда он задавал волнующий его вопрос.       — Доверься своей интуиции. Оружие, знания, какие-никакие артефакты — у тебя все под рукой, — прозвучало неожиданно холодно и грубо даже для самого Арсения. Но он не мог совладать со своими голосовыми связками. Ему хотелось побыстрее убежать из этой подземной избушки. Не смотреть на это молодое, встревоженное лицо. В юношеских чертах которого явно проглядывался один лишь страх. Но страх не за сохранность собственной шкуры.       Утреннее происшествие как-то мигом забылось. Такая чепуха, мелочь, ничтожность. Не заслуживающие траты ресурсов несерьезные обиды. Обиды ради обиды, ради чувств и отвлечения от общей ситуации. Чтобы было чем занять мозг, а не впадать в пучину паники и ловушки загнанного разума. Антон будто и не заметил стального оттенка в голосе, слегка нахмуренных темных бровей, плотно сжатых тонких губ. Глаза. Он смотрел только в них. И находя, и теряя в них ответы, забывая вопросы и вспоминая себя.       — Хорошо. Я буду ждать тебя, — спокойным голосом все-таки выдал из себя Шастун. Ему казалось, чем быстрее он это сделает, тем лучше будет для них двоих. В конце концов, чем быстрее Барс уйдет — тем быстрее вернется. Ведь верн… Нет! Об этом Антон запретил себе думать напрочь.       Мужчина утвердительно кивнул, видимо тоже находя в глазах юноши подтверждение своих мыслей и того, что он все делает правильно. Поэтому он просто разворачивается и уходит, не позволяя себе больше тратить драгоценное время.       Антон остается в землянке один.