***
Комнату наместника Ван Чэня освещали лучи дневного солнца. Проникая в комнату, сквозь закрытые ставни окон, они окутывали комнату холодным светом. Фарфоровые сосуды, которые стояли среди книг, на стеллажах рядом с окном, поблескивали, когда на них падали лучи солнца. Легкий ветерок, приникавший в комнату сквозь небольшую щель между ставнями, покачивал крошечные оранжевые и белые цветы на растениях, стоявшие на узком высоком столике прямо у окна. Вместе с цветами ветер раскачивал и украшения-обереги, висевшие под потолком. Один из таких оберегов привлек внимание Су Вон. От порыва ветра оберег покачнулся. Золотое украшение, в виде парящего феникса, вплетенное в оберег, поймав луч солнца, заблестело. А на противоположной стене появилось несколько ярких бликов – солнечных зайчиков. Пока украшение покачивалось, солнечные зайчики «скакали» по стене. Су Вон, словно ребенок, с интересом следила за ними. Но через несколько секунд луч пропал, и в комнате снова стало спокойно. Су Вон покачала головой и опустила взгляд. Ван Чэнь и Су Вон сидели за низким широким столом. На столе стоял небольшой глиняный чайник, бронзовая курильница из которой тонкой струйкой поднималась дымка, наполняя комнату сладковатым ароматом благовоний. Но большую часть стола занимала доска для игры в го. На доске осталось всего несколько пустых позиции, заняв которые можно было решить исход игры. Су Вон внимательно изучала расположение камней на игровой доске. Девушка волновалась. Находясь в комнате наедине со свекром, она чувствовала себя беззащитной. Но рано или поздно ей все равно бы пришлось прийти к нему. Су Вон решила сделать это сейчас, пока её мужа не было дома. Девушка посчитала, что если что-то и случится, то Шень никогда не узнает об этом. Игра подходила к концу и Су Вон понимала, что у нее нет права на ошибку. Она не могла проиграть, понимая, что поражение не пройдет для неё бесследно. Поэтому каждый свой шаг она старалась рассчитывать на несколько ходов вперед. Ван Чэнь поднял вверх крыло, сжимая перьями белый камушек. Павлин покрутил его, после чего с усмешкой победителя посмотрел на невестку. Но Су Вон, казалось, не обратила на него никакого внимания. -Если я пойду так, то у твоего камня не останется шансов. – победным тоном заявил Ван Чэнь, указав на свободное место на игровом поле. -Прошу, господин! – Су Вон улыбнулась свекру так, словно не придала его словам никакого значения. Она сделала глоток чая, а потом кивнула, давая понять, что принимает ход свекра. Ван Чэнь положил свой камень так, что черный камушек Су Вон оказался окружен его белыми камнями. Павлин довольно усмехнулся и с самодовольным видом убрал черный камушек девушки с игровой доски. -Если Вы решили защищаться, господин, то уже поздно. – голос Су Вон звучал совершенно спокойно. Су Вон взяла из своей мисочки камень и уверенно положила его рядом с белым камнем Ван Чэня. Сделав ход, девушка подняла глаза и со строгостью посмотрела на свекра. Но уже в следующее мгновение её строгость сменилась на легкую улыбку. Игра была окончена. -Ва! – воскликнул павлин, когда понял, что произошло. – Я думал только об атаке и не заметил этот ход. – наместник покачал головой, словно упрекая самого себя. – Я проиграл! – с усмешкой заметил наместник и развел крыльями, как бы говоря: «что уж тут поделать?!». -Господин, Вы же хотели меня видеть не для того, чтобы сыграть в го? – сухо спросила Су Вон. -Да. – задумчиво протянул Ван Чэнь. Павлин еще раз обвел доску взглядом, анализируя игру. -Вы проиграли, потому что не думали о защите. Вы атаковали и в итоге встретили более сильную атаку! – пояснила Су Вон. Девушка хорошо знала подобные тактики, потому что её отец часто использовал игру в го, чтобы преподать дочери урок. -Точно, точно! – Ван Чэнь закивал головой, после чего рассмеялся. – Не только красивая, но и отличный стратег! – с той же усмешкой добавил наместник. – Ты победила! А победитель заслуживает награды! – голос Ван Чэня приобрел какую-то загадочность. Наместник крутил в крыльях чашку чая. – Говори, что тебе хочется. Я исполню твоё желание! – на лице наместника появилась хитрая улыбка, которая напомнила Су Вон улыбку её мужа. -Желание? –Су Вон растерянно посмотрела на свекра. Слова свекра удивили её. Она задумчиво обвела взглядом комнату, словно оценивая мысли, которые приходили ей в голову. Но потом черты её лица снова приняли строгий