Обреченные

***

Дворец Тэджонджон, – «дворец великого свершения», – служил резиденцией королевы Вон Джу. Название этого дворца подчеркивало главное предназначение супруги государя, состоящее в рождении наследника престола. Вон Джу переехала в этот дворец сразу после того, как её сына официально объявили наследником престола. До этого женщина жила в павильоне Кванхыйхап, – «павильон созерцания прекрасного», – который находился рядом с дворцом Чосынджон, – «дворец ниспослания наследника», – служившим резиденцией наследного принца Ён Ука. Несмотря на то, что королеве Вон Джу нравился павильон Кванхыйхап, ведь живя там она могла каждый день окружать своего сына заботой, она была рада переезду в Тэджонджон. Этот дворец напоминал женщине о счастливых днях её детства, о тех днях, когда хозяйкой дворца была её мать – королева Чон Хви Ён. Вон Джу помнила, что в детстве проводила много времени во дворце матери. Женщина помнила, что матушка всегда разрешала ей сидеть рядом с собой. Она позволяла единственной дочери это, даже тогда, когда принимала высокопоставленных гостей. Когда это происходило маленькая принцесса сидела тихо и внимательно слушала разговор матери и её гостя, словно тоже всё понимала. А матушка всегда хвалила её за это. Королева давала дочери плод сушеной хурмы и, пока малышка посасывала его, гладила её по голове, говоря: «Айгу! Какой спокойный ребенок!». К сожалению, таких воспоминаний у Вон Джу было мало. Ей было всего пять лет, когда королеву Чон Хви Ён низложили, после чего казнили на глазах всего императорского двора. Носить траур по низложенной королеве не полагалось, поэтому король Ынджон уже через месяц официально женился на любимой наложнице Мун и объявил её новой королевой. Вон Джу всегда печалила несчастная судьба её матери. В детстве она часто говорила брату: «Как Небеса еще не рухнули на землю из-за такой несправедливости?». Вон Джу радовало лишь то, что после коронации королева Мун Ин Сун отказалась жить во дворце Тэджонджон. Поэтому Вон Джу чувствовала себя спокойно, зная, что это место «не осквернено духом этой мерзкой женщины». После переезда в Тэджонджон, Вон Джу распорядилась вернуть во дворец все вещи её матери. Но вскоре оказалось, что от всех вещей низложенной королевы Чон уже избавились много лет назад. Однако старой придворной даме Чхве удалось вернуть несколько вещей. Придворная дама Чхве была старшей придворной дамой низложенной королевы Чон с тех пор, как она вошла во дворец. Женщина была искренне предана своей королеве. Настолько предана, что отправилась в ссылку вместе с принцем Хён Гуном и принцессой Вон Джу, заботясь о них каждый день. Старшей придворной даме Чхве потребовалось несколько месяцев, чтобы обойти все лавки растравщиков и торговцев с черного рынка, чтобы выведать хоть какую-то информацию о вещах из дворца. И вскоре её поиски обернулись небольшими победами. Женщина смогла вернуть любимую картину низложенной королевы Чон с изображением гор, реки и лодки, которая на их фоне казалась совершенно маленькой. А еще она смогла вернуть ширму, на створках которой были изображены цветы. Вон Джу хорошо помнила эту ширму из детства. Она часто пряталась за ней, когда играла в прятки со своими нянями. Поэтому, когда королева Вон Джу увидела ширму, то не смогла сдержать своих слез. Закрыв глаза, Вон Джу опустила голову на крыло, которое поставила на прямоугольную подушку. Лебедь вдохнула свежий прохладный воздух, доносящийся из открытых окон. Последние несколько ночей Вон Джу почти не спала. Узнав о том, что её сын заболел, королева лишилась сна и аппетита. И хотя королевский лекарь заверил её, что у наследного принца всего лишь легкая простуда, которая пройдет через несколько дней, Вон Джу все равно распорядилась временно вернуться в павильон Кванхыйхап. Женщина хотела быть как можно ближе к сыну. Она сидела у постели сына днем и ночью. Королева вернулась в Тэджонджон только тогда, когда наследный принц пошел на поправку. Вон Джу лениво открыла глаза, когда услышала звук открывшихся дверей и, легких, как дуновение ветра, шагов. Женщина села прямо и устало посмотрела на придворную даму Чхве. Старшая придворная дама Чхве была овцой с белоснежной шерстью. Заметив, что королева проснулась, женщина остановилась в нескольких шагах от нее и поклонилась. -Ваше Величество, к Вам пришел наследный принц! – гордо сказала придворная дама, не поднимая головы. Она выпрямилась только когда договорила и на её лице появилась улыбка. Услышав слова придворной дамы, Вон Джу тут же вскочила. Сперва она растерянно посмотрела на даму Чхве, но почти сразу же на усталом лице королевы появилась улыбка. -Зови его скорее! – сказала Вон Джу с улыбкой и махнула крылом. Вон Джу вышла из-за стола и подошла к дверям. Когда служанки открыли двери, в комнату вошел наследный принц Ён Ук. Наследный принц был высоким, хорошо сложенным юношей с прекрасным лицом. Несмотря на нежные черты лица, наследник обладал величественно-строгим взглядом присущим родственникам по линии матери. «Это дар Небес, что мой сын не унаследовал ничего от рода Мун. Его красота, ум и манеры, он все унаследовал от рода Чон!», часто повторяла Вон Джу. Наследный принц был одет в черные одежды с круглыми нашивками на спине, животе и плечах. На круглых нашивках был изображен дракон. -Приветствую матушку! – с улыбкой на лице сказал юный лебедь. Он склонился, выставив перед собой крылья. -Айгу! – воскликнула Вон Джу и покачала головой. – Зачем ты пришел? Ты еще не до конца поправился. Тебе нужно больше отдыхать. – голос женщины звучал тихо. Она взяла крылья сына в свои и стала нежно гладить их. -Матушка, не волнуйтесь за меня! – с улыбкой сказал наследный принц Ён Ук. – Благодаря Вашей заботе я чувствую себя намного лучше! – юноша с нежностью посмотрел на мать. -Айгу! Айгу! – повторила себе под нос Вон Джу. Лебедь провела крылом по щеке сына. – Ён Ук, ты уже кушал? – ласково спросила она его. -Да, матушка. – ответил Ён Ук и слегка склонил голову. – Не волнуйтесь об этом! – с той же нежностью добавил наследник. -Хорошо. Хорошо. – сказала Вон Джу, словно говорила сама с собой. Из-за усталости её голос звучал тихо и отстраненно. – Тогда давай выпьем с тобой чай?! – предложила женщина. Она с улыбкой посмотрела на любимого сына. Когда Ён Ук кивнул, то Вон Джу отпустила его крылья и развернулась к придворной даме Чхве. – Дама Чхве, приготовьте чай! – тем же нежным тоном приказала Вон Джу. -Да, Ваше Величество! – голос придворной дамы Чхве, как и всегда звучал строго и сдержанно. Поклонившись королеве и наследному принцу, она вышла из комнаты. -Матушка, прошу, присядьте! – взяв мать под крылья, Ён Ук проводил матушку до её места и помог сесть. – Как Ваше здоровье? Мне жаль, что я заставил Вас переживать! – с легкой грустью в голосе сказал Ён Ук, сев на своё место. Вон Джу лишь нежно улыбнулась сыну и погладила его по