Обреченные

***

Дневное небо Ханяна было темным. Лишь редкие лучи солнца падали на землю, но почти тут же скрывались за плотными облаками. И хотя всего несколько минут назад наступил час обезьяны*, темное дневное небо больше напоминало вечернее и, казалось, что вот-вот наступит ночь. Но даже несмотря на это улицы столицы Чосона были полны людей. По улице, шумной толпой, шли юноши. Они держали в руках книги и кисти, которые лежали в футлярах. Ученики Сонгюнгвана** направлялись в местный трактир, отметить окончание дня. Юноши громко смеялись, а на их фоне значительно выделялся один юноша. У него было миловидное лицо, которое больше походило на женское, юноша прыгал и хохотал так, что кат*** свалился с его головы. Мимо них шли очаровательные кисэн. Поймав на себе взгляды молодых студентов, они делали вид, что смутились и прикрывали лица веерами. В местном трактире сидели чиновники младших рангов. Они были одеты в церемониальные одежды зеленого цвета. Их шелковые одежды, с нашивками в виде аистов, поблескивали, когда на них попадал свет от фонарей, которые спешно зажигала хозяйка трактира – низкорослая свинка. Из общей роскоши и блеска столицы выделялись только крестьяне, прибывшие в столицу по делам или же работавшие тут, надеясь заработать больше денег, чтобы прокормить свои семьи. Они ходили среди знатных вельмож в своих каротах**** сделанных из хлопка. Они, стирая пот со лба, снова и снова поднимали тяжелые носилки с товарами и носили их от одной лавки к другой. Шум столицы едва долетал до окраины города, где находилась усадьба принца Ли Хён Гуна. Усадьба четырнадцатого принца была довольно небольшой, но каждый кому доводилось бывать в его доме, всегда восхищался садом. В саду четырнадцатого принца росло много плодовых деревьев, которые находясь в цветении, наполняли воздух приятным сладковатым ароматом. Хён Гун был настолько умен, что посадил растения так, чтобы его сад оставался в цветении во все сезоны: когда увядало одно, расцветало другое. Принц Хён Гун сидел в своей комнате. Оконные створки комнаты были полностью открыты. Лебедь сидел за небольшим столом, на котором стоял небольшой чайник и пара чашек. Он, придерживая свободным крылом длинный рукав ханбока, налил немного чая в свою чашку и сделал глоток. После этого лебедь снова взял в крылья письмо, которое читал. Хён Гун внимательно вчитывался в написанное, водя крылом по усам, а потом на его лице появилась улыбка. Хён Гун был рад получить письмо от дочери. Лебедь сильно тосковал по любимой дочери и, читая письмо, ему казалось, что он слышит голос своей дочери. Дочитав письмо, Хён Гун отложил лист бумаги. Он взял чашку в крылья и уставился на небо. На темном небе уже было видно очертание луны. Лебедь был рад получить весточку от дочери. В своем письме Су Вон сообщила отцу все, что она смогла узнать про армию наместника и своего мужа. Су Вон описывала все настолько подробно, что Хён Гуну даже показалось, что он читает какой-то военный доклад. Прижавшись спиной к стене, Хён Гун смотрел на небо, словно обдумывая все прочитанное. От мыслей это отвлек голос сына. -Приветствую отца! – Довольно громко сказал Су Гван. Хён Гун перевел взгляд на старшего сына. Взгляд лебедя казался ни то равнодушным, ни то уставшим. Су Гван стоял перед отцом, выставив крылья перед собой. Су Гван склонил голову, показывая своё уважение отцу. Отношения юноши с отцом были натянутыми. Но они оба старались сдерживать себя. -Приветствую отца и старшего брата! – живой и задорный голос заставил Хён Гуна и Су Гвана обратить на себя внимание. В комнату вошел Су Гиль. Когда отец и старший брат повернулись, лебедь сделал поклон. Лебедь был одет в ханбок нежно-зеленого цвета. В крыльях он держал бумажный веер с изображением гор. -Неужели это письмо от сестрицы?! – восторженно сказал Су Гиль и подошел ближе к столу отца. -Как узнал? – довольно строго спросил Су Гван младшего брата. Лебедь посмотрел на брата строгим взглядом. -Разве можно не узнать почерк Су Вон? – с каким-то детским и весьма наигранным возмущением сказал Су Гиль. – Отец, - начал говорить лебедь, повернувшись к отцу. – у Су Вон все хорошо? – в отличие от старшего брата Су Гиль не видел ничего ужасного в браке сестры. -Да! – на выдохе сказал Хён Гун. Лебедь поднялся и вышел из-за стола. Он взял письмо в крылья и подошел к сыновьям. – Похоже, что Су Вон все же удалось познать любовь! – с улыбкой добавил лебедь. Именно эта новость заставила Хён Гуна улыбаться. Услышав слова отца, Су Гван улыбнулся. И хотя идея отца о браке младшей сестры с сыном наместника Гун Мэня ему никогда не нравилась, лебедь был рад за сестру. -Су Гван, Су Вон написала еще кое-что! – заговорил Хён Гун после небольшой паузы. – Она просит тебя об услуге! – добавил принц и протянул лист сыну. Су Гван взял письмо сестры в крылья и стал читать. Почти в самом конце письма Су Вон писала брату о своей небольшой просьбе, которую, как писала девушка, мог выполнить только он. Су Гван дочитал и его лицо стало спокойным и даже немного строгим. Он водил глазами по комнате, а потом улыбнулся. Су Гван так редко улыбался, что Су Гиль от удивления выпучил глаза. -Похоже она действительно влюбилась! – Су Гван усмехнулся. – Ее просьба несложная, через несколько недель сможем отправить ей ответ! – ответил Су Гван и вернул отцу письмо. -Главное, чтобы твоя дочь исполнила свой долг и сделала то, зачем ее отправили! – Строгий и сухой голос прервал идиллию. Слова были произнесены им с пренебрежением. В комнату вошел довольно взрослый лебедь. У него были усы и борода, а лицо покрыто морщинами, которые делали его лицо строгим. Лебедь был одет в голубой ханбок. Чон Джи Хван был дядей Хён Гуна и родным братом его матери. Когда-то Чон Джи Хван был приближенным короля, он имел большое влияние при дворе и в стране. Но после казни его сестры, семья Чон потеряла свое влияние. Будучи властолюбивым, Джи Хван согласился помочь племяннику взять власть в свои крылья. Однако план Хён Гуна казался ему совершенно глупым. - Нет! – довольно спокойно сказал Хён Гун, посмотрев на дядю. – Су Вон из тех, кто понимает разницу между личным и своим долгом! Я уверен, что она сделает то, что должна! – также спокойно и довольно сухо сказал лебедь. Джи Хван быстрым шагом подошел к племяннику и выхватил из его крыльев письмо. Джи Хван считал, что женщине нельзя доверять дела государственной важности. Однако, по мере того, как старый лебедь читал письмо, его лицо из строгого и неприветливого становилось спокойным и ровным. Дочитав письмо, Джи Хван заговорил: -У наследника неплохая армия и, если верить твоей дочери, у его солдат есть необходимая для нашего дела подготовка! – сказал Джи Хван и вернул письмо племяннику. – Мальчишка умен! – с какой-то добродушной улыбкой добавил лебедь. После прочтения письма на лице старого лебедя появилась улыбка. Но радовался он отнюдь не за Су Вон и не за ее успехи в их общем деле, а за наследника. -Су Вон использует хунминджоным *****! – в разговор вмешался Су Гван. Его голос снова стал строгим. – Значит, она не боялась, что письмо перехватят, должно быть, Су Вон нашла союзника! – добавил юноша. -Если это действительно так, то ты, - резко, сделав акцент на последнем слове, Джи Хван повернулся к Хён Гуну, - должен сделать все, чтобы союзник твоей дочери помогал нам до конца! – Добавил Джи Хван и хитро усмехнулся.