вид. – Боюсь, господин, что мне ничего не приходит в голову! – вежливо ответила девушка. -Хорошо! – кивнул наместник. –Я не тороплю тебя. – Ван Чэнь отвел от невестки взгляд и Су Вон впервые почувствовала себя спокойно. Павлин встал из-за стола. Он подошел к одному из многочисленных шкафов, которыми была заставлена его комната. Ван Чэнь открыл дверцу на которой был изображен иероглиф «луна» и достал оттуда небольшую продолговатую коробочку. Вернувшись к столу, Ван Чэнь положил коробочку на стол и Су Вон смогла рассмотреть её. Продолговатая коробочка прямоугольной формы была обшита ярко-красным шелком. На верхней части золотыми нитями было вышито изображение птицы. Её голова, тело, крылья, ноги и пышный хвост были выгнуты так, что образовывали иероглиф «великий». Хотя птица и имела схожесть с павлинами, в частности из-за своего хвоста, Су Вон все же решила, что это была феникс, потому что птица парила среди облаков. Ван Чэнь снял крышку и достал из коробочки золотой жезл жуи. -Когда решишь, чего хочешь, просто принеси его мне, и я исполню твоё желание! – с гордостью сказал наместник и положил жезл жуи перед невесткой. Су Вон взяла жезл и провела по нему крылом. На основе жезла, как и на крышке коробочки, была изображена феникс. Она вытянулась вдоль всей рукояти. Сама она парила, а её голова была опущена, словно она наблюдала. Перья на гребне и хвосте птицы были украшены нефритом. На верхней части жуи был изображен иероглиф, написанный в стиле чжуаньшу. Жуи казался таким же древним, как стиль, на котором был написан иероглиф. Но это нисколько не убавляло красоты жезла. -Нравится? – спросил Ван Чэнь. Он посмотрел на девушку с такой усмешкой, с какой взрослые обычно смотрят на детей. -Да. – немного задумчиво протянула Су Вон. Красота и величественность изображенной на жуи птицы завораживали её. – Я еще никогда не видела такого красивого жуи! – добавила Су Вон, когда закончила рассматривать жезл. -Он очень ценный! – с самодовольной улыбкой, которая, казалось, приросла к лицу наместника с той минуты, как Су Вон переступила порог его комнаты, сказал Ван Чэнь. – Такой же ценный, как и обещание наместника, поэтому хорошо подумай, прежде чем использовать его. – наставническим тоном добавил павлин и сделал глоток чая. -Конечно, господин! – вежливо ответила Су Вон, после чего убрала жуи во внутренний карман своего ханьфу небесно-голубого цвета. Ван Чэнь усмехнулся. Глаза наместника блеснули хитрым светом. Ему казалось, что он понял, что будет просить невестка. Она не стала делать этого сейчас из-за вежливости. Но она обязательно придёт и попросит именно это. Тогда он и выставит новые условия. Выйдя из комнаты свекра, Су Вон едва могла стоять на ногах. Из-за волнения, которое ей приходилось скрывать, у неё кружилась голова. Она чувствовала, как подкашиваются ноги. Но, чтобы не показаться слабой перед прислугой, ей пришлось быстро взять себя в крылья. Су Вон полностью успокоилась только тогда, когда вышла за пределы усадьбы. Девушка вдохнула сухой летний воздух. Она направлялась в город. Гун Мэнь нравился Су Вон, он напоминал ей родной Ханян. Улицы были заставлены палатками с различными товарами, которые привозили сюда из разных уголков Поднебесной. Тут были слышны крики женщин, которые торговались. А с главной площади города доносились звуки музыки, под которую выступили шуты-акробаты или труппы бродячих артистов. А к вечеру в городе становилось невыносимо шумно. Именно эта «живость» города привлекала девушку. Су Вон боялась, что ей придется жить в одном из тех городов, где никогда ничего не происходит. А если что-то интересное и происходило, то это было настолько редко, что она могла бы и вовсе не дожить до этого. Пройдя по главной улице города, - из-за того, что эта улица соединяла разные части города, местные жители называли её «артерия» - Су Вон повернула за угол одного из хутунов. Улица, на которой теперь стояла девушка, проходила через район, где жили бедняки. Тут стоял отвратительный запах. Из-за жары, которая стояла уже несколько недель, вонь только усиливалась. Дорога тут была настолько узкой, что, казалось, тут едва может пройти один человек. На улице никого не было – крестьяне еще не вернулись с полей, - но даже несмотря на это Су Вон приходилось приискиваться между тележек и плетенных корзин, которые стояли прямо на дороге. Су Вон остановилась у одной из деревянных дверей и