Обреченные

***

Су Вон проснулась от чувства холода. Девушка укрылась одеялом с головой и, поджав ноги под себя, она старалась снова погрузиться в сон. В комнату проникал холодный вечерний ветер. Он напоминал невидимого демона. Этот «демон» не приносил с собой большие беды, как его старшие собратья, но он вполне мог шалить в свое удовольствие, лишая покоя свою «жертву». «Демон» летал по комнате, прикасался то к ногам, то к крыльям Су Вон, а потом и вовсе позволил себе «поцеловать» Су Вон в щеку. Сон окончательно покинул Су Вон. Девушка потерла заспанные глаза и поднялась. Небольшое окно над кроватью было открыто. Су Вон приподнялась, чтобы закрыть окно. Небо было еще темное, только вдалеке были видны первые лучи солнца. Девушка задержалась у окна, всматриваясь в темное небо, на котором сияли звезды. Она любовалась первыми лучами солнца, но лишь до того, пока ветер не появился снова. Су Вон закрыла окно и снова легла на кровать. Девушка перевернулась на другой бок и посмотрела на мужа, который спал рядом. После «дня риса» они стали больше времени проводить вместе. И уже несколько дней Шень и Су Вон отдавались своей страсти, которую так долго сдерживали. Су Вон провела крылом по лицу Шеня. Су Вон с самого начала боялась любить своего мужа. «Поддашься чувствам - сломаешь себе жизнь», часто повторяла Су Вон ее тетушка. И если раньше Су Вон считала ее слова мудростью, то сейчас они казались ей не более, чем страхом измученной жизнью женщины, которая боялась, что ее племянница повторит ее судьбу. Су Вон отдалась своим чувствам и нисколько не жалела об этом. Даже наоборот. Она была рада, что поступила именно так. Су Вон очень аккуратно прикасалась к мужу, боясь разбудить его. Когда Шень спал его лицо было серьезным, словно даже во сне он обдумывает какие-то важные дела. Су Вон это казалось забавным. Девушка немного приподнялась и поцеловала мужа. После чего снова легла на своё место. Она едва успела опустить голову на подушку, как заметила, что муж смотрит на нее. Су Вон улыбнулась ему. Иногда ей казалось, что именно его слегка надменный, нагловатый, взгляд заставлял ее сердце биться чаще. Шень положил крыло на голову жены. Павлин провел им по ее лбу, а потом его крыло медленно спускалось все ниже. Он провел по её щеке, потом по шее и Су Вон поняла, что «собирается дождь». Шень никогда не говорил ей о своем желании, но она все равно понимала его. Это было понятно по его взгляду, дыханию, прикосновениям. А Су Вон всегда подчинялась его желанию. Шень навис над женой. Юный павлин откинул одеяло и развязал завязки на нижнем платье жены. Шень провел крылом по ее телу. Су Вон всегда вздрагивала, когда муж прикасался к ее телу своими холодными крыльями. Однако Су Вон это нравилось. Ей казалось, что так она сможет почувствовать его прикосновения лучше. А потом Шень провел по крыльям жены и сжал их в своих. Шень никогда не говорил Су Вон, что любит ее, не награждал нежными словами и даже не ругал, как это часто делали другие мужчины. Павлин хвалил ее только тогда, когда она действительно заслужила это. И даже эта похвала больше походила на ту, что произносят братья своим сестрам. И все же Су Вон знала, что он любит ее. Это становилось понятно, стоило Шеню только прикоснуться к ней. Шень боялся напугать жену, поэтому делал только то, к чему она привыкла. Он старался делать все, чтобы она почувствовала то же, что чувствовал он. Шень наслаждался. Юный павлин наконец-то мог дать волю своим желаниям. Павлин был рад, что Су Вон ответила на его чувства. Конечно, он знал, что мог овладеть ею, когда ему захочется и вовсе не обязательно было бы считаться с ее чувствами. Так делали многие мужчины, так учил его наставник и отец. Но этого ему совершенно не хотелось. Поэтому Шень решил, что готов ждать ее взаимности, а если бы так и не дождался, то не стал бы настаивать. Шень наклонился к жене и Су Вон поцеловала его. Ее поцелуй не был похож на ее первый. И все же она все еще целовала его робко и неуверенно, так, словно маленький ребенок, который делает первые в своей жизни шаги. До свадьбы «дождь и облака» представлялись Су Вон чем-то таинственным, как, например, поездка куда-то за пределы Мин. Она знала лишь то, что это приносит мужчинам удовольствие, а еще то, что после того, как пройдет «дождь» у женщины может появиться ребенок. А еще её кузина Чон Сук, которая вышла замуж всего на два месяца раньше Су Вон, рассказала ей про «дождь и облака». «Когда муж захочет сделать это, то постарайся не думать о нем и о том, что он делает. Думай о том, что ты любишь. О сушенной хурме, к примеру». Тогда слова кузины напугали девушку. Сейчас же она находила это большой глупостью. Находясь наедине с мужем ей вовсе не хотелось думать ни о хурме, ни о чем-то другом. И забывать их ночи, как советовала ей госпожа Ли, девушка тоже не собиралась. Более того, Су Вон хотела сохранить в памяти некоторые моменты. Особенно четко Су Вон