Обреченные

***

Ли Цуй вдохнула сухой летний воздух и остановилась. Сухой воздух перемешавшись с запахом тушеных овощей, что доносился с кухни, и ароматом цветущих ирисов вернул женщине давно забытое чувство. Внезапно нахлынувшее чувство вернуло её в то место, куда она больше не сможет вернуться. Она вспомнила дом отца. Потом в памяти возник и большой внутренний сад, где проводили время женщины. Пава вспомнила, как она с сестрами бегала по траве рано утром, пока все обитатели дома еще спали. Ли Цуй даже показалось, что она почувствовала, как колется, влажная от утренней росы, трава. Прошлое в ее голове было похоже на сон и от того казалось еще более невыносимым. Тоска и сожаление, словно камень, давили на грудь павы, не давая ей возможности спокойно вздохнуть. Ли Цуй сделала несколько жадных вдохов, чтобы не дать слезам проступить наружу. Но, несмотря на все ее старания, сделать этого она не смогла. И по ее щекам скатилось несколько слезинок. Её лицо выражало полное безразличие, словно весь мир перестал существовать. Только сильный порыв ветра, который, казалось, взялся из ниоткуда, смог привести Ли Цуй в чувство. Придя в себя, Ли Цуй стерла слезы и слегка постучала себя по щекам. Пава подняла голову и увидела, что за это время успела отстать от мужа. Ли Цуй, подобрав подол платья, спешила догнать мужа. Обычно Ли Цуй не позволяла себе подобного. Во время их совместных прогулок она всегда шла на шаг позади мужа, как и полагалось воспитанной женщине. Ли Цуй была рада, что муж продолжал идти вперед. Должно быть, он даже не заметил, что она отстала от него. Пава прибавила шаг. Услышав ускоренный шаг жены, Ван Чэнь остановился. Ли Цуй, которая совершенно не ожидала этого, едва успела остановиться, чтобы не врезаться в спину мужа. Выждав несколько секунд, Ван Чэнь развернулся к жене. Павлин положил крыло на лицо женщины и нежно провел по ее щеке. Он посмотрел в глаза жены, но Ли Цуй тут же отвела взгляд. Ван Чэнь сразу все понял. -С тобой все хорошо? – едва слышно спросил Ван Чэнь. Из-за попытки говорить тише, его голос казался сухим и бесчувственным. -Со мной все хорошо. – голос павы звучал спокойно, а на лице появилась улыбка. – Муж мой, - с нежностью сказала Ли Цуй и взяла крылья мужа в свои. – не нужно беспокоиться обо мне. – также тихо сказала она. – Это заставляет меня чувствовать себя неловко. – пава посмотрела на мужа с той же наигранной улыбкой. -Тогда перестань думать об этом! – недовольно крикнул павлин. Ли Цуй отпустила крылья мужа. Ван Чэнь вздохнул и покачал головой. – Сяо Цуй, - ласково обратился к жене Ван Чэнь. Павлин любил обращаться к жене так, словно она была ребенком. – я же уже много раз говорил тебе, что ты не виновата. – Ван Чэнь понизил голос. Тема, о которой шла речь, была запретной, и он не хотел лишний раз затрагивать её. Ван Чэнь провел крылом по лицу жены. Павлин любил свою жену. И хотя наместник делал все, чтобы его жена была счастлива и жила беззаботно, ему так и не удалось освободить ее сердце от сожалений. Ли Цуй перевела взгляд. Она снова смотрела на мужа. Но едва она сделала это, Ван Чэню показалось, что все его чувства к жене в момент угасли. Ван Чэнь стал всё чаще испытывать что-то подобное. Пава смотрела на него отстраненно и довольно холодно. Ли Цуй уже собиралась ответить мужу, но остановилась, услышав смех. Ли Цуй подняла голову и прислушалась. Ван Чэнь заметил, что взгляд жены перестал быть отстраненным, а глаза заблестели, перестав походить на грязное стекло. Женщина внимательно вслушивалась в доносившиеся звуки, словно не могла поверить в то, что слышит. В смехе, что, казалось, был совсем близко, Ли Цуй узнала голос своего сына. Пава уже и не помнила, когда последний раз слышала смех сына. Шень с детства был довольно серьезным ребенком. Она редко видела на его лице неподдельную улыбку, а смех и во все слышала разве что до того, как отпустила сына в мужской мир. Поэтому женщине было интересно посмотреть на то, что заставило ее сына смеяться. Ли Цуй шла на голос сына. Сад в доме ее мужа был довольно большим. Намного больше тех, что обычно позволяли себе наместники и чиновники. Ей потребовалось несколько минут, чтобы дойти до того места откуда доносился смех сына. В беседке Лунного света, надежно укрытой от посторонних глаз ветвями старой ивы, пава увидела сына и невестку. Шень и Су Вон сидели за небольшим столиком и что-то обсуждали. Жена наместника встала так, чтобы сын и невестка не заметили ее. Но паве казалось, что они были так увлечены друг другом, что не заметили бы ее даже если бы, она стояла прямо перед