постучала. Сперва из-за двери не было ни звука. Только спустя минуту послышалось шарканье и шаги. А еще через минуту дверь сдвинулась с места. Когда дверь открылась, лебедь увидела перед собой женщину. Она была одета в старое ханьфу. Женщина была одета в фиолетовое ханьфу с золотой вышивкой. Дорогое ханьфу смотрелось чужеродно на худощавой женщине с бледным лицом. Женщина стояла, опираясь на деревянную палку. Было видно, что даже это давалось ей с большим трудом. Открыв дверь, женщина подняла голову. Увидев перед собой молодую госпожу, глаза женщины округлились от удивления. -Приветствую Вас, госпожа! – воскликнула женщина. – Госпожа, заходите скорее в дом. На улице ужасная жара. – она махнула копытом, приглашая гостью пройти в дом. Войдя в дом, Су Вон почувствовала приятную прохладу. В доме было темно, поэтому девушке потребовалось время, чтобы глаза привыкли к темноте. И когда это все же произошло, лебедь смогла осмотреть дом. Дом, в котором жил Мао с матерью состоял из одной небольшой комнаты. Тут стоял стол, который, муж женщины, вероятно, сделал сам. У стола лежали три соломенные циновки, заменявшие стулья. А в центре стояло два кана – широкие глинобитные лежанки. На них и спали, и готовили еду. А еще Су Вон в нос ударил отвратительный запах лекарственных трав, смешанного с запахом плесени. Тао Вэй, а именно так звали женщину, поставила на стол небольшой чайничек и две фарфоровые чашки. На фоне этого дома они смотрелись так же чужеродно, как и дорогие одежды женщины. В отличие от большинства вещей, которые находились в доме, чашки и чайник были чистыми. По их виду было понятно, что обитатели дома относятся к ним, как к самому большому сокровищу. Поставив свое «сокровище» на стол, женщина опустилась на соломенную циновку и разлила чай. Су Вон благодарственно склонила голову, чем, казалось, смутила женщину, и взяла чашку в крылья. У чая был приятный аромат цветков азалии. Этот аромат напомнил девушке о тех днях, когда она с братьями ела сладкие цветы азалии. Су Вон сделала глоток и снова ощутила этот вкус. Потом лебедь перевела взгляд на женщину. Девушка заметила с каким наслаждением матушка Мао пила этот чай, казалось, что она никогда в жизни не пробовала ничего вкуснее этого. -Как вы себя чувствуете, тетушка? – ласково заговорила Су Вон. – Я принесла Вам еще лекарства! – Су Вон улыбнулась и положила на стол несколько свертков белой бумаги. Су Вон с тоской смотрела на женщину. Матушка Мао напоминала девушке о её тетушке Джу Ён, жене тринадцатого принца, сводного брата принца Хён Гуна, которая умерла пару лет назад. -Спасибо за беспокойство, госпожа. – из-за продолжительной болезни голос женщины стал хриплым. Женщина закашлялась. На белоснежном платке, которым женщина прикрыла рот, Су Вон заметила капли крови. – Не думаю, что мне долго осталось. – с небольшой усмешкой заметила Тао Вэй, после чего убрала платок в карман ханьфу. – Госпожа, но что Вас привело ко мне? – с нескрываемым удивлением спросила Тао Вэй. -Я так и не поблагодарила Вас за то, что Вы рассказали мне. – ответила Су Вон и на её лице появилась хитрая улыбка. На её слова женщина только отмахнулась, словно говоря: «Ерунда!». -Я была так удивлена, когда к нам пришел Ваш человек. Сколько лет живу, но ни разу не видела, чтобы кому-то было дело до крестьян. – с нескрываемым восторгом сказала женщина. Она совсем забыла о манерах, которые до этого старалась соблюдать, и грудью легла на стол. Су Вон с улыбкой смотрела на женщину. Ей нравилась простота женщины. Она так долго жила во дворце, что казалось, забыла, что люди могут показывать неподдельные эмоции. -Благодаря Вам, мой муж смог позаботиться о крестьянах! – с той же добродушной улыбкой добавила Су Вон. -Да! – неожиданно, возможно даже для самой себя, воскликнула женщина. – Молодой господин всем очень помог! – также энергично добавила Тао Вэй. – О нем тут все говорят. Раньше его считали проклятым. – договорив, женщина ненадолго замолчала. Она поджала губы, словно хотела сказать что-то «неудобное». Она махнула копытом, призывая Су Вон наклониться к ней. – Говорили, что молодой господин родился таким, потому что господин и госпожа приблизили к себе шаманку. – прошептала женщина. – Но сейчас все думают иначе. Благодаря тому рису, наши соседи, семья У, смогли расплатиться с ростовщиком и их младшую дочь не забрали из семьи. – лицо женщины приобрело гордый вид. Она