собиралась сохранить в памяти их ночь после «дня риса». Су Вон казалось, что ее поцелуй стал для Шеня чем-то таким, что он очень хотел, но не ожидал получить. Поэтому домой они возвращались в тишине. Су Вон даже подумала, что сделала, что-то нехорошее, а может даже постыдное, раз муж за все это время не проронил ни слова. Но уже на подходе к башне, Шень резко остановился и развернулся к жене, которая все это время шла за ним, словно наказанный ребенок. Су Вон подняла глаза на мужа. Она смотрела на него так, словно была готова к тому, что он отчитает ее. Девушка не думала, что он был способен ударить ее, но и к этому она была готова. Но Шень улыбался и это успокоило Су Вон. Павлин взял крылья жены в свои. -Замерзла? – спокойно спросил Шень. Павлин зажал крылья жены, стараясь согреть ее. – Пошли! – скомандовал он. – Выпьем чай! – добавил павлин и потащил жену за собой. Су Вон обрадовало предложение мужа. Она даже почувствовала облегчение. На лице девушки появилась улыбка и она покорно пошла за мужем. Шень шел так быстро, что Су Вон едва успевала за ним и ей даже пришлось перейти на бег. Вскоре они поднялись в комнату Шеня. У дверей сидел евнух Ян. Увидев молодого господина и молодую госпожу, старый свин вскочил, выронив книгу, которую читал. Он сделал поклон. -Несите чай! – с восторгом, который, казалось, переполнял Шеня, и который он старательно сдерживал, приказал павлин. Евнух Ян поклонился господину и поспешил исполнять приказ. И уже через несколько минут служанки засуетились вокруг Шеня и Су Вон. Они заставили маленький столик, украшенный изображением граната, маленькими тарелками со сладостями. Потом они поставили перед мужем с женой две фарфоровые чашки с изображением бамбука, а рядом небольшой чайник с ароматным чаем. Су Вон налила чай сперва в чашку мужа, а потом в свою. Девушка вдохнула аромат чая. Она уже давно не чувствовала такого приятного аромата. Девушка сделала глоток и посмотрела на мужа. Но Шень только подставил тарелку с сушенной хурмой поближе к жене. -Нравится? – спросил Шень после того, как Су Вон съела один плод хурмы. -Да! – ответила Су Вон, сделав глоток чая. – Я была права! – с улыбкой ребенка, сказала Су Вон. -Ты о чем? – спросил Шень, прищурив глаза. -Они теперь уважают тебя, особенно после того, как ты приказал отправить господина Е в тюрьму и назначил ему наказание! – сказала Су Вон и рассмеялась. -Он это заслужил! – с наигранной строгостью сказал Шень, а потом и сам улыбнулся. Шеня и Су Вон поглотил разговор. Сперва они обсуждали важные дела, которые Шень теперь был намерен решить. А потом их разговор перешел на отстраненные от дел города темы. Они снова рассказывали друг другу интересные истории, которые происходили с ними или которые они когда-то слышали. -Мне пора! – наконец сказала Су Вон. Лебедь сделала последний глоток и отставила чашку. Девушка поднялась из-за стола и, поклонившись мужу, направилась к выходу. Шень тоже поднялся и Су Вон подумала, что муж хочет проводить ее. Но вместо прощального поклона, Шень схватил жену за рукав платья и резко потянул на себя. Су Вон сделала несколько неуклюжих шагов, а потом упала на грудь мужа. Су Вон подняла на него глаза. Шень смотрел на жену с присущей ему усмешкой. Павлин провел крылом по лицу жены. Впервые за долгое время Шень прикоснулся к ней, как к женщине. -Хочешь? – сухо и весьма сдержанно спросил павлин. Но было слышно, что его голос дрожал. Су Вон посмотрела на мужа, а потом кивнула. Шень расстегнул пуговицы на воротнике жены, потом развязал ее пояс. Все это время павлин не сводил глаз с Су Вон. Она также пристально смотрела на мужа, а потом она положила крылья на пояс мужа. Су Вон развязала пояс мужа, показывая ему свои чувства. Потом Шень снял с нее нижнее платье. Юный павлин положил крылья на плечи жены и развязал завязки на ткани, которая закрывала грудь жены. После чего он прижал жену к себе и Су Вон снова почувствовала то, что ощущала во время их совместной тренировки. Су Вон провела своими крыльями по груди мужа, а потом обняла его за шею. Она больше не боялась этого. Но это уже стало их традицией, так она показывала мужу, что готова. Шень прижался к жене и поцеловал ее. Каждое прикосновение павлина к жене было нежным и аккуратным, словно Су Вон была сделана из фарфора. Иногда Су Вон поражалась тому насколько разным бывает её муж. Шень мог быть грубым и жестоким. А когда злился, то кричал так, что становился невыносимым. Но с ней он всегда оставался спокойным и нежным. Су Вон посмотрела на мужа. Она видела, что Шень получает удовольствие. Девушка и сама испытывала его. А еще она почувствовала, как ее тело охватило чувство, появившееся недавно. Это чувство зарождалось в низу живота, а потом разливалось по всему телу. Су Вон это чувство напоминало поток бурной реки. Иногда в этой реке появлялись волны, становящиеся тяжелым вздохом Су Вон. В такие минуты она понимала, насколько сильно любит мужа