Обреченные

***

Лян Юй толкнул тяжелые двери. Лучи дневного солнца осветили здание Гун Мэньской тюрьмы. Су Вон переступила порог следом за мужем. Следом за молодым господином и его женой, вошли два волка. Они закрыли за собой двери и в небольшом помещении стало темно. Су Вон потребовалось несколько минут, чтобы глаза привыкли к полумраку, царившему тут. Ей еще не доводилось бывать в подобных местах. Едва она преступила порог, как в нос тут же ударил отвратительный запах крови, пота, испражнений, сырости и гниющих остатков еды. Су Вон казалось, что её вот-вот стошнит, поэтому девушка достала из внутреннего кармана рукав шелковый платок и приложила его к клюву. На платок были нанесены ароматические масла. Но даже аромат персика, который Су Вон так любила, не смог заглушить смрадный запах. Су Вон шла следом за мужем. Девушка приподняла голову, чтобы осмотреться. Гун Мэньская тюрьма имела кругообразную форму, по периметру которой располагались камеры, в которых держали заключенных. Гун Мэнь считался одним из самых спокойных городов, поэтому большинство камер тут пустовали. Сейчас в тюрьме были заняты лишь две камеры. В одной из них находился юный вельможа. На вид ему было не больше пятнадцати лет. Юноша так сильно напился, что поднял невероятный шум в трактире. Но к тому времени, когда стража города нашла его, юноша уже уснул. Волки обыскали юношу, но так и не смогли найти его именную табличку. Поэтому им ничего не оставалось, как ждать, пока юный вельможа проспится. В соседней камере находился пират Ло Юэ. Пират Ло Юэ был жабой. Он был одет в тюремную одежду серого цвета, на груди был написан иероглиф «виновен». Его одежда была отвратительна на вид. Лебедь подумала, что Ло Юэ был виновником того, что в тюрьме стоял такой мерзкий запах. И проходя мимо него девушка убедилась в этом. Су Вон была наслышана о нем. Её муж и Лян Юй потратили несколько месяцев, чтобы выследить и поймать его. Ло Юэ был родом из соседней провинции. Эта провинция считалась одной из самых бедных провинций Поднебесной. В Мин эту провинцию часто называли «Провинция Красная земля». Такое название она получила из-за цвета земли, которую приходилось обрабатывать крестьянам. Землю в провинции было сложно обрабатывать, а урожая собирали так мало, что этого едва хватало на то, чтобы уплатить налог для императора. Поэтому большинство крестьян становились либо бандитами, либо пиратами, что доставляло довольно много проблем. После удачных грабежей пираты отправлялись в Гун Мэнь, чтобы продать товар. Из всех пиратов Ло Юэ считался неуловимым. Шень получил приказ поймать Ло Юэ от своего отца. Наместника об этом просил его троюродный брат Ван Гуан Вэй. Обычно столичным чиновникам не было дело до пиратов или мелких придорожных разбойников, но Ло Юэ был настолько дерзок, что осмелился обворовывать суда, которые перевозили по Великому каналу императорские дары. Шень был невероятно горд тем, что именно ему удалось поймать того, кого все считали неуловимым. Он много раз рассказывал жене эту историю и показывал меч, который ему, по словам отца, передали от императора. Рукоять меча была украшена яшмой, а на лезвии был выгравирован иероглиф «мужество». Лян Юй, который шел впереди, открыл еще одну дверь и Су Вон увидела лестницу, которая вела куда-то вниз. Под главной частью городской тюрьмы находилось помещение, где вели дознания. Шень довольно часто бывал тут. Нередко наследник лично проводил дознания. Молодой павлин был готов использовать любые методы для того, чтобы получить необходимую информацию. Металлический запах крови усилился и Су Вон сильнее прижала платок к клюву. Спустившись вниз, Су Вон увидела шутов, которые вчера показывали пьесу на главной площади Гун Мэня. Они были раздеты до нижних одежд, а сами они сидели на деревянных стульях с высокой спинкой. Вокруг пояса их обвязали тугой красной веревкой. А их лапы были привязаны к подлокотникам и ножкам стула. Из-за пыток, которые им пришлось перенести, их одежды покрылись кровью, а на лицах появились глубокие раны. -Привести их в чувство! – грубо приказал Шень волкам, которые стояли рядом с осужденными. Волки, поклонившись молодому господину, подняли ведра с водой и выплеснули воду в лица шутов. Осужденные закашлялись. Открыв отекшие глаза, шуты с ужасом посмотрели на волков, а когда они заметили Шеня, то и вовсе вжались в спинку стула. Только пожилой мужчина, который был ближе всех к наследнику казался спокойным. Он медленно открыл глаза. Старик поднял голову и надменно посмотрел на Шеня. Его лицо были изуродовано глубокими ранами и ожогом у правого глаза из-за чего глаз почти не открывался. -Приветствую Вас, Ваша Светлость! – с наигранной вежливостью проговорил старый шут. – Как Вам наше представление? – надменным тоном спросил старик. Он усмехнулся, а потом сплюнул сгусток крови. -Вчерашнее представление было великолепным. – со злобной усмешкой сказал павлин. И хотя он улыбался, Су Вон знала, что её муж смотрит так на тех, кого готов убить. – Я им насладился! – тем же тоном добавил павлин и его лицо стало строгим. Шень махнул крылом. Волк, стоявший рядом со стариком, приложил к его ноге раскалённый металлический прут. Старый шут зашипел, а потом из его рта вырвался стон. -Госпожа, прошу, пощадите нас! – раздавшийся из другого конца комнаты голос, привлек внимание Су Вон. Повернув голову, лебедь увидела юношу. Он умоляюще смотрел на неё. – Мы не сделали ничего плохого. – дрожащим голосом говорил молодой шут. – Уповаю на Вашу милость! – На его глазах появились слезы. От услышанного Су Вон изменилась в лице. Спокойствие на её лице сменилось недовольством. Девушка вышла из-за спины мужа и пошла к осужденному. Су Вон посмотрела на шута строгим взглядом, который унаследовала от отца. Юноша вжался в спинку стула. -Ничего плохого? – строго спросила Су Вон. Юноша испуганно кивнул. Девушка усмехнулась. Су Вон была возмущена. Но уже через мгновение её лицо снова стало строгим. – Подайте мне плеть! – приказала Су Вон, развернувшись к волку, который стоял рядом с юным шутом. Волк протянул плеть молодой госпоже. Су Вон взмахнула плетью. В тишине комнаты свист плети отразился эхом. Лебедь подошла ближе к юному шуту и со всей силы ударила его плетью. Юноша застонал от боли. Выждав несколько секунд, Су Вон ударила юношу еще раз. Молодая госпожа мечтала об этом со вчерашнего