ними. И все же она не хотела рисковать. Ли Цуй осмотрелась. В двух шагах от себя она увидела большое дерево. Пава зашла за ствол дерева и стала наблюдать за сыном и невесткой. Стоя за стволом старого дерева Ли Цуй не только, оставалась незаметной, но и могла хорошо видеть и слышать разговор сына и невестки. Су Вон взяла в крылья небольшой чайник и налила мужу чай, после этого они снова продолжили свой разговор. Ли Цуй не вслушивалась в их разговор. Она лишь наблюдала. Пава вспомнила, как еще девочкой, в доме отца, она с сёстрами тайком наблюдала за прогулкой старшего брата с женой. Она снова почувствовала легкий стыд. Ли Цуй перевала взгляд с сына на невестку. Девушка улыбалась мужу и говорила с ним совершенно спокойно, не соблюдая никаких формальностей. Ли Цуй завидовала невестке. Ведь сама она никогда не испытывала к мужу подобных чувств. Пава знала, что наместник любит ее. Но сама она ничего не чувствовала к нему. Ли Цуй уважала мужа и была благодарна ему за его заботу. «Подчиняйся, подчиняйся, подчиняйся, а потом делай, что хочешь», гласило главное женское правило. И Ли Цуй покорно следовала ему. Пава подчинялась желанию мужа, каждый раз повторяя себе: «Просто делай то, что должна. А потом забудь». Пример матери научил ее, что этого вполне достаточно, чтобы жить спокойно. Ван Чэнь, что все это время стоял рядом с женой, тоже смотрел на невестку. От каждого движения девушки желание наместника только возрастало. Последнее время павлину казалось, что все его чувства к жене пропали. Они напоминали ему старое дерево, которое и плодов не приносит, и срубить жалко, такое оно любимое. Ван Чэнь посмотрел на жену и едва слышно вздохнул. И хотя павлин считал, что уже достаточно взрослый для того, чтобы увлекаться женщинами, сладостное чувство желания доставляло ему удовольствие. Но стоило ему снова посмотреть на невестку, как от этого сладостного чувства не осталось и следа. Ван Чэня охватило чувства отвращения к самому себе. Это чувство было ему знакомо, оно заставляло его стыдиться своих мыслей о ночи с невесткой. -Боже! – недовольно буркнул Ван Чэнь. Ли Цуй, не ожидавшая услышать голос мужа, вздрогнула и развернулась к нему. – Вместо того, чтобы заниматься делами, он тратит время впустую! – Ван Чэнь тяжело вздохнул. -Нет! – резко крикнула Ли Цуй, когда Ван Чэнь сделал несколько шагов по направлению к беседке. Она сделала шаг и схватила мужа за рукав ханьфу. Заметив недовольный взгляд мужа, Ли Цуй тут же отпустила его. – Муж мой, - начала тихо говорить Ли Цуй. – не делайте этого. Наша невестка должна родить ребенка. Но разве может быть «дождь», если не будет «облаков»? – спросила Ли Цуй и хитро посмотрела на мужа. – Но главное, что она отвлекает его от этих опытов. – добавила пава и посмотрела на сына, которого она едва не потеряла после очередного неудачного эксперимента. -Ты права, Сяо Цуй. – с улыбкой сказал Ван Чэнь. Павлин положил крыло на лицо жены и нежно провел по её щеке. – Я просто не хочу, чтобы Шень стал таким же, как Хэн Лай. – с тоской в голосе сказал павлин. -Шень совершенно не похож на Хэн Лая! – возмущенно сказала Ли Цуй, словно услышала оскорбление. -Может ты и права. – на выдохе сказал Ван Чэнь. Павлин смотрел в сторону сына с какой-то тоской. – Мне приходится быть с ним строгим, но это все ради его же блага. – проговорил павлин, не отрывая взгляда от сына. Но потом на лице Ван Чэня появилась улыбка и он повернулся к жене. – Да, ты права. Пусть наслаждаются друг другом! – на лице павлина появилась улыбка. Ван Чэнь крылом поманил жену подойти к нему. Ли Цуй приближалась к мужу до тех пор, пока не оказалась в его объятиях. Павлин довольно усмехнулся и провел крылом по голове жены. Ван Чэню казалось, что прежние чувства не только вспыхнули вновь, но и заиграли с новой силой. Павлин прижал жену к себе. -Я думаю, что нам тоже надо провести время вместе! – довольно шептал Ван Чэнь на ухо жене. – Сегодня, в начале часа свиньи*, приходи ко мне! – сказал павлин и усмехнулся. Он знал, что жена не разделяет его чувств, но ему было вполне достаточно того, что она принадлежит ему. Договорив, павлин отошел от жены. Ли Цуй ничего не ответила ему. Казалось, что пава не могла поверить в то, что услышала. Она уже и не помнила, когда муж приглашал ее к себе или сам приходил к ней. Ли Цуй так и не смогла ничего ответить мужу, она только кивнула, давая понять, что исполнит желание мужа. -И еще, - начал говорить Ван Чэнь и его голос стал строгим. – найди для нашей невестки какое-нибудь занятие, чтобы тоже без дела не сидела! – довольно холодно приказал павлин.