сделала глоток чая. -Тетушка, у Вас такое красивое ханьфу! – сказала Су Вон, посчитав, что женщине будет приятно услышать это. Су Вон не ошиблась. Едва она сказала это, как на измученном болезнью лице женщины появилась улыбка. Её глаза заблестели и было понятно, что её переполняет гордость. -Сын купил мне новое платье. – сказала женщина. И хотя она улыбалась, на её глазах выступили слёзы. – Никогда не носила ничего подобного. Хоть перед смертью похожу, а потом в нем отправлюсь в Вечный Путь. – сказала женщина. Она говорила отстраненно и качала головой так, словно соглашалась сама с собой. -Тетушка, могу я и дальше рассчитывать на Вашу помощь? – заговорщицким тоном спросила Су Вон и хитро посмотрела на женщину. -Конечно, госпожа! – воскликнула Тао Вэй. Она наконец-то обратила внимание на свою гостью. – Я в неоплатном долгу перед Вами и молодым господином… Благодаря вашей милости, мой сын может позаботиться обо мне…Я буду служить вам до самой смерти! – гордо заявила Тао Вэй.***
На Гун Мэнь опустился вечер. Загустевший из-за дневной жары воздух наполнился легкой вечерней прохладой. Темно-фиолетовое небо разрезали ярко-красные лучи закатного солнца. Звонкий мужской голос, который доносился с улицы, под звуки гонга объявил о середине часа собаки*. Почти тут же шум, доносившийся с главной площади города и улиц, усилился. Жители выходили из своих домов, чтобы купить все необходимое и наконец-то отдохнуть от изнурительной жары. Шум смешивался со звуками музыкальных инструментов и криков шутов-акробатов, которые зазывали зрителей на своё выступление. Но весь этот шум был едва различим в той части сада, где находилась Су Вон. Тут было так тихо, что можно было услышать только шум воды искусственной реки, проходившей вдоль всей усадьбы наместника. Су Вон стояла под раскидистыми ветвями старой ивы, которая, казалось, укрывала девушку от внешнего мира. В этом месте лебедь чувствовала себя спокойно. Су Вон огляделась по сторонам. Убедившись, что она осталась одна, девушка спокойно вздохнула. Теперь она могла приступить к тому, ради чего пришла сюда. Су Вон сложила крылья чуть выше лба и склонилась перед импровизированным алтарем. На небольшом низком столе стояли чаши с рисом, зерном, орехами, семенами лотоса, рисовыми шариками чумокпаб, разноцветными рисовыми пирожками сонпён, тарелки с грушами и яблоками, и фарфоровый чайник с плетенной ручкой, который был наполнен вином. На краю стола стояла золотая курильница, которую Су Вон принесла из своей комнаты. Сделав три земных поклона, Су Вон опустилась на расшитую подушку, перед алтарем. Она зажгла несколько палочек с благовоньями и поставила их в горшок, наполненный песком. Когда над палочками появилась струйка дыма, Су Вон взяла со стола золотой колокольчик с длинной рукояткой, сделанной из нефрита. На золотом основании колокольчика были изображены облака, а на нефритовые рукоятки – феникс. Су Вон позаимствовала его с семейного алтаря семьи мужа. Су Вон собиралась вернуть его сразу же, как проведет ритуал. Она надеялась, что об этом никто не узнает, особенно суеверная госпожа Ли. Су Вон три раза ударила в колокольчик, после чего еще раз поклонилась. Отложив колокольчик, Су Вон взяла в крылья фарфоровый чайник и налила вина. Лебедь взяла чашку с вином в крылья, а потом резко выплеснула его через спину. Сделав это, Су Вон сложила крылья вместе, словно молилась и что-то шептала себе под нос. Сегодня была годовщина смерти её матери. Су Вон знала, что не имела права проводить поминальный ритуал, так как была женщиной. Обычно его проводил Хён Гун. Четырнадцатый принц всегда устраивал роскошные поминки для любимой жены. В этот день семейный алтарь ломился от угощений, а поминальная табличка его жены была украшена цветами. Сейчас Су Вон была далеко от дома, не могла присоединиться к отцу и братьям. Поэтому она решила, что должна провести поминальный обряд сама. Су Вон решила, что сделает это, даже если из-за этого навлечет на себя гнев Нефритового Императора. Но наказания Небес Су Вон не боялась. Её больше волновало то, чтобы об этом не узнала Ли Цуй. Несмотря на то, что у Су Вон не было поминальной таблички, в которой, как считалось, обитает часть души, девушка все равно надеялась, что матушка придет к ней. Вместо неё Су Вон использовала обычный лист бумаги, где написала имя матери. Девушка поставила перед собой позолоченный таз и опустила