Accidentally In Love

      Стены сияли золотом, а на них висели изумительные картины. Гобелены, драгоценные камни, витражи и троны были в каждой комнате, которую проходил Чонгук. Он даже не заметил, что ходил всё это время с открытым ртом. Но он заметил, пока исследовал дворец, что хоть тот был и очень богато обустроен — в нём не было людей.       Открыв ещё одну дверь, Чонгук увидел великолепную спальню с ванной в углу, наполненной горячей водой, от которой исходил пар, а также стеклянную дверь, ведущую на балкон. Кровать была покрыта атласными простынями и меховыми одеялами, что выглядело очень привлекательно.       Чонгук, не особо раздумывая, сбросил с себя всю одежду и подошёл к ванной, которая, как он предполагал, была приготовлена для него.       Пока он лежал в дымящейся воде, позволяя себе расслабиться после напряжённого дня, парень почувствовал руки в своих волосах. Он издал вопль, за который ему потом стало стыдно, и развернулся, но никого не увидел.       — Всё в порядке, молодой принц. Мы ваши служанки. Мы духи ветра. Не бойтесь, — прошептал тонкий голосок, и Чонгук оглядел комнату, видя, как его одежду подобрали с пола и куда-то унесли, а также множество одежды, разложенной на кровати невидимыми руками, которую ему, судя по всему, предстояло выбрать.       Чонгук, хоть и немного взволнованный, решил послушаться духа. Он снова откинулся назад и закрыл глаза. Служанка вымыла ему волосы, а горячая вода распарила тело. Чонгук наконец успокоился.       Когда он почувствовал себя достаточно чистым, он вышел из ванной и подошёл к кровати. Он выбрал шёлковый халат василькового цвета и вышел из комнаты, следуя за плавающей в воздухе свечкой, заходя в столовую, в которой на столе было множество изысканных блюд, некоторые из которых он даже видел впервые.       Глаза Чонгука разбежались по всей поверхности стола, после чего он сел. На столе было мясо гораздо большего количества животных, чем знал Чонгук, блюда, которые казались слишком эстетичными, и чаши с жидкостями любых цветов, которые он только видел.       Как только Чонгук сел, то приступил к трапезе. Он никогда не пробовал такой вкуснятины раньше, поэтому просто терялся в выборе — что же съесть следующим? А что, если монстр откармливал его? Нет, Чонгук был слишком голоден, чтобы волноваться по этому поводу.       Вскоре Чонгук наелся до отвала. На самом деле, он практически ничего не ел, просто ему попалось слишком сытное мясо, которое он дополнил парой гарниров, так что юный принц был полностью удовлетворён.       Свеча на столе зажглась сама по себе и поднялась в воздух. Чонгук встал и последовал за ней. Он начал привыкать к вещам, которые раньше показались бы ему странными, в этом волшебном месте. Свеча привела его обратно в спальню. Другая пара невидимых рук сняла с него халат и аккуратно сложила его в шкаф.       Чонгук проскользнул под одеяло и улёгся на мягкий матрас. Если это был его последний сон, он был уверен, что он будет самым комфортным в его жизни. Шторы закрылись, также как и дверь на балкон. Служанка спросила:       — Вам удобно, молодой принц? — Чонгук кивнул и откинулся на мягкую кровать. Свеча опустилась на столик. — Тогда спокойной ночи, — пламя задули, и комната была окутана полной темнотой.       Чонгук повернулся на бок, недостаточно уставший, чтобы сразу уснуть. Он начал думать.       Может всё-таки его никто не съест? Ни одно существо не относилось бы к своей добыче так. Нет, конечно, можно было предположить, что парню пытались внушить ложное чувство надежды и безопасности. Но зачем тогда служанки? Или такое расточительство на ужин? В пророчестве ведь даже не было сказано, что ему будет причинен вред. Просто необходимость жертвоприношения.       Чонгук, возможно, смог бы закончить свои размышления, достигнуть некого заключения, которое, конечно, могло бы быть неправильным, если бы кто-то не прервал его.       Принц услышал, как кто-то вошёл в комнату, а затем его одеяло поднялось. Он почувствовал, как фигура легла рядом с ним.       Чонгук нервно сглотнул, ощутив тепло чужого тела, прижимающегося к его. Он собирался что-то спросить, когда незнакомец прижал палец к его губам. Чонгук почувствовал чужое дыхание возле своего уха, но он не был напуган. Особенно когда услышал низкий, бархатный, глубокий голос.       — Прошу. Никаких вопросов. Просто позволь мне сделать тебя счастливым.       Чонгук повернулся, чтобы лечь на спину, и почувствовал улыбку фигуры. К его губам прижались внезапным поцелуем. Поцелуй был мягким и приятным, и хоть это был первый поцелуй Чонгука, тот думал, что мог целовать этого человека вечно.       Его партнёр разорвал поцелуй и скинул одеяло на пол, нависая над принцем, начиная изучать тело Чонгука. После каждого прикосновения Чонгук шипел, пытаясь не застонать, пока кончики пальцев покалывало от удовольствия. Гук оправдывал себя тем, что никто никогда не касался его так.       Той ночью Чонгук почувствовал такое удовольствие, которого никогда не испытывал раньше. Это должно быть был сон: в реальном мире такого чувство не могло существовать. Он стонал, хныкал, даже кричал и плакал от того, как потрясающе этот человек заставляет его чувствовать. Это было почти невыносимо невероятно.       Мужчина был с ним так нежен, что несмотря на первый раз, принц не ощутил никакого дискомфорта. Незнакомец в первую очередь думал не о своём удовольствии. Изо рта Чонгука вырывались страстные стоны, что было музыкой для его ушей. Чонгук узнал о теле своего любовника в течение нескольких часов больше, чем о своём собственном.       Когда они оба кончили, Чонгук обхватил конечностями партнёра, обнимая его. Тот обнял его в ответ, даря тепло.       Эта ночь была лучшей в жизни Чонгука.