и желает его. Ее удручало только одно – Шень все еще заставлял ее пить противозачаточную настойку. И хотя Су Вон хотела ребенка, она послушно исполняла требование мужа, полагая, что спорить с Шенем бессмысленно. И все же, она надеялась, что произойдет какое-то чудо и после «дождя» появятся «семена». Когда Шень закончил, то опустился на подушку. Он переводил дух. Павлин лежал на спине, положив крылья за голову. Потом Шень развернулся к жене. Он лег к ней очень близко, почти вплотную. Павлин провел крылом по голове Су Вон. Девушка посмотрела на мужа. Она слышала, как стучит его сердце. Су Вон подвинулась ближе к мужу и, опустив голову на его грудь, закрыла глаза. Шень продолжал медленно гладить жену по голове, как обычно гладят детей, чтобы они поскорее засыпали. Су Вон нравилась ему и Шень больше этого не отрицал. Она вызывала в нем чувство, которое Шень, казалось, забыл. Юный павлин чувствовал себя нужным. «Не знаю была ли ты послана мне в награду или в наказание... Ты все равно моя жена. Ты в моём сердце», подумал Шень. Павлин закрыл глаза и провалился в сон. Шень открыл глаза. Его разбудили резкие звуки. Сперва павлин подумал, что это хозяйничают неаккуратные служанки, но прислушавшись, он понял, что это были не служанки. Шень вскочил с кровати и быстро надел нижние одежды. Он прислушался. Резкие звуки оказались шагами. И с каждой минутой они приближались. Юный павлин не знал, кто это был. Но он чувствовал, что ничего хорошего ждать не стоит. Шень вслушался. Шаги приближались. Павлин посмотрел на Су Вон. Девушка все еще спала. -Су Вон, - тихо прошептал Шень, наклонившись к жене. – проснись. – шептал Шень, когда Су Вон открыла глаза. – Одевайся! Скорее! – приказал Шень и встал с кровати. Су Вон испуганно посмотрела на мужа. Нервный взгляд мужа напугал ее. Но расспрашивать его она не стала. Су Вон накинула нижнее платье. Она застегнула пуговицы на вороте и завязала завязки. Она едва успела сделать это, как двери комнаты открылись. На пороге стояли пять солдат из личной армии наместника Ван Чэня. Шень спокойно выдохнул. Но вскоре на его лице отразилась злость. Павлин был ужасно зол. Сперва ему подумалось, что в дом приникли наемники. Но увидев перед собой кучку отцовских солдат, Шень пришел в бешенство. Су Вон заметила, как от злости, лицо мужа покраснело, словно он съел много острого перца. Шень уже хотел было обрушить на солдат все свое негодование, но не успел сказать и слова. Солдаты-антилопы, по приказу своего командира - высокого мужчины с широкими плечами и лицом похожим на камень, - схватили Шеня и Су Вон за крылья. Юный павлин посмотрел на испуганные глаза жены. Она не понимала, что происходит. Сердце Су Вон стучало так, что казалось вот-вот вырвется из груди. Но даже несмотря на переполнявшее ее волнение, Су Вон посмотрела на двух солдат, которые схватили ее крылья, совершенно спокойно, словно все то, что происходило не имело к ней отношения. Солдаты тащили Шеня и Су Вон за собой, словно те были преступниками. Они даже не дали им одеться, вели их прямо так – в нижних одеждах. Су Вон считала это крайне унизительным. Она была готова расплакаться от подобного позора. Девушка старалась вырваться, но солдаты только сильнее сжали ее крылья. А мужчина с лицом похожим на камень, только спокойно посмотрел на Су Вон, когда из ее рта вырвалось слово, которое никто из присутствующих не понял, но по тону молодой госпожи было ясно, что это слово было ругательством. Следом за своей хозяйкой и молодым господином бежала заспанная и испуганная Сяо. Она бежала за ними держа в своих крыльях два больших шелковых халата, которые одевались поверх основного ханьфу. Это было единственное, что она успела схватить. Солдаты затащили молодого господина и его жену на самый верх башни. Обычно наместник Ван Чэнь проводил тут собрания с министрами. Су Вон еще не доводилось бывать тут. Большой зал казался ей пустым. Первым, что бросалось в глаза, был большой трон. Он стоял в самом центре и напоминал хвост павлина. На его фоне все остальные предметы терялись и казались невзрачными. А еще Су Вон заметила четыре большие картины, изображающие четыре времени года. Рисунки были нанесены на шелк, что считалось довольно сложным искусством. Солдаты подвели Шеня и Су Вон в другой край зала и отпустили. Су Вон недовольно фыркнула и потерла крылья. На ее запястьях остались следы от копыт солдат. Юный павлин растерянно посмотрел на отца, который приближался с другого конца зала. Он никак не ожидал увидеть его сегодня. Шень предполагал, что отец вернется только через три дня. Павлин сразу понял, что отец был зол. -Отец? – не скрывая своего удивления сказал Шень, когда Ван Чэнь подошел ближе. – Вы уже вернулись?! Так рано? – начал говорить Шень. – Что это за спектакль? – не сдерживая своего недовольства сказал Шень. Ван Чэнь сделал несколько шагов и развернувшись, посмотрел на сына и невестку. Лицо наместника было строгим и