туда подожжённые листы бумаги – бумажные деньги, которые душа её матушки могла использовать в загробном мире. Как только от бумажных денег остался пепел, Су Вон подожгла и опустила в таз лист бумаги, который был полностью исписан. Су Вон тосковала по матери. Она знала, что в доме отца матушка могла присматривать за ней. Су Вон часто сидела у алтаря и говорила, словно матушка могла услышать её. В доме мужа такой возможности у Су Вон больше не было. Поэтому девушка решила написать матушке письмо. Она написала обо всем: о свадьбе, о Шене и его заботе, об их совместном плане, она написала о своей жизни. Пламя жадно поглощало лист бумаги, и девушка надеялась, что матушка получит её послание. Поправив палочки с благовоньями, которые слегка покосились, Су Вон села прямо. Её лицо было бледнее обычного. А в белых одеждах, в тусклом свете фонаря, она напоминала призрак. Из украшений на Су Вон осталось только нефритовое кольцо, подаренное мужем. Девушка смотрела вдаль, покручивая кольцо, словно стараясь справиться с волнением. Су Вон старалась представить, как сейчас проходят поминки в доме отца. Она не сомневалась, что отец выставил на алтарь цветки азалии в сахаре, которые так любила её матушка. В этот день Хён Гун был неразговорчивым. Лебедь знала с каким трудом отец переносил утрату жены, поэтому ни она, ни братья, ни кто-то из членов семьи старались не тревожить его в этот день. Поэтому большинство обязанностей брал на себя Су Гван. На правах старшего сына он следил за тем, чтобы все было готово к поминальной церемонии. А еще Су Вон подумала о том, что из дворца, должно быть, приехала тетушка Вон Джу. Она всегда приезжала в этот день. Су Вон могла даже представить себе лицо тетушки, которое, как ей всегда казалось, в этот день становилось серым. Единственным, кому удавалось сохранять хладнокровие, был Су Гван. В детстве Су Вон казалось, что душа у брата сделана из камня. Но однажды она увидела, как брат плакал у алтаря, когда все остальные сели за поминальный стол. Он стоял на коленях и едва слышно плакал. Иногда его плач переходил, в такой же, едва различимый, стон. Мысли о семье медленно и незаметно для неё самой, вернули Су Вон в тот день, когда погибла матушка. Она снова ощутила тот ужас. Су Вон не сомневалась, что это было самое ужасное воспоминание. В нем было только один приятный момент – лицо матери. -Что ты делаешь? – раздавшийся, словно из неоткуда, голос вернул Су Вон в реальность. Су Вон развернулась и увидела перед собой Ван Чэня. Павлин окинул девушку и алтарь взглядом. По телу девушки пробежала дрожь. Она тут же вскочила и виновато опустила голову. -Простите меня! – наконец сказала Су Вон. – Сегодня день смерти моей матушки. Я знаю, что Вы не любите проводить поминки дома… - голос девушки дрожал. Она хорошо знала об этом. Ван Чэнь даже жене запрещал поминать погибшего сына дома, поэтому каждый год Ли Цуй уезжала в монастырь. – Прошу наказания! – сказала лебедь, не поднимая головы. -Ты хорошая дочь! – голос наместника звучал добродушно. Он, сложив крылья за спиной, подошел к Су Вон так близко, что стоял почти вплотную к ней. – Разве я могу наказать тебя за любовь к матери?! – Ван Чэнь усмехнулся. На лице наместника появилась улыбка. Павлин нерешительно поднял крыло, а потом положил его на голову невестки. Ван Чэнь несколько раз провел крылом по голове девушки. Су Вон не видела его лица, но она чувствовала, какое наслаждение он получает от этого. -Подними голову, хочу посмотреть на твоё красивое лицо. – с нежностью в голосе сказал наместник. Крыло павлина опустилось с головы Су Вон к щеке. Остановив крыло на подбородке невестки, Ван Чэнь приподнял его так, что его взгляд встретился со взглядом Су Вон. -Что? – голос Су Вон дрожал и звучал непривычно тихо. Су Вон была напугана. Она сделала несколько неуклюжих шагов, пока не прикоснулась спиной к стволу старой ивы. Ей некуда было бежать. Поэтому Су Вон оставалось только позволить свекру прикасаться к себе. Она стыдливо отвернулась и опустила глаза. Из-за страха Су Вон дрожала, а ноги подкашивались. Мысли девушки метались из стороны в сторону. В этой части сада она была совершенно беззащитна. Даже если здесь прольется «дождь», то об этом не узнает даже сам Нефритовый Император. Она не могла остановить его даже с помощью оружия – стальных кинжалов, которые всегда носила между перьев. Су Вон знала, что на поминки нельзя