вчера. Поэтому была полна решимости полностью излить свой гнев на тех, кто его вызывал. Лебедь ударяла юношу снова и снова. Она била его до тех пор, пока его грудь не была изранена так, что на нижней рубашке образовалось кровавое пятно размером почти во всю его грудь. Су Вон била юношу до тех пор, пока он не начал терять сознание от боли. Волк, как мог приводил юного шута в сознание, то и дело обливая его холодной водой. Су Вон сделала еще один удар, после чего отбросила плеть в сторону и тяжело вздохнула. -Вы оскорбили семью наместника! – немного отдышавшись, заговорила Су Вон. Её голос был строгим, словно она была одним из десяти судей Загробного мира, судящих грешников. Су Вон отошла от юного шута и вернулась к мужу. Девушка посмотрела на мужа. На лице Шеня появилась усмешка. Жена снова напоминала ему божество. Божество, которое было милостивым, но вместе с тем безжалостно карало тех, кто этого заслуживал. -Верно! – громко заговорил Шень. Его голос был таким же строгим. – Оскорбить чиновника все равно, что оскорбить императора. - добавил павлин. Он развернулся к жене. – И какое же наказание назначить? – с наигранной задумчивостью проговорил Шень, словно рассуждал вслух. – Что скажете, жена? – спросил павлин, посмотрев на Су Вон. -Такие постановки, как мелкая пыль. Глазу может и не видна, но вреда от нее много. – довольно грубо сказала Су Вон, развернувшись так, чтобы все осужденные слышали её. – Я считаю, что совершившие подобное преступление должны быть публично забиты палками. Для них это послужит наказанием, а для других – хорошим уроком. – сказала Су Вон и посмотрела на мужа. Шеню нравилось, когда взгляд жены становился таким хладнокровным, как сейчас. – Однако, - снова заговорила Су Вон. – вы так просили меня о милости, что я дарую вам её. – на лице девушки появилась недобрая улыбка. – Те из вас, кто сможет выдержать хотя бы пятьдесят ударов палкой, будут свободны. – озвучив условие, Су Вон довольно усмехнулась. -Вы правы, жена! – с той же довольной улыбкой сказал Шень. – Генерал, - сказал павлин, повернувшись к Лян Юйю. Волк поклонился молодому господину. – исполняйте приказ! И ту служанку, что не умеет держать язык за зубами тоже забейте до смерти! – добавил Шень. Лян Юй уже успел доложить Шеню о результатах ночного допроса. Шуты проговорились довольно быстро о том, что историю для пьесы они услышали из уст служанки, что прислуживает в публичном доме. -Да, господин! – сложив лапы перед собой, сказал Лян Юй. -И все же, господин, - снова заговорил старый шут. Как и прежде он с усмешкой смотрел на молодого павлина. – под каким подолом лучше? – спросил старик и истерично рассмеялся. -Вырвите этому старику язык! – криком приказал Шень. Он был вне себя от злости. Молодому павлину хотелось собственными крыльями прикончить старика, но он сдерживал себя, ради того, чтобы исполнить желание жены. Волки поклонились молодому господину. Они начали исполнять приказ. Старик крутился и всеми силами сопротивлялся. Волкам пришлось силой держать голову и пасть старика, чтобы один из них мог исполнить приказ господина. Приказ молодого господина исполнял совсем юный волк. Когда он схватил лапой язык старика, то на его лице отразилось все омерзение, которое он испытывал. Как только юноша отрезал язык старого шута, то тут же отскочил. Он отбросил язык в сторону. Юного волка стошнило. Старый шут же издавал немые стоны, а его пасть заполнилась кровью. Но умереть ему не давали. Ему предстояла публичная казнь. -Что это за тело? – внезапно спросила Су Вон. Она посмотрела на Лян Юйя. Лебедь уже собиралась уходить, но остановилась. У одной из стен девушка заметила тело, укрытое белой тканью. Тело было небольшим и легко помещалось на одной соломенной циновке. Лян Юй посмотрел туда, куда смотрела молодая госпожа. Подойдя ближе, он отбросил ткань и Су Вон увидела тело девочки. Молодая госпожа узнала её. Это была та девочка, что ходила среди зрителей во время представления и собирала подаяние. Когда молодой генерал откинул ткань в воздухе появился трупный запах. Су Вон снова закрыла клюв платком, боясь, что её стошнит. Но немного отдышавшись, она убрала платок и строго посмотрела на Лян Юйя. -Что с ней случилось? – спросила Су Вон. Она явно была недовольна. Лебедь знала, что Шень приказал никого из шутов не убивать, пока они сами не вынесут приговор. -Вчера ночью она еще была в порядке. А когда я пришел сюда рано утром, то она уже была мертва. Она покончила с собой. Она откусила себе язык и подавилась. – довольно быстро проговорил Лян Юй. Он и сам был не рад, найдя с утра тело девочки. -Генерал, сделайте все, чтобы никто не смог воспользоваться моей милостью! – отвернувшись от тела, сказала Су Вон. Она заговорщицким взглядом посмотрела на Лян Юйя. -Да, госпожа! – ответил молодой генерал. Он сложил лапы перед собой и поклонился жене своего господина. -И еще…- Су Вон сделала небольшую паузу. – Над этой девочкой надругались. – голос молодой госпожи стал тише. – Найдите тех, кто сделал это и накажите их. Преступница она или нет, не имеет значения. То, что с ней сделали – преступление. – голос Су Вон был строгим и грубым. – Но, поскольку, это явно был кто-то вашего клана, генерал, я позволю не клеймить их тела. Они могут сами выпить яд. Но не думайте, что я всегда буду так милостива. Это моя благодарность Вам, генерал. – голос Су Вон дрогнул. Су Вон знала какой позор ложится на семью, если кого-то клеймили как насильника. Девушка понимала, что из-за этого поступка Лян Юй мог лишиться того, что получил с таким трудом. Лебедь была благодарна волку за то, что сделал для неё в публичном доме, поэтому она решила, что таким образом сможет вернуть долг молодому генералу. К усадьбе наместника приблизился паланкин. Пройдя мимо главных ворот усадьбы и обогнув восточную часть стены, паланкин направился к задним воротам усадьбы. У паланкина были высокие стенки, а сам он был настолько узким, что мог вместить только одного. Створки паланкина были закрыты плотной красной тканью с золотым узором в виде цветов пиона. С обеих сторон створки были украшены оберегами, сплетенными из красной нити. Несмотря на всю свою торжественность, паланкин двигался бесшумно, словно желал остаться незамеченным. Его сопровождали лишь тяжелые вздохи уставших носильщиков. Остановившись у задних ворот усадьбы, они аккуратно опустили