было видно, что злость переполняет его. -На колени! – крикнул Ван Чэнь. – Оба! – добавил павлин. Он был вне себя от злости. Шень и Су Вон медленно опустились на колени. Ван Чэнь подошел ближе к сыну и со всей силы ударил его по лицу. А силы у наместника было много. Только от одного удара он оставил на лице сына след от своего крыла. Но Шень только усмехнулся. Ван Чэнь фыркнул. Он ударил сына еще раз, потом еще и еще, пока щека Шеня не стала кроваво-красной. -Ты кем себя возомнил? – нервно кричал Ван Чэнь. Он ударил сына еще раз, а потом сжал его лицо в своих крыльях. Шень поморщился от боли, когда отец схватил его за покрасневшую щеку. – Что за спектакль? – прошипел Ван Чэнь подобно змее. – А это урок для тебя и твоей жены! Чтобы своё место знали! – с таким же змеиным шипением сказал наместник. Ван Чэнь отпустил сына и отошел от него на несколько шагов. – Я едва в город въехать успел, как ко мне стали подбегать министры. На перебой рассказывают про твои новые порядки, про то, как ты увольнял их. – павлин не отрывал глаз от сына. Наместник взял в крылья тонкий прут, который лежал на стоящем рядом столе и ударил Шеня по спине. – Но интереснее всего было слушать о том, как вы обобрали представителей знатных родов до нитки! И ради кого? Ради крестьян! -Так, они же обирают крестьян до нитки в угоду себе. – строго сказала Су Вон и перевела взгляд на свекра. Ван Чэнь хотел снова ударить сына, он уже занес крыло, но голос невестки отвлек его. Павлин повернулся и посмотрел на девушку. Она спокойно смотрела на него, уверенная в своей правоте. Ван Чэнь сделал несколько шагов и встал рядом с Су Вон. Он недовольно фыркнул, а потом со всей силы ударил ее по лицу. -Закрой рот! – крикнул наместник. – Разве твой отец не научил тебя, как следует вести себя? – павлин шипел, словно старый змей. -Не трогайте ее, отец! Она моя женщина! – крикнул Шень до того, как его отец успел снова ударить Су Вон. Павлин недовольно сузил глаза. -Тогда научи свою женщину не открывать рот. – недовольно пробубнил Ван Чэнь. – Ах, да, я почти забыл о господине Е. – с наигранной улыбкой сказал павлин и несколько раз ударил сына по спине прутом. На белых одеждах Шеня появилась кровь. – Как тебе только наглости хватило так унизить его? – Ван Чэнь еще раз ударил сына. -Господин Е заслужил это. – с тем же спокойством, снова сказала Су Вон. Она не смотрела на свекра. – Он вел себя неподобающе. Господин Е сам унизил себя. И наказание он получил заслуженно. – Су Вон говорила спокойно с присущей ей строгостью. Шень посмотрел на жену с удивлением. «Все вокруг хотят, чтобы я защитил их. Я впервые вижу ту, что сама защищает меня», подумал Шень. Ван Чэнь резко развернулся к невестке. Ее спокойствие раздражало его. Павлин схватил Су Вон за лицо, но сильно сжать не смог. Лебедь смотрела на него, не отрываясь и Ван Чэнь только провел перьями по ее щеке. Су Вон не знала о чем он думал, но ей казалось, что она почувствовала это через его прикосновения. -Что еще мне надо сделать, чтобы ты научилась молчать? – с наигранным спокойствием спросил павлин. Ван Чэнь замахнулся и на этот раз ударил невестку по спине прутом. Шень не мог позволить отцу избивать жену. Юный павлин поднялся и подошел к отцу. Но Ван Чэнь со всей силы оттолкнул сына от себя. А сам продолжил бить невестку до тех пор, пока на ее белом платье не появились первые пятна крови. Только тогда наместник опустил крыло и отошел. -А теперь с тобой. – голос Ван Чэня уже звучал спокойнее, казалось, что он устал. Павлин подошел к сыну и ударил его по второй щеке. – Наставник сказал, что ты не посещал занятия. – наместник снова шипел. – Я же говорил тебе быть благодарным за все, что я делаю для тебя! – кричал наместник и еще несколько раз ударил сына по спине. – Я нашел для тебя лучшего наставника, пригласил его из столицы. – Ван Чэнь бил сына до тех пор, пока несколько пятен крови на его одеждах не слились в одно большое. – А ты смеешь пропускать занятия? Молодой господин сказал, что слишком занят и не сможет посетить занятие. – сказал Ван Чэнь подражая спокойному голосу старика-наставника. – Вот что сказал наставник Лю. – Ван Чэнь еще раз несколько раз ударил сына по спине. Су Вон с ужасом посмотрела на мужа. Но Шень был совершенно спокоен, казалось, он уже привык. – И чем же ты был так занят? – крикнул павлин, а потом его взгляд упал на Су Вон. – Должно быть, тем же, что отвлекало тебя и от твоих обязанностей. – голос наместника стал более спокойным, но в нем все еще чувствовалось раздражение. – Ни одного прошения не рассмотрел. – на выдохе сказал павлин и подошел к невестке. Он снова схватил Су Вон за лицо и заставил посмотреть на себя. – Ты беременна? – спокойно спросил павлин. Су Вон только покачала головой и опустила глаза. – Очень жаль. – сухо сказал павлин и отпустил лицо девушки. Но Су Вон казалось, что она услышала, как свекор облегченно вздохнул. – Это бы хоть как-то оправдало вашу