***

Ровным строем, словно хорошо обученная армия, сложив лапы на животе и склонив головы, следуя за своей госпожой, шли служанки. Су Вон, что шла впереди, выглядела уставшей. Ли Цуй исполнила приказ мужа и передала невестке часть своих обязанностей. Су Вон уже привыкла к этой работе. За время отсутствия свекрови она научилась неплохо справляться. Су Вон не могла привыкнуть разве что к ранним подъемам. Ли Цуй также поручила своей невестке следить за семейным алтарем. Сперва Су Вон была рада этому. Зная, как ревностно свекровь относится к соблюдению порядка на семейном алтаре, Су Вон не стала доверять эту работу служанкам, а взялась все делать сама. Каждый день она до блеска натирала алтарь, вытирала пыль с именных табличек, ставила подношения, меняла цветы, зажигала благовонья. Но скоро от радости Су Вон ничего не осталось. «Я отношусь к тебе, как к дочери, поэтому хочу научить тебя», повторяла Ли Цуй, когда была недовольна работой невестки. А недовольна она была всегда. Каждый раз Ли Цуй находила не менее трех вещей, которые Су Вон сделала не так. Пава заставляла невестку переделывать их до тех пор, пока результат не удовлетворял ее. Су Вон со своими подчиненными еще раз обходила дом, чтобы убедиться, что вся работа была выполнена. Су Вон была довольно строгой. От служанок она требовала четкого исполнения ее приказов и всегда лично проверяла всю проделанную работу. Однако девушка никогда не позволяла себе лишнего. Она не била и не унижала служанок, не давала непосильной работы. Лебедь ускорила шаг, когда в другом конце коридора увидела евнуха Яна. Старый свин шел не спеша, держа в копытах, закрытый красной тканью с вышитой на ней золотым изображением дракона, поднос. Увидев перед собой молодую госпожу, евнух остановился. -Приветствую Вас, госпожа! – сказал евнух Ян и поклонился жене своего господина. -Куда вы направляетесь? – голос Су Вон звучал строго. -Я шел к молодому господину! – довольно быстро ответил евнух Ян. Едва ответ вырвался из его рта, евнух прикусил губы, словно ругал самого себя за этот ответ. -Вы можете идти! – громко и строго сказала Су Вон, развернувшись к служанкам. -Да, госпожа! – хором ответили ей девушки. Служанки поклонились молодой госпоже, евнуху Яну и поспешили удалиться. Старый свин провожал взглядом служанок. Он какое-то время смотрел в одну точку, словно что-то обдумывал. Когда служанки ушли достаточно далеко, евнух Ян заговорил: -Госпожа, хорошо, что я встретил Вас! – на лице старого свина появилась улыбка. Заметив, что Су Вон смотрит на него с непониманием, евнух продолжил. – Молодой господин попросил принести ему это, - евнух указал на поднос, который держал. – но молодые служанки устроили настоящий переполох на кухне! – евнух наиграно покачал головой, выражая своё недовольство. – Айгу! – вырвалось у него на родном языке. – Как же быть? – пробормотал себе под нос евнух Ян. – Госпожа, не могли бы Вы отнести это вместо меня? – свин хитро посмотрел на Су Вон. Тонкой, почти прозрачной, струйкой из серебряной курильницы поднималась дымка благовоний, наполняя воздух терпким ароматом. Небольшая курильница казалась незаметной среди стопок книг. Юный павлин сидел в своей комнате, склонившись над книгой. Шень лениво перелистнул страницу. Буддийские трактаты, которые читал павлин, казались ему невероятно скучными. Шень не верил в богов. Павлин привык полагаться только на собственные силы. Однако эти знания были ему необходимы, чтобы успешно сдать следующий этап императорского экзамена. Именно к этому Шень готовился последние несколько недель. Юный павлин почти не выходил из своей комнаты, нередко забывая даже про сон, засыпая прямо за книгами. Звук открывающихся дверей заставил Шеня оторваться от чтения. Юный павлин недовольно вздохнул. Он терпеть не мог, когда его отвлекали от важных, по его мнению, дел. Но увидев перед собой жену, раздражение на его лице сменилось удивлением. Зайдя в комнату, девушка поклонилась мужу, а на ее лице явилась улыбка. Шень не ожидал увидеть жену, но был рад ей. -Су Вон? – удивленно произнес