***
Тор дожидался его пробуждения и любовался игрой света и тени на скалах Каша-Катуве. Он принял всю правду и до утра поддерживал его, просто крепче обнимая, и дав дважды выпить воды. Ему было больно за него, его охватывал гнев. Жаль, что Мьёльниром ему больше не владеть, иначе бы он выжег всю Гидру. Но он знает, что будет рядом с ним, что постарается помочь пережить тяжёлые воспоминания и не отказывать себе в праве на счастье. — Тор? — позвавший его голос был тихий и слегка недоверчивый, будто Джеймс удивился, что он остался. Тор глубоко вздохнул и подошёл к нему. — Проснулся, сонливый кот? — он улыбнулся своей самой тёплой улыбкой и дождался привычного упрекающего взгляда на прозвище. — Бегом умываться, завтрак тебя заждался. Тор выждал момент, когда можно обсудить их разговор, но сказать ничего не успел. — Тор, я должен сказать, — Джеймс опередил его, — что ничего от тебя не требую и не жду. Ты волен принять любое решение, а я приму его, каким бы оно не было. — Я принял, — спокойно сказал Тор. — Я с тобой. Что? Ты ждал, что откажусь от тебя? Не дождёшься, Джеймс, от меня так легко невозможно отвязаться. — И всё? — Да. — Если бы не серьёзность ситуации, Тор бы не удержался от шутливого тона. — Я мог бы долго объяснять тебе, что ты не виноват в том, что с тобой произошло, но ты сейчас в настроении посыпать голову пеплом и каяться, поэтому не услышишь ни одного моего слова. У меня план получше. — Какой план? — Джеймс посмотрел на Тора с лёгким подозрением. — Быть с тобой и любить тебя. По мне, отличный план. Долгосрочный, но эффективный, — Тор притянул его к себе, провёл пальцами по щеке и наклонился к его губам. — Можешь не стараться переубеждать меня. Не ты один у нас упрямец. Верь мне, если не можешь поверить в себя. — Только в тебя я и верю, — пробормотал Джеймс, отвечая на поцелуй.***
Тор не мог оторваться от его губ и шеи, сильно двигаясь в нём, упиваясь его стонами, довольно чувствуя хватку сильных ног на своей талии. Он уже смог довести его дважды перед тем, как взял, очень доходчиво показав, что его рот и язык способны на многое. Ему хотелось, чтобы первый опыт с мужчиной Джеймсу запомнился, да и Тор всегда был весьма умелым любовником. Он стремился показать, как любит его, как любит его тело. Тор улыбнулся, когда обессиленный после третьего оргазма Джеймс потянулся обнять его. Он наклонился к нему, аккуратно приподнял и осторожно перекатился на спину, позволяя Джеймсу разлечься на своей груди. — Это тоже часть плана? — Самая его приятная часть. Надеюсь, она займёт много места, — мечтательно сказал Тор, но потом посерьёзнел. — Джеймс, ты можешь на меня рассчитывать. Я помогу тебе. — Я не верил, что ты захочешь со мной остаться, — тихо ответил он, гладя его металлической ладонью по груди, создав контраст между горячей кожей и прохладной поверхностью протеза. — Я бы не осуждал, но обязательно хранил бы память про все дни, что ты был со мной. — Какой ты романтик, — Тор провел рукой по его спине. — Мой план всё ещё лучше твоего. — Ты прав, — он наконец улыбнулся и не возражал, когда его снова уложили и устроились между разведённых ног, заметив вслух, что если он не сможет утром подняться, то Тору придётся его нести. Последующие дни они провели в поездке от Каша-Катуве, завернув в ближайший заповедник. Тор видел, что Джеймс всё ещё напряжен и смотрит на него, ожидая изменения решения, но не дождётся. Тор всё решил и теперь отвлекал его, расспрашивая про эти места, делясь своими наблюдениями. Он обрадовался, когда увидел, что Джеймс расслабился и увлекся изучением природы, а сам в уме прикидывал, что мог бы воспользоваться помощью одного человека, чтобы связаться с его старшей сестрой. Говорить об этом Тор не стал, подозревая, что столкнётся с возражениями. Значит, он выполнит задуманное самостоятельно после возвращения в город. Доехав до разрешённой зоны для остановок, они разбили лагерь, решив, что в следующий раз съездят в Альбукерке к началу октября, когда там проходит международный фестиваль воздушных шаров. Тор вообразил себе множество воздушных шаров и твёрдо решил, что сделает самый большой и быстроходный. Он с Джеймсом взлетит к самому небу, они увидят сияющее солнце. Хороший праздник придумали мидгардцы, но пока