***

      Наступил рассвет. Три секунды. Тэхён позволил себе три секунды, чтобы расслабиться в объятиях Чонгука, прежде чем неохотно отпустить принца. Он бросил последний любящий взгляд на этого прекрасного юношу, прежде чем вылететь из окна, оставляя райский дворец позади.       Когда он вернулся домой, Тэхён не мог не ненавидеть себя за огромную опасность, которой он подверг и себя, и Чонгука. Он был таким идиотом, но его желание было ненасытным. Он просто не мог ничего с этим поделать.       Это была вина его отца. Если бы он так не завидовал бедному парню, он бы никогда не отправил его с таким планом: влюбить принца в чёртову свинью. Хотя это была вина Тэхёна за то, что он всё испортил?       Всё ведь было легко. Выстрелить в Чонгука стрелой любви и убедиться, что первой душой, что он увидит, будет душа свиньи. Его бы изгнали из семьи, посчитав сумасшедшим за любовь к свинье.       Всё было готово. Свинья находилась в комнате, в то время как Тэхён доставал стрелу. И тогда Тэхён будто сам себя ударил стрелой, и первой душой, что он увидел, стал Чонгук. Он просто влюбился в этого мальчишку с первого взгляда. Он так залюбовался принцем, что когда тот проснулся, Тэхён едва успел выскочить из окна, уже планируя даже умереть, но сделать всё ради этого юноши.       Он солгал богу любви. Он солгал своему отцу. Всё, что должен делать сейчас Тэхён, — это скрывать от Хосока правду о том, что он на самом деле сделал с Чонгуком.       Вернувшись утром во дворец своего отца, Тэхён небрежно приветствовал Хосока, как и всегда.       — Ах, Тэхён! — воскликнул его отец. — Как прошла ночь? Произошло что-нибудь интересное? — спросил он. Тэхён пожал плечами и сел на трон, состроив скучающий вид.       — Ничего такого, — произнёс он, — обычное зло. Заставил девушку влюбиться в своего соседа. Думаю, понаблюдаю, что произойдёт дальше, — он не привык лгать, так что не был уверен, хорошо ли он это сделал. Но, похоже, Хосок ничего не заподозрил.