Шень, словно не веря своим глазам. Павлин вышел из-за стола, чтобы поприветствовать жену. -Евнух Ян просил передать тебе это. – спокойно сказала Су Вон. Она осмотрела стол мужа и, найдя свободное место, поставила туда поднос. – Вижу ты занят, - сказала девушка, переводя взгляд на мужа. – не буду отвлекать тебя. Су Вон еще раз поклонилась мужу. Она уже собиралась покинуть его комнату, как почувствовала, что Шень схватил ее за рукав платья и резко потянул на себя. Су Вон сделала несколько неуклюжих шагов и упала на грудь мужа. Опустив голову на грудь мужа, Су Вон почувствовала спокойствие. Шень гладил жену по голове, словно она была ребенком. Юный павлин был благодарен жене. За все время, что они не виделись, девушка ни разу не побеспокоила его, продолжая заботиться о нем. Евнух Ян каждый день приносил молодому господину лотосовую настойку, которая помогала от усталости. -По-твоему я такой глупый, что должен непрерывно учиться? – шутливо спросил Шень, подняв крылом голову жены. Шень смотрел на жену с присущей ему нагловатой усмешкой. Су Вон усмехнулась и покачала головой. – Ты, должно быть, сильно устала?! – сказал Шень, словно говорил сам с собой, и недовольно покачал головой. – Хочешь покажу тебе кое-что интересное? – спросил Шень и Су Вон заметила, как заблестели его глаза. Су Вон ничего не ответила, она только кивнула. Шень усадил жену на широкий стул с округлой спинкой. Павлин прошел по комнате и плотно закрыл все окна. Юный павлин подошел к ширме, которая стояла в другом углу комнаты. Это была простая ширма, сделанная из темного дерева и белой рисовой бумаги. На ширме не было ни резных элементов, ни красивого сложного рисунка. На створки был нанесен лишь скромный рисунок растущего бамбука. Юный павлин отодвинул ширму и Су Вон увидела стол, заставленный различными фарфоровыми баночками. Белые баночки были украшены темно-синим рисунком. Девушка уже видела их, когда впервые посетила комнату мужа, но тогда она была так взволнована и напугана, что не обратила на них никакого внимания. Шень расставил баночки так, чтобы Су Вон было хорошо видно. Закончив приготовления, павлин подошел к светильнику, который стоял у кровати. Открыв створку, павлин достал свечу, после чего вернулся обратно к столу. Павлин поставил свечу в центре стола и поджог ее. Он взял в крылья фарфоровую баночку с изображенным на крышке плодом граната и открыл ее. Юный павлин высыпал себе в крыло немного темного порошка. Су Вон внимательно следила за действиями мужа. Шень казался ей очень увлеченным. Резким движением крыла, павлин забросил порошок в огонь. Шень сделал несколько шагов назад и почти вплотную прижался к стене. Через несколько секунд огонь начал потрескивать, а потом над свечой появились разноцветные искры. Искры вспыхивали одна за другой, а потом угасали, оставляя после себя небольшие хлопки. Когда все искры догорели, Шень вернулся обратно к столу. Он поставил перед собой пиалу. Павлин высыпал в нее содержимое из разных баночек. Смешав все необходимое, он также забросил содержимое в огонь. Юный павлин едва успел отойти, как в воздухе появились золотые искры. В отличие от предыдущих искр, эти поднимались высоко и своим светом освещали мрачную комнату. Шень перевел взгляд на Су Вон. Девушка с восторгом ребенка наблюдала за происходящим. Это доставляло павлину удовольствие. Когда все искры потухли, комната снова стала темной, а воздух наполнился запахом гари. Этот запах не был ей противен. Он был хорошо знаком девушке и привычен. Так пахли перья её мужа. И теперь Су Вон поняла, что это был аромат сажённого пороха. -Понравилось? – спросил Шень и потушил свечу. Павлин прошел по комнате и открыв окна, снова вернулся к столу. Павлин с улыбкой посмотрел на жену. -Да! – с восторгом ребенка ответила Су Вон и кивнула. Девушка встала со стула и подошла к мужу. Она с интересом рассматривала все, что стояло на столе. – Никогда не видела ничего подобно! – добавила Су Вон. -На самом деле это лишь неудачные попытки! – с разочарованием сказал Шень. -Неудачные попытки? – не скрывая своего