приносить оружие, поэтому оставила их в комнате. Но она, неожиданно для самой себя, вспомнила, что одно «оружие» у неё было. Су Вон сжала в крыле жезл жуи, который дал ей свекр. Она была готова использовать «желание» для того, чтобы остановить его. Но остановилась. Су Вон задумалась. Она знала, что если отдастся свекру сейчас, то уже завтра у её отца будет армия. Эта мысль не давала Су Вон покоя. «Нельзя получить абсолютную власть и не запачкаться», - рассуждала девушка, словно старалась успокоить себя, пока Ван Чэнь продолжал гладить её по щеке. Каждое его движение было наполнено нежностью и Су Вон подумала, что он не причинит ей вреда. Девушка представила, как Ван Чэнь нависает над ней, как целует, его «ветер» усиливается, а потом идет «дождь». От этих мыслей Су Вон почувствовала отвращение к самой себе. Ей было стыдно перед Шенем за поступок, который она еще не совершила, но, как думала Су Вон, совершит. Несмотря на стыд и отвращение к свекру и самой себе, она думала, что должна сделать это ради отца. Лебедь убрала жуи обратно, во внутренний карман в рукаве. «Береги своё тело, как кусочек нефрита. Даже одна ошибка может привести к раскаянию», - вспомнила Су Вон слова тетушки Вон Джу. Женщина часто повторяла эту фразу. Крылья девушки, которые она уже приподняла, чтобы положить на плечи свекра, затряслись. Су Вон собрала все свои силы и подняла голову. Она посмотрела на свекра своим строгим взглядом. -Моему сыну повезло с женой! – с усмешкой заметил Ван Чэнь. Наместник опустил крыло. – Ещё не придумала желание? – спросил он, убрав крыло. Глаза павлина блестели от хитрости. -Н-нет. – растерянно ответила Су Вон. Её глаза все еще испуганно метались из стороны в сторону, смотря на то по сторонам, то на свекра. -Что ж, - спокойно, сказал Ван Чэнь, отойдя от девушки. – тогда решай скорее! – хитро прошептал павлин, наклонившись к невестке. Наместник еще раз посмотрел на растерянную невестку, хитро прищурившись. Павлин больше ничего не сказал. Он ушел так же незаметно, как и появился. Су Вон проводила свекра взглядом. Она больше не могла сдерживаться. Её ноги подкосились и Су Вон рухнула на землю. Девушка разрыдалась. Она не испытывала такого страха с тех пор, как люди прежнего короля ворвались в их дом в Нанкине. Су Вон сидела на земле, прижавшись спиной к стволу старой ивы. Она не понимала, как Ван Чэнь узнал о её местонахождении. Но это уже не имело значения. Девушка только надеялась, что кроме старой ивы не было тех, кто видел произошедшее здесь.***
Несмотря на то, что было раннее утро, - недавно объявили о начале часа кролика**, - воздух уже загустел от жары и пыли. Усадьба наместника Ван Чэня пробуждалась ото сна. Все еще сонные служанки спешили приступать к своим обязанностям. А из домового храма семьи Ван доносились звуки колокола – Ли Цуй провела в храме всю ночь и сейчас её ночная молитва подходила к концу. Госпожа Ли любила молиться по ночам, считая, что так её ничто не будет отвлекать. Поэтому многим обитателям усадьбы всю ночь приходилось слушать шум колокола, в который Ли Цуй ударяла со свей силы и довольно часто. Су Вон, одетая в форму, которую обычно носили военные во время тренировок, поднялась с земли. В форме военного Су Вон легко можно было спутать с привлекательным юношей. Когда девушка впервые увидела себя, то подумала, что если бы она жила в древнем государстве Силла, то её легко могли бы принять за хварана***. Из-за пыли, которая поднялась, когда девушка упала, она закашлялась. Девушка приподнялась и с недовольством посмотрела на того, кто стоял перед ней. -Еще раз! – довольно грубо приказал Лян Юй. Лян Юй с усмешкой посмотрел на девушку. Су Вон быстро вскочила на ноги и встала в позицию, которую волк ей показал. После отъезда Шеня, Су Вон попросила Лян Юйя, которого она теперь называла старшим братом, тренировать её. Лян Юйя поражала выдержка жены Шеня. Он считал, что она сдатся после первой его тренировки. Но, к его удивлению, девушка не только не бросила тренировки, но и показывала неплохие успехи. Посмотреть на тренировку генерала и молодой госпожи собралась вся армия Шеня. Волки слышали и от молодого господина, и от своего генерала об истории с наемниками, о том, как молодая госпожа умело обращалась с оружием, но никто до конца не верил в её правдивость. Сейчас же они почти каждый день становились свидетелями того, как молодая госпожа, которая по мнению