крылу, давая понять, что все в порядке. Юноша открыл клюв, чтобы снова заговорить, но прервался, когда в комнату вошли служанки. Поставив на стол чайник, две фарфоровые чашки и несколько небольших тарелок с разнообразными сладостями. Выставив все на стол, служанки поспешили удалиться. -Ён Ук, угощайся! – Вон Джу ласково улыбнулась сыну. – Я приказала заварить твой любимый чай! – взяв небольшой чайник в свои крылья, женщина налила чай в чашку сына. – Попробуй хвачон! – женщина взяла палочками несколько штук рисовых лепешек, украшенных цветами азалии, и положила их на тарелку сына. – Я знаю, как ты их любишь, поэтому приказала подавать побольше, когда ты приходишь ко мне! – Вон Джу улыбалась сыну. -Благодарю Вас, матушка! – наследник поклонился и взял в крылья чашку чая. Сделав глоток, лебедь отставил чашку. Его лицо стало серьезным. – Я вчера встречался с Су Гваном. – начал говорить Ён Ук, посмотрев на мать. – Он принес мне прошения, что я отдал ему. Когда я читал их, то был удивлен некоторыми решениями, которые он принял. Но Его Величеству понравилось каждое из них! – лебедь добродушно улыбнулся. После того, как было решено, что после свержения короля Санджона, трон займет Хён Гун, а место наследного принца – Су Гван, его стали тайно готовить к этому. Вон Джу добилась того, что племянник стал обучаться вместе с её сыном. Су Гвану было позволено не только посещать занятие в королевской академии, как всем детям королевской семьи, но и присутствовать на личных встречах наследника с наставниками и министрами. А после того, как наследный принц вступил в совершенные лета, король стал поручать ему рассмотрение некоторых прошений, которые Ён Ук с большим удовольствием отдавал Су Гвану. -Это отличная новость! – Вон Джу улыбнулась сыну. Королева любила детей брата как своих собственных. И радовалась их успехам не меньше, чем успехам родного сына. – Теперь, когда Су Гван служит в военном ведомстве, я могу быть спокойна. – Вон Джу вздохнула и покачала головой, словно соглашалась сама с собой. Женщина знала, что многие солдаты королевской армии уважали Су Гвана, поэтому юноше будет легко поднять их на восстание. -Ваше Высочество, Вам пора отправляться в королевскую академию! Наставник Пак и Его Высочество принц Су Гван уже ждут Вас! – в разговор матери и сына вмешалась придворная дама Хон, служившая наследному принцу. -Что? – воскликнула Вон Джу. Она растерянно посмотрела на сына. – Ты собираешься в королевскую академию? – женщина с разочарованием посмотрела на сына. – Ты же еще не до конца восстановился после болезни! Тебе нужно больше отдыхать! – сетовала женщина, недовольно покачивая головой. -Матушка, не волнуйтесь! – лебедь улыбнулся матери и взял её крылья в свои. – Может я и не собираюсь становиться королем, но знания мне все равно пригодятся. Матушка, я думал о том, что когда это все закончится и мы сможем уехать в отдаленную провинцию, то я мог бы открыть там школу и обучать детей из бедных семей! – лебедь посмотрел матери в глаза и улыбнулся. -Хорошо! – видя одухотворенное лицо сына, на лице Вон Джу появилась улыбка. – Так и поступим. – она кивнула головой. -Ваше Величество, а Вам пора отправиться во дворец Хвесанджон! – заговорила придворная дама Чхве. Как и всегда её голос звучал спокойно и строго. Королева Вон Джу недовольно поморщилась, словно почувствовала неприятный запах, едва услышала название дворца. Больше всего она ненавидела дважды в день ходить во дворец Хвесанджон, ко вдовствующей королеве Ин Сун, чтобы выказать своё уважение. -Ненавижу это отвратительное место! – сказала Вон Джу тоном обиженного ребенка. -Матушка, если Вы не хотите идти в Хвесанджон, то я могу пойти туда и сказать вдовствующей королеве, что Вы неважно себя чувствуете. – предложил наследный принц. Ён Ук всегда очень переживал, когда матушка ходила в Хвесанджон. -Не волнуйся! – Вон Джу улыбнулась, чтобы успокоить сына. – Это не займет много времени. Отправляйся в академию и внимательно выслушивай все наставления господина Пака! – с наигранной строгостью сказала Вон Джу. -Тогда я оставлю Вас, матушка! – наследный принца снова поклонился, выставив крылья перед собой, после чего вышел из комнаты. -Айгу! – воскликнула старая придворная дама Чхве, когда наследник покинул покои королевы. – Наследный принц так заботится о Вас! Предки рода будут гордиться им и обязательно даруют своё благословение! – с восторгом, который, казалось, переполнял её, сказала дама Чхве. -Точно! – Вон Джу довольно покачала головой. – Когда я смотрю на него, то думаю о том, что после смерти смогу спокойно посмотреть в глаза предкам! – с той же улыбкой добавила женщина. – Дама Чхве, мне стоит переодеться. Несите мои одежды. – улыбка тут же пропала с лица женщины. А её голос стал звучать отстраненно и сухо. Придворная дама Чхве поспешила исполнить приказ. Она и две молодые служанки помогли королеве собраться. Они подали ей ханбок состоящий из темно-синей юбки, на подоле которой была вышивка в виде виноградных лоз, и удлинённого жакета розового цвета с круглыми нашивками на спине, животе и плечах. Дама Чхве подобрала для королевы украшения, которые, как считала женщина, были наиболее подходящими для статуса Вон Джу. Лебедь знала, что дама Чхве прослужила во дворце больше тридцати лет. Она всегда помогла собираться её матушке и ни разу не допустила ошибки, поэтому Вон Джу всегда доверяла её вкусу. Одевшись, Вон Джу подошла к высокому зеркалу и посмотрела на себя с тоской. Она медленно провела крылом по золотой нашивке в виде дракона, после чего убрала крылья под удлиненную часть жакета. -В ночь накануне моего рождения Его Величество увидели во сне дракона. – с тоской в голосе начала говорить женщина. – Тогда Его Величество решили, что у королевы родится еще один сын. Но родилась я. – голос Вон Джу был наполнен все той же тоской и звучал отстраненно. – Кто же знал, что этот сон предрекал мою злую судьбу. – с ненавистью буркнула женщина и снова посмотрела на себя. -Не волнуйтесь, Ваше Величество! – по-матерински ласково заговорила дама Чхве. – Не нужно сетовать на Небеса, ведь дни Ваших страданий скоро подойдут к концу! – старая придворная дама улыбнулась и посмотрела на Вон Джу. – Я приложу все силы, что Вы были счастливы, даже если мне придется отдать за это свою жизнь! – гордо сказала дама Чхве. -Спасибо, дама Чхве, что остаетесь на моей стороне! – с добродушной улыбкой сказала лебедь. Королева Вон Джу относилась к даме Чхве с особой теплотой. После нескольких лет жизни в ссылке, Вон Джу сильно привязалась к придворной даме своей покойной матушки. Королева Вон Джу всегда была довольна дамой Чхве. Женщина была расторопна, старательна, талантлива и искренне предана своим хозяевам. Вон Джу доверяла ей, как самой себе. Именно поэтому девушка попросила даму Чхве отправиться с ней во дворец. Женщина не раздумывая согласилась. Она не понаслышке