пора домой и кое-что узнать. — Джеймс, ты не хотел бы связаться со старшей сестрой? С Ребеккой? — всё же решился прощупать немного почву Тор, устанавливая палатку перед последней ночёвкой. — Хочу, но не знаю, стоит ли. — Думаешь, она и остальные не поймут? — Тор поднял руку ладонью вперед, безмолвно прося не спорить сейчас и дать ему договорить. — Не надо решать всё за них. Они потеряли своего брата, неизвестно, какие потери у них ещё были. Ты выжил, неужели ты не хочешь встретиться? Не хочешь, чтобы вы все обрели друг друга? Ты не виноват, что попал в плен, и ты не просил такой судьбы. Ты казнишь себя за то, в чём ответе быть не мог, но всё равно берешь на себя ответственность. По-моему, здесь всё ясно. — Ты всегда был слишком хорошего мнения обо мне. — Ты мог меня бросить, — напомнил Тор, пожимая плечами. — Оставить в больнице, оставить на базе ЩИТа. Ты живешь мирно, не пользуясь своими навыками во вред другим, пытаешься найти ответы и жить дальше. Не вижу причин, почему мне стоит думать о тебе по-другому, — он закончил с палаткой и подошёл к нему. — Я буду с тобой, но прошу подумать о встрече со своей семьёй. Не надо лишать себя шанса с ней увидеться. — Он надеялся, что не дал своей грусти просочиться наружу. Как бы он хотел увидеть свою семью… — И чем я заслужил тебя? — Джеймс обнял его, крепко прижимая к себе. — Даже не знаю, — с нарочито серьёзным видом ответил Тор. — Может, я просто не из твоего мира?***
Тор лежал на спине и придерживал его за бедра, иногда слегка дергая на себя, чтобы вбиться сильнее. Когда темп перешёл в дразнящее медленный, он принял сидячее положение, обнимая, покрывая поцелуями плечи и шею, сжимая руками ягодицы, чуть разводя их в стороны, и стал сам приподнимать и опускать на свой член. Он застонал, когда Джеймс сжался на нём и чувствительно укусил в шею. Тор дёрнул его на себя несколько раз и излился, чувствуя на своём животе потёки спермы. — Быстро ты учишься, — заметил он парой мгновений позже, доставая салфетки, хотя нельзя не признать, что Джеймс проявлял инициативность без страха и всё схватывал на лету ещё тогда, когда не имел серьёзного опыта в сексе с мужчиной. — Было у кого учиться и на ком практиковаться. — По скромному мнению Тора, в этих словах было больше вызова, чем признания. — Я многое ещё хочу на тебе повторить. — Научил на свою голову, — усмехнулся Тор, доставая свою походную сумку, чтобы взять из неё небольшой сверток. — Всё ждал случая подарить тебе, — он достал искусно сделанный кулон из синего азурита на затейливо плетёном кожаном шнурке. Он надел его на шею Джеймса, вздохнув про себя, что не будь он лишён сил аса, то добавил бы в кулон частичку своей магии. — У тебя золотые руки. Спасибо, Тор. — Будем считать, что это подтверждение всех моих намерений, — специально стараясь сделать тон шутливым, произнес Тор, чтобы скрыть своё странное смущение. Он ведь никому за всю свою жизнь не делал и не дарил ничего подобного (кроме браслета для матери), и не был так влюблён. Тор слегка вздрогнул, когда Джеймс притянул его к себе, долго смотрел на него, а потом обрушился горячим вихрем, целуя, поглаживая его тело. Тор покорно лёг на спину и ни о чём больше не думал, постанывая от сильных толчков, и не возражал, когда его поставили на четвереньки и прогнули в пояснице. Он был готов отдать всего себя.***
Возвращение домой грозило затянуться. Должно быть, поверив в своё счастье, Джеймс сам становился инициатором их остановок. — Пользуешься тем, что ты у нас суперсолдат? — Тор изобразил ворчание, а сам сыто потянулся после их бурного секса на многострадальной кровати в мотеле. — Ты не выглядишь особо уставшим, — фыркнул Джеймс, вытираясь после душа. — Опыт сказывается? — Да, — спокойно ответил Тор, поднимаясь с кровати, чтобы тоже сходить в душ. — В юности моя кровь бурлила, да и после я не был самым сдержанным, но всегда умел вовремя остановиться и не бросаться в омут с головой. Кто у меня был — все давно в прошлом, — подчеркнул он, внимательно глядя на него. — Я не собирался допытываться до твоего прошлого, — пробормотал Джеймс и поймал весёлый взгляд. — Ладно, совсем немного. Ты иногда говоришь так, как будто старше меня, хотя это мне почти под сто лет. Тор ещё больше развеселился и не удержался от сдавленного смешка, успев поймать недоуменный взгляд перед тем, как скрыться в душе. Знал бы его любимый мидгардец, что «почти сто лет» по меркам асов — это сравнимо с недавно рождённым котёнком, который едва ли скоро откроет глаза, но лучше ему промолчать и не использовать подобные сравнения.***