***

      Чонгук проснулся утром и обнаружил, что любовник ушёл. Он был разочарован. Он даже не видел его лица. Вспоминая всё то, что произошло ночью, он встал и пошёл к ванной.       Его невидимые служанки снова вымыли его и предоставили на выбор кучу очаровательных нарядов.       К тому времени, как Чонгук вышел из комнаты, он понял, что это было за жертвоприношение. Его отдали ни на смерть или съедение. Его отдали в брак. Он всё ещё не понимал, почему боги так сильно боялись того, кто, как Чонгук видел (ну, чувствовал), был абсолютно обычным молодым человеком.       Принц выбрал удобный чёрный костюм и отправился на завтрак, где было такое же великолепное меню, как и вчера. Как только он закончил есть, то обратился к одной из служанок.       — Кто хозяин этого дворца?       — Вы, молодой принц. Нам было поручено служить вам, — ответила просто служанка. Чонгук наклонил голову.       — И кто же это тебе поручил? — спросил он.       — Молодой господин. Вы ведь встретились с ним прошлой ночью, не так ли? — пришёл ответ.       — Да... А кто такой молодой господин? — попытался он уточнить.       — Он молодой господин.       Понимая, что от духов он не получит лучшего ответа, Чонгук решил осмотреть дворец. Он вспомнил, что где-то видел фортепиано раньше, и ему стало любопытно, как звучит акустика в таком месте, как это.       После недолгих поисков Чонгук наткнулся на гладкое белое пианино. Он сел поудобнее на мягкую кушетку и начал играть то, чему Сокджин учил его много лет назад.       По мере того, как он углублялся в мелодию, он обнаруживал, что его пальцы всё чаще и чаще отклоняются от нужных клавиш, создавая неверные звуки. Озадаченный, Чонгук попробовал ещё раз, но весь его разум был забит воспоминаниями о ночи с "молодым господином". Его руки соскользнули с пианино, и он почувствовал, что всё больше беспокоится о предстоящем вечере.       Стараясь откинуть ненужные мысли, Чонгук играл самые быстрые мелодии, которые только сохранились в его памяти. Остаток дня он провёл, исследуя замок, и, когда наступил ужин, он быстро поел, чтобы наконец пойти к тому, кого ждал целый день.       Наступила ночь, и Чонгук с тревогой ждал в своей постели, в кромешной тьме, когда появится его любовник. По ощущениям, прошло несколько лет, как одеяло поднялось, и тёплые руки обхватили туловище Чонгука.       — Ты остался. Я боялся, что ты уйдёшь, — прошептал знакомый голос. Чонгук хихикнул и ответил:       — Как я мог уйти? Я вот боялся, что ты не вернёшься, — признался он. Руки на его бёдрах перевернули его на бок так, что бы они смотрели друг на друга. И не имело значения, что они всё равно не могли видеть друг друга.       — Так ты хочешь, чтобы я остался? — голос звучал обнадёживающе, и, несмотря на то, что Чонгук совершенно не знал человека перед ним, он лишь чувствовал себя счастливым. Гук улыбнулся.       — Пожалуйста? Я хотел бы этого каждый день, — прошептал он и услышал, как молодой господин посмеивается.       — Тогда ты получишь это, — он нежно поцеловал Чонгука, и это быстро превратилось в куда более страстное, но не менее захватывающее. Сердце Чонгука быстро билось в груди от счастья. У него было то, что он хотел.       В конце очередной страстной ночи Чонгук обессиленый свалился в объятия своего партнёра. Неожиданно он почувствовал, как что-то холодное скользит по его пальцу, но он так сильно устал, что не обратил на это внимание.

***

      Наступил рассвет. Ладно, на этот раз четыре секунды. Тэхён снова посмотрел на своего любовника — нет, мужа — и последнее, о чём он подумал, как красиво это кольцо смотрелось на изящной руке Чонгука.

***

      Чонгук обнаружил, что его дни уходят в рутину. Сногсшибательные, взрывные, страстные ночи любви с мужем (он был в восторге, увидев серебристое кольцо с синим камнем, украшающем его палец) заканчивались тем, что на утро Чонгук всё время просыпался один. За этим последовали поиски способов скоротать время до новой ночи.       Духи ветра следовали за ним на каждом шагу. Если он попросит что-нибудь, он очень скоро получит это. Всё, кроме имени своего мужа. Этот факт делал ему больнее всего.       Однажды ночью через несколько недель? Может месяцев? Время — штука хитрая, и Чонгук вскоре потерял счёт дням. Во всяком случае, однажды ночью он лежал в постели рядом со своим мужем. Он повернулся к нему лицом, всё ещё не имея возможно увидеть его.       — Ты можешь сказать мне своё имя? — умолял он. Последовала долгая пауза, и Чонгук уже подумал, что тот спит, но затем:       — Прости, Чонгук. Ты можешь называть меня как хочешь, — ответил глубокий голос, и Чонгук хмыкнул.       — Все называют тебя господином. Может и мне тебя так называть? Но могу ли я хотя бы увидеть тебя? Я хочу увидеть твоё лицо, — он провёл кончиками пальцев по груди "господина" и почувствовал, как мягкие тёплые пальцы охватывают его запястье.       — Извини. Я не могу. Ты можешь получить всё, что захочешь, но... Не это. Прости, — до Чонгука донесся расстроенный вздох, и он прижался ближе.       — Всё в порядке. Полагаю, у тебя есть причины не показывать своё лицо. В любом случае, я люблю тебя, — Чонгук и сам не понял, как решился это сказать, но тут господин уткнулся в плечо Гука и прошептал:       — Я тоже люблю тебя.