знала каким опасным местом был дворец. Решившая защищать детей покойной королевы Чон, она не могла оставить юную Вон Джу одну. -Ваше Величество, я помогла Вам появиться на свет. Разве я могу не быть на Вашей стороне?! – старая придворная дама усмехнулась. Но почти сразу же её лицо снова помрачнело. – Ваше Величество, может Вам все же послушать наследного принца и не ходить на поклон к девице Мун? – недовольно спросила придворная дама Чхве. Старшая придворная дама Чхве по привычке называла вдовствующую королеву Ин Сун – «девицей Мун», как делала это, когда еще прислуживала низложенной королеве Чон. До того, как стать любимой наложницей короля Ынджона, Ин Сун прислуживала во дворце в качестве младшей придворной дамы. Поэтому многие старые слуги так и не смогли избавиться от пренебрежительного отношения к ней. Несмотря на то, что они склонялись перед ней, говорили с ней уважительно и выполняли любые приказы, за глаза они все равно называли её «девицей Мун». Хён Гун и Вон Джу с самого детства были злы на любимую наложницу отца, поэтому очень скоро, как прислуга и матушка, стали называть её не иначе, как «девица Мун». Придворная дама Чхве всегда считала любовь короля к Мун Ин Сун злым роком, нависшим над королевской семьёй. Дама Чхве прислуживала во дворце более тридцати лет, поэтому хорошо знала, как все было. Это случилось в тот же год, когда королева Чон понесла своего первого ребёнка. Мун Ин Сун попала во дворец из-за долгов семьи. Девушка была красива лицом и показала себя с хорошей стороны, поэтому её включили в личную свиту короля Ынджона в качестве младшей придворной дамы. Однажды, принеся королю воду для умывания, она позволила себе поднять голову. Юный король был очарован красотой девушки, поэтому этой же ночью призвал её к себе. После первой же ночи король даровал ей титул наложницы. Ин Сун посещала покои короля почти каждый день и вскоре понесла ребенка. Как только о беременности Ин Сун стало известно, король Ынджон тут же даровал ей титул вонбин – первой жены. Когда об этом узнала юная королева Чон, то пришла в бешенство. А когда эти новости дошли до бабушки короля, - вдовствующей королевы Сон Гу Ян, то во дворце поднялся невероятный шум. Слуги даже шептались между собой: «Тэвандэби* так кричит, что земля трясется!». Она была настолько возмущена, что пришла в зал Инджонджон, – «зал гуманного правления». «Как Вы посмели дать этой жалкой девке титул вонбин? И это при живой жене!», недовольно кричала вдовствующая королева Сон. Ынджон любил и уважал вдовствующую королеву Сон и на многие её поступки закрывал глаза. Но, когда она, в присутствии его жены, двух наложниц и придворных дам, до крови избила Ин Сун, то король разозлился настолько, что приказал посадить вдовствующую королеву Сон под домашний арест. «Поступая так Вы позорите не только себя и королеву, не только королевскую семью, но, весь род!», сказала Сон-тэвандэби до того, как оказалась взаперти в собственном дворце. Король приказал освободить вдовствующую королеву лишь тогда, когда его жене – королеве Чон пришло время рожать ребенка, которого, из-за всех пережитых волнений, она едва не потеряла. Вдовствующая королева пыталась всеми силами очернить Ин Сун в глазах внука. Но каждая попытка оказывалась неудачной. В то время власть Ин Сун была подобна горе Тайшань** – никто не смел бы и слова сказать против неё. -Нет. – Вон Джу покачала головой. – Я пойду! – с хитрой усмешкой заявила она. – Она ненавидит меня ничуть не меньше, чем я её. Моё отсутствие только обрадует её. А я не хочу доставлять ей такого удовольствия! – Вон Джу еще раз посмотрела на себя в зеркало, после чего усмехнулась. Вон Джу ненавидела вдовствующую королеву Ин Сун. Но себя она ненавидела еще больше. Каждый раз идя на поклон к «девице Мун», Вон Джу чувствовала отвращение к самой себе, ведь Ин Сун была не только вдовствующей королевой, но и её свекровью. Когда Вон Джу думала об этом, то задавала сама себе вопрос: «Как я буду смотреть в глаза матушке после смерти?». Думая об этом, Вон Джу начинала чувствовать невыносимое отвращение к самой себе. Иногда эти мысли становились настолько невыносимыми, что Вон Джу была полна решимости покончить с собой. Но каждый раз останавливала себя. Она не могла оставить своего любимого сына одного. Мысли о сыне и плане брата утешали женщину. И тогда она успокаивала себя тем, что когда она убьет Ин Сун, а Вон Джу намеревалась сделать это собственными крыльями, то сможет смыть свой позор. Войдя во дворец Хвесанджон, Вон Джу направилась в личные покои вдовствующей королевы. Когда служанки открыли перед ней двери, королева вошла в комнату. В покоях вдовствующей королевы уже почти все собрались. Тут были наложницы короля Санджона и их дочери. Вон Джу едва успела переступить порог комнаты, как все собравшиеся, кроме вдовствующей королевы, вскочили со своих мест и поклонились королеве. Вон Джу смотрела на них с равнодушием. Женщина никогда не ревновала мужа к наложницам. Она даже старалась отобрать самых красивых, похожих на себя, чтобы муж увлекся ими и как можно дольше не посещал её покои. Вон Джу даже не обратила внимание на наложниц. Она с ненавистью смотрела только на одну женщину – вдовствующую королеву. Вон Джу видела в ней не только убийцу матери, но и их с Хён Гуном старшего брата – низложенного наследного принца Хэ Джуна. Небо Ханяна затянули тучи цвета дыма. Казалось, будто они впитали в себя настроение всех собравшихся на дворцовой площади. У зала Инджонджон собрались министры, ученые из королевской канцелярии, члены королевской семьи, военные, придворные дамы, евнухи и слуги низших рангов. Все они стояли, выстроившись в ровные ряды и, опустив головы, молчали. Они подняли головы только тогда, когда послышались шаги. На дворцовую площадь, раздетых до нижних одежд, держа под крылья, стражники вывели королеву Чон, юного наследного принца Хэ Джуна, принца Хён Гуна и принцессу Вон Джу. Несмотря на ситуацию, в которой она оказалась, королева Чон Хви Ён продолжала ввести себя так, как это полагалось даме её происхождения. Она делала маленькие, но грациозные шаги. Она шла, высоко подняв голову. Королева окидывала всех собравшихся надменным взглядом. Хэ Джун, которому несколько недель назад только исполнилось пятнадцать лет, восьмилетний принц Хён Гун и пятилетняя принцесса Вон Джу в точности копировали поведение матери. Они, выпрямив спины, и подняв головы, шли следом за ней. Глядя на то, как уверенно и гордо королева Чон вошла на дворцовую площадь, никто из собравшихся и представить не мог, в каком отчаянии находилась женщина. Несколько дней назад её обвинили в покушении на Мун-вонбин. Женщина понимала, что её судьба уже решена. Но все же взывала к милости Небес. Она просила Их защитить её детей. Сейчас Небеса были единственными, на кого она могла рассчитывать. Раньше за неё всегда заступалась вдовствующая королева. Сон-тэвандэби