удивления, спросила Су Вон. -Я собираюсь создать оружие, перед которым будет бессильна даже самая лучшая армия! – с гордостью сказал павлин. Шень посмотрел на жену и по ее взгляду понял, что она желает узнать больше. – Фейерверки красивые, правда? – хитро спросил Шень. Су Вон кивнула. – Но за этой красотой таится огромная сила. И я намерен использовать эту силу. – сказал Шень и посмотрел на жену. – Проблема лишь в том, что все книги, что мне удалось найти, были написаны еще во времена династии Хань. – договорив, Шень достал из небольшого ящичка несколько книг с вложенными в них листами бумаги. – Я потратил много времени, чтобы перевести их с древнего диалекта. Су Вон, что все это время внимательно слушала мужа, взяла в крылья одну из книг. На книге с темно-синим переплетом виднелись следы от пороха. Су Вон открыла книгу. На белых, немного потрепанных, страницах Шень записал все, что смог узнать. А вложенные в книги листы рисовой бумаги были заметками, которые Шень еще не успел переписать. -Неужели ты сам все это сделал? – не скрывая своего восхищения, спросила Су Вон. -Разве твой супруг не талантлив во всем?! – с усмешкой спросил Шень. -Супруг… - едва слышно повторила Су Вон. – так непривычно слышать это. – немного смущенно сказала Су Вон. – Просто…Я правда еще не привыкла к тому, что замужем! – добавила девушка, поймав на себе взгляд мужа. -Привыкай! – с усмешкой сказал павлин и подошел ближе к жене. Шень провел крылом по лицу жены. – Ведь я собираюсь сделать тебя своей императрицей! – прошептал Шень. Он провел крылом по лицу жены, затем по шее, медленно опуская его на завязки её платья.

***

Высокий стол был завален книгами. На левом краю стола стояла золотая курильница, напоминающая по форме лотос. На правом краю стаяла подставка, на которой висели кисти. Су Вон, сидевшая за столом, аккуратно окунула кисть в тушь и продолжила писать. Положив перед собой книгу с записями мужа, девушка переписывала их. Она то перелистывала слегка помятые страницы книг, то клала перед собой тонкие листы рисовой бумаги. Су Вон хотела упорядочить записи мужа. Это меньшее, чем она могла помочь ему. К удивлению Су Вон, Шень не только принял ее помощь, но и согласился научить ее работе с фейерверками. Су Вон водила кистью по бумаге почти не отрывая крыла. Она была так увлечена новым делом, что совсем не обращала внимания на маленькую уточку-служанку, которая сидела рядом. Сяо с восторгом следила за каждым движением кисти своей госпожи. Маленькая уточка была не грамотной, поэтому все написанное хозяйкой восхищало ее. И её нисколько не смущало то, что она смотрит на написанные иероглифы верх ногами. -Госпожа, Вы такая счастливая! – с радостным трепетом в голосе сказала Сяо. На лице маленькой служанки появилась улыбка. -Почему? – довольно сухо спросила лебедь, не отрываясь от письма. -Ну как же?! – с небольшим разочарованием сказала Сяо. На ее еще детском лице появилось разочарование. – Молодой господин ведь обещал сделать Вас императрицей! – довольно быстро сказала уточка и на ее лице снова появилась смущенная улыбка. Будучи приближенной служанкой молодой госпожи, Сяо очень гордилась, что знает эту информацию. -Участь императрицы не так прекрасна, как кажется. – с грустью в голосе сказала Су Вон. Она по-прежнему не отрывалась от своего занятия, лишь перевернула страницу книги, в которой писала. –Девушки во дворце... Если они не получат расположение и любовь императора, то, даже став его женами, похоронят себя заживо. А императрица…Её жизнь тяжелее всех, ведь она стоит на вершине всего этого. – с тоской в голосе сказала Су Вон и сделала глубокий вздох. Су Вон как никто другой знала о суровой жизни во дворце. Прожив некоторое время во дворце, под опекой тетушки, которая учила девочку не только ведению домашних дел, но и дворцовому этикету, Су Вон усвоила много важных уроков. Девушка поняла, что во дворце все были друг другу врагами, даже если улыбались друг другу и желали долгих лет жизни. Дворец напоминал Су Вон поле боя, ведь людей там погибало не меньше, чем на реальной