небрежность. Ван Чэнь больше ничего не говорил. Он только бил по спине то сына, то невестку. Несмотря на то, что Шень был единственным сыном наместника, Ван Чэнь не считал правильным баловать сына. Он знал много семей, где отцы баловали своих сыновей и ничего путного из них не получалось. Поэтому Ван Чэнь сразу принял решение, что будет воспитывать сына в строгости, как его воспитывал собственный отец. К своим семнадцати годам Шень уже сдал два уровня императорского экзамена. И Ван Чэнь считал это своей заслугой. Только полностью излив свою злобу, павлин успокоился. Он отбросил прут в сторону и вздохнул, словно утомился, выполняя сложное дело. Павлин ничего больше ничего не сказал. Он только махнул крылом, приказывая сыну и невестке уходить. Су Вон поднялась. Ей несильно досталось. А вот на мужа она едва могла смотреть. Вся спина была окрашена ало-красной кровью. Су Вон смотрела, как Шень легко поднялся, словно совсем не чувствовал боли. Его выдавала только походка. Они медленно спустились на этаж ниже. Там их ждала Сяо. Она была так напугана криками Ван Чэня, что вся тряслась. Девочка едва не закричала, увидев молодого господина. Она просто протянула своей госпоже верхние одежды. Су Вон хотела взять их, но Шень опередил её. Он ничего ей не сказал, он даже не смотрел на нее, словно чувствовал себя виноватым, он только взял халат жены и накинул ей на плечи, а потом оделся сам. Су Вон настояла на том, чтобы Шень пошел с ней в ее комнату. Служанки тут же принесли в комнату молодой госпожи два золоченных таза с горячей водой и два подноса с чистой одеждой. Как только служанки ушли, Шень и Су Вон сняли верхние халаты. Шелк уже успел пропитаться кровью и был безнадежно испорчен. -Садись. – сказала Су Вон и указала Шеню на кровать. Павлин усмехнулся, но перечить жене не стал. – Снимай. – со строгостью матери сказала Су Вон. Шень развязал пояс и Су Вон стала медленно снимать одежды. – Айгу! – воскликнула Су Вон. Шень не понял ее слов, но ему показалось, что её «айгу» было похоже на «ай-ай», которое говорила его мать, когда речь шла о чем-то плохом. Су Вон сняла с мужа нижние одежды. Су Вон смочила в воде кусок ткани и стала смывать кровь с тела мужа. Совсем скоро вода в тазу стала красной. -Зачем вмешалась в разговор? – сухо спросил Шень. -Это было несправедливо. – недовольно буркнула Су Вон. – А потом… - девушка сделала небольшую паузу. – Мы вместе начали это дело. Было бы неправильно если бы твой отец изливал свою злость только на тебя! – с улыбкой сказала Су Вон. -Нам бы хватило и одной разбитой спины. – сухо и даже грубо сказал Шень. Слова мужа заставили Су Вон улыбнуться. Хотя он говорил с ней грубо, она знала, что он был благодарен ей за то, что она сделала. Су Вон подвинула к себе второй таз с водой. Она смыла со спины мужа остатки крови и аккуратно высушила его перья. -Милостивый Будда! – воскликнула Су Вон. На спине мужа было больше десяти шрамов. Один проходил почти через всю спину. -Сколько себя помню, отец всегда наказывал меня таким образом. Возможно, ему это доставляет удовольствие. – Шень усмехнулся. Су Вон ничего не ответила. И хотя ей было обидно за него, она ничего ему не сказала. Девушка встала и подошла к своему столу, на котором стояло большое зеркало. Она взяла со стола небольшую баночку и вернулась к мужу. Фарфоровая баночка была украшена изображением граната. Су Вон открыла баночку и воздух наполнился приятным ароматом. -Это мазь из белой розы. – сказала Су Вон и нанесла немного мази на спину мужа. – Мне ее дал евнух Ян, когда я обожглась на кухне. Раны быстро затянутся! – с нежностью сказала Су Вон. Она аккуратно нанесла мазь на свежие раны. -Ты единственная, кто так заботится обо мне. – с какой-то тоской в голосе сказал Шень. Он знал, что Су Вон делала это не из чувства долга. -Не говори ерунды! – с наигранной строгостью сказала Су Вон и стала бинтовать спину мужа. Когда Су Вон закончила, она подала мужу чистую одежду. Когда Шень оделся, то принялся делать то же, что сделала для него жена. Он снял с жены нижнее платье. Павлин спокойно вздохнул. Раны на теле жены были небольшими, поэтому шрамы не останутся. Он вымыл ее спину и нанес мазь на раны. Шень развернулся и нанес немного мази на лицо Су Вон. -Что ты делаешь? – с небольшим смущением спросила девушка. -Я как-то слышал, что мазь из белых роз помогает поддерживать красоту. – со спокойным лицом рассуждал Шень. Потом он засмеялся и размазал мазь по всему лицу жены. -Тогда я поделюсь с тобой! – также рассмеялась Су Вон и, выхватив баночку из крыльев мужа, стала тянуться к нему. Шень умело уворачивался от жены, и она только несколько раз коснулась его лица. Девушка хохотала. Она, словно маленький ребенок, играющий в игру, пыталась поймать мужа. Су Вон наклонилась к мужу, но в итоге упала к нему на грудь. Девушка остановилась и посмотрела на лицо мужа. Она видела его каждый день и даже ночь, но почему-то сейчас она