многих из них, была слишком хрупкой для боевых искусств, отвечала на атаки их командира. Волки расселись на пороге их нового дома. Су Вон удалось уговорить Ли Цуй разрешить армии мужа занять один из старых павильонов. Раньше волки соседствовали со стражниками антилопами, что нередко приводило к конфликтам. В павильоне, который раньше принадлежал одной из наложниц деда Ван Чэня, волки смогли не только расположиться сами, но и даже организовать место для тренировок на случай если не получится тренироваться на улице. Волк махнул лапой и Су Вон атаковала его. Лян Юй хотел увернуться, но девушке все же удалось повалить его. Молодой генерал сперва не разделял идею Шеня посвятить Су Вон в их план по захвату власти. Волк считал, что в таком тонком вопросе женщины бесполезны. Но после наблюдения за Су Вон, он изменил своё мнение. Его поражала её хитрость, ловкость, смекалка и находчивость. -Хорошо. – сухо сказал волк. Он сложил лапы, в которых держал палку, за спину и подошел ближе к Су Вон. – Но недостаточно! – с усмешкой воскликнул Лян Юй. Волк резко провел палкой по земле, сбив девушку с ног. Волк рассмеялся, а Су Вон окинула его недовольным взглядом. Девушка вспомнила, как после смерти матери, отец отправил её и братьев в монастырь. Она помнила, как боевые монахи изводили их ежедневными тренировками. Но, несмотря на все усилия, Су Вон так и не удалось добиться совершенства в боевых искусствах. Но девушка и сама не получала удовольствие от драк. Её больше привлекало холодное оружие и стрельба из лука, которой её научил её брат Су Гиль. И все же Су Вон решила улучшить свои навыки, чтобы произвести впечатление на мужа. Лян Юй подошел к Су Вон и протянул ей лапу. Су Вон хитро посмотрела на него. Она усмехнулась, после чего потянула, ничего не подозревающего волка, на себя. Лян Юй повалился на землю. Су Вон перевернулась и поставила к горлу юного генерала один из своих кинжалов. Волк рассмеялся еще сильнее. -Когда противник открывает беззащитную шею, ты должна вцепиться в неё. – сказала Су Вон, поднявшись. – Это первый урок, который я получила во дворце. – с тоской в голосе добавила девушка. -В отличие от вас, лебедей, мы – волки всегда в стае! Свяжешься с волком, попадешь на клыки! Слышала о таком? – с усмешкой спросил Лян Юй и наигранно щелкнул зубами. – Всегда найдется тот, кто защитит твою шею! – гордо заявил молодой генерал. –Но… - голос волка понизился и стал непривычно тихим. – этот урок правильный. – голос волка стал строгим, словно у наставника. Лян Юй махнул лапой, приглашая Су Вон следовать за ним. На просторной террасе павильона «Рассвета», - именно такое название имел павильон, где теперь располагалась армия Шеня, - волки накрыли стол для своего генерала и молодой госпожи. На столе стоял небольшой глиняный чайник и несколько мисок с закусками. -Сестрица, - начал говорить Лян Юй. По его голосу было понятно насколько ему было непривычно обращаться к Су Вон подобным образом. – я слышал, что ты отбирала служанок. – волк взял в лапы чашку с чаем, после чего вопрошающе посмотрел на девушку. -Да! – с добродушной улыбкой ответила Су Вон. Она так тосковала по братьям, что ей было приятно, когда Лян Юй назвал её «сестрица». Это заставило девушку улыбнуться. -Для чего тебе? – Лян Юй иногда не понимал действий жены Шеня. Но никогда с ней не спорил, потому что большинство её идей так или иначе шли на пользу их общему делу. -Тот, кто хочет стать хорошим правителем должен обращать внимание даже на мелочи! – на лице девушки появилась хитрая улыбка. – В дворцовых интригах слуги играют не последнюю роль. – заметила Су Вон и сделала глоток чая. – Поэтому я попросила евнуха Яна отобрать для нас тех, на кого мы могли бы положиться! – лицо у Су Вон стало хитрым, как у лисицы. -И как они тебе? – поинтересовался Лян Юй. Несмотря на все свои способности в таких делах, как интриги он не был хорош. Су Вон однажды даже заявила, что если бы он родился во дворце, то с такими навыками давно бы умер. -Они мне все понравились. Евнух Ян хорошо постарался. Они все разные, с разным прошлым, с разными желаниями и мечтами, но их объединяет одно – отчаяние. – с той же хитрой улыбкой ответила девушка. – Им нечего терять, поэтому они подходят нам. – добавила лебедь и сделала глоток чая. -Но как ты убедишь их довериться нам? – скептическим тоном спросил волк. -Все очень просто! Мы просто дадим им то, что они