паланкин на землю и застыли, каждый на своем месте. На лице молодого павлина, который стоял у самых ворот, появилась улыбка. Шень старался казаться спокойным. Но по взгляду наследника было видно, насколько он был взволнован. Паланкин едва успел коснуться земли, как юный павлин сделал шаг вперед. Но путь ему тут же преградила служанка. Свинка средних лет была личной служанкой Ли Цуй. Госпожа Ли доверяла ей. Поэтому пава приказала именно ей встретить наложницу сына. Старшая служанка Ю славилась тем, что на протяжении уже двадцати лет беспрекословно соблюдала правила дома наместника Вана. И сейчас верная своему делу служанка, не могла позволить молодому господину потерять лицо. Она выставила перед ним копыто и строго посмотрела на Шеня. -Ваша Светлость, Вам нельзя помогать ей! – строго и довольно громко сказала свинка. – Если госпожа Вэй желает стать наложницей, то должна выйти сама и пройти через ворота! – наставническим тоном сказала старшая служанка. Могло показаться, что она говорила с молодым господином. На самом же деле её слова были адресованы девушке, сидящей в паланкине. Поэтому прозвучали они строго и достаточно резко. Служанка пробубнила что-то еще о том, что для наложницы уже большая честь, раз молодой господин решил лично поприветствовать её, когда она пройдет через ворота. Но молодой павлин не обращал внимания на недовольство свинки, которая, как считал Шень, говорила все это только ради того, чтобы угодить его матери. Свинка едва успела договорить, как плотная красная ткань, закрывающая створку паланкина, приподнялась и на землю опустилась женская ножка. Придерживая красную ткань, пава вышла из паланкина. Пава с золотыми перьями была одета в розовое ханьфу с высоким воротом. Поверх основного платья павы, была надета кофта цвета спелой вишни. Шею Хулань украшало ожерелье, сделанное из жемчуга. Жемчужины на ожерелье были размером с лотосовое семя. Шень приложил немало усилий чтобы найти жемчуг именно такого размера. И хотя столь роскошное украшение не соответствовало статусу павы, девушка носила его с гордостью. Подняв голову, Хулань увидела Шеня и на её лице появилась улыбка. Пава поднялась по ступеням, которые вели во внутренний сад дома наместника. Хулань шла гордо и уверенно, делая каждый шаг так, словно была хозяйкой этого места. Приподняв подол платья, девушка переступила порог дома. Сложив крылья на животе, она поклонилась Шеню. Он поклонился ей в ответ. Теперь она могла считаться законной наложницей. -Приветствую наложницу Вэй! – громко, почти крича, сказала служанка Ю и, сложив копыта на животе, сделала низкий поклон. Строгость на её лице сменилась добродушной улыбкой. – Госпожа, прошу, следуйте за мной. – учтиво сказала свинка. -Дама Ю, не могли бы вы ненадолго оставить нас? – голос Шеня звучал привычно строго. Павлин изо всех сил старался скрыть ту радость, что переполняла его. -Но у меня приказ госпожи… - с наигранной неуверенностью заговорила свинка. – Я должна проводить наложницу Вэй и представить её госпоже Ли! – лицо служанки стало строже. – У Вас есть час, господин! Это все, что я могу сделать для Вас! – добродушно сказала свинка, когда Шень вложил в её копытце несколько монет. Свинка быстро убрала деньги во внутренний карман платья и поспешила удалиться. Как только служанка ушла достаточно далеко, Шень и Хулань спустились во внутренний сад. Не говоря друг другу ни слова, они направлялись к самой отдаленной части сада. Хулань послушно шла за Шенем. Дойдя до старой беседки, павлин остановился. Он развернулся к Хулань. Он нежно провел крылом по её лицу. На глазах павы появились слезы. Она так долго ждала этого дня, что не могла поверить в реальность происходящего. Хулань прижалась к Шеню, обхватив его крыльями за пояс. Пава опустила голову на грудь павлина и тяжело вздохнула. Шень прижал девушку к себе. Молодой павлин провел крылом по голове любимой. На лице Шеня появилась улыбка. Последние три месяца, пока шла подготовка к их свадьбе, он только и мог думать о том, чтобы матушка не нашла способа отменить их брак. Теперь, прижимая любимую к себе, он был спокоен. Су Вон, которая в это время, тоже находилась во внутренней части сада, подобрав подол платья, сидела напротив небольшого деревца, которому дала имя На Му. Последнее время Су Вон все чаще приходила в эту часть сада. Девушка садилась рядом с деревцем, поливала его и разговаривала. Су Вон говорила с ним так, словно небольшое деревце могло ответить ей. И хотя девушка не могла получить от него ответ, ей становилось легче. Подобные разговоры напоминали ей о детских забавах. Так или иначе, но это маленькое деревце было единственным, кому Су Вон могла рассказать все, что тяготило её. Сегодня она снова пришла сюда, чтобы отвлечься. Взяв из крыльев служанки чайник, Су Вон полила деревце. Девушка провела крылом по тонкому стволу На Му и сказала ему несколько приятных слов. От одной из служанок в доме отца девушка слышала, что для того, чтобы растения лучше росли, с ними нужно говорить. Та служанка была крестьянкой. Она часто рассказывала принцессе о том, как её отец, работая в поле пел хвалебные песни. -Госпожа, Вы так заботитесь об этом деревце. – с улыбкой сказала Сяо. Маленькой уточке нравилось приходить сюда вместе с молодой госпожой. – Мне кажется, что он немного подрос. – с той же детской радостью, добавила Сяо. -Ты так думаешь? – добродушно спросила Су Вон. Она развернулась и посмотрела на служанку. -Да. – Сяо кивнула. – Лучшей благодарностью с его стороны будет расцвести для Вас! – с восторгом сказала маленькая уточка. Она старалась говорить и вести себя подобно старшим служанкам, но выходило это крайне забавно. -Как же мне хочется увидеть, как он зацветет. – с тоской в голосе сказала Су Вон. Девушка провела крылом по стволу деревца. – Я буду заботиться о нем столько, сколько понадобится! – на лице молодой госпожи снова появилась улыбка. – Когда он расцветет, то будет самым красивым среди всех деревьев! – с то же улыбкой добавила девушка. – Сяо, что там за шум? – недовольно спросила Су Вон. Из всех мест в доме мужа, Су Вон больше всего любила именно эту часть сада. Тут редко ходили слуги, поэтому здесь всегда было тихо и уединенно. А старые деревья с мощными кронами, казались ей хранителями атмосферы этого места. Раньше она часто приходила сюда с мужем. В беседке, которая находилась в нескольких