относилась к Чон Хви Ён как к родной дочери с того момента, как она вошла в королевскую семью. Женщина помогала ей при родах и защищала от гнева короля. Под покровительством вдовствующей королевы Сон, Хви Ён всегда чувствовала себя спокойно. После же смерти Сон-тэвандэби королева Чон осталась совершенно одна. Её семья, некогда самая влиятельная семья Чосона, растеряла всё своё могущество и больше не являлась такой. Поэтому совершив всего один «неверный шаг», королева Чон тут же попала под гнев короля. Стражники довели королеву Чон и её детей до соломенных циновок, которые были расстелены почти по всей небольшой дворцовой площади и, надавив на плечи, заставили опуститься на колени. Вскоре из зала Инджонджон вышел низкорослый чиновник Хван. Он был козлом с бородкой, которую собирал в небольшую косу. Лицо его от страха и волнения побелело. В своих копытах он держал свиток с решением короля Ынджона. Но зачитывать его мужчина не спешил. Он с тоской смотрел на Чон Хви Ён. Чиновник Хван был преисполнен сожалений, ведь это именно он привел Хви Ён во дворец. Хван Ын Сок был близким другом отца королевы Чон. И это именно он помог девушке пройти отбор, замолвив за семью Чон несколько слов перед Сон-тэвандэби. Сейчас мужчина сетовал на то, что ничем не мог помочь дочери друга. -Королева Чон, наследный принц Хэ Джун, Хён Гун-тэгун*** и Вон Джу-конджу****, слушайте приказ короля! – чиновник Хван наконец-то нашел силы начать зачитывать королевский указ. И хотя его голос звучал громко, уверенно и властно, было заметно, как волнуется мужчина. – Королеву Чон и наследного принца Хэ Джуна низложить и приговорить к смертной казни! – голос чиновника Хвана дрогнул. Он всеми силами старался повлиять на решение короля, но король остался непреклонен в своем решении. – Принца Хён Гуна и принцессу Вон Джу низложить и отправить в ссылку, в провинцию Янгандо! – договорив мужчина тяжело вздохнул. – А также, - снова заговорил чиновник Хван строгим голосом. – лишить министра Чон Джи Хвана всех титулов и почестей и отправить в ссылку, в провинцию Янгандо! Когда чиновник Хван договорил, то двое солдат вывели первого советника Чона и резко толкнули его на соломенную циновку. Лебедь сделал несколько неуклюжих шагов, после чего упал. Он едва понимал, что происходит. Но довольно быстро сообразил, что ему, как и сестре следует встать на колени. Вскоре двери Инджонджона снова открылись. На этот раз на террасу вышел король Ынджон и Мун-вонбин. Одетая в пестрый ханбок, женщина с презрением посмотрела на королеву Чон, словно говоря: «Я выиграла, а ты проиграла!». Остановившись у каменных перил, король Ынджон с равнодушием посмотрел на жену и детей. Он никогда не испытывал к королеве сильных чувств, поэтому и к детям, рожденным от неё, относился равнодушно. Он часто говорил, что возможно, относился бы к ним иначе, если бы все они не были так похожи на свою мать. Хэ Джун, Хён Гун и Вон Джу унаследовали от матери прекрасную внешность, ум, способность к обучению и величественно-строгий взгляд, который король Ынджон называл «подарок Ямараджи», настолько он был ненавистен лебедю. -Отец, прошу, помилуйте матушку и старшего брата! – закричал Хён Гун, едва король вышел из Инджонджона. – Отец, прошу, помилуйте матушку и старшего брата! – повторил мальчик. На глазах несчастного ребенка выступили слезы. Несмотря на юный возраст, Хён Гун прекрасно понимал, что происходит. Ему уже однажды доводилось видеть казнь. Поэтому он не желал такой участи для матери и старшего брата. Но король даже не посмотрел в его сторону. Напуганная Вон Джу разрыдалась вслед за братом. -Хватит! – резко приказала королева Чон. Она строго посмотрела на своих детей. Женщина стерла слезы с лица Хён Гуна и Вон Джу, после чего улыбнулась им. – Перестаньте плакать! – несмотря на нежность, голос женщины звучал все так же уверенно, как и раньше. – Уж лучше пусть враг видит вашу кровь, чем ваши слезы! Никогда не доставляйте им такого удовольствия! – женщина усмехнулась. Она провела крылом по лицу младшего сына и дочери. Женщина смотрела на них так долго, словно хотела запомнить. Вдоволь насмотревшись на детей, она развернулась к брату. – Брат, прошу Вас, позаботьтесь о моих детях! – впервые за все время голос женщины дрогнул, но казалось, что никто из тех, кто стоял в толпе, этого не заметил. Чон Джи Хван открыл клюв, чтобы ответить сестре, но так и не смог ничего сказать. Он только кивнул. Хви Ён улыбнулась. Она едва склонила голову, выказывая старшему брату свою благодарность. После этого она снова развернулась лицом к королю. Развернувшись, на голос детей, которых стражники уже успели оттащить в сторону, Хви Ён едва сдержала слезы. Хён Гун стоял гордо вытянувшись с высокоподнятой головой и держал за крыло младшую сестру. Едва сдерживая слезы, мальчик посмотрел на мать. Женщина с тем же невозмутимым видом, словно все происходящее не имело к ней отношения, посмотрела на сына и едва заметно кивнула ему, словно говоря, что он все делает правильно. Когда стражники оттащили Джи Хвана, уже низложенной королеве было приказано подняться. Хви Ён поднялась и с той же надменностью посмотрела на короля и его фаворитку. После этого она опустила голову и закрыла глаза. По щеке женщины скатилась слеза. Это было последнее, что она почувствовала. Когда ответственный за казнь стражник со всей силы ударил мечом по спине бывшей королевы, на соломенную циновку упало уже мертвое тело. Следующим был Хэ Джун. Вина наследного принца, как и его матери не была доказана в полной мере. Однако вина юного принца была в том, что, как считал король, юноша был причастен к покушению на его любимую вонбин. И хотя это было правдой лишь отчасти, мальчик и не думал считать себя виноватым. Наследный принц был даже слегка разочарован тем, что эта, замеченная "попытка" была сделана не им. Эта «прислуга в царский одеждах» позорит весь королевский род. Этому нужно положить конец!», однажды заявил он. Тело бывшего наследника престола упало следом за матерью. Хён Гун, с ужасом наблюдавший за казнью, прижал сестру к себе. Он развернул её так, чтобы она ничего не видела. Лебедь понимал, что если сестра увидит это, то никогда не забудет. Вон Джу не видела казни матери и старшего брата. Но она видела, как улыбалась Мун-вонбин. Казалось, что она вот-вот рассмеётся в голос как вульгарная женщина. Глядя на неё, девочка дала себе слово, что приложит все свои силы, чтобы эта «прислуга в царских одеждах» умерла такой же смертью, как её матушка и старший брат. -Приветствую вдовствующую королеву! – строгим и уверенным голосом, который она унаследовала от матери, сказала Вон Джу. Она заставила себя улыбнуться и сделала поклон. -А вот и королева! – строго сказала вдовствующая королева и посмотрела на Вон Джу. – Проходи! – с тем же раздражением буркнула женщина и махнула крылом в сторону свободного места рядом с