В городе Тор успел не только съездить на встречу по поводу предложенной работы на мебельной фабрике, но и связаться с Селвигом, который не знал, чему больше удивляться — его визиту или просьбе. Тор заранее написал подробное письмо Ребекке Проктор (в девичестве Барнс, как выяснилось), намереваясь устроить встречу. Теперь всё должно быть легче — он знал причину кошмаров Джеймса, знал его прошлое, они вместе смогут постепенно восстановить всю картину, а потом найти способ решения проблемы его статуса. Тор всегда считал, что нельзя сдаваться, тем более, правда на их стороне. Жизнь шла своим чередом, Тор был всем доволен, но ничего не мог поделать с тоской об утраченном доме. Он не показывал её, переживая про себя, беспокоясь о своих близких. Ему был дорог Асгард, он любил свой дом и хотел его защищать. Он надеялся, что там всё в порядке, что они смогут жить в мире, и недруги не смогут причинить вреда ни населению, ни самому Асгарду. Все могло быть и хуже, Тор понимал это. Он вообще стал лучше понимать, в чём заблуждался, будучи слишком привыкшим к своей силе и возможностям, стал смиреннее, больше не видя в этом унижения или траты времени из-за гордости; стал больше слушать и быть внимательней к окружающим. Отец не раз ему говорил, что всё происходит неспроста, что в происходящем есть смысл. Возможно, что его отношения и связь с необычным мидгардцем тоже неспроста. В каком-то смысле, Джеймс чужой для своего мира в рамках этого времени. А ещё Тор заблуждался, думая, что удачно скрывает свою грусть. Однажды Джеймс попросил рассказать его обо всем. На экране ноутбука Тор увидел страницу с разъяснением мифологии про него самого и Молот. Тор понял, что настал его черёд поделиться откровениями, и он честно все рассказал о последних событиях, кем он является. Джеймс слушал внимательно и что-то прикидывал в уме, но ни разу не перебил и не подверг сомнению его слова. — Это немного странно, но в это гораздо проще поверить, — наконец сказал он. — Я не раз задавался вопросами, что ты слишком необычный человек, потом возник интерес посторонних к тебе и то, чтобы было на базе ЩИТа. Прости, что я не спросил тебя сразу. — Я понимаю, — мягко ответил Тор, испытывая спокойствие и облегчение, что больше ничего между ними не скрыто. — В это трудно поверить, не подумав, что это слова безумца. Мы ведь из разных миров. — Ты действительно теперь смертен? Без надежды вернуться? — Аса можно убить, если ты об этом, но в общем смысле — да, я больше не ас, — Тор выдавил тень улыбки. — Мне дали понять, что путь обратно закрыт. — Я могу как-то помочь? Я не знаю, каким образом, но если я могу хоть что-то сделать для тебя — скажи. Тора затопила нежность и благодарность к Джеймсу. Он обнял его, опуская голову к сгибу шеи. — Джеймс, я готов жить здесь, быть с тобой. — Я мог бы эгоистично порадоваться, что ты остаёшься, но не могу смириться, что ты столько теряешь, — упрямо проговорил он. — Ты ведь сам говорил, что надо бороться. — Я уже приобрёл многое, — улыбнулся Тор, мягко целуя его в губы. — Нам обоим нужно учиться жить по-новому, не находишь? Вместе, — он прижался лбом к его лбу.***
Размеренную жизнь города Пуэнте Антигуо сначала потревожила необычная четвёрка — трое мужчин и женщина, облачённые в доспехи и с оружием. Следившие за отведённым им периметром агенты ЩИТа немедленно доложили о них начальству. Тор же был безумно рад увидеть своих друзей. Он кинулся к ним, обнимая каждого, счастливо отмечая, что с ними всё в порядке. Джеймс смотрел на них с вежливым интересом. — Леди Сиф и три воина, — подошёл к нему Вольштагг. — Огун и Фандрал, — указал он на своих друзей. — Странно, что Вольштагг первым не представился, — улыбнулся Фандрал, подходя пожать руку. — Потому что обычно это делаешь ты? — не остался тот в долгу, важно погладив рукой рыжую бороду. — Я рад видеть друзей Тора. Он мне про вас рассказывал, — Джеймс ответил на рукопожатие Фандрала. — Надеюсь, что