шагах от этого места, муж с женой пили чай, играли на инструментах и разговаривали. Иногда Шень приводил жену сюда ночью, чтобы посмотреть с ней на луну и звезды. -Прибыла наложница Вэй. – тихо, с тоской в голосе, ответила Сяо. Маленькая уточка недовольно поморщилась, словно почувствовала неприятный запах. Каждый раз, когда маленькой уточке приходилось упоминать наложницу молодого господина в разговоре с госпожой, её голос становился тише и дрожал от обиды за свою госпожу. Казалось, что новость о том, что у молодого господина появится наложница, расстроила девочку больше, чем Су Вон. -Так рано? – удивленно спросила Су Вон. -Так приказала госпожа Ли. – с той же обидой ответила Сяо. -Ты успела позаботиться о том, что я тебе велела? – голос Су Вон приобрел присущую ему строгость. -Да, госпожа! – ответила Сяо и поклонилась. – Мы с евнухом Яном отобрали служанок. Вам не о чем волноваться. – добавила маленькая уточка и снова поклонилась. После того, как Ли Цуй поручила невестке отвечать за прислугу, Су Вон отобрала и окружила себя и мужа теми слугами, которых считала наиболее надежными. Су Вон не знала, чего ждать от Хулань. Жизнь в стенах дворца научила её тому, что никому нельзя доверять. Поэтому девушка приняла решение приставить к наложнице мужа верных ей служанок, считая, что так она сможет защитить себя. -Очень хорошо! – задумчиво произнесла Су Вон. Девушка одобрительно покачала головой. – Сяо, давай вернемся в дом. – сухо сказала лебедь. Сяо поклонилась своей госпоже. Маленькая уточка следовала за своей госпожой. Су Вон знала, что Хулань полагается войти в дом мужа через задние ворота. Девушка также не сомневалась, что её муж отправится встречать её. Поэтому Су Вон собиралась покинуть внутренний сад как можно быстрее. Ей совершенно не хотелось случайно столкнуться с Шенем и его наложницей. Девушка уже почти дошла до входа во внешний сад. Ей оставалось только пройти через округлую арку. Су Вон уже собиралась пройти через арку, но резко остановилась. Увидев мужа с наложницей, девушка зашла за забор, разделявший внешний и внутренний сады. Из-за ограды Су Вон могла видеть, как Шень прогуливался с Хулань по саду. Девушка не слышала, о чем они говорили, но по их лицам она поняла, что они оба были счастливы. На лице девушки появилось недовольство. -Госпожа, мне сообщить о Вашем присутствии? – спросила Сяо, подойдя ближе к молодой госпоже. -Не стоит. – на выдохе ответила девушка. Черты её лица смягчились. Су Вон уже смирилась с мыслью о том, что теперь будет не единственной женщиной Шеня, но видеть Хулань у неё не было никакого желания. – Я не хочу беспокоить своего мужа. – добавила Су Вон развернувшись к служанке. Когда девушка повернулась, на её лице появилась добродушная улыбка. В усадьбе наместника Гун Мэня шла подготовка к свадебной церемонии молодого господина и наложницы Вэй. Устраивать подобное празднество для брака с наложницей было не принято, но Ли Цуй хотела, чтобы сын и его наложница засвидетельствовали свой союз перед предками рода. Пава считала это пойдет на пользу рода. Три дня слуги приводили усадьбу в порядок и украшали её. Они развесели по всему дому плетенные обереги, а на стены повесили красную бумагу на которой были написаны иероглифы «счастье» и «удача». Несмотря на то, что Ли Цуй приказала провести свадебную церемонию, пава считала, что для Хулань уже большая честь то, что она вошла в семью наместника, поэтому госпожа Ли приказала слугам украсить дом лишь тем, что осталось после свадьбы Шеня и Су Вон. Жена наместника позволила купить только подушки и одеяла для новой невестки. Подготовкой к свадьбе сына, Ли Цуй поручила заниматься Су Вон, которую в доме теперь все называли старшей женой. Девушка внимательно следила за тем, чтобы слуги в точности исполняли все её указания. Су Вон прикладывала немало усилий, чтобы уже использованные украшения выглядели нарядно. Ей даже удалось договориться со старой дамой Цяо и получить от неё обрез красного шелка. От служанок наложницы мужа, Су Вон узнала, что у Хулань нет ткани, которая должна закрыть её лицо во время свадебной церемонии. Лебедь понимала, что таким образом Ли Цуй собиралась показать низкое положение наложницы сына. Такое поведение свекрови раздражало старшую жену, поэтому она отправилась к даме Цяо с просьбой подготовить свадебное украшение для наложницы мужа. Дама Цяо была старой крольчихой. Лицо её было покрыто морщинами и напоминало чернослив. Но, несмотря на свой возраст, у дамы Цяо были зоркие глаза, крепкая спина и сильные лапы. В доме наместника дама Цяо отвечала за хранение тканей семьи Ван. Су Вон пришлось отдать женщине корень женьшеня, который девушка получила в подарок от своего дяди, короля Санджона. Ли Цуй же занялась наложницей сына. Пава специально приказала девушке прибыть на три дня раньше. Женщина собиралась провести все необходимые, на её взгляд ритуалы, чтобы «очистить» тело наложницы сына. В первый же день её пребывания в доме мужа, госпожа Ли решила провести ритуал омовения. Пава привела Хулань в семейный храм, где перед золотой статуей Будды, слуги установили кадушку. По приказу жены наместника они заполнили кадушку ледяной водой. Ли Цуй велела Хулань снять верхнее платье и опуститься в воду. Хулань подчинялась воле матери мужа. Едва девушка опустилась в воду, как её тело тут же пронзила боль. Настолько холодной была вода. На глазах Хулань появились слезы, но Ли Цуй не обратила на это никакого внимания. Пава заставила наложницу сына молиться Будде, а своим служанкам приказала выливать на голову девушки такую же ледяную воду. Из-за холода она вся тряслась. Девушка едва слышно плакала. Узнав о поступке матери, Шень пришел в бешенство. Но больше всего молодого павлина раздражало то, что он не имел права вмешиваться. Шень знал, что если бы посмел заступиться за Хулань, то сделал бы хуже ей. Хулань не могла помочь даже Су Вон. Лебедь не была старшей женщиной в доме. Несмотря на то, что Ли Цуй делегировала большинство своих обязанностей невестке, уступать ей статус старшей женщины дома, как это полагалось после свадьбы старшего сына, пава не собиралась. Су Вон отдала приказ служанкам наложницы мужа, приготовить для неё ванну с соком грейпфрута, куда служанки проводили Хулань, как только девушка покинула семейный храм. На второй день Ли Цуй обучала наложницу сына этикету. Пава учила