***

На Гун Мэнь опускался вечер. Медленно темнело, а громкоголосый мужчина объявил о наступлении часа собаки******. Су Вон сидела в беседке за небольшим столиком. Девушка опустила голову на крыло, а другим – крутила кольцо, которое получила в подарок от мужа. Су Вон ставила кольцо на стол, толкала его и смотрела за тем, как кольцо делает несколько оборотов, а потом девушка выставляла крыло и ловила кольцо до того, как оно упадет. Су Вон снова толкнула кольцо, и оно закружилось. Девушка смотрела на него, словно заворожённая. Когда девушке надоело ее занятие, она села прямо и взяла в крылья чашку с уже остывшим чаем. Су Вон сделала глоток, а потом снова взяла кольцо в свои крылья. Лебедь вздохнула. Временами она тосковала по дому, отцу и братьям. В такие минуты ее тоска казалась ей совершенно невыносимой. Сейчас же девушка тосковала по мужу. Прошел месяц с ее свадьбы, но мужа она почти не видела. Но даже если они время от времени и встречались, то наедине они не оставались со дня свадьбы. От мыслей Су Вон отвлек топот маленьких ножек и тяжелое дыхание, которое казалось довольно громким в пустом вечернем саду. Когда Су Вон развернулась, то увидела, как к ней бежит Сяо. Маленькая уточка бежала изо всех своих сил, поднимая подол длинной юбки. Сяо добежала до беседки и остановилась. Сперва она отдышалась, а потом поклонилась своей госпоже. -Хозяйка, - начала говорить Сяо и на ее маленьком лице появилась по-детски невинная улыбка. – Вас зовёт господин! – добавила она и опустилась на ступеньки беседки. -Меня? – не скрывая своего удивления, спросила Су Вон. – Зачем? – голос Су Вон стал немного тише. Услышав слова служанки, Су Вон встревожилась. Су Вон догадывалась о чувствах свекра, поэтому под любым предлогом избегала возможности остаться с ним один на один. -Не знаю! – с той же по-детски невинной улыбкой ответила Сяо и пожала плечами. – Но я знаю, что молодой господин тоже там будет! – не скрывая своего восторга сказала Сяо. Слова Сяо заставили Су Вон улыбнуться. Девушка вздохнула спокойно и на ее лице появилась улыбка полная смущения. Су Вон одела кольцо и вышла из-за стола. Она шла за Сяо. Су Вон думала о том, зачем свекр пригласил ее к себе. Девушка слышала, что Ван Чэнь сегодня встречался с министрами города Гун Мэнь. За месяц жизни в доме мужа Су Вон видела больше десяти подобных собраний, но Ван Чэнь никогда и ни с кем не обсуждал то, о чем они говорили. Иногда она расспрашивала евнуха Яна об этих встречах, но все то, о чем ей рассказывал старый свин было девушке совершенно безразлично и неинтересно. Сяо вела свою госпожу по одному из коридоров Гун Мэнского дворца. И вскоре остановилась у больших дверей. Слуги открыли створки дверей и Су Вон переступила порог комнаты. К своему удивлению в комнате свекра Су Вон увидела только госпожу Ли. Пава сидела за небольшим столом и пила чай из совсем маленькой чашки. Су Вон поклонилась свекрови. Ли Цуй подняла на невестку уставшие глаза и посмотрела на нее. И хотя взгляд павы был добрым в нем читалось абсолютное безразличие ко всему происходящему. Су Вон прошла по комнате и села за соседний стол от госпожи Ли. Су Вон опустилась на красиво расшитую подушку. Она впервые оказалась в комнате свекра, поэтому стала внимательно изучать ее глазами. Комната наместника Ван Чэна была одной из самых больших в доме, но из-за того, что вся комната была заставлена шкафами и каким-то хламом, который Ван Чэнь, вероятно, считал ценным, комната казалась маленькой и тесной. Внимание девушки привлекли пейзажи, которые висели вдоль левой стены. Рядом с кроватью стояли две большие фарфоровые вазы. Синей глазурью на вазах были нарисованы лотосы. На небольшом столе, который стоял рядом с кроватью, лежало несколько книг, свитков и аккуратно подстриженный бонсай. Су Вон крутила головой из стороны в сторону, стараясь рассмотреть все. Девушка вздрогнула от неожиданности, когда двери комнаты открылись. В дверях стоял наместник с сыном. Госпожа Ли и Су Вон поднялись, чтобы поприветствовать их. Су Вон сделала поклон, а потом подняла глаза и посмотрела на мужа. Но взгляд Шеня был устремлен куда-то в пустоту. Он казался измотанным и уставшим. Шень прошел по комнате и сел на свое место, рядом с отцом. Юный павлин посмотрел на жену, которая сидела напротив него. Шень был рад видеть ее. Он постоянно думал о том дне, когда они тренировались вместе. Павлин вспоминал, как прикасался к жене. И чем дольше он думал об этом, тем сильнее ему хотелось снова прикасаться к ней, чувствовать аромат ее перьев, которые всегда пахли нежным ароматом персика. Однако последние дни отец так загрузил его работой, что Шень не мог найти даже часа, чтобы провести его с женой. Когда Ван Чэнь уселся на свое место, то едва заметно покашлял, чтобы обратить на себя внимание. Су Вон перевела взгляд на свекра. Наместник был в прекрасном расположении духа. -Сегодня я получил письмо из столицы! – начал говорить Ван Чэнь. Он казался очень возбуждённым, но все же старался держать себя в крыльях. – Через несколько дней наследный принц Юань Жэнь женится! Я, как наместник, обязан присутствовать на этом событии и выказать своё уважение императору! – Ван Чэнь говорил с такой гордостью, словно его пригласили на свадьбу Небесного Владыки. – Меня не будет дней двадцать, поэтому ты, Шень, будешь отвечать за Гун Мэнь в эти дни! – голос наместника стал более спокойным и казался равнодушным. -Повинуюсь приказу отца! – совершенно спокойно ответил Шень. Он выставил крылья перед собой и сделал поклон головой. И хотя юный павлин старательно делал вид, что приказ отца ему совершенно безразличен, Су Вон заметила, как сверкнули его алые глаза, когда он услышал слова отца. Казалось, что Ван Чэнь не обратил внимание на сына. Павлин лишь налил себе чай и сделал глоток. Выждав немного времени, госпожа Ли поднялась со своего места и поклонилась мужу. -Муж мой, - начала говорить женщина. Обычно голос Ли Цуй звучал уверенно и мощно, но сейчас ее голос дрожал, а выражение лица говорило о болезненном состоянии павы. Ван Чэнь встревоженно посмотрел на жену. – я хотела просить Вас отпустить меня в монастырь. – пава тяжело вздохнула. – Скоро годовщина смерти… - начала говорить Ли Цуй, но замолчала на половине фразы. – Я думаю, что наша невестка прекрасно справится с ролью хозяйки дома! – добавила пава и посмотрела на Су Вон, а на ее бледном, как снег, лице появилась улыбка. Су Вон смотрела на крайне неестественную улыбку свекрови, после чего перевела взгляд на наместника. Она не знала о чьей дате смерти идет речь, но девушка заметила, что Ван Чэнь изменился в лице после слов жены. С его лица пропала улыбка и павлин тяжело вздохнул, а его взгляд, который до этого казался девушке полным огня, потускнел и его карие глаза стали напоминать два грязных стекла. Су Вон перевела взгляд на мужа и заметила, что Шень смотрел на мать с обидой и ненавистью. Его взгляд напоминал взгляд обиженного ребенка. -Хорошо! – наконец выдавил из себя Ван Чэнь после нескольких минут угнетающего молчания. – Я уверен, что ты справишься! – с улыбкой, которая была привычна Су Вон, сказал павлин и с какой-то нежностью посмотрел на невестку. – Постарайся и присмотри за домом хорошо! – сказал Ван Чэнь тоном строгого, но милостивого отца. -Повинуюсь приказу господина! – сказала Су Вон. Лебедь поднялась. Она выставила крылья перед собой и сделала поклон.