собой. – А мы уж думали, что ты не придешь! – сказала Ин Сун, когда Вон Джу заняла свое место. Ин Сун усмехнулась. Едва Вон Джу заняла свое место, как Ин Сун тут же отвела взгляд. Когда вдовствующей королеве приходилось встречаться с невесткой, она старалась не смотреть на Вон Джу. С каждым годом Вон Джу становилась все более похожей на свою мать, что весьма сильно раздражало вдовствующую королеву. -Простите меня! – голос Вон Джу, несмотря на все отвращение, которое она испытывала к собеседнице, был нежным. – Сегодня утром меня навестил наследный принц. Поэтому я совсем потеряла счет времени! – договорив, женщина склонила голову. Вон Джу не испытывала ни грамма сожаления за своё опоздание. Она лишь делала то, что полагалось по дворцовому этикету. -Не извиняйся. – не скрывая своего раздражения буркнула Ин Сун. – Твой сын проявляет сыновью почтительность. Это большое благословение, когда дети с таким почтением относятся к родителям. – голос вдовствующей королевы звучал так же раздраженно. Несмотря на то, что наследный принц Ён Ук был родным внуком вдовствующей королевы Ин Сун, женщина недолюбливала мальчика и относилась к нему с равнодушием. Вдовствующая королева больше всех любила принца Чина, рожденного от наложницы Лим. В отличие от наследника, принц Чин был полной копией отца во внешности. «В нем нет дурной крови Чон», говорила Ин Сун, когда рассказывала о принце Чине. Женщина настолько благоволила мальчика, что подарила ему собственный паланкин, хотя такая роскошь сыну наложницы не полагалась. Она даже наняла Чину наставника. И хотя мальчик был ленивым, бездарным, и никак не мог сравниться с наследным принцем, она продолжала настаивать на его обучении. -Королева, как поживает твоя племянница? – нарушив тишину, заговорила Ин Сун. Она отставила чашку и искоса посмотрела на Вон Джу. – Я слышала, что принц Хён Гун устроил для неё брак?! – договорив, Ин Сун снова отвернулась. -Все верно! – сделав глоток, ответила Вон Джу. Её голос звучал все так же нежно, а на лице появилась улыбка. – Су Вон стала невесткой китайского наместника Вана. Её муж умен и талантлив. Не так давно он удачно выдержал императорский экзамен. – с нескрываемой гордостью ответила Вон Джу. -Хён Гун отправил дочь в Китай? – удивленно воскликнула Ин Сун. Её глаза округлились так, словно она была напугана. Но уже через несколько секунд она взяла себя в крылья и на её лице снова появилось равнодушие. – Разве можно так? – сказала она так, словно размышляла вслух и покачала головой. – Бедное дитя. – с наигранным сожалением в голосе произнесла женщина, продолжая покачивать головой. – Когда думаю о её несчастной судьбе – сердце сжимается от боли! – с наигранным сочувствием сказала Ин Сун и постучала крылом по груди. – Сперва лишилась матери в раннем возрасте. А теперь и вовсе живет вдали от собственной семьи. – Ин Сун покачала головой, словно ей и правда было жаль. – И как после этого не сетовать на Небеса? – произнесла она и окинула наложниц сына страдальческим взглядом. «Это тебе-то жаль? Ты позволила одному сыну, убить другого и даже слезинки не проронила. У тебя нет сердца!», – усмехнувшись про себя, подумала Вон Джу. После того, как наследный принц Хэ Джун был низложен и казнен, новым наследником объявили старшего сына Ин Сун. За несколько лет своего правления король Чанджон провел больше казней, чем его дед и отец. Молодой король был беспощаден даже к своей семье. Ин Сун всегда считала, что имеет власть над сыном. Но после того, как Чанджон казнил родную сестру, женщина и сама стала бояться его. Дело зашло так далеко, что женщина с младшим сыном и дочерями была вынуждена тайком покинуть дворец. А когда на пороге их дома появился принц Хён Гун с предложением свергнуть Чанджона, Ин Сун упала на колени перед младшим сыном и слезно умоляла его согласиться. И хотя лебедь не доверяла детям королевы Чон, она была так напугана, что была готова пойти на все. Она даже согласилась на брак младшего сына и Вон Джу, настолько она была в отчаянии. После переворота многие слуги шептались между собой о том, что Ин Сун, даже не заплакала, когда увидела тело старшего сына. «Она переступила через него так же, как переступила через королеву Чон», – говорили слуги. Вон Джу с усмешкой продолжала слушать, как Ин Сун сетовала на Небеса. Женщина знала, что вдовствующей королеве не было дела до судьбы Су Вон. За спиной королевы она называла детей и внуков Чон Хви Ён «выродками рода Чон». Однако вдовствующая королева Ин Сун всегда с опаской относилась к детям низложенной королевы Чон, поэтому всегда внимательно следила за тем, какие союзы заключает принц Хён Гун. Вон Джу заметила, что новость о том, что Су Вон вышла замуж в Мин, заставила Ин Сун волноваться. Прием у вдовствующей королевы никогда не длился долго. Женщина настолько не выносила невестку, что как только у Ин Сун заканчивался поданный ей чай, она тут же отпускала женщин. Такие приемы обычно длились не более получаса, чему Вон Джу была рада. Возвращаясь в Тэджонджон, королева Вон Джу проходила мимо алтаря Сонвонджон, – «храма прекрасных основ». Здесь совершались поминальные церемонии перед портретами предков правящей династии. Проходя мимо, Вон Джу и все служанки из её свиты ненадолго останавливались у храма и делали поклон. После того, как к власти пришел король Санджон, он решил сделать любимой жене подарок. Он не только вернул титулы ей и брату, но и разрешил поставить поминальные таблички матери и старшего брата на алтарь Сонвонджон. И все же, несмотря на то, что тут теперь хранились поминальные таблички матери и брата, Вон Джу старалась пройти это место как можно быстрее. Алтарь Сонвонджон находился недалеко от павильона Инджонджон. Вон Джу ненавидела это место. Каждый раз проходя там, ей казалось, что детские воспоминания снова оживают. Но печальные воспоминания были не единственной причиной, заставляющей Вон Джу быстрее покинуть это место. Каждый раз проходя там, она боялась встреть своего мужа – короля Санджона. И хотя лебедь окружил любимую королеву заботой, Вон Джу не чувствовала к нему ничего кроме отвращения. Она хорошо помнила тот день, когда умоляла дядю и старшего брата не отдавать её замуж за сына Мун Ин Сун. Но ни Джи Хван, ни Хён Гун не вняли мольбам девушки. Тогда Вон Джу пригрозила им, что покончит с собой, за что была посажена в свою комнату и каждую минуту была под пристальным надзором служанок. Хён Гун лишь повторял сестре: «Третий брат любит тебя. Это поможет нам вернуться к власти. Думай об этом не как о своей свадьбе, а как о долге перед семьей!». В конце концов Вон Джу сдалась и подчинилась воле дядюшки и старшего брата. -Моя королева! – раздавшийся голос за спиной Вон Джу, заставил её недовольно поморщиться. Она ненавидела этот голос, но заставив себя улыбнуться, женщина развернулась. Окруженный многочисленной свитой из евнухов, придворных дам и служанок, к