новую невестку тому, как ей следует приветствовать членов семьи, как сидеть, как есть и как говорить. Ли Цуй была строга к Хулань и за каждую ошибку била девушку бамбуковой палкой по затылку. Девушка изо всех сил старалась угодить свекрови. Но госпожа Ли всегда находила повод, чтобы выказать своё недовольство. Пава обращала внимание даже на самые незначительные ошибки, выворачивая их так, будто наложница сына совершила серьезное преступление. Пава распорядилась отпустить девушку только ближе к ночи, когда заметила, что Хулань едва стоит на ногах от усталости. К вечеру третьего дня все приготовления были завершены. Служанки помогали Су Вон собраться. Девушка сидела за высоким столом. Лебедь поставила перед собой зеркало и нанесла макияж. Она знала, что на церемонии не будет гостей, да и муж, вероятнее всего, не обратит на неё внимание, но Су Вон должна была выглядеть так, как полагалось согласно её статусу. Лебедь нанесла на перья немного ароматического масла с запахом персика. Когда молодая госпожа закончила, служанки принесли ей платье. Платье старшей жены было сшито из черной парчи, в стиле династии Тан, с завязками под самыми крыльями. Сяо помогла своей госпоже надеть кофту с длинными рукавами. Рукава и подол платья были расшиты серебряным узором. Тонкая полоска, шириной всего в два пера, проходила вокруг рукавов и подола платья. На спине и груди платье было украшено вышивкой в виде цветка лотоса. Надев на свою госпожу пояс, который так же был расшит серебряными нитями и украшен небольшими камушками яшмы, слуги поставили перед Су Вон большое зеркало. Подняв голову, лебедь взглянула на себя. Как и всегда она была невероятно красивой. Черный цвет платья придавал Су Вон более величественный вид и делал её похожей на императрицу. Девушка с тоской посмотрела на своё отражение. У Су Вон не было особого желания присутствовать на церемонии. Видеть мужа с наложницей для неё было невыносимо. Каждый раз, когда это происходило, девушке казалось, что её сердце разбивается на тысячу осколков. Эти осколки кололи ей душу, заставляя чувствовать обиду и боль. Иногда Су Вон думала о том, что когда Шень станет императором, то обязан будет иметь четыре жены и восемь старших наложниц. -Госпожа, Вы такая красивая! – радостно воскликнула Сяо. – Даже если феи сойдут с Небес, Вы затмите их! – с той же радостью в голосе добавила маленькая уточка. – Но, - голос маленькой служанки стал тише. – я все равно волнуюсь за Вас. – с обидой буркнула Сяо. – Разве можно это вынести? – голос маленькой уточки звучал так, словно она вот-вот заплачет. -Тот, кто хочет носить корону, должен нести её вес. – ответила Су Вон, не отрывая взгляда от своего отражения. В её голосе слышалась присущая ей строгость. Молодая госпожа тяжело вздохнула. Сложив крылья на животе, Су Вон отошла от зеркала и вышла из комнаты. Она направлялась к семейному алтарю, где будет проходить свадебная церемония её мужа с наложницей. Евнух Ян и Сяо несколько месяцев уговаривали молодую госпожу не идти на церемонию. Евнух Ян делал это настолько старательно, что несколько часов стоял на коленях перед покоями молодой госпожи. Но Су Вон была непреклонна. Су Вон считала, что таким образом сможет показать мужу, что она поддерживает его. Служанки отрыли перед Су Вон двери, и девушка вошла в зал, где располагался семейный алтарь семьи Ван. Переступив порог зала, девушка поклонилась Ли Цуй, которая уже сидела справа от алтаря на стуле с высокой округлой спинкой. Женщина сделала глоток чая. Отставив чашку, она надменно посмотрела на невестку. Су Вон прошла вдоль зала, внимательно рассматривая его. Она прибирала тут каждый день, но теперь, когда алтарь был украшен красными лентами, плетенными оберегами, а стены были обклеены красной бумагой с нарисованными на ней иероглифами «счастье» и «удача», он казался девушке совершенно незнакомым. Семейный алтарь был единственным местом в доме, за украшение которого Ли Цуй отвечала лично. Женщина считала, что справится с этой задачей лучше невестки. Семейный алтарь был вымыт так, что стол из красного дерева, на котором стояли именные таблички, поблескивал в свете свечей. Перед именными табличками стояли две вазы с цветами и две большие красные свечи. Чуть ниже стола, на специальной подставке стоял горшок, заполненный песком. Ли Цуй уже успела зажечь палочки с благовоньями и поставила их в этот горшок. Перед алтарем были выставлены различные угощения для душ предков, которые придут, чтобы засвидетельствовать союз Шеня и Хулань. Угощения были расставлены на круглом столе, покрытым красной тканью. Су Вон с интересом изучала каждую деталь. Она не видела какой была эта зала в день её свадьбы, но девушка подумала, что, должно быть, комната выглядела точно так же. Разве что по обе стороны от алтаря, на стульях с округлыми спинками располагались приглашенные Ван Чэнем и Ли Цуй гости. Дойдя до Ли Цуй, Су Вон поклонилась свекрови и заняла место рядом с павой. Но Ли Цуй, казалось, не обратила на невестку никакого внимания. Пава взяла чашку с чаем в свои крылья. Она задумчиво водила крышкой, после чего на её лице появилось недовольство. Госпожа Ли резко поставила чашку на стол и развернулась к невестке. -Зачем пришла? – недовольно, почти крича, спросила Ли Цуй. На лбу жены наместника появились складочки. Они всегда появлялись, когда пава злилась. -Я обязана поприветствовать своего мужа. – совершенно спокойно ответила Су Вон. Она строго посмотрела на свекровь. Спокойствие невестки раздражало её. -Я уже говорила тебе, что на свете мало вещей, которые надолго занимают моего сына. Теперь ты в этом убедилась. – пава тяжело вздохнула. – Ты прольешь много слез из-за своего решения. – голос женщины стал тише. -Даже если я пролью сотню тысяч кровавых слез ради того, чтобы он был счастлив, я не буду сожалеть. – с тем же спокойствием ответила Су Вон. Она посмотрела на свекровь и на лице девушки появилась добродушная улыбка. Дерзкий ответ Су Вон еще больше разозлил Ли Цуй. Пава винила невестку в том, что Хулань вошла в семью Ван в качестве наложницы. Ли Цуй считала, что это может плохо сказаться на авторитете всего рода Ван. Она приподнялась со своего места. Женщина уже была готова отчитать невестку, но двери открылись и в комнату вошел Ван Чэнь. Павлин был одет в парадные одежды чиновника. Увидев мужа, Ли Цуй вскочила со стула