Пять дней спустя

Наступила ночь. Звуки на улицах Гун Мэня постепенно стихали. Прохладный ночной воздух проникал в комнату молодого павлина через широко раскрытые окна. Шень сидел в своей комнате за небольшим столом, который, как и прежде, был заставлен несколькими подносами, на которых лежала дюжина свитков. На краю стола стояла небольшая золотая курильница, сделанная в виде лотоса. Евнух Ян подобрал для своего господина благовония, которые должны были снимать усталость. Шень взял в крылья очередной свиток и развернул его. Из-за долгой работы юный павлин почти не спал, поэтому под его глазами вырисовывались синяки, которые довольно ярко выделялись на фоне его белоснежных перьев. Но даже несмотря на такую усталость, Шень был рад такой возможности. Обычно он занимался только тем, что из всех докладов и прошений он отбирал для отца «нужные», а сейчас павлин был волен сам принимать решения и подписывать отцовской печатью те документы, которые сам считал нужными. Довольно долго Шень терпел унижения от министров отца и теперь он был намерен сделать все, чтобы унизить их в равной степени. Больше всех, по мнению юного павлина, проблем доставлял старый министр Ци Гуань Вэй. Министр Ци происходил из древнего и знатного рода ушастых фазанов. Гуань Вэй был лучшим другом наместника Ван Чэня, поэтому именно ему павлин поручил присматривать за своим сыном. Однако будучи властолюбивым мужчиной Гуань Вэй считал, что во главе городской власти стоит именно он, поэтому он не стеснялся давать Шеню советы, которые, как считал фазан, юный павлин должен был непременно исполнять. Это ужасно раздражало Шеня, поэтому первым своим указом он отстранил министра Ци от его дел. Черные иероглифы расплывались перед глазами. Шень отложил свиток и, опустив голову на крыло, закрыл глаза. Юный павлин вдыхал аромат благовоний и чувствовал, как медленно проваливается в сон. Однако он резко открыл глаза, когда услышал, что двери его комнаты открылись. Шень поднял голову. Перед собой он увидел Су Вон. Шень махнул крылом, и девушка подошла ближе. Павлин был рад видеть жену. Су Вон подошла ближе и села напротив мужа. Она казалась не менее измотанной, чем Шень. На ее и без того худом лице очертание скул стало более заметным. Под ее глазами появились темные круги, но девушка старательно прятала их за белилами. С того дня, как госпожа Ли покинула дом, Су Вон взяла управление домом в свои крылья. Девушке приходилось вставать в конце час тигра*******, что было для девушки непривычно рано. Су Вон начинала утро с того, что приводила в порядок семейный алтарь. Она вытирала пыль, меняла цветы и подношения, зажигала благовония. А потом отправлялась отдавать указания прислуге. -Ты, должно быть, сильно устал! – заговорила Су Вон. От усталости ее голос стал тихим и совершенно спокойным. – Я приготовила тебе лотосовую настойку. Она помогает от усталости! – добавила лебедь и поставила перед Шенем пиалу. Шень посмотрел на жену в привычной для него манере. Юный павлин был тронут ее заботой. Поэтому он с благодарностью принял настойку, что приготовила Су Вон. Настойка была еще теплой, поэтому Шень делал маленькие глотки. -Ты устала не меньше! – заговорил Шень, отставив пиалу в сторону. – Ночь сегодня теплая. Почему бы нам не выпить вина и не полюбоваться луной? – добавил Шень и хитро посмотрел на жену. Он настолько соскучился по ней, что решил, что дела подождут. Услышав слова мужа, Су Вон подняла на него уставшие глаза. На лице девушки появилась улыбка. Предложение мужа приободрило ее. За всеми делами Су Вон даже не выходила на улицу. Иногда Су Вон чувствовала себя старшей придворной дамой, она часто видела их, когда с отцом и братьями находилась в королевском дворце. Девушка хорошо помнила старшую придворную даму О. Придворная дама О была высокой и довольно красивой антилопой, принадлежавшей к знатному клану Оронго. Су Вон часто видела, как эта гордая женщина руководит прислугой и юной девушке это казалось чем-то простым. Последние несколько дней Су Вон довольно часто вспоминала строгую, но верную своему делу даму О. Девушке всегда казалось, что дворец находился в порядке только благодаря придворной даме О, однако когда женщина умерла ее тело лишь небрежно накрыли соломенной циновкой. Сейчас Су Вон пыталась руководить прислугой подобно даме О. Но взявшись за это занятие, Су Вон обнаружила, что занятие это было не таким легким, как ей казалось. Однако в этой работе был один плюс: Су Вон смогла полностью обойти все владения свекра и даже запомнить комнаты. Теперь она спокойно ориентировалась в доме и ей не нужно было постоянно брать с собой Сяо, чтобы куда-то дойти. Шень и Су Вон шли по саду к беседке, где слуги уже накрыли на стол. Они принесли вино и заставили стол различными закусками. Муж с женой довольно оживленно общались и все же в их голосах слышалась сдержанность и смущение. Однако тема их беседы была настолько интересна им, что они забыли о своем смущении и живо делились друг с другом своими мыслями. Шеню нравилась живость ума жены. До этого Шень полагал, что большинство женщин достаточны глупы и наивны. Их ума могло хватить разве что на вышивание, готовку еды и на чтение каких-то незамысловатых стихов и любовных романов. И юный павлин был рад, что его жена оказалась другой. Их оживленная беседа продолжилась даже после того, как они пришли в беседку. Когда они сели за стол, Шень взял в свои крылья небольшой жестяной чайник и налил вино сперва себе, а потом и жене. Вообще-то Су Вон не любила вино и пила его крайне редко, но отказать мужу она не могла. Девушка сделала глоток и почувствовала, как алкоголь обжигает ее горло. Когда Шень отставил чашку, они снова продолжали свой разговор. Сперва они говорили про книги. Шень опустил голову на крыло и, с присущей ему, доброжелательной усмешкой, смотрел на Су Вон, которая рассуждала о том, какие, на ее взгляд, она видит минусы у современных авторов. После этого они выпили еще. Казалось, что разговор настолько поглотил их, что они совершенно забыли о любой романтике. Они переходили от одной темы к другой и по мере того, как опустошался чайник с вином, их разговоры становились более несвязанными, и они постоянно перепрыгивали с темы на тему. После книг они обсуждали живопись и музыку, потом перешли к военным трактатам и учению Конфуция, а потом их разговор и вовсе стал напоминать что-то невнятное. -Это все ужасно раздражает! – резко, довольно грубо и несдержанно крикнула Су Вон. Девушка была уже изрядно пьяна. Её щеки покраснели. Девушка посмотрела на мужа и на ее лице появилась усмешка. – Муженёк, а тебя это все не утомило? Каждый день работаешь! Ты вообще спишь? – Су Вон старалась говорить строго и серьезно, но на ее лице все равно появлялась улыбка. Су Вон немного помолчала, а потом снова заговорила. – Да! – немного задумчиво протянула она и сделала еще глоток вина. – Ты будешь хорошим наместником! – спокойно добавила она. - Я думал, что ты уже догадалась, что мне безразличен этот город! – с усмешкой сказал Шень и сделал еще глоток