войне. -Родиться с «золотой ложкой во рту» не значит получить хорошую жизнь. – также сухо сказала Су Вон, после небольшой паузы. Закончив делать записи, Су Вон закрыла книгу, в которой писала. «Открой дверь и увидишь горы»**, написала девушка на обложке. Это название казалось её мужу наиболее подходящим. Книга с таким названием не бросалась в глаза и могла надежно хранить своё содержание. Шень также считал, что эта книга могла стать «дверью», открыв которую можно было увидеть «горы». А перейти через «горы», он хотел вместе с женой. Отложив кисть, Су Вон облокотилась спиной на округлую спинку стула, на котором сидела. От долгого письма ее крыло устало, поэтому девушка массировала его. -Госпожа, к Вам пришел евнух Ян! – громко сказала одна из служанок Су Вон, которая стояла за дверью. -Пусть войдет! – на лице девушки появилась улыбка. Служанки открыли двери и в комнату вошел старый свин. Несмотря на возраст евнух Ян не был похож на старика. Су Вон думала, что это из-за того, что у него, как и у всех евнухов, не росла борода и усы. Из-за гладкого лица евнух Ян казался моложе. Су Вон всегда была рада визитам старого евнуха. Старый свин был одним из немногих в новом доме, кому девушка могла доверять. Су Вон была благодарна евнуху Яну и за то, что всегда говорил с ней на их родном языке. Это делало ее тоску по дому не такой сильной. -Приветствую молодую госпожу! – сказал евнух Ян и поклонился. -Рада вас видеть, евнух Ян! – радостно сказала Су Вон. – Прошу, садитесь! – девушка махнула крылом, призывая свина сесть на стул, на котором еще несколько минут назад сидела маленькая уточка Сяо. – Оставьте нас! – строгим голосом приказала Су Вон, развернувшись к Сяо и служанкам, которые стояли за дверью. Сяо ничего не ответила. Она лишь поклонилась своей хозяйке, сложив крылышки на животе. Евнух Ян посмотрел вслед уходящей Сяо. Старый свин довольно улыбнулся. Он был доволен своим выбором. Будучи старшим евнухом семьи Ван, он лично отвечал за подбор прислуги. Именно он отвечал за подбор служанок для жены наследника. Узнав, что женой его господина станет девушка из Чосона, старый свин решил найти молодой госпоже самых лучших служанок. И хотя маленькая уточка была неопытной и немного неуклюжей, евнух Ян считал ее лучшей кандидатурой, ведь в душе маленькой служанки еще не было подлости и желания забраться повыше. -Моя благодарность не знает границ! – наконец заговорила Су Вон на родном языке. – Отец получил то письмо, что вы помогли отправить! – добавила девушка и улыбнулась. -Айгу! – воскликнул старый свин. Он отмахнулся и наигранно опустил глаза, словно говоря: «Не стоит благодарности!». Но по его довольным глазам было видно, что евнух был горд собой. – Помогать Вашему Высочеству мой долг! – гордо добавил старый свин и вежливо улыбнулся Су Вон. -Прошу, помогайте мне и впредь! – с той же добродушной улыбкой на лице попросила Су Вон. Девушка достала из рукава платья шелковый конверт и положила его перед евнухом. -Конечно, Ваше Высочество! – вежливо и учтиво ответил старый евнух, убирая конверт во внутренний карман. -Но… - неуверенно заговорила Су Вон. Она посмотрела на евнуха и ее взгляд стал серьезней. – Как вы оказались в Мин? – спросила Су Вон. Старый свин вздрогнул, а его глаза округлились, словно он увидел что-то пугающее. - Несчастная судьба... Все из-за неё. – тяжело вздохнув сказал евнух Ян. Свин посмотрел на Су Вон, и девушка увидела печаль в его глазах. – Я прибыл в Мин в качестве дани. Тогда я еще был неграмотным и не мог сосчитать сколько нас было в начале пути. Но до Мин удалось дойти не всем. Многие умерли от голода, кто-то покончил с собой. А тех, кто выжил, привели в столицу, в императорский дворец. Там мы вымылись, нам дали чистую одежду и еду. Потом к нам пришел старший евнух дворца и стал проводить отбор. Тем, кто прошел отбор предстояло стать евнухами, а остальных ждала более печальная судьба – их выгоняли из дворца, а потом торговцы рабами продавали их. Мне повезло, меня выбрали в евнухи. Мне было пятнадцать, когда я стал евнухом. Я, как и другие