ней подошел король. Король Санджон был белоснежным лебедем с черными добрыми глазами. Лебедь имел мягкий и добрый нрав и легко шел на поводу у тех, кто брался им управлять. «Третий принц похож на глину – из него можно вылепить то, что нам нужно и использовать так, как будет нужно», – однажды сказал Джи Хван своим племянникам. Санджон никогда не хотел быть королем, он не проявлял особого рвения в государственных делах и почти по всем вопросам не имел собственного мнения. Поэтому он во всем слушался жену и брата Хён Гуна. -Приветствую Вас, Ваше Величество! – сказала Вон Джу, поклонившись своему мужу. -Куда ты ходила? – спросил лебедь, когда слуги отошли от них с женой на несколько шагов. Он с улыбкой посмотрел на любимую. -Я встречалась со вдовствующей королевой. – совершенно спокойно ответила Вон Джу. -Ты выглядишь счастливой! О чем вы разговаривали? – с нескрываемым интересом спросил король. Он редко видел, чтобы жена возвращалась от его матери в хорошем настроении. Обычно их встречи заканчивались конфликтами. -Вдовствующая королева расспрашивала меня о Су Вон. Поэтому я улыбаюсь! – Вон Джу снова заставила себя улыбнуться. -Точно! – Санджон покачал головой. – Ты относилась к ней, как к дочери. Должно быть, ты сильно скучаешь по ней?! – король посмотрел на жену и взял её крылья в свои. -Да. – сухо ответила Вон Джу. – Без Су Вон этот дворец кажется мне слишком большим. – женщина с тоской посмотрела на мужа. Она действительно тосковала по племяннице. -Ты права, моя королева! – с той же добродушной улыбкой сказал лебедь. – Временами я и сам скучаю по ней. Дочь Хён Гуна такая остроумная. – мужчина усмехнулся. – Никогда не забуду, как ловко она обыграла меня в го! – лебедь рассмеялся. Из-за дел он редко мог общаться с племянницей, но, когда такая возможность появлялась, он с радостью использовал её. – Да, без неё дворец действительно стал казаться тихим. – сказал лебедь и вздохнул. – Хорошо, что ты, моя королева, со мной. Если не будет тебя, то дворец точно опустеет! – сказал лебедь и прижал жену к себе. Когда муж прижал Вон Джу к себе, женщина почувствовала удушающее чувство отвращения и стыда. От безысходности ей хотелось разрыдаться. Но женщина не могла позволить себе этого. Так же, как она не могла позволить себе оттолкнуть мужа. Поэтому все, что ей оставалось, это терпеть его.

***

Су Вон проснулась, когда лучи утреннего солнца коснулись её лица. Проснувшись, она поняла, что сегодня был второй день свадьбы Шеня и Хулань. А значит наложница мужа придет сегодня к ней, чтобы выказать своё уважение. Поэтому Су Вон приказала служанкам принести ей одно из лучших её платьев. Основное платье девушки было темно-зеленого цвета с вышивкой в виде цветов хризантемы на подоле. Поверх основного платья Су Вон надела верхнее платье бежевого цвета. На длинных рукавах платья был вышит такой же цветочный орнамент, что и на подоле основного платья. Поверх верхнего ханьфу девушка надела воротник юньцзянь на котором были вышиты веточки с цветами сливы. Закончив собираться, Су Вон села на широкий стул с резной спинкой, напоминающий трон. Стул был настолько широким, что по середине него помещался небольшой столик, разделявший стул на две равные части. Су Вон обычно ставила на этот стол курильницу. Иногда на этом столе лежали книги девушки. Из-за того, что стул стоял у самого окна, Су Вон любила читать именно тут. А когда к ней приходил Шень, то муж и жена занимали обе части широкого стула, вместе пили чай и долго разговаривали. Заняв своё место, Су Вон опустила крылья на прямоугольные подушки. Девушка провела крылом по одной из них. Они были подарены Су Вон её тетушкой Вон Джу в качестве приданого. Подушки были обшиты шелком желтого цвета и украшены вышивкой в виде ярко-красных пионов. Эти подушки были сшиты в одной из лучших мастерских Ханяна, а вышивкой занимались вышивальщицы из королевского дворца, которых королева отобрала сама. -Госпожа, наложница Вэй уже скоро будет тут! – сообщила маленькая уточка Сяо, подойдя к своей хозяйке. -Хорошо. – совершенно спокойно ответила Су Вон. Маленькую уточку удивляло спокойствие молодой госпожи. – Принеси то, что я подготовила. – голос Су Вон звучал все так же сухо, но на этот раз девушка улыбнулась Сяо. Получив приказ, маленькая уточка поклонилась своей хозяйке и поспешила исполнить его. Пройдя в другую часть комнаты, Сяо открыла один из ящичков высокого шкафа. Сяо достала оттуда поднос, закрытый темно-красной тканью и, вернувшись к Су Вон, поставила поднос на стол рядом с ней. У Су Вон не было никакого желания встречаться с наложницей мужа. Она делала это лишь из-за того, что таковыми были традиции. Сперва Су Вон боялась этой встречи. Она не знала, как ей следует вести себя с Хулань. Но, понимая, что наложнице мужа, сейчас, не многим лучшей, чем ей самой, девушка решила быть с ней милой. В конце концов Су Вон понимала, что Хулань была всего лишь наложницей, а она оставалась законной женой. -Прибыла наложница Вэй! – строгий и уверенный голос старшей служанки Хулань, казалось, вывел Су Вон из собственных мыслей. -Пусть войдет! – тем же строгим и уверенным тоном ответила Су Вон. Служанки открыли двери и в комнату вошла наложница Вэй. Пава с золотистыми перьями была одета в темно-синее ханьфу с белым воротом и узором в виде пионов, располагающихся на рукавах и воротнике. Сложив крылья на животе, пава подошла к старшей жене. По её движениям было заметно, насколько она волнуется. Опыт общения с Ли Цуй, заставлял Хулань с опаской относиться к женщинам семьи мужа. Пава с ужасом думала о том, на что была способна законная жена Шеня, если даже его мать обращалась с ней не самым лучшим образом. Но, увидев добродушную улыбку на лице старшей супруги, пава удивилась. -Наложница Вэй приветствует старшую супругу! – проговорила выученные утром, под наставлениями служанок, слова, девушка, опустившись на колени. Пава сделала низкий поклон. Она выпрямилась. Кивком головы дала понять служанке, которая все это время стояла рядом, подойти ближе. Служанка подошла к своей хозяйке и слегка наклонилась, чтобы Хулань могла взять с подноса, который она держала в лапах, чашку с чаем. – Прошу, выпейте чай! – сказала Хулань, протягивая Су Вон чашку. Су Вон взяла чашку в свои крылья. Приподняв крышку, девушка сделала глоток, после чего поставила чашку обратно на поднос служанки. Это была одна из старинных традиций. Подав чай законной жене мужа, Хулань показывала, что подчиняется ей. Су Вон же, тем, что приняла чай, показывала наложнице то, что уважает её, как одну из жен мужа и принимает её. -Ты можешь подняться! – с той же добродушной улыбкой сказала Су Вон. Голос девушки звучал ласково. Это еще сильнее удивило Хулань. – У этого чая такой приятный вкус! – добавила Су Вон, когда Хулань поднялась. -Это чай из цветков гибискуса. – сказала Хулань. От волнения её голос стал тихим. – Мне его