вина. Ему с трудом удавалось сидеть, а щеки так же покраснели, как и у жены. – Но это неплохая тренировка! – добавил Шень и сделал серьезное лицо. -Тренировка? – спросила Су Вон. Девушка села прямо и, хотя была уже изрядно пьяна, выпила вместе с мужем. -Через пару лет я планирую стать императором! – гордо и довольно громко сказал Шень. – Я подчиню себе Китай и тогда отец и эти проклятые министры увидят силу моего ума. – добавил юноша и усмехнулся, однако его глаза были полны какой-то скрытой тоски. -До сих пор не могу поверить, что я замужем! – пробудила Су Вон себе под нос с какой-то тоской, словно совершенно не слышала слов мужа. Девушка заметила, что Шень пристально смотрел на нее. Су Вон собрала все свои силы и снова села прямо. – Но ты нравишься мне! – добавила она. Когда она говорила, ее лицо было серьезным, а потом она снова улыбнулась и засмеялась. -Тогда… - начал говорить Шень, но прервался. Юный павлин налил себе еще вина. – Су Вон, давай вместе состаримся! – Шень был уже сильно пьян, но все же нашел в себе силы пить еще. -Хорошо! – сказала Су Вон и кивнула головой, которая казалась девушке довольно тяжелой. – Давай! – задорно ответила Су Вон, словно они заключили какой-то интересный спор. Вскоре усталость и алкоголь взяли свое и мужа с женой клонило в сон. Су Вон медленно опустила голову на стол и закрыла глаза. Шень с умилением смотрел на жену. Су Вон едва слышно сопела и Шеню она казалась похожей на ребенка. Шень уже было хотел встать, чтобы отнести жену в ее комнату, но сознание покинуло его. Су Вон проснулась от того, что почувствовала резкую и довольно сильную боль в голове. Лебедь медленно поднялась, с большим трудом отрывая голову, которая казалась девушке тяжелой, от подушки. Перед глазами все расплывалось, а в горле стояла тошнота. Немного придя в себя, девушка осознала, что находится в своей комнате. Су Вон бросило сначала в жар, а потом в холод. Лебедь с ужасом для себя осознала, что ничего не помнит. -Госпожа, Вы уже встали?! – звонкий голос служанки заставил Су Вон обратить на нее внимание. Сяо сидела на полу рядом с кроватью. Всю ночь маленькая уточка провела у кровати госпожи, ожидая ее пробуждения. Сяо посмотрела на свою госпожу, не скрывая своего беспокойства. Нотки беспокойства, которые отразились на ее лице, придавали маленькой уточке страдальческий вид. Су Вон ничего не ответила, она нашла в себе силы только на то, чтобы подняться с кровати. Сяо тут же вскочила со своего места и поставила перед госпожой золочённый таз с водой. Су Вон начала умываться, но запах воды, куда служанки добавляли настойки, казался девушке слишком резким. Трясущимися крыльями, Су Вон привела себя в порядок, после чего села за стол, который был заставлен различными закусками. Однако к еде Су Вон приступать не торопилась. От одного только вида ее подташнивало и девушке казалось, что стоит ей съесть хотя бы один кусочек, как её непременно стошнит. -Госпожа, выпейте это! – с волнением в голосе сказала Сяо и протянула своей хозяйке пиалу с лекарством. – Евнух Ян просил передать это лекарство Вам. Он сказал, что это помогает от похмелья! – с небольшим смущением сказала Сяо. Су Вон взяла пиалу в свои крылья и сделала глоток. Лекарство было холодным и приятным. Су Вон делала глоток за глотком. Допив, она отставила пиалу и перевела взгляд на Сяо. Волнение на лице маленькой служанки, казалось Су Вон крайне умилительным. -Сяо, а что вчера произошло? – с волнением в голосе спросила Су Вон. Девушка надеялась, что рассказ служанки поможет прояснить хоть что-то. -Госпожа, Вы и молодой господин вчера очень сильно напились и уснули прямо в беседке. – начала говорить Сяо. Ее голос звучал смущенно и тихо. – Вчера Вы пошли к молодому господину, чтобы отнести ему лотосовую настойку, но долго не возвращались. Поэтому я решила, что эту ночь Вы и молодой господин проведете вместе. Я пошла к евнуху Яну, чтобы убедиться в этом, но он сказал мне, что вы отправились в сад любоваться луной. – на лице маленькой служанки появилась смущенная улыбка. – Госпожа, вас не было так долго, что мы с евнухом Яном пошли проверить все ли хорошо. А когда пришли, то увидели, что Вы и молодой господин уснули прямо за столом! – договорила Сяо и опустила глаза. Рассказ служанки мало чем помог Су Вон. И все же девушка немного успокоилась. Больше всего Су Вон боялась, что они с мужем могли сделать что-то постыдное. И хотя все завязки на платье девушки были завязаны так же, как и днем, слова Сяо пришлись очень кстати. -Сяо, а кроме тебя и евнуха Яна еще кто-то знает, что вчера было? – тихо, со стыдом в голосе, спросила Су Вон. Больше всего девушка боялась, что кто-то из слуг мог увидеть их в подобном состоянии. -Только господин Лян Юй! – голос Сяо снова стал живым и задорным. – Евнух Ян попросил его помочь. Евнух Ян нес Вас на спине, а господин Лян – молодого господина. – ответила Сяо. -Сяо, я вынуждена просить тебя молчать о том, что ты видела! – голос Су Вон все еще был тихим, но все же он уже приобрел присущую ей строгость. -Хозяйка, - тихо и нежно протянула Сяо. – не волнуйтесь! Мой рот на замке! – с улыбкой сказала Сяо. Лекарство дало о себе знать и Су Вон почувствовала себя лучше. Голова еще немного кружилась, но тошнота уже прошла. Девушка решила, что нужно поесть. Су Вон положила ложку риса в рот и вспомнила, как ругался отец, когда ее брат Су Гиль приходил в себя после веселой ночи. И хотя девушка знала, что ругался ее отец так, как не каждый проклинает, сейчас она думала, что лучше было бы выслушать ругательства отца, чем чувствовать тот стыд, что она испытывала сейчас. Су Вон опустила глаза в тарелку с супом и съела несколько ложек. Девушка старательно пыталась вспомнить, что было после того, как они переступили порог беседки. Но все воспоминания были расплывчатыми и больше напоминали сон. Су Вон помнила только то, как пришла в покои мужа, то, как он предложил ей прогулку, их прогулку и первый глоток вина. Дальше перед глазами Су Вон была пустота. Девушка снова приступила к еде. На Гун Мэнь медленно опускался вечер и Су Вон, через широко открытые окна, наблюдала за тем, как медленно садится солнце, окрашивая небо в ярко-красные тона. Лебедь налила себе чай и устремила взгляд на вечернее небо. Су Вон сделала глоток, как тут же замерла. Она невольно открыла клюв, а ее глаза округлились, в них читался испуг и удивление. -Сяо, а мой муж проснулся? – Су Вон резко развернулась к и без того взволнованной служанке. -Да! – с небольшим испугом ответила Сяо. – Молодой господин уже давно проснулся! – с таким же волнением, которое, казалось, передалось ей от ее хозяйки, ответила маленькая уточка. Су Вон поднялась со своего места. Девушка быстрым шагом направилась в покои своего мужа. Су Вон снова и снова прокручивала в голове воспоминание, которое так неожиданно посетило ее. Это воспоминание о минувшей ночи, казалось девушке очень важным. Сперва это воспоминание казалось ей совершенно абсурдным, но она чувствовала, что оно было настоящим. Су Вон шла так быстро, что Сяо едва успевала