смотрела на него по-другому, словно что-то изменилось в ней самой. -Ты же хотела поделиться, так почему остановилась? – с той же игривой улыбкой спросил Шень. Су Вон провела пером, на котором была мазь по лицу мужа, а потом оторвалась от мужа. -Вставай! – с радостью ребенка сказала она. – У меня есть кое-что для тебя! – добавила девушка. Су Вон встала с кровати. Она смыла с крыльев остатки мази и стала одеваться. Девушка надела платье персикового цвета с вышивкой в виде ветвей дерева личи. После чего она подошла к своему шкафчику и открыла створки. Су Вон достала оттуда ящик, который был немного меньше самого шкафчика и поставила его на высокий стол. Шень сел на стул с высокой резной спинкой, когда Су Вон махнула крылом. Ящик был покрыт лаком и на нем были изображены заросли бамбука и восходящее солнце где-то вдалеке. Живопись на ящичке отличалась от китайской и Шень сразу понял, что автор рисунка был из Чосона. Су Вон открыла ящик и развернула его к мужу. Когда Шень посмотрел на содержимое, то увидел несколько металлических кинжалов, которые были похожи на перья. Шень достал один и внимательно рассмотрел. Кинжал, который он держал был похож на тот, что он видел у жены. Только этот был немного длиннее и тоньше, в точности имитируя его собственные перья. Кинжал был очень тонким, но острым и прочным. Су Вон подошла к мужу и взяла его крыло в своё и приложила кинжал к перу. -Су Гван постарался на славу! – сказала она и довольно покачала головой. – Шень, - сказала Су Вон тихо. Муж посмотрел на нее. Она впервые назвала его по имени и в душе павлина появился сладостный трепет. – они тебе нравятся? – спросила Су Вон. Она очень хотела угодить мужу своим подарком. -Прекрасная работа! – восторженно сказал павлин. Он любил оружие, и такая работа восхищала его. Кинжал был не только формой похож на крыло, но даже внешний вид говорил об этом. -Их несложно использовать, просто надо привыкнуть. – сказала Су Вон. – Кинжал должен находиться между перьев. Его никто не заметит, даже если тебе придется показать крылья! – с улыбкой и гордостью сказала она. – Я покажу тебе. Но сейчас мне нужно идти. У меня накопилась куча дел. Да и тебе нужно заняться делами! – сказала Су Вон и вышла из комнаты.

***

Через несколько дней в город вернулась Ли Цуй. И уже на следующий день пава пригласила невестку к себе. Су Вон еще не доводилось бывать в комнате свекрови, поэтому она с интересом ее изучала. Комната Ли Цуй была довольно большой. Рядом с большим окном стояла кровать, сделанная из дорогой породы дерева. Рядом стоял небольшой прямоугольный стол. Некоторые части стола были резными. Резной узор представлял собой ветви дерева личи, что должно было приносить хозяину удачу. На столе стояло зеркало и рядом несколько баночек с косметикой. Баночки стояли на краю стола и было понятно, что ими пользуются редко. Тут же стояла коробочка с четырьмя ящичками, где хранились украшения и другие ценные вещи. В другой части комнаты стоял невысокий красный шкаф с двумя створками. Шкаф стоял на четырёх тонких ножках и был украшенный золотыми узорами. На створках были нарисованы журавли, летящие к солнцу. У соседней стены стоял алтарь в честь богини Гуаньинь. Рядом с алтарем висело несколько желтых бумажек на которых красными чернилами были написаны специальные слова, чтобы приносить удачу или отгонять злых духов. Су Вон заметила, что в комнате госпожи Ли было довольно много таких талисманов. Рядом с алтарем висел длинный свиток с изображением Восьми Бессмертных. Су Вон сидела за высоким столом на стуле с резной спинкой. Спинка стула была украшена вырезанным на ней изображением лотоса. Напротив сидела Ли Цуй. Су Вон заметила, что после возвращения из монастыря госпожа Ли выглядела более живой. Ее лицо больше не казалось болезненным, и она не напоминала призрак. Госпожа Ли снова улыбалась и в привычной для нее манере, командовала служанками. -Матушка, как Вы посетили монастырь? – спросила Су Вон. Девушка сделала глоток чая и отставила чашку. -Ай! – недовольно сказала Ли Цуй и отмахнулась. – Ты представляешь, что сделали эти глупые монахини?! – резко голос госпожи Ли стал громким. Она отставила чашку и стала размахивать крыльями, показывая свое недовольство. В такие моменты она напоминала Су Вон малообразованную женщину из деревни. – И как им только в голову пришло такое?! – не унималась госпожа Ли. – Они поставили вино с другими подношениями! – недовольно добавила пава и наконец замолчала. Она сделала глоток чая. Ли Цуй посмотрела на Су Вон, но лебедь ничего не ответила. Она и не знала, что должна была сказать. Су Вон не понимала, о чем говорит госпожа Ли, но понимала, что это как-то связано с той годовщиной смерти, о которой Ли Цуй упоминала. Су Вон не знала кого поминала матушка ее мужа, но чувствовала, что ей не стоит поднимать эту тему. -Пей чай! – на лице павы появилась улыбка и она налила Су Вон еще чай. -Благодарю Вас, матушка! – с