подарила госпожа Джао, в качестве приданого к свадьбе с молодым господином. – договорив на лице девушки появилась улыбка. -У цветочных чаев всегда такой сладковатый вкус. – сказала Су Вон немного отстраненно. Девушка несколько раз кивнула головой, словно соглашаясь сама с собой. – Несмотря на то, что я больше люблю травяные чаи, этот чай очень хороший. – добавила Су Вон, снова переведя взгляд на наложницу мужа. – Приноси его всегда, когда будешь приходить ко мне! – голос Су Вон снова приобрел присущую ему строгость и величественность. -Да, госпожа. – сухо ответила Хулань и, сложив крылья на животе, сделала поклон. -У меня есть для тебя подарок! – голос Су Вон снова звучал ласково и добродушно. Су Вон убрала темно-красную ткань, закрывающую поднос. Взяв с подноса небольшой кошелек, она протянула его Хулань. Взяв подаренный старшей женой кошелек, пава стала рассматривать его. Кошелек был сделан из ткани небесного цвета. Украшением ему служила вышивка в виде фиолетовых, красных и желтых цветов пионов. В кошелек Су Вон положила связку монет. Она считала, что Хулань должно было хватить этих дней до того, пока она не начнет получать ежемесячное жалование, как наложница. -Я слышала, что тебе нравятся пионы, поэтому вышила их для тебя! – так же добродушно сказала Су Вон. -Благодарю Вас, госпожа. – поспешила ответить Хулань. Убрав подарок во внутренний карман ханьфу, девушка снова поклонилась. Добродушное отношение жены Шеня по-прежнему удивляло её, из-за этого слова звучали растерянно. -Теперь мы семья. Поэтому, если тебе нужна будет помощь, только скажи мне! – улыбаясь сказала Су Вон. -Благодарю Вас за заботу! – смущенно ответила Хулань. Девушка поклонилась в знак благодарности. Сделав еще один поклон, пава покинула комнату старшей супруги. Как только наложница мужа вышла из комнаты, Су Вон вздохнула и, облокотившись на спинку стула, закрыла глаза. Несмотря на то, что во время жизни во дворце Су Вон часто приходилось улыбаться тем, кого она ненавидела, девушке никогда не было так трудно это делать, как сегодня. Су Вон хотелось разрыдаться. Девушке казалось, что боль от ударов плетей ничто, по сравнению с той, которую она сейчас испытывала. Су Вон завидовала тому, с каким равнодушием её тетушка Вон Джу всегда относилась к наложницам своего мужа. Просидев так несколько минут, Су Вон поднялась и направилась в покои госпожи Ли. Она не знала зачем свекровь захотела видеть её так рано. Встречаться с матерью мужа, Су Вон хотелось еще меньше, чем с Хулань. Она понимала, что Ли Цуй не упустит возможности снова начать упрекать её. К тому же Хулань уже успела нанести ей визит, подарив тем самым Ли Цуй новые поводы для недовольства. Переступив порог комнаты Ли Цуй, в нос Су Вон ударил резкий и неприятный запах ладана. У алтаря, который пава установила у одной из стен своей комнаты, дымились палочки с благовоньями. Пава дважды в день зажигала благовония для душ своих умерших детей. Сама Ли Цуй стояла на коленях перед алтарем и, перебирая четки, читала какую-то молитву. Но, услышав, что жена сына вошла, пава поднялась и с тоской посмотрела на невестку. Су Вон сразу поняла, что свекровь снова молилась за души детей. Это было видно по тоске в глазах женщины, которая, как казалось Су Вон, навечно застыла в них, и бледному лицу. А еще пава никогда не использовала подушку, когда молилась за души детей. Так она хотела снискать милость Будды и добиться того, чтобы души её детей, как можно скорее покинули Ад, получив новое воплощение. -Иди сюда, деточка. – голос женщины звучал сухо. Она махнула крылом, призывая Су Вон следовать за ней. Су Вон крайне удивило то, как назвала её свекровь. Деточка. Ли Цуй крайне редко использовала это слово, когда обращалась к невестке. Удивление девушки усилилось, когда пава улыбнулась ей. Су Вон была уверена, что госпожа Ли вызвала её, чтобы высказать своё негодование относительно наложницы сына. Но вместо этого пава усадила невестку за стол и налила ей свой любимый чай. -Матушка, почему Вы хотели меня видеть? – настороженно спросила Су Вон, сделав глоток чая. -Ты уже достаточно долго живешь в семье Ван. За это время ты успела познакомиться со всеми порядками, которые царят в доме. И, раз уж ты принимаешь такие важные решения, как выбор наложницы для мужа, – сказала Ли Цуй с явным упреком, – то думаю, что пришла пора тебе стать полноправной хозяйкой внутренних покоев. Я готова полностью передать тебе все дела! – на лице павы появилась хитрая улыбка. -Матушка, я считаю, что Вы абсолютно правы. – сказала Су Вон и с той же хитростью посмотрела на свекровь. – Раз у моего мужа появилась наложница, то мне следует принять все обязанности на себя, чтобы не потерять свой авторитет и быть старшей женой не только формально. – девушка усмехнулась. Услышав ответ невестки, Ли Цуй удивилась. На самом деле пава не планировала передавать обязанности жене сына. Женщина считала, что никто не сможет вести семейные дела лучше неё. Она хотела лишь преподать девушке урок. Пава была уверена, что Су Вон будет просить её отменить своё решение. И она бы милостиво отменила его, когда через несколько дней, невестка пришла к ней с этой просьбой. Так пава хотела показать ей, что не стоит «прыгать выше головы». Однако по уверенному голосу невестки, Ли Цуй поняла, что ничего подобного не будет. Су Вон сразу поняла намерения свекрови. Поэтому не упустила возможность полностью вести все домашние дела. И хотя Су Вон нравилось то, что Ли Цуй поручала ей лишь часть обязанностей, благодаря чему у нее было больше свободного времени, она понимала, что только так сможет получить власть не только над прислугой, но и над Ли Цуй. -Хорошо. – недовольно буркнула Ли Цуй, не ожидавшая получить согласие невестки. – Я прикажу принести все ключи, бухгалтерские и домовые книги к тебе в комнату. – с тем же недовольством сказала пава. Она была похожа на обиженного ребенка. – Внимательно изучи их. Если будут вопросы, то спрашивай меня. – голос павы стал строгим. Ли Цуй больше не желала видеть невестку, поэтому махнула крылом, показывая, что девушка может быть свободна. Су Вон уже собиралась выйти из комнаты, когда Ли Цуй окликнула её. Лебедь остановилась и развернувшись, посмотрела на свекровь. -Я слышала, что у твоего отца нет и никогда не было наложниц. Поэтому я дам тебе совет. – покручивая чашку, заговорила пава. Отставив чашку, она посмотрела на Су Вон. – Не бойся быть с ней строгой. Если жена не будет строгой, то наложницы будут смелыми. – дав свое наставление, пава ехидно посмотрела на невестку. -Спасибо за совет, матушка! – с наигранной улыбкой сказала Су Вон и сделала небольшой поклон. – Я обязательно запомню его. – с присущей ей строгостью, сказала Су Вон. Склонившись над книгами, Су Вон внимательно высчитывала все расходы семьи Ван. Взяв на себя все обязанности, девушка почти полностью лишилась свободного времени. Однако