за ней. Маленькой уточке приходилось бежать, чтобы держаться рядом с хозяйкой. Почти у самых дверей комнаты мужа, Су Вон столкнулась с евнухом Яном. Завидев молодую госпожу, старый свин остановился и поклонился. -Приветствую Вас, госпожа! – с глубоким уважением сказал свин и сделал поклон. -Ему очень плохо? – с тревогой в голосе спросила Су Вон, заметив, что старый свин держит поднос с лекарством. -Молодой господин в порядке! Но он проснулся рано и тут же приступил к работе! Совсем меня не слушает! – недовольно буркнул старый свин. – Госпожа, но раз Вы пришли, не передадите ли лекарство молодому господину? – с хитрой улыбкой спросил старый свин. Евнух Ян протянул девушке поднос. Су Вон взяла поднос с лекарством в свои крылья и слуги мужа открыли перед ней двери. Шень сидел за своим столом, склонившись над свитком. Но думал павлин вовсе не о делах. Его голова так сильно болела, что он обхватил ее крыльями. Юный павлин, так как и его жена, ничего не помнил о минувшей ночи. И он боялся, что мог сделать что-то выходящие за рамки приличия. Рядом с ним, облокотившись на стену, сидел Лян Юй. На лице волка сияла насмешливая улыбка. Его забавляли попытка друга вспомнить хоть что-то. Услышав, что двери комнаты открылись, Шень поднял голову. Это простое действие стоило ему больших усилий. Однако увидев перед собой жену, юный павлин заметно заволновался. Шень смотрел на Су Вон с какой-то тревогой и стыдом. Он заметил, что жена чувствовала себя не намного лучше, чем он, но все же Су Вон держалась гордо и уверенно, так же, как в день, когда он вывел ее из комнаты матери. Су Вон прошла по комнате и остановилась у стола. Она поклонилась, приветствуя мужа. Лян Юй, увидев госпожу, резко вскочил и поклонился ей. Но казалось девушка его совсем не замечала. Су Вон села напротив мужа и поставила перед ним пиалу с лекарством. -Я хотела поговорить! – довольно сухо и сдержанно сказала Су Вон. Она бросила недовольный взгляд на Лян Юйя. -Говори! – сказал Шень и взял пиалу в свои крылья. В его голосе слышалась нервозность и усталость, от этого голос казался грубым. Надеясь наконец-то найти спасение от невыносимой боли, Шень залпом опустошил пиалу. Павлин отставил пиалу в сторону и снова опустил голову на крылья. Он не знал о чем его жена хотела поговорить с ним. Юный павлин надеялся, что разговор будет коротким, потому что сил у него не было совсем. Но Су Вон не торопилась начинать разговор. Лебедь снова окинула Лян Юйя строгим взглядом. Шень, заметив это, махнул крылом, давая Су Вон понять, что она может говорить спокойно. -Вчера ты сказал, что хочешь стать императором! – Су Вон говорила спокойно, а ее лицо стало серьезным. – Это правда? – спросила девушка и посмотрела на Шеня. Услышав слова Су Вон, Шень медленно поднял голову. Юный павлин удивленно смотрел на жену. Он не был готов к подобному. Шень водил глазами из стороны в сторону, пытаясь собрать мысли в кучу. Шень не планировал рассказывать Су Вон об этом, потому что считал девушку не больше, чем увлечением. Шень едва открыл клюв, чтобы ответить, как его перебил Лян Юй. -Боже! – взволнованно воскликнул волк и наигранно усмехнулся. – Конечно нет, госпожа! Напился он, вот и наговорил всякого! – Лян Юй говорил быстро, сбивался. Волк был похож на маленького ребёнка, который пытался откреститься от проделанной шалости. -Допустим! – перебив Лян Юйя, ответил Шень. Волк хотел было сказать что-то еще, но Шень резко махнул крылом, приказывая юному генералу молчать. Шень строго посмотрел на жену. Шень заметил, как блеснули глаза Су Вон, словно это было то, что она хотела услышать. Павлину даже показалось, что в ее голове родился, какой-то план. -Я могу помочь тебе! – совершенно спокойно сказала Су Вон, но Шень заметил, как на лице жены появилась хитрая улыбка. -И что ты предлагаешь? – с интересом спросил Шень. -Ты наверняка знаешь о принцессе Пин Ян?! – начала говорить Су Вон. Она сделала небольшую паузу, а после того, как Шень кивнул, девушка продолжила. – С древних времён говорится, что Небеса, не имея собственного сердца, принимают сердце народа, поэтому все, что печалит людей на земле, печалит и Небеса и, что радует людей - радует и Небеса. У тебя есть армия – это хорошо. Однако править гораздо проще, когда на твоей стороне не министры, а простые люди. В этом и была сила принцессы Пин Ян. Она завладела сердцами людей, поэтому ее отец смог взять власть и основать Великую империю Тан! – сказала Су Вон и посмотрела на мужа. Шень снова был поражен умом жены, но ей он ничего не сказал. На его лице не дрогнул ни один мускул. Павлин продолжал смотреть на жену с каким-то безразличием. -И чем же ты хочешь подкупить людей? – спросил Шень. Его голос больше не казался грубым. Казалось, что павлин был заинтересован. -В этом году было много дождей, поэтому урожай зерна и риса очень скудный. Однако есть чиновники, которые скупили рис и продают его в пять раз дороже. Поэтому многие люди не могут позволить себе даже цзинь******** риса! Я предлагаю выкупить весь рис, что есть у чиновников и разгадать его жителям города. По четыре цзиня на семью, а за каждый последующий цзинь надо будет заплатить по три с половиной юаня. Но касаться это будет только тех, чьих фамилий нет в реестре знатных семей! Если кто-то из чиновников захочет купить себе рис, то заплатят в три раза больше той суммы, за которую мы его выкупим! – договорила Су Вон и с хитрой усмешкой посмотрела на мужа. -Откуда тебе это известно? – усмехнувшись в привычной для себя манере, спросил Шень. -Ты как-то сказал мне, что у хорошего правителя глаза должны быть даже на затылке, но ему не помешает иметь и пару ушей! – с по-детски невинным выражением лица ответила Су Вон. - А девчонка остра на язык, не уступает тебе! – прошептал на ухо Шеню Лян Юй. - Я красноречивее! – с улыбкой ответил Шень. Павлин обдумывал предложение жены. Шеню не нравилось то, что девушка узнала о его намерениях, но ему нравился ее план. Шень никогда не полагался на людей и не собирался этого делать, хотя и знал, что чем дальше летит слух, тем невероятнее становится. В плане Су Вон Шеня привлекала возможность отомстить всем чиновникам. А еще юный павлин видел в этом неплохой шанс пойти против мнения отца. Шень считал, что если поддержит не чиновников, а простых жителей, то тем самым пойдет против отца. Конечно, Шень знал, что отец будет вне себя от злости, но от этого мысль о таком шаге казалась юноше только слаще. Су Вон ждала ответа мужа. Выросшая в постоянной вражде и заговорах, Су Вон хорошо знала, что для достижения личных целей надо использовать все силы, что есть. О проблемах жителей Гун Мэня Су Вон знала давно. Вчерашнее откровение мужа казалось девушке крайне полезным. Уже много веков Чосон подчинялся Китаю, поэтому идея возвести отца на трон с помощью мужа, казалась девушке крайне привлекательной. -Хорошо! – наконец ответил Шень и посмотрел на жену. – Делай то, что считаешь нужным, а я окажу тебе любую помощь! – Шень улыбнулся жене. Ее красота вкупе с умом привлекали Шеня с новой силой.