хотят – надежду! Пока они будут верить, что обретут лучшую жизнь, они будут бесстрашными «воинами». – Су Вон улыбнулась. – Конечно, не все из них доживут до конца. Все же это война, а на войне всегда кто-то умирает! - сказала девушка с наигранным сочувствием. Лян Юй и Су Вон приступили к еде. Волк обдумывал сказанное Су Вон. Он нередко поражался тому, какой хладнокровной бывает жена Шеня. Она могла быть милосердной, словно Будда. Но вместе с тем она легко отправляла ничего не подозревающих людей на верную смерть. -Госпожа! Госпожа! Госпожа! – громкий голос заставил Су Вон обратить на себя внимание. Когда Су Вон развернулась, то увидела перед собой Сяо. Маленькая уточка бежала к своей хозяйке сломя голову. Добежав до террасы, Сяо остановилась и, переведя дух, поклонилась своей хозяйке и молодому господину. -Госпожа… - Сяо казалась очень взволнованной. На её еще детском лице играла живая улыбка. – Я только что была в городе, и я слышала, что молодой господин вернулся! Его Светлость скоро будет дома! – от восторга, который переполнял девочку, Сяо подпрыгнула. От услышанного Су Вон заметно повеселела. Черты её лица смягчились, а на лице появилась улыбка. Сяо сообщила своей госпоже, что Шень въехал в провинцию, а значит уже вечером он будет дома. -Сяо, приготовь мне ванну. – приказала Су Вон. – Я должна встретить мужа, как полагается! – с улыбкой добавила девушка. Маленькая уточка кивнула, давая понять, что поняла приказ. Она поспешила исполнить его. Она хотела, чтобы её госпожа наилучшим образом подготовилась к приезду мужа. Су Вон сидела в своей комнате перед зеркалом. Девушка нанесла немного благовоний, подаренных тётушкой Вон Джу, на перья, чтобы придать им нежный аромат. Служанки помогли своей госпоже собраться. Они одели на неё ханьфу из тонкого шелка персикового цвета с завязками под крыльями. Лебедь успела подготовиться к приезду мужа. Она приготовила ему блюда, которые Шень очень любил. На высоком круглом столе стояли две большие чаши с густым супом, пиалы со свежесваренным рисом, прямоугольная тарелка с рисовыми лепешками, чайник с вином и множество маленьких мисочек с закусками: маринованный папертник, корень лотоса, острая капуста, сладкая редька, тушенные овощи с тофу. Су Вон едва могла усидеть на месте. За время отсутствия Шеня, ей казалось, словно она прожила целую жизнь. Она не видела мужа несколько недель и за это время девушка успела соскучиться. А ещё ей было интересно узнать, как прошел его экзамен, интересно было послушать о том, какими были задания. Ей также хотелось услышать рассказы мужа о столице, услышать о том, что он видел. Но больше всего девушке хотелось упасть в его объятия. -Госпожа, Вы такая красивая! – сказала Сяо, опустила голову на стол, за которым сидела Су Вон. – Мне кажется, что сегодня ночью молодой господин снова влюбится в Вас! – радостно воскликнула маленькая уточка. Детская наивность служанки нравилась Су Вон. – Думаю, что молодой господин очень сильно скучал по Вам! – с тем же задором в голосе добавила Сяо. -Я очень на это надеюсь! – с улыбкой ответила Су Вон. Девушке казалось, что она подхватила ту же радость, которая переполняла её маленькую служанку. Су Вон еще раз посмотрелась в зеркало. – Сяо, оставь нас! – приказала лебедь, когда услышала шаги. Она была замужем не так давно, но эти шаги она могла узнать легко. – Этой ночью нам не нужно прислуживать! Сяо ничего не ответила своей хозяйке. Маленькая уточка только поклонилась и быстро выбежала из комнаты. Она объявила приказ младшим служанкам, стоявшим за дверью, после чего девочки, хихикая, поспешили удалиться. Су Вон вышла из-за стола. Она встала напротив двери, готовясь встретить мужа. Девушка поправила подол платья, после чего стала ждать. От волнения она покручивала своё кольцо. Ждать ей оставалось недолго. Уже через пару минут двери её комнаты открылись. Когда Шень переступил порог комнаты, тот даже не посмотрел на жену, сперва он закрыл двери на золотой засов, чтобы их никто не потревожил. Движения мужа показались Су Вон грубыми. Но она списала резкие движения Шеня на усталость. Закрыв двери, павлин развернулся и подошел к жене. Когда он подошел ближе, Су Вон заметила, что на лице мужа была отнюдь не улыбка. Он явно был зол. По спине девушки пробежал холодок. Она почувствовала угрозу. Су Вон хотела сделать шаг назад, но не успела. Павлин занес крыло и ударил жену по лицу.