мальчишки, которых выбрали, был сыном крестьянина. Мы не то, что читать и писать не умели, мы даже языка, на котором говорят в Мин не понимали. Но нам повезло, что главный евнух дворца, который отвечал за наше обучение, был тоже из Чосона. Его звали евнух Чон. Он был строгим и требовательным. Он бил нас палкой двадцать раз за каждое слово, которое мы произнесли или прочитали неправильно и тридцать раз, если делали ошибку снова. Тогда мы ненавидели его за жестокость. Но лишь благодаря его строгости мы за несколько месяцев смогли освоить чужой нам язык. За пять лет жизни во дворце я видел многое. Дворец жестокое место. Очень многие погибли там сраженные отчаяньем. Так было каждый раз, когда приходила новая «дань». – евнух Ян тяжело вздохнул и замолчал. Помолчав немного, он продолжил: - После обучения нам предстояло пройти еще один отбор. Это был своего рода экзамен. Тут было все тоже самое, что и при первом оборе: те, кто пройдут, станут евнухами, а остальных выгонят из дворца. В юности у меня было слабое здоровье, поэтому я часто болел. «Во дворце, те, кто болеют, считаются ненадежными. Поэтому хватит болеть!», повторял мне евнух Чон. Я заболел в день экзамена. Я был расстроен и зол. Евнух Чон был довольно влиятельным. У него было много знакомых. Он помог мне и нашел знатную семью, которая как раз искала евнуха. «Мы из Чосона, а значит должны помогать друг другу», так евнух Чон ответил на мои слова благодарности. Мне было странно слышать от него подобный ответ. Евнух Чон всегда приходил в бешенство, когда хоть кто-то упоминал Чосон. Тогда я думал, что он зол на свою страну. Но теперь, дожив до его годов, я понимаю, что он не злился, а тосковал. Я тоже тоскую. Тоскую по отцу, по матери и по Ду Ён. Ду Ён – моя младшая сестричка. – уточнил старый свин. – Я очень люблю ее и отдал бы все на свете за то, чтобы снова увидеть её. Ей было девять, когда видел ее последний раз. Я ничего не знаю о ней с того дня, как меня увели. Если она все еще жива, то уже стала старухой. – с тоской сказал евнух Ян. Старый свин опустил голову. Он не плакал, но в его глаза, словно клеймо, застыла печаль. Он несколько минут сидел молча и казалось, что он перестал дышать. Посидев немного, евнух Ян снова поднял голову. – Так, по воле Небес, я оказался в семье Ван. Сперва я служил господину Ван Чэню, а потом стал заботиться о молодом господине. – на лице старого свина появилось подобие улыбки. – Тут у всех, кто из Чосона, есть своя непростая история. – добавил евнух Ян, заметив, что молодая госпожа едва сдерживает слезы. -Неужели, за все это время, вы не пытались вернуться домой? – дрожащим голосом спросила Су Вон. -Конечно, пытался! – довольно резко ответил евнух Ян. Поняв, что позволил себе лишнего, он виновато посмотрел на Су Вон, но казалось, что она не обратила на тон евнуха внимание. – Служить в доме наместника не то же самое, что в императорском дворце, но и тут мне платили неплохо. Я скопил достаточно денег для того, чтобы хватило не только на еду и дорогу домой, но и на жизнь в Чосоне. Я уже договорился с торговцами, которые направлялись в Чосон. Но я испугался. Ведь меня ждала неизвестность. Меня не было дома больше десяти лет. В нашем мире постоянно только непостоянство. – тяжело вздохнув, сказал старый свин. – Я боялся, что, вернувшись больше не увижу то, что оставил. Боялся смотреть отцу в глаза, ведь я евнух. А тут…Хоть и на чужбине, но у меня было все для того, чтобы жить спокойно. -Вы же знаете, чего хочет мой муж?! – голос Су Вон стал строгим. Она посмотрела на евнуха Ян взглядом, который унаследовала от отца. -Да. – ответил евнух Ян. Он смотрел на Су Вон в ожидании того, что ответит девушка. -Я поддерживаю его! – тем же строгим тоном сказала лебедь. – Если у нас выйдет осуществить задуманное, то Чосон еще долго не будет отправлять в Мин «дань». – уверенно и гордо сказала Су Вон. – Поэтому я прошу вас собрать тех слуг, которым можно доверять! – на лице девушки появилась хитрая улыбка. -Я понял Вас, Ваше Высочество! – на лице старого евнуха появилась такая же хитрая улыбка.