и, сложив крылья на животе, поклонилась мужу. Су Вон, как и свекровь, встала со своего места и поклонилась свекру. Они сели на свои места только тогда, когда наместник занял свое место рядом с женой. Он сидел слева от алтаря. Ван Чэнь едва успел сесть, как Ли Цуй тут же подала мужу чашку с чаем. Су Вон едва заметно усмехнулась. Среди прислуги пава слыла строгой и властной, но перед мужем она становилась учтивой, послушной и редко показывала свой характер. Ван Чэнь взял чашку в крылья и сделал глоток. Павлин устало посмотрел на жену и невестку. Наместник потратил много сил и времени для того, чтобы исполнить желание невестки. Павлин не мог позволить, чтобы наложницей его единственного сына стала куртизанка. Поэтому наместнику пришлось не только выплатить хозяйке публичного дома долг Хулань, но и договориться с одним из самых богатых торговцев города об удочерении девушки. Удочерение было простой формальностью. Однако за это Ван Чэнь отдал торговцу Хэ обрез императорской парчи, которую получил в награду за безупречную службу. Слуги открыли двери и в комнату вошли Шень и Хулань. Служанка Хулань, гусыня, помогла своей госпоже переступить порог. Су Вон посмотрела в сторону мужа и Хулань. Пава была одета в красное платье с высоким воротом. Кофта, которая была надета поверх основного платья, была украшена золотой вышивкой в виде вьющихся виноградных лоз. Лицо павы было скрыто под красной тканью. Как и платье, ткань, закрывающая лицо девушки, была расшита золотыми нитями, а в середине красовался пестрый пион. Посмотрев на мужа, Су Вон заметила, что павлин был одет в те же одежды, что и в день их свадьбы. Подойдя ближе к алтарю, Шень посмотрел на Су Вон. Девушка склонила голову в приветственном поклоне. Молодой павлин был рад видеть жену. Он едва заметно поклонился ей в ответ, после чего развернулся и посмотрел на родителей. Шень с новой женой сделали приветственный поклон для родителей, а затем для предков рода. Когда сын с наложницей поднялись, Ли Цуй встала со своего места. Она связала крылья Шеня и Хулань красной тканью, после чего дала им выпить вина. Сперва она поднесла чашу к клюву сына, а затем дала новой невестке сделать глоток. Когда церемония подошла к концу, Ли Цуй освободила крылья сына и Хулань. Пава приказала служанкам проводить наложницу сына в её покои. Госпожа Ли строго посмотрела на Су Вон, после чего последовала следом за новой невесткой. Ван Чэнь, который во время церемонии сидел так, словно ждал своей казни, поспешил удалиться. Су Вон поднялась со своего места. Она уже собиралась покинуть комнату, как почувствовала прикосновение к своему крылу. Развернувшись, девушка увидела перед собой мужа. Шень смотрел на жену с привычной для него надменной усмешкой. -Приветствую мужа! – сложив крылья на животе и сделав поклон, сказала Су Вон. – Муж мой, примите мои поздравления! – Су Вон снова сделала поклон, а когда подняла голову, то улыбнулась мужу. Молодой павлин усмехнулся в привычной для себя манере. Величественно строгий вид супруги нравился Шеню. Су Вон не видела мужа последние три дня. Больше всего девушка боялась, что муж увлечется любимой женщиной и забудет о ней, но увидев с какой нежностью Шень смотрел на неё, Су Вон подумала, что она все еще занимает какое-то место в его сердце. Павлин провел крылом по щеке Су Вон. Лебедь закрыла глаза. Она вспомнила те дни, когда они принадлежали только друг другу. Когда павлин убрал крыло, девушка снова открыла глаза. -Я благодарен тебе. – прошептал Шень, подойдя почти вплотную к Су Вон. – Спасибо за все, что ты сделала. – добавил павлин и улыбнулся жене. Шень знал о том, что это Су Вон прислала Хулань красную ткань, чтобы девушка могла закрыть лицо. Девушка поняла это по интонации мужа. Шень еще раз поклонился жене. После чего молодой павлин покинул комнату и направился в покои наложницы. Су Вон осталась на месте, провожая мужа взглядом. По щеке девушки скатилась слеза, оставляя после себя едва заметный след. Ли Цуй вошла в комнату следом за новой невесткой. Хулань приподняла красную ткань и поклонилась свекрови. По скованным движениям девушки было понятно, что ей было неприятно находиться наедине с матушкой мужа. Хулань с опаской посмотрела на Ли Цуй. Женщина обвила новую невестку взглядом. Отвращение, с которым она обычно смотрела на Хулань, сменилось равнодушием. Ли Цуй по-хозяйски прошла по комнате и села на высокий стул с округлой спинкой. Пава махнула наложнице сына крылом, призывая девушку занять место рядом с собой. Хулань неуверенно подошла к столу, за которым сидела свекровь и опустилась на соседний стул. Девушка вопрошающе смотрела на госпожу Ли. Но Ли Цуй уже не смотрела на неё. Отведя взгляд в сторону, женщина тяжело вздохнула. -Не так давно я учила жену моего сына тому, как стоит угождать своему мужу. – заговорила Ли Цуй. Она сказала эти слова куда-то в пустоту, словно говорила сама с собой. – Ты же опытная в подобных делах. – с недовольством фыркнула Ли Цуй. Может она и смирилась с желанием единственного сына, но и упустить возможность лишний раз напомнить новой невестке о её статусе, она не могла. – Не думаю, что ты нуждаешься в моих советах! – пава усмехнулась и наконец посмотрела на Хулань. – И все же, я дам тебе несколько советов. Во всем будь покорна мужу, прислуживая мужу в постели, будь тиха. Сохраняй своё благочестие. Будь внимательна к своим словам и поступкам. В речи не используй скверных и низкородных слов. И не используй слишком много помады. Помада хороша и красива, но не на одеждах мужа! – наставническим тоном сказала госпожа Ли. Ли Цуй поднялась со своего места. Подойдя к наложнице сына, она снова опустила красную ткань на лицо девушки, после чего покинула комнату. Оставшись одна, Хулань вздохнула с облегчением. Девушку задевало то, как мать Шеня говорила и вела себя с ней. Девушке казалось, что Ли Цуй относится к прислуге с большим уважением, чем к ней, наложнице единственного сына семьи. Хулань еще подумала о Су Вон, но эти мысли были прерваны звуком открывающихся дверей. -Говорят ты очень красивая! – шутливо сказал Шень. Павлин старался придать своему голосу серьезный тон, но радость, которую он испытывал последние три дня, слышалась в каждом слове. Зайдя в комнату, молодой павлин закрыл двери и запер их, чтобы никто не мог им помешать. Услышав слова Шеня, на лице Хулань появилась