Семь дней спустя

Последующие дни Су Вон полностью посвятила себя подготовке ко «дню риса». До этого девушке никогда не приходилось участвовать в политических играх. Поэтому она не могла знать наверняка о своих успехах в данном вопросе. Немного подумав Су Вон решила действовать, согласно трактату, Сунь Цзы. И хотя трактат Сунь Цзы был о военном искусстве, Су Вон считала, что многие советы как нельзя лучше подходят именно для ведения политический игр, ведь Сунь Цзы учил побеждать хитростью. Лебедь хорошо помнила слова тетушки-королевы: «Дворец – это поле боя. Людей тут умирает ничуть не меньше, чем на войне. Поэтому если хочешь выжить тебе нужно стать хитрее всех остальных и продумывать не только свой шаг, но и шаг, который сделает твой соперник. Только так ты сможешь остаться в живых». Поэтому Су Вон применяла любую хитрость, которую только могла придумать. Она даже тайком встречалась с Мао, мальчиком, которому она однажды помогала, и велела ему пустить по городу слух о том, что молодой господин будет раздавать людям рис. Шень всеми силами помогал жене. Теперь их связывала общая цель, а это куда больше, чем общая постель. Теперь они встречались гораздо чаще, чтобы обсудить все необходимые вопросы. Первым делом Шень издал указ, по которому все представители знатного рода должны были отдать часть своих запасов риса и зерна в городскую казну. А Су Вон следила за исполнением приказа мужа и вела учет. И хотя многие министры упорно сопротивлялись указу, называя его «глупым» и « постыдным», уже через несколько дней Су Вон записала всех представителей знати и полностью подсчитала полученный от них рис и зерно. После того, как запасы знати были в хранилище наместника, Су Вон приказала волкам ходить по городу и скупать весь рис за любые деньги. Шеня поражало то, как Су Вон умело руководила своими подчинёнными и это делало ее в его глазах еще более привлекательной. В Гун Мэне наступило раннее утро. Су Вон шла по коридору, направляясь в покои супруга. Подготовка ко «дню риса» была завершена и Су Вон не терпелось отправиться с Шенем в город. Девушке ужасно надоело сидеть в доме и заниматься подсчетами. Она слышала, что в городе будет небольшой праздник и Су Вон очень хотелось его увидеть. Девушка была одета в прекрасное ханьфу цвета неба. На подоле ее платья красовалась яркая вышивка в виде перьев феникса. Су Вон была в прекрасном настроении, поэтому на ее лице играла нежная улыбка. Дойдя до комнаты мужа, слуги открыли двери перед молодой госпожой и Су Вон вошла в комнату. Шень, облокотившись на крыло, сидел за столом и читал книгу. Павлин лениво перелистывал страницу за страницей. Он оторвался от книги только тогда, когда Су Вон вошла в комнату. Шень поднялся и подошел к ней. -Все готово! Мы можем отправляться, слуги уже подали паланкин! – Су Вон говорила тихо. В ее голосе не было присущей ей строгости, теперь ее голос звучал нежно и легко, напоминая порыв весеннего ветра. -А вот это уже без меня! – с надменной усмешкой сказал Шень, проведя крылом по ее лицу. -Что? – с возмущением крикнула Су Вон. Она отошла от мужа, словно его прикосновение обжигало её. -Я же говорил тебе, что та наша прогулка это первый и последний раз! – голос Шеня становился грубее, в нем слышалась нервозность, но павлин все же сохранял спокойствие. Павлин выдохнул. – Возьми денег, делай все, что захочешь! Я же не запрещаю! – сейчас голос юного павлина звучал тихо и был наполнен какой-то едва заметной тоской. -Почему ты не хочешь пойти? – не скрывая своего недовольства крикнула Су Вон. Она недовольно посмотрела в алые глаза мужа. -Да не могу я там показаться! – не выдержав крикнул Шень. Казалось, что вся боль, что жила в нем долгие годы, вырвалась наружу. Шень посмотрел на жену так, словно был готов убить ее. Он сделал несколько шагов, приближаясь к девушке. Су Вон, не ожидавшая такой реакции мужа, казалась напуганной. Она сделала несколько шагов назад, но наткнувшись на стол спиной, остановилась. Шень остановился. Павлин вздохнул и его лицо стало спокойным. -Белые перья! – задумчиво протянул Шень, выставив перед собой крылья. – Все дело в них! – сказал павлин, словно разговаривая с собой, на его лице появилась усмешка. – Они думают, что я проклят! – на выдохе сказал Шень. -И что в этом такого?! – с детской невинностью в голосе сказала Су Вон. – Мои перья тоже белые! – сказала Су Вон и протянула свои крылья вперед. -Ты и должна такой быть! – Шень взял крылья Су Вон в свои и подтянул ее к себе. И хотя павлин говорил довольно нежно и спокойно в его голосе снова слышалась нервозность. Он не понимал, почему жена не может просто оставить его. – А я нет. – прошептал Шень, смотря в темные глаза жены. – Знаешь, что они говорят, когда видят меня? – уже более раздраженно прошептал Шень, после чего развернулся и оттолкнул жену от себя. – Они могут улыбаться мне, кланяться, но стоит мне отвернуться, как они говорят: «Это господин Смерть»! – прошипел Шень подобно змее. Шень отвернулся и долго молчал прежде, чем снова начал говорить. – Через месяц после моего рождения началась ужасная засуха… - Шень прервался из-за того, что почувствовал прикосновение жены. -Я все поняла! – нежно, словно любящая мать, сказала Су Вон и положила свои крылья на крылья мужа. Ее голос звучал успокаивающе, но в нем не было сочувствия, которое так раздражало павлина. – Этот день все изменит! Пошли со мной, и я докажу тебе! – Су Вон улыбнулась. Шень вздохнул и на его лице снова появилась улыбка. Он не сказал жене ни слова, только кивком головы дал понять, что принимает ее предложение. Шень хорошо знал о двуличной натуре людей и не думал, что их мнение изменится, но он не хотел мешать жене играть в игру, в которую она верила. Поэтому он пошел с ней. На улице их уже ждали волки, евнух Ян и Сяо. А у подножия высокой лестницы стоял большой и красивый паланкин. Су Вон не знала, как выглядел паланкин, в котором она прибыла в дом мужа, но девушке казалось, что он был похож на этот. Когда Шень и Су Вон сели в паланкин, процессия двинулась в путь. Шень смотрел на жену. Су Вон казалась ему совершенно спокойной, словно делала что-то подобное каждый день. Девушка смотрела в приоткрытую створку паланкина и улыбалась. Они направлялись к самому центру площади. Работа маленького Мао не прошла даром. Уже через пару дней о, еще мифическом и неявном, «дне риса» стали говорить на каждом шагу, дополняя небольшой слух все новыми и новыми деталями, которые не были правдивыми, но казались очень интересными. А после того, как Шень сделал официальное объявление об этом дне, то слухов стало только больше и, казалось, что с каждым разом они становятся невероятней. На главной площади города с самого утра толпились люди. Жителям, несмотря на заверение Шеня и Су Вон, вовсе не верилось, что риса хватит на всех. Они-то, особенно старики, хорошо знали, что все доставалось тем, кто успел прийти раньше других. А тем, кто пришел позже, доставались жалкие остатки, если и вовсе что-то оставалось. Поэтому жители заполонили площадь еще до рассвета. Они толкались, наступали друг другу на лапы и ругались, но даже несмотря на явные неудобства, они были преисполнены благодарностью. Паланкин остановился. Евнух Ян открыл створки паланкина. Первым из паланкина вышел Шень. Он встал боком и подал крыло, помогая Су Вон. Еще по дороге в город муж с женой договорились о том, что Шень будет отдавать рис, а она – зерно. Когда Шень и Су Вон вышли из паланкина, то жители тут же поклонились до самого пояса. Для удобства молодого господина и молодой госпожи слуги поставили на площади два высоких стола и принесли стулья с высокими резными спинками. На столах лежала пустая книга, были приготовлены тушь и кисти. -Мы начинаем! – сухо сдержанно и довольно грубо сказал Шень. Его голос был громким и звучал властно. Муж и жена сели за столы и открыли книги. Жители поочередно подходили к ним. Они называли свои фамилии. И хотя жители пришли на площадь целыми семьями, говорили только мужчины. Из небольшой кучки отделялся один, как правило, это был старший мужчина в доме или его старший сын. Они называли свое имя и только после этого волки отдавали им мешки с рисом и зерном. Нередко встречались в очереди и вдовы, и старики. Тогда Су Вон