Су Вон была этому только рада. Работа не только отвлекала её от неприятных мыслей, но и помогала избегать встреч с мужем. Девушке казалось, что после того, как она узнала о Хулань, её мир перевернулся. Небо стало землей, а земля – небом. Поэтому Су Вон даже не знала, как теперь смотреть на мужа, о чем с ним говорить. Несмотря на вечное недовольство Ли Цуй, Су Вон казалось, что она неплохо справлялась с обязанностями законной жены. Помимо тех обязанностей, что она выполняла раньше, теперь девушка отвечала еще и за распределение денег семьи, хранение продовольствия, покупку продуктов и их хранение, за распределение ткани, и ежесменные выплаты прислуге и членам семьи. Занявшись этим вопросом, Су Вон стала сокращать многие расходы. Первым делом девушка сменила поставщика тканей. Уже в первые дни Су Вон заметила, что цена, которую семья мужа платила за порчу и шелк была выше рыночной стоимости. «Семейство Сю много лет поставляло ткани в семью Ван. Разве можно поступать так опрометчиво, разрывая с ними отношения?», сетовала Ли Цуй. «Качество ткани семьи Фэн значительно лучше, а стоят они дешевле. Теперь мы будем покупать ткани у них!», отвечала Су Вон на недовольства свекрови. На сэкономленные деньги Су Вон увеличила жалование прислуги. Она знала, что многие из них копили деньги на дом или с целью выкупить из рабства членов своей семьи. Поэтому уже после первой выплаты, даже служанки Ли Цуй стали относиться к молодой госпоже иначе. Желая показать насколько велика их благодарность, они послушно выполняли все поручения девушки даже за спиной госпожи Ли. Су Вон взяла кисть и сделала последние записи в учетной книге. Отложив кисть и закрыв книгу, девушка с облегчением вздохнула. Ей наконец-то удалось придать учетной книги понятный для себя вид. Несмотря на то, что Су Вон потратила на это несколько дней, она была довольна проделанной работой. Облокотившись на округлую спинку стула, девушка закрыла глаза. Несмотря на то, что сейчас было раннее утро, девушка чувствовала себя ужасно уставшей. Поэтому она решила, перед тем как снова приступить к своим обязанностям, посидеть немного, прикрыв глаза. Однако планам Су Вон было не суждено сбыться. Услышав быстро приближающиеся к её комнате шаги, лебедь открыла глаза. В комнату молодой госпожи вбежала одна из служанок Хулань. Служанка-овечка тяжело дышала. У неё было испуганное и заплаканное лицо. Увидев испуг в глазах девочки, Су Вон подумала, что случилось что-то страшное. -Госпожа, прошу, пойдемте скорее! Наложница Вэй кричит и избивает нас! – взмолилась девочка-служанка. Она умоляюще посмотрела на молодую госпожу, вытирая слезы. Услышав слова служанки, Су Вон подошла ближе к ней. Девушка взяла лицо девочки-служанки в свою крыло и покрутила в разные стороны, осматривая её. Довольно быстро в глаза старшей супруги бросился след от удара крылом и несколько небольших царапин на шее. Увиденное привело Су Вон в бешенство. За пару месяцев, что Хулань жила в доме мужа, от робости девушки не осталось и следа. Уже через несколько недель служанки наложницы Шеня стали жаловаться молодой госпоже на то, что Хулань заставляет их выполнять все свои приказы, некоторые из которых они выполнить просто не могли. А приказывала она много и часто. Су Вон решила, что во всем виновато воспитание Хулань. Разве могла девушка, выросшая в публичном доме, знать, как следует себя вести, живя в высокопоставленной семье? Поэтому Су Вон приставила к Хулань двух взрослых служанок, которые должны были учить девушку этикету. Идя за служанкой к комнате Хулань, Су Вон прибавила шаг. Она понимала, что если пава «сделает неверный шаг», то отвечать за это придется не только наложнице мужа, но и ей самой. Двери комнаты наложницы Вэй были распахнуты. -Что тут за шум? – строго спросила Су Вон, зайдя в комнату. -Госпожа. – на выдохе, с искренней радостью, сказала одна из служанок. Девочка сидела, вжавшись в стену. Она убрала лапы, которыми закрывала лицо. Улучив момент, девочка тут же отползла и встала ближе к молодой госпоже. -Ничего. – Хулань выдохнула. Развернувшись к старшей жене, она окинула девушку недовольным взглядом, словно говоря: «Не вмешивайся!». – Я просто учу прислугу! – крикнула Хулань. Она водила глазами по комнате, бросая недовольный взгляд на каждую служанку, которую замечала. -Что они сделали? – голос Су Вон приобрел присущую ему строгость. Она недовольно посмотрела на Хулань. -Эти глупые девки принесли мне воду для умывания, а настойки добавили не те, что я люблю! – с недовольством ответила Хулань. Она знала, что не имела права повышать голос на Су Вон, поэтому пыталась говорить более сдержано. Су Вон подошла к служанке, державшей в своих лапах таз с водой. Придерживая рукав платья, Су Вон опустила крыло в воду. Немного проводя крылом в воде, она вытащила его, поднесла к клюву и вдохнула аромат. -Запах хороший! – строго сказала Су Вон, с недовольством посмотрев на наложницу мужа. -Но не тот, что я хочу! – раздраженно крикнула Хулань. -Хватит! – крикнула Су Вон. – Умойся этой водой и отпусти служанок! – тем же строгим тоном приказала старшая жена. -Ну уж нет! – воскликнула Хулань. – Прислуга должна знать свое место! – пава высокомерно посмотрела на старшую жену. Хулань развернулась к одной из служанок. Пава замахнулась, желая ещё раз ударить девочку-служанку. Поведение Хулань настолько разозлило Су Вон, что она решила преподать паве урок. Лебедь развернулась к служанке, которая держала таз с водой и взяла его в свои крылья. Резким движением Су Вон выплеснула всю воду на Хулань. Пава тут же отскочила. Она была мокрая с головы до ног. -Я же сказала тебе умыться и отпустить слуг. – совершенно спокойно сказала Су Вон. Су Вон вернула позолоченный таз изумленной служанке, и развернувшись, направилась к выходу. Лебедь уже хотела переступить порог комнаты, как полный недовольства и раздражения голос наложницы Вэй догнал её и заставил остановиться. -Я…Я это так не оставлю! – раздраженно крикнула Хулань. Она чувствовала себя униженной и не собиралась спускать это с крыльев старшей жене. Пава решила, что переоденется и сразу пойдет к Шеню и все ему расскажет. -Будь аккуратна в своих словах. – строгий голос Су Вон стал звучать более спокойно, чем еще больше пугал паву. – Я снисходительна к тебе лишь потому, что мой муж любит тебя. Но я не собираюсь терпеть твоё хамство! – с присущей ей строгостью сказала Су Вон. Хулань хотела было сказать что-то еще, но поймав на себе строгий взгляд Су Вон, унаследованный ею от отца, пава так и не смогла сказать ни слова. И без того униженная девушка, была ужасно зла на Су Вон. Лебедь же, обводя наложницу мужа взглядом, покинула комнату. Девушка понимала, что Хулань пойдет к Шеню и расскажет ему об этом, вывернув все так, будто жертвой была она. Су Вон не знала, насколько сильно павлин разозлится, узнав о её поступке, но она была готова ко всему.