улыбкой сказала Су Вон. Компания госпожи Ли быстро надоедала Су Вон. Девушка навещала ее, так полагалось по этикету, но делать это было весьма утомительно. Иногда Ли Цуй и Су Вон несколько часов приводили в порядок семейный алтарь, иногда Ли Цуй приглашала невестку на прогулку, но и там не говорила ничего интересного, только рассказывала Су Вон о различных приметах. И девушке уже казалось, что у Ли Цуй есть примета на каждый сделанный шаг. -Лунцзин – «колодец дракона», прекрасный чай. – сказала госпожа Ли и сделала глоток. – А знаешь, в чем его особенность? – спросила она и посмотрела на Су Вон. Когда лебедь покачала головой, пава улыбнулась, словно ожидая получить именно такой ответ. – Этот чай монахи изготавливают вручную. Поэтому его получается не так много и стоит он дорого. – госпожа Ли улыбнулась так, словно знала какую-то великую тайну. – Такой чай выращивают только в Ханчжоу. Я жила там до свадьбы! – на лице павы появилась улыбка. Ли Цуй поднесла чашку к клюву и вдохнула аромат. На лице павы появилась улыбка. Было видно, что она скучает по местам, где родилась. Но тоска ее была сладостной и не причиняла ей боли. -Я слышала, что в последнее время, мой сын стал уделять тебе больше внимания. – несмотря на то, что пава говорила спокойно, на ее лице появилась хитрая улыбка. -Это действительно так. – также спокойно ответила Су Вон. -Ва! – радостно воскликнула пава. – Будда так милостив! – сказала Ли Цуй. Она сложила крылья вместе и подняла их чуть выше головы. – Я прикажу лекарю приготовить для тебя отвар. Он поможет тебе быстрее понести ребенка.

***

Су Вон подобрала подол платья и, присев, коснулась крылом ствола молодого персикового дерева. Ствол деревца был еще совсем тонкий, но от него уже тянулись длинные ветви. Только цветов на этих ветвях не было. На нем не было даже листьев. На фоне других деревьев, таких же молодых, но уже покрытых цветами, это тоненькое деревце смотрелось одиноко и чужеродно. Оно было похоже на маленького ребенка, потерявшегося в толпе. Лебедь взяла в крылья небольшой чайничек. Она медленно выливала содержимое вокруг деревца. -Вот так. – сказала Су Вон, обращаясь то ли к себе, то ли к деревцу. – Скоро ты будешь таким же красивым, как и другие! – с улыбкой сказала девушка, посмотрев на тонкий ствол. – Может мне стоит дать тебе имя? – с той же улыбкой обратилась Су Вон к деревцу, словно то могло ее понять. – Как мне тебя назвать? – задумчиво произнесла Су Вон. – Знаю! Я назову тебя На Му! Су Вон засмеялась. Она вспомнила, как в детстве, когда не могла уснуть, она вместе с отцом гуляла по саду и придумывала каждому цветку или дереву имя. Иногда Су Вон так увлекалась, что придумывала целую историю. Девушка снова полила растение. -Что ты делаешь? – раздался строгий голос за спиной Су Вон. На лице девушки появилась хитрая улыбка. Она поднялась и повернувшись, увидела перед собой мужа. Шень, шутливо прищурив правый глаз, смотрел на жену. -Ничего такого. – ответила лебедь. – Просто решила позаботиться об этом деревце! – добавила девушка. -И чем ты его поливала? – строго спросил Шень. Он выхватил чайник, из которого жена поливала растение. Он открыл крышку и принюхался. – Не водой же! – с усмешкой сказал павлин. -Это лекарство мне дала твоя матушка, чтобы я скорее забеременела. – спокойно, с тоской в голосе, ответила Су Вон. – Мне было жалко просто выливать такое лекарство, поэтому я полила им это дерево. Как знать, может это поможет ему расцвести! Павлин посмотрел на жену так, словно был удивлен услышанным. Су Вон тяжело вздохнула, но потом добродушно улыбнулась мужу. После возвращения Ван Чэня Шень снова погрузился в дела, и они снова виделись очень редко. Шень провел крылом по щеке жены. Су Вон почувствовала резкий запах, исходивший от крыльев мужа. Сперва этот запах, похожий на запах гари, был ей не приятен, но сейчас он казался ей родным и желанным. -У меня больше нет дел на сегодня. – начал говорить Шень. Су Вон посмотрела на него. – Почему бы нам не прогуляться? – спросил Шень. Он сложил крылья за спиной и с присущей ему надменностью посмотрел на Су Вон. Су Вон с восторгом ребенка посмотрела на мужа. Но уже через несколько секунд ее лицо стало спокойным и даже немного строгим. Она ничего ему не ответила, только кивнула. Су Вон была рада любой возможности оказаться рядом с мужем. Девушка просто обожала их прогулки, ведь они всегда находили, о чем поговорить. Еще живя в доме отца, она боялась, что не сможет найти с мужем общих тем. И ей придётся стать одной из тех женщин, которые всю свою жизнь молчат и только сидят в своей комнате за вышиванием. Но больше всего Су Вон нравилось, когда они читали друг другу стихи. Это нередко перерастало в некую игру, целью которой было рассказать как можно больше стихов. Они оба читали много, и никто не хотел уступать первенство в своих познаниях. Когда Шень понимал, что уступает жене, то прерывал ее поцелуем. Шень и Су