приказывала кому-то из волков проводить их до дома и донести тяжелые мешки. Не всем волкам нравилась их работа, но они послушно подчинялись, боясь получить наказания от молодого господина. Су Вон едва успела занести кисть, чтобы записать новое имя, как расталкивая людей, из толпы показался высокий свин с выпирающим вперед пузом. Он, не обращая внимания на людей, гордо нес себя к столу за котором сидела молодая госпожа. Чиновник высшего третьего ранга, Е Мин Сы считался одним из самых влиятельных в Гун Мэне. Остановившись у стола, он сперва ждал должного внимания к своей персоне. Но Су Вон, совершенно не обращая на него внимания, продолжала писать услышанное имя. Она делала это непривычно медленно, словно издеваясь над наглым министром. Мин Сы не мог терпеть такого отношения к себе, поэтому он со всей силы ударил по столу. Су Вон медленно подняла голову и посмотрела на него строгим взглядом. -Приветствую молодую госпожу! – с наигранным уважением сказал Мин Сы. – Я слышал, что сегодня тут дают рис и зерно нуждающимся! – Мин Сы сказал эти слова довольно гордо. -Не думаю, что Вы нуждаетесь! – сухо и сдержанно сказала Су Вон, небрежно осмотрев министра. -Что Вы, госпожа, ужасно нуждаюсь! – отмахнувшись сказал Мин Сы. – Голодаем! – прошептал Мин Сы, наклонившись к девушке. Су Вон с отвращением посмотрела на чиновника. В Гун Мэне о Е Мин Сы говорили, как о том, кто готов был валяться в грязи, лишь бы только получить что-то бесплатно. Мин Сы был настолько скуп, что даже дома потом от раза до раза экономя двора. В городе говорили, что даже когда его мать умирала, то несчастная женщина замерзла в холодной комнате. -Господин Е, ваша фамилия есть в реестре знатных фамилий! – также строго сказала Су Вон. Су Вон весьма демонстративно положила на стол еще одну книгу, пролистнула несколько страниц и указала министру на одну строчку, где значилась его фамилия. -Но Вы, господин Е, всегда можете купить необходимый рис! – с насмешкой сказала Су Вон. Но, казалось, Мин Сы не думал сдаваться. Слово «купить», казалось жадному чиновнику настолько отвратительным, что он даже поморщился. Мин Сы упал перед Су Вон на колени и сложил копыта так, словно молился божеству. Он стал что-то бубнить себе под нос, то он жаловался на невыносимый голод, то восхвалял Су Вон. -Поднимитесь! – строго, едва скрывая свое отвращение, приказала Су Вон. Она окинула Мин Сы строгим взглядом, который достался девушке от отца, и жадный министр тут же замолчал. – Вы позорите не только себя, но и своего господина! – голос Су Вон пропитался ненавистью к свину. – Протирайте колени перед Буддой, а не передо мной! – громко сказала Су Вон. Девушка больше не скрывала своего отвращения, и оно явно слышалось в ее голосе. Шень повернулся и посмотрел на жену. Она снова казалась ему похожей на божество. Но на этот раз божество не было добрым. Оно было строгим, властным, но при этом оставалось милосердным. Шень поднялся со своего места, и жители развернулись в его сторону. Шень демонстративно махнул крылом и к нему подошел Лян Юй. -Отведите господина Е в тюрьму и назначьте двадцать ударов палкой! – с усмешкой приказал Шень, прищурив правый глаз. Лян Юй махнул своей мощной лапой. Два сильных волка с мощными лапами схватили наглого чиновника и потащили его за собой. Мин Сы сопротивлялся и пытался выбраться, но волки держали его достаточно крепко. -Знайте! – кричал Мин Сы. – Я так просто это не оставлю! – Истошно крикнул он, после чего волки увели его с площади. Су Вон, словно ничего и не было, снова села за стол, а на ее красивом лице снова появилась добродушная улыбка. К Су Вон подошла женщина-овца. На вид ей было не больше сорока лет, но она с трудом передвигала ноги, а ее черный мех поседел. Женщина остановилась у стола, но когда Су Вон подняла на нее глаза, то перед собой увидела Мао, который практически лежал на столе и улыбался своей госпоже. -Приветствую Вас, госпожа! – с улыбкой и каким-то восторгом в голосе сказал Мао. Женщина быстро дернула сына за ворот кофты и мальчик, оказавшись на земле, сделал поклон. -Приветствую госпожу! – хриплым голосом сказала женщина и тоже сделала поклон. Женщина подняла голову и Су Вон посмотрела в ее глаза. Казалось, что болезнь совсем вымотала женщину, ее глаза были больными и уставшими, но все же в них горел какой-то маленький огонек, который, как казалось девушке, и поддерживал жизнь в этом слабом теле. -Должно быть Вы матушка Мао? – нежно и по-доброму спросила Су Вон. -Да, госпожа! – с улыбкой ответила женщина. -Тетушка, как Вы себя чувствуете? – Су Вон было бесконечно жаль эту женщину. Женщина заметно смутилась, услышав, что молодая госпожа назвала ее «тетушкой». -Спасибо, госпожа, мне намного лучше! – Су Вон поняла, что женщина врет ей, но эта ложь не была ужасной и, казалось, женщина сама верила в то, что говорила. – Мне так стыдно за то, что произошло! – с сожалением сказала женщина и стукнула сына по затылку. – Этот год был неурожайным, поэтому моему мужу пришлось оставить семью и отправиться работать в соседнее поселение, на рисовые плантации панд! – с тоской сказала женщина. – Моя благодарность не знает границ! – сказала женщина и снова поклонилась. -Благодарите не меня, а молодого господина! Он заплатил лекарю и устроил все это! – голос немного дрожал из-за чувства, которое бушевало в груди, когда Су Вон думала о муже. -Да, матушка! – задорно заговорил Мао. – Молодой господин очень добрый! Мне могли бы отрубить копыто, но господин не только спас меня, но и Вас, матушка! – сказал Мао. Он прыгал рядом с женщиной и то и дело дергал мать за юбку. Мао едва успел договорить, как толпе стали обсуждать услышанное. Жители Гун Мэня обсуждали то, что услышали и только восклицали: «Молодой господин!», «Да, да, именно так госпожа и сказала!». Женщина перевела свой уставший от жизни взгляд на Шеня. -Благодарю молодого господина! Ваша милость безгранична! – довольно громко сказала женщина. Шень повернул голову и увидел, как на него смотрела женщина. Ее уставшие глаза были полны искренней благодарности. Шеня немного смутило увиденное, из-за этого на его лице появилась полная смущения улыбка. Едва женщина успела договорить, как и остальные жители, что все еще толпились на площади, стали кричать: «Слава молодому господину!». Шень и Су Вон продолжали работать. Они записывали имена и на это у них ушло три довольно большие книги. Каждый, подойдя к молодому господину и молодой госпоже, считал своим долгом поблагодарить их. Люди тянулись вереницей и казалось, что этой веренице нет конца. Только когда на улице стемнело они окончательно закончили свою работу. Су Вон отложила кисть и постучала по спине, чтобы прогнать усталость. Девушка закрыла глаза и, сжав крыло в кулаке, стучала по шее и спине. Когда Су Вон открыла глаза, то увидела перед собой Шеня. -Я отпустил слуг! – сказал Шень и хитро посмотрел на жену. – Давай прогуляемся наедине! – предложил Шень. Павлин прошептал своё предложение на ухо Су Вон. Су Вон не ожидала получить от мужа подобное предложение. И хотя это предложение удивило ее, девушка, не раздумывая согласилась. Она видела город всего лишь раз, да и тот был омрачён нападением наемников. Шень и Су Вон бродили по узким улицам города. Гун Мэнь был наполнен жизнью. Торговцы кричали из своих лавок, зазывая к себе покупателей, где-то была слышна музыка. Одинокий старик Сю играл на своей бамбуковой флейте сяо. Из местного трактира доносился пленительный аромат еды, а еще были слышны пьяные возгласы мужчин. Он пили вино и что-то яро обсуждали. По улицам носились дети. Они догоняли друг друга и радостно хохотали. По одной из тихих улиц медленно прогуливалась пожилая пара кроликов. Они шли медленно, нога в ногу. Шень и Су Вон вышли на небольшую площадь. Там, в свете фонарей, мужчина-баран, показывал собравшимся театр теней. Женщины, дети и мужчины сидели и слушали рассказчика. -Пошли! – сказала Су Вон, дернув Шеня за рукав. – Я обожаю театр теней! – на лице девушке появилась по-детски невинная улыбка. Шень лишь успел кивнуть, как Су Вон уже шла, полная желания услышать какую-то интересную историю. Живя в Ханяне, девушка довольно часто находила что-то интересное. Иногда она шла к трактиру, чтобы послушать рассказы старого тигра. А