***

Принц Хён Гун сидел в главе стола. По правое крыло от него сидел старший Су Гван и дядюшка Джи Хван. Су Гван лениво пил вино, смотря на девушек-танцовщиц, танцующих в саду, среди пионов под мотив песни «Ариран». С левой стороны сидел министр Ким. Сидевший напротив него Джи Хван с неприязнью смотрел на старого лиса Кима. Джи Хван никогда и никому не доверял, но министр Ким вызывал у старого лебедя особое недоверие. Старый лис славился тем, что пережил двух королей. Он отличался хитростью и расчетливым умом и не гнушался «грязных трюков». Однако Хён Гун не был согласен с мнением дядюшки. Лебедь считал, что лучшего союзника, чем министр Ким найти если и возможно, то будет затруднительно. Хён Гун положил перед лисом письмо. -Что скажете, министр Ким? – довольно спокойно спросил Хён Гун. Лебедь сделал глоток вина и окинул взглядом танцовщиц. -Ва! – воскликнул лис. – А сын наместника Ван Чэня хорош! – сказал лис и довольно покачал головой. – Как его там зовут? – небрежно спросил лис. Министр Ким никогда не утруждал себя запоминанием имен тех, кто был ему не интересен. -Ван Шень. – сухо ответил Су Гван, развернувшись к гостю. В голосе молодого лебедя слышалась вся неприязнь, которую он испытывал к мужу своей сестры. -Точно! – воскликнул министр Ким, словно вспомнил это имя. Но уже через секунду его лицо снова стало равнодушным. – План Вашей дочери хороший, но уж очень рискованный! – добавил лис. -Мальчишка вознамерился стать императором. – сказал Хён Гун, снова взяв письмо в свои крылья. – Нам это на руку! Разве нет? – лебедь посмотрел на министра Кима. -Так-то оно так. – сдержанно сказал старый лис. – Но откуда нам знать, что мальчишка не остановится?! – спросил лис и поднял вверх брови. И его лицо стало казаться более задумчивым. -Такие, как он не сдаются просто так! – грубо сказал Джи Хван. Он смотрел на старого лиса с недоверием. -Пусть даже и так. – недовольно, сквозь зубы, сказал старый лис. Он не любил Джи Хвана не меньше, чем тот его. Лис считал старого лебедя выскочкой, который умел только молоть языком. – Но сможет ли он взять эту власть? – кинул фразу министр Ким, словно это был камушек для игры в го. – А принцесса Су Вон, сможет удержать свой кусок власти? – с той же интонацией спросил лис, посмотрев на Хён Гуна. – Они еще слишком юные! – вздохнув, сказал лис и покачал головой. -Тогда нам стоит им помочь, не так ли? – на лице Хён Гуна появилась хитрая улыбка. -Я согласен с отцом! – Су Гван вступил в разговор. Юный лебедь ударил по столу, чем обратил на себя внимание. – Если Ван Шень получит империю Мин, то нам не придется проливать кровь! – рассудительно сказал Су Гван и с тем же строгим взглядом, что присущ его отцу и сестре, посмотрел на старого лиса. -Нельзя взять власть не пролив крови! – крикнул министр Ким. Юный лебедь казался старому лису достойным соперником в споре. Су Гван был умен и сообразителен, но в отличие от старого лиса, лебедь мог сохранять спокойствие. -Не волнуйтесь, господин Ким! – с присущем ему спокойствием, ответил Су Гван. Лебедь сделал глоток вина. – Кровь прольется. – сказал Су Гван так, словно утешал маленького ребенка. – Только это будет кровь людей из Мин. – Су Гван довольно усмехнулся. – Нам же останется пролить кровь короля. – на лице лебедя появилась хитрая улыбка. -Хорошо! – наконец сказал министр Ким после нескольких минут молчания. Он недовольно оскалился, поймав на себе взгляд Су Гвана. – Давайте дадим принцессе Су Вон год, раз она так уверена в своем муже, но если за этот год Ван Шень не станет императором, то начнем действовать по моему усмотрению! – сквозь зубы сказал старый лис и вышел из-за стола.