Вон шли по улицам города. Шень видел этот город много раз, но сейчас он казался ему каким-то обновленным, даже немного чужим и незнакомым. Возможно, это было из-за того, что изменилось отношение жителей к нему. Они больше не смотрели на него со скрытой небрежностью, не шептались за его спиной, а если и шептались, то это слухи значительно отличались от тех, что были раньше. Сейчас они смотрели на него с уважением, кланялись Шеню и Су Вон, проходя мимо. Су Вон выставила крыло. На ее белоснежное крыло упало несколько капель дождя. Вскоре дождь только усилился. Жители засуетились. Крестьяне с тяжелыми носилками за спиной, ускорили свой шаг. Они распихивали толпу, стараясь найти укрытие. Торговцы спешно убирали товар с прилавков и недовольно бурчали на внезапно начавшийся дождь. Шень схватил Су Вон за крыло и потащил за собой. Они пробирались через толпу, пока не оказались на более просторной площади. Дождь усиливался и Шень прибавил шаг и почти перешел на бег. Лебедь бежала за ним, не понимая куда ее ведет муж. Девушке казалось, что они могли бы переждать дождь в ближайшей таверне. Но вскоре она поняла, куда вел ее Шень. Среди деревьев виднелась беседка. Беседка была старая и забытой. Ветви старых деревьев от тяжести опускались к земле и скрывали беседку от внешнего мира. Девушка смотрела, как капли дождя скатываются по листьям и падают на землю. Шень подошел к жене. Он обнял Су Вон со спины и нежно прикоснулся к ее шее. Шень нежно целовал ее, но Су Вон чувствовала какое-то беспокойство в действиях мужа. Она положила свои крылья на его и опустила голову на его грудь. -Не думай, что я не хочу от тебя ребенка. – наконец заговорил Шень. – Дело не в тебе. Это все из-за моих родителей! – со злобой сказал Шень и отошел от жены. Су Вон с непониманием посмотрела на него. – Они просто хотят вернуть своего любимого Юаня. – прошипел Шень. – Уже слышала о нем? – спросил павлин, развернувшись к жене. Су Вон с непониманием посмотрела на мужа и покачала головой. – Тогда тебе очень повезло. – Шень улыбнулся жене, но его улыбка напугала ее. Она была полна ненависти. – Уши устанут слушать. – Шень тяжело вздохнул. – После свадьбы моя мать долго не могла забеременеть. Потом она понесла ребенка, но потеряла его. Потом еще одного. Потом матери все-таки удалось выносить ребенка, но у нее родилась дочь, которая ни разу не вздохнула. Отец так отчаялся ждать появления наследника, что привел в дом наложницу. Но я слышал, что официально наложницей она не была. Они просто купили у нищего крестьянина дочь, чтобы та рожала детей. И она вскоре понесла ребенка. Но она умерла при родах. Почти сразу после ее смерти мать снова родила. На этот раз у них с отцом родился сын. Но он не прожил и ста дней. А потом родился еще сын. Ван Юань. – Шень сказал имя брата с ненавистью и злобой. Су Вон это имя показалось знакомым и только немного подумав она вспомнила, что на семейном алтаре семьи Ван она видела поминальную табличку с таким именем. – А еще через пять лет матушка родила меня. Но я им был уже без надобности, ведь у них был Юань. Я не помню его. Мне было всего два, когда он умер. Евнух Ян рассказывал, что Юань был похож на отца. Юаню было семь, когда он умер. Он утонул. – Шень сделал небольшую паузу, а потом продолжил. – Они еще расскажут тебе каким он был прекрасным. Прожил то всего семь лет, - недовольно буркнул Шень. – а они восхваляют его, словно Будду. Отец никогда не видел во мне наследника. Чтобы я ни делал, он всегда недоволен. А ты – всего лишь тело, которое должно родить им нового Юаня. Как только ты родишь ребенка, отец тут же сделает его наследником, а мы с тобой… Они убьют нас. Но даже если тебя убить отец не решится, то ребенка ты никогда не увидишь. – Шень уже говорил более спокойно. Су Вон смотрела на мужа с сожалением и страхом, но старалась не показывать это. – Поэтому я хочу стать императором. Только так я смогу доказать отцу, что я лучше Юаня. И когда власть будет в наших крыльях, ты сможешь родить ребенка и не бояться! – с улыбкой сказал Шень. Он провел крылом по животу жены, словно она уже ждала ребенка. От истории мужа Су Вон едва могла дышать. Все это время девушка считала, что муж не хотел ребенка только из-за того, что тот мог как-то помешать осуществлению амбициозных планов Шеня. Мысли Су Вон путались. Она думала о ребенке, которого так хотела. Иногда девушка представляла себе, как держит его в своих крыльях. Но потом она подумала об отце и братьях. Потом о муже. Су Вон знала, что если Шень возьмет власть в Китае, то сможет без кровопролития посадить ее отца на трон. И думая об этом девушка успокаивалась. Она подошла ближе к Шеню. Лицо Су Вон было спокойным. Именно такой она больше всего нравилась Шеню. Лебедь посмотрела на него и кивнула, давая понять, что поддерживает его. С детства Су Вон знала поговорку: «Пить желчь ради золота». Она поняла, что это была та «желчь», которую она должна была испить.