иногда она стояла на площади и смотрела на шутов-акробатов. Но стоило им только показаться, как все тут же поклонились им. -Ва! – с каким-то внутренним восторгом воскликнул Шень. – Они впервые делают это по доброй воле! – сказал павлин и довольно покачал головой. -Конфуций говорил: «Кто правит при помощи добродетели, того можно уподобить северной Полярной Звезде, которая пребывает на своем месте, а остальные звезды с почтением окружают ее». – сказала Су Вон с серьезным лицом. Теперь Шень чувствовал что-то другое. Это новое чувство было не похоже на «ветер», который можно было унять совместной ночью. Новое чувство было сильнее и взрослее. Шень смотрел на жену и ему казалось, что она могла бы стать достойной императрицей. И все же, несмотря на ее строгость, ребенок все еще существовал в ней. И Шень находил это крайне привлекательным. Мужчина продолжил рассказывать свою историю. Это была знакомая всем с детства история о Ткачихе и Пастухе, которые в праздник Двойной Девятки встречаются на сорочьем мосту. Маленькие девочки, которые сидели в первом ряду, открыв рты, наблюдали за фигурами, которые появлялись на белоснежном фоне. Вскоре свин закончил рассказывать историю и аккуратно сложил вырезанные из бумаги фигурки в небольшую коробку. -Может, среди Вас есть кто-то, кто знает хорошую историю? – задорным и радостным голосом спросил свин, выйдя из-за ширмы. -Я знаю! – с улыбкой сказала Су Вон и поднялась. Она отдала мужу засахаренные фрукты на палочке, которые ела и подошла к ширме. Су Вон села на подушку и, устроившись поудобнее, взяла в крылья коробку с фигурками. Девушке потребовалось несколько минут, чтобы рассмотреть их и отобрать те, которые могли бы быть ей полезны. Сделав это, девушка начала рассказывать историю: -Давным-давно, в одной деревне жил слепой по фамилии Сим. – заговорила девушка и на белом фоне появилась мужская фигура. – У него и его супруги, несмотря на преклонный возраст, родилась дочь, которую они назвали Чхон. Но через семь дней женщина оставила этот мир. Слепой Сим был очень беден и не мог позаботиться о малышке. Он ходил по деревне и просил женщин вскормить его дочь. Женщины жалели малышку и кормили ее так же, как и своих детей. Когда Сим Чхон исполнилось шесть лет, она начала помогать своему отцу. – на белом фоне появилась женская фигура. – Девочка выполняла мелкие поручения, сопровождала отца и просила еду, которую потом относила отцу. Сим Чхон не боялась работы. И все в деревне помогали ей, как добрым словом, кто риса даст. – женская фигура оказалась на фоне множества фигур, которые держал свин-рассказчик, помогая молодой госпоже. – Однажды слепой Сим услышал от монаха, что если принесли в дар Будде тридцать мешков риса, то можно прозреть. Слепой Сим так хотел получить зрение, что, не задумываясь дал монаху обещание пожертвовать в монастырь тридцать мешков с рисом. Но слепой Сим был так беден, что у него не было и мешка риса. Слепой Сим был очень несчастен, ведь монах предупредил его, что если дал Будде обещание, то его нужно обязательно сдержать. Когда Сим Чхон вернулась домой, то увидела, что отец печален. Девушка расспросила отца и слепой Сим рассказал дочери о обещании, которое он дал. Сим Чхон утешила отца и обещала, что найдет способ сдержать обещание. Сим Чхон вышла на улицу и стала молить Будду: «Милостивый Будда, прошу, сделай так, чтобы мой отец мог видеть. И открой мне достать тридцать мешков риса». – черная фигура на белом фоне, подняла руки вверх. – Едва Сим Чхон успела проговорить свою просьбу, как услышала она о том, что в деревне появились какие-то люди, готовые купить тринадцатилетнюю девушку за любые деньги. Незнакомцы оказались моряками, а девушка им была нужна для того, чтобы принести ее в жертву морскому богу. Сим Чхон сделала шаг вперед и сказала: «Возьмите меня! Только сперва принесите в мой дом тридцать мешков риса!». «Хорошо!», ответили моряки. Через месяц моряки снова вернулись в деревню, чтобы взять Сим Чхон с собой. Девушка сказала отцу, что рис ей дала жена чиновника за то, что Сим Чхон будет их дочерью. Слепой Сим был рад, думая о том, что его дочь ждет хорошая жизнь. С тяжелым сердцем покидала Сим Чхон свой дом. Девушка беспокоилась за отца. Вскоре моряки остановили корабль в том месте, где всегда поднимались высокие волны. «Давай! Прыгай!», сказали они. Сим Чхон посмотрела в сторону родного дома, после чего бросилась в море. И волны поглотили ее. Су Вон сделала небольшую паузу. Она посмотрела на Шеня. Взгляд мужа казался ей отстраненным и задумчивым, словно он обдумывал что-то важное, но не очень приятное. Шень обдумывал сказку, которую рассказывала жена. Сперва он не придавал сказке значения. Но потом ему показалось, что Сим Чхон из сказки Су Вон похожа на свою рассказчицу. Шеня кольнуло в грудь, он ощущал себя волнами, которые поглотили девушку. Павлину было невыносимо думать, что вся их любовь могла быть всего лишь плодом ее дочернего долга. -Однако опустившись на морское дно, Сим Чхон поняла, что не утонула. Ее встретили слуги морского бога. Они сказали ей, что бог-дракон был так поражен любовью девушки к своему отцу, что решил оставить ее в живых. И Сим Чхон осталась жить во дворце морского бога. Она ела вкусные блюда, которых прежде и не видела. Потом к Сим Чхон явились слуги морского бога-дракона и сказали девушки, что дракон решил наградить девушку и отправить ее обратно на землю. Они посадили Сим Чхон в лотос и девушке оставалось только ждать. В это время у берега моря гулял молодой император. Он был очень умен и хорош собой, но все не мог найти себе невесту. Один из советников сказал ему: «Прогуляйтесь у моря, Ваше Величество, и там найдете свою жену. Она будет сидеть в большом лотосе». Император прошел по берегу и вскоре увидел большой лотос, а в нем – спящую девушку. Когда Сим Чхон проснулась, то увидела она, что была она во дворце, а рядом с ней сидел император. Молодой император сказал девушке, что отныне она будет его женой. Но девушка все равно оставалась печальной, тогда император, желая утешить супругу, спросил ее: «Что тебя печалит?». И Сим Чхон рассказала ему о своем отце и о том, как разрывается ее сердце. Тогда император издал указ. Велел он устроить пир для всех нищих страны. Слепой Сим услышал про эту новость и отправился в столицу. Он был уже совсем стар, поэтому решил попировать напоследок. Не без помощи добрался слепой Сим до столицы. И едва успел он переступить порог, как тут же прозрел. Он был так рад, что принялся петь и плясать. Сим Чхон узнала отца и бросилась к нему. «Отец, это я, Чхон!», сказала девушка. На глазах старика появились слезы, он был рад увидеть свою дочь. Император был рад за жену и оставил ее отца жить во дворце. Говорят, что Сим Чхон была мудрой и доброй императрицей. А император правил справедливо и народ любил их.********* Су Вон закончила свой рассказ. Жители Гун Мэня, которые еще никогда не слышали подобной истории, внимательно слушали девушку. Закончив историю, Су Вон снова сложила в коробку фигурки и вернулась к мужу. Шень и Су Вон продолжили свою прогулку. Но на этот раз они гуляли вдоль берега моря, подальше от городской суеты. Морские волны ударялись о берег, а вдалеке можно было видеть, как горят фонари на кораблях, что стояли у пристани. -Я не знал, что ты умеешь играть в театр теней! – начал говорить Шень, нарушая тишину. -Меня брат научил. – спокойно ответила Су Вон. – В детстве мы часто устраивали такие представления! – на лице девушки появилась улыбка. Она была полна тоски, но эта тоска была светлой. – Су Гиль не очень умен, но истории он рассказывает так, что оторваться невозможно! – с усмешкой добавила лебедь. – Иногда я тоскую по Ханяну, но Гун Мэнь - прекрасный город! Думаю, что в моем сердце найдется место для него! – немного помолчав сказала Су Вон. Она остановилась у берега и вдохнула прохладный морской воздух. - А в твоём сердце есть место для меня? – спросил Шень. Он хотел понять была ли его любовь взаимна или он был алтарем, на который Су Вон принесла свою жертву. Услышав слова мужа, Су Вон повернулась. Девушка подошла ближе. Она посмотрела на мужа своими темными глазами. Су Вон взялась за рукава Шеня. Девушка закрыла глаза и, поднявшись на мыски, поцеловала мужа.