улыбка. Казалось, что девушка позабыла все горести минувших дней. -Господин, тогда скорее взгляните на меня! – с той же радостной интонацией ответила Хулань, подыгрывая мужу. Договорив, Хулань поднялась и подошла к Шеню. Молодой павлин взялся за концы красной ткани и снял её с лица новой жены. Хулань подняла голову и с улыбкой посмотрела на павлина. Шень провел крылом по лицу Хулань, после чего поцеловал её. Пава, обхватив мужа за шею, ответила взаимностью. Павлина охватила страсть. Но Шень не хотел выплескивать её разом. Он хотел растянуть это сладостное ощущение на всю ночь. Оторвавшись от поцелуя, Шень тяжело вздохнул. -Господин, позвольте мне позаботиться о Вас этой ночью! – девушка был так возбуждена, что её голос дрожал. Но, несмотря на это, звучал так же ласково и учтиво. Шень кивнул и Хулань развязала пояс на одеждах мужа, и расстегнула пуговицы на вороте его свадебного ханьфу. Когда девушка помогала мужу раздеться, то пригласила его сесть за стол, на котором слуги оставили напиток из корицы. Напиток из корицы был такой же свадебной традицией, как поклоны предкам или красная ткань на лице женщины. Сложив одежды мужа, Хулань подошла к столу. Она взяла в крылья фарфоровый чайник и налила немного мужу. Девушка едва успела наполнить чашку мужа, как воздух в комнате тут же пропитался сладковатым запахом корицы. Пава хотела налить и себе, но Шень оставил её, положив свое крыло на её. Шень взял фарфоровый чайник в свои крылья и налил напиток в чашку новой жены. Проявленная Шенем благосклонность к ней, заставила Хулань смущенно улыбнуться. Пава поклонилась мужу, после чего села на соседний стул. -У этого напитка такой приятный вкус! – с добродушной улыбкой сказала Хулань, сделав глоток. -Точно. – Шень кивнул. – Моя жена хорошо постаралась. – немного задумчиво добавил павлин, покручивая чашку в крыльях. Шеню стоило сделать всего один глоток, чтобы понять, что напиток был приготовлен Су Вон. Молодой павлин усмехнулся. Су Вон даже сейчас заботилась о нем. Услышав, что свадебный напиток был приготовлен старшей женой Шеня, Хулань отставила чашку. Девушке всегда становилось грустно, когда она думала о том, что выбранной родителями Шеня, женщине все же удалось покорить его сердце. Хулань успокаивала себя тем, что занимает в сердце молодого господина особое место. Иначе он бы не зашел так далеко, сделав её своей наложницей. Хулань встала и пошла к Шеню. Встав за спиной павлина, она опустила крылья на плечи мужа. Девушка нежно водила крыльями по плечам и спине Шеня, заставляя юного павлина чувствовать наслаждение. Хулань наклонилась ниже и стала целовать мужа в шею. Она делала это настолько искусно, что Шень больше не мог сдерживать свое желание. Павлин отставил чашку и поднялся со своего места. Подойдя к Хулань, Шень снял с девушки верхнее платье. Раздев девушку, павлин уложил её на кровать. Нависнув над павой, Шень страстно поцеловал любимую женщину. Хулань вздрогнула, когда Шень провел своими холодными крыльями по её обнаженному телу. Молодой павлин прижал Хулань к себе и полностью отдался своей страсти. Шень не помнил себя от наслаждения. После того, как «пролился дождь», Шень опустился на овальную подушку. Хулань легла рядом с ним. Она лежала так близко, что могла слышать биение его сердца. Пава очень удивилась, когда Шень, положив крыло на её голову, погладил её, словно она была маленьким ребенком. Но проведя всего лишь раз, павлин тут же убрал крыло с головы Хулань. -Наконец-то я могу назвать тебя своей женой! – с улыбкой сказал Шень. Он обнял новую жену. – Поэтому больше не называй меня господином. – довольно прошептал павлин. -Да, муж мой! – ответила Хулань и нежно улыбнулась павлину. Шень сжал крылья Хулань в своих, пропустив свои перья через её, и перевернувшись, снова склонился над девушкой. Шень хитро посмотрел на паву, после чего поцеловал Хулань, снова отдаваясь своему желанию. Су Вон бесцельно ходила по саду. От испытываемого ею чувства одиночества, лебедь не могла найти себе места. Су Вон подумала, что единственной, кто могла бы понять её чувства, была её тетушка Вон Джу. Но чем дольше Су Вон думала об этом, тем больше убеждалась в том, что Вон Джу не так уж и одинока. Почти каждый день её навещал брат и племянники. А единственный сын и вовсе проводил во дворце матери большую часть свободного времени. Су Вон же была совсем одна. Она не могла даже поделиться своими переживаниями с тетушкой. Лебедь знала, что стоит ей только написать о том, что у Шеня появилась наложница, как об этом тут же узнали бы её отец и братья. А волновать их девушка не хотела. Су Вон прошлась по мосту. Взглянув на темную водяную глядь, девушка тяжело вздохнула. Повернув голову Су Вон увидела Лян Юйя. Волк сидел на земле, недалеко от искусственной речки, протекавшей вдоль всего сада наместника. В тишине сада, молодой генерал сидел в полном одиночестве и что-то пил из фляги, которая была сделана из выпущенной на солнце тыквы. -Су Вон…- растерянно произнес Лян Юй, когда лебедь подошла ближе. -Давай помолчим! – Су Вон тяжело вздохнула. Девушка села рядом с Лян Юйем. Прижав ноги к себе и обхватив их крыльями, она стала похожа на ребенка в материнской утробе. – Просто выпьем и всё… - голос девушки звучал устало. Договорив, Су Вон потянулась к одной из фляжек, что стояла на земле. Она уже почти взяла одну в крылья, как Лян Юй резко схватил флягу и отставил её в сторону. Су Вон удивленно посмотрела на него. Все это произошло настолько быстро, что девушка едва успела понять, что именно произошло. Молодой генерал резко вскочил и кинул Су Вон под ноги один из тех мечей, что всегда носил с собой. -Не сегодня. – сухо произнесла Су Вон, переводя взгляд с меча, на Лян Юйя. – У меня нет настроения. Да и я не одета для тренировки. – Су Вон вздохнула и опустила голову. -Убийцам будет все равно какое у тебя настроение и во что ты одета! – недовольно сказал молодой генерал. Он пытался скрывать то недовольство, что испытывал, но выходило у него это плохо. Лян Юй направил меч на Су Вон. Лебедь посмотрела на волка и, хитро усмехнувшись, поднялась. Девушка взяла меч в крылья. Она кивнула головой, давая волку понять, что готова. Лян Юй замахнулся. Но Су Вон смогла отразить его атаку. После встречи с наемниками, Шень взялся лично тренировать жену. Молодой павлин не только усовершенствовал стиль жены, но и научил её новым приемам. С Лян Юйем Су Вон тренировалась редко. Только когда её муж был занят. Но даже за несколько совместных тренировок, она смогла изучить слабые стороны молодого генерала и научиться противостоять его атакам. Су Вон активно сопротивлялась атакам Лян Юйя. Лезвия их мечей соприкоснулись, издав раздражающий звук. Когда меч молодой госпожи коснулся меча Лян Юйя, волк почувствовал с какой злостью ударила девушка. Поэтому молодой генерал собирался вести бой, пока Су Вон не выплеснет всю свою злость. Су Вон взмахнула крылом прямо перед его лицом. Длинный рукав платья девушки отвлекли волка и заставили сделать несколько шагов назад. Воспользовавшись тем, что Лян Юй отвлекся, девушка ударила по его мечу с такой силой, что он отлетел в сторону. Приложив лезвие меча к горлу молодого генерала, Су Вон улыбнулась. Этому приему её научил муж. Павлин учил жену всегда использовать в бою то, что есть под рукой. Поэтому научил девушку сражаться так, что даже рукава её платья могли служить девушке оружием. Лебедь убрала меч от горла Лян Юйя и отбросила оружие в сторону. Немного отдышавшись, девушка снова села на землю. -О чем ты вообще думала, когда пошла туда? – с непониманием спросил Лян Юй. Волк сел рядом с Су Вон. -Ты читал «Путешествие на запад»? – спросила Су Вон, посмотрев на волка. Голос девушки звучал тихо. Лян Юй кивнул. – Помнишь историю о том, как Сунь Укун спустился в Загробный мир? – Лян Юй снова кивнул. – Вот о чем я думала. – Су Вон вздохнула. – Раньше я думала, что подобные места отвратительны, а во главе стоит кто-то ужасный, как Ямараджа*. – пока Су Вон говорила, она то и дело покручивала нефритовое кольцо на своем перышке. – Может я не спасла мужа, даровав ему тем самым бессмертие, как это сделал Сунь Укун для своих собратьев. Но теперь он счастлив. – впервые за все время разговора, на лице Су Вон появилась улыбка. – Должно быть, им уже снится поездка в Кайфэн**. – добавила Су Вон и взяла в крылья флягу, которую Лян Юй снова поставил рядом с ней. Улыбка пропала с лица девушки. -Я думал, что тебе не нравится вино. – сухо заметил волк, когда девушка взяла флягу в крылья. -Так и есть. – с едва заметной усмешкой произнесла Су Вон. Лян Юй заметил, что девушка поморщилась, словно её посетили неприятные воспоминания. Тяжелые тучи цвета дыма заволокли небо. В доме принца Хён Гуна проходил кок – ритуал ополаскивания усопшего. Су Вон, одетая в белые траурные одежды из грубой льняной ткани, стояла во дворе дома вместе с братьями. После смерти матери девочка почти не ела и не могла спать. Из-за этого малышка едва стояла на ногах, а под её глазами появились синяки. Во дворе их небольшого нанкинского дома собрались только близкие родственники. Первой приехала тетушка Вон Джу с мужем и сыном. Она, как и брат с семьей, пряталась с мужем от его брата, короля Чоль Джона, в Китае. Узнав о смерти жены брата, Вон Джу приехала на следующий же день. После того, как Хён Гун женился на Ким Мин Джэ, единственной дочери министра военных дел, Вон Джу тут же сдружилась с девушкой. Вон Джу считала, что Мин Джэ как нельзя лучше подходит их семье и всегда сетовала на то, что их матушка, свергнутая королева Чон не может познакомиться с невесткой. А когда Вон Джу получила письмо от брата, где он сообщал о смерти жены, то женщина впала в ярость. Она была так зла, что даже проклинала Небеса. А увидев тело Мин Джэ, которую всегда называла сестрой, Вон Джу разрыдалась. Она омыла тело жены брата и красиво одела её. Сейчас Вон Джу убеждала брата в том, что именно она должна провести ритуал Чхохон. -Брат, дайте мне платье Мин Джэ! – настойчиво требовала Вон Джу. – Это должна сделать женщина! – недовольно кричала лебедь. – Су Вон еще маленькая для этого, а других родственников-женщин у Мин Джэ нет. – Вон Джу немного успокоилась и опустила голову. Хён Гун поднял голову. Лебедь устало посмотрел на сестру. Принц винил себя в смерти жены, совершенно не обращая внимания на возмущения Вон Джу, когда сестра пыталась доказать, что это не так. В смерти своей сестрицы Вон Джу винила короля, родного брата своего мужа. Хён Гун разделял точку зрения сестры, но и себя простить он не мог. Он всегда думал о том, что было бы если бы он пришел раньше, или и вовсе не покидал дом. Осталась ли бы тогда его любимая жена в живых? Или такой была её судьба? Единственным утешением для принца было то, что его дочь Су Вон осталась жива. Вон Джу продолжала что-то говорить, но Хён Гун не слушал её. Лебедь лишь протянул сестре платье покойной жены. Получив от брата платье Мин Джэ, Вон Джу положила его на плечо и, стала забираться на крышу. Это оказалось труднее, чем предполагала женщина. Ей еще не приходилось делать что-то подобное. Поэтому Вон Джу пришлось приложить больше усилий. Когда же она наконец забралась на крышу, то села так, чтобы не упасть. Вон Джу взяла в крылья платье покойной жены брата. Лебедь стала размахивать платьем из стороны в сторону, выкрикивая имя покойной и прося её вернуться обратно. Древние верили, что этот ритуал способен вернуть душу умершего обратно в тело. Вон Джу кричала с такой силой, словно и правда рассчитывала, что жена брата сможет снова вдохнуть воздух этого мира. Но чем громче кричала женщина, тем сильнее понимала, что больше никогда не увидит Мин Джэ. И её крик медленно стал перерастать в истерику. Смотря на тетушку, Су Вон снова разрыдалась и Хён Гуну пришлось взять дочь на крылья. Он покачивал её и нежно постукивал дочь по спине, стараясь успокоить её. Обхватив отца за шею, Су Вон прижалась к нему. Лебедь прошептал на ухо дочери несколько успокаивающих слов. Но Су Вон продолжала плакать, уткнувшись в плечо отца. Хён Гун лишь продолжал гладить дочь по голове, пока Су Вон не уснула. -А потом, на поминках, мне сказали выпить вино, чтобы помянуть матушку. – голос Су Вон дрогнул. Было заметно, что она из последних сил сдерживала слезы. – Я сделала то, что мне велели. Но вино оказалось горьким и противным. Тогда я подумала, что горечь вина сравнима с горечью от потери матери. – Су Вон вздохнула. – С тех пор, горький вкус вина, напоминает мне о горечи тех дней. – с тоской в голосе добавила Су Вон. – Но сегодня мне действительно хочется выпить. – развернувшись к молодому генералу, девушка улыбнулась. – Ганьбэй! – с той же улыбкой сказала Су Вон, немного приподняв флягу. -До дна! – Лян Юй ответил ей тем же.