только хорошее, — хмыкнул Фандрал, успев увидеть плетёный шнурок на шее мидгардца, и хитро посмотрел на Тора. — У меня раньше бывали мысли спуститься в Мидгард, — начал он было говорить, но, поймав пристальный взгляд Тора, осёкся. — Рад знакомству. Надеюсь, что представится возможность попировать вместе, у меня столько историй о наших приключениях, где Тор очень отличился! Тор скрестил руки на груди, мысленно делая заметку следить за Фандралом, но сейчас его больше интересовало другое. — Друзья мои, я очень рад встрече, но почему вы все здесь? Что-то случилось? — Мы пришли за тобой, — ответил Вольштагг. — Но мне закрыт путь в Асгард, — возразил Тор. — Мой отец… Он погиб по моей вине, — с горечью добавил он. — Тор, — прервала молчание Сиф. — Тор, твой отец жив! Он замер, ошеломлённый известием, а потом вспомнил, что было на базе ЩИТа, и каждое слово его брата, который смог пробраться, оставшившись невидимым для всех. Каждое его слово оказалось ложью. Горькая правда обрушилась на него, но разгневаться Тор не успел — на улице раздались громкие перепуганные крики, и все поспешили наружу. В городе началась паника из-за появления Разрушителя, который сжигал и уничтожал всё на своем пути. Тор не мог позволить этому случиться, не мог допустить, чтобы его друзья погибли, не мог позволить себе потерять Джеймса. Он не стал спорить, когда все отказались уходить и принял участие сначала в эвакуации мирных жителей, но после настоял, чтобы его оставили один на один с Разрушителем. Он бросил бесполезный щит Сиф и пошёл навстречу своему противнику. Ему не было страшно, он хотел лишь одного — уберечь всех от смерти. Если тому ценой его жизнь, то пусть так и будет. Он должен уговорить брата остановить Разрушителя. На мгновение ему показалось, что брат его услышал и сменил гнев на милость, но ошибся. Тор болезненно охнул от удара Разрушителя, пролетел несколько метров и упал на спину. Во рту начала скапливаться кровь, а над собой он увидел лицо Джеймса. Боги, он не должен был быть здесь, он не должен был этого видеть. Тор попытался ободряюще улыбнуться разбитыми губами, чувствуя во всём теле боль, и не отводил свой взгляд от его лица. Он видел, что серо-голубые глаза Джеймса смотрели с отчаянием и холодной решимостью. Тор сжал его руку, пытаясь дать понять, чтобы не вздумал бросаться на Разрушителя, чтобы жил дальше и не сдавался. Ему столько всего хотелось сказать, но оболочка смертного так хрупка. Теперь ему стала ясна скоротечность жизни простого смертного, и почему они за короткую жизнь могут натворить столько всего и вечно торопятся. Тор улыбнулся, глядя на того, кого полюбил всей душой. Он не жалел о своей смертной части жизни. И закрыл глаза. Чтобы открыть их чуть раньше, чем Мьёльнир вернулся к нему. Мощные удары молний приносили ему живую энергию, возвращая его силы аса, скрывая из виду ото всех. Сиф радостно улыбалась, а Фандрал, до этого еле оттащивший Джеймса в сторону, торжествующе рассмеялся, переглянувшись с Вольштаггом. Тор поднялся на ноги, чувствуя, как его силы возвращаются и наполняют тело, смотрел, как появляется его броня, мерцая серебристо-металлическим отсветом. Он создал свои доспехи усиленными; за спиной развевался ярко-красный плащ. Пальцы сомкнулись вокруг рукояти Молота, вернув сладостный миг между концентрацией силы и броском в противника. Тор почти играючи сделал первый бросок, практически сбив уходившего Разрушителя с ног. Он улыбнулся, зная, что уничтожит его. Тор раскрутил своё оружие, создавая вихрь, и бил Разрушителя, подняв его над городом. Ему не составляло труда отбивать его атаки и оставалось выждать момент, когда его уничтожающему лучу можно противопоставить несокрушимую мощь Молота. Разрушитель выпустил самый мощный луч, и Тор решительно ринулся вперёд, перебарывая его своим верным оружием, пока не обратил двойной удар против него. Исход схватки был предрешён. Тор даже внимания не обратил на горевшие позади него останки Разрушителя, когда опустился на землю и пошёл к Джеймсу. — Вот как ты выглядишь на самом деле, — Джеймс еле улыбнулся, но смотрел со смесью радости и облегчения. — Да, вроде того, — Тор осторожно привлек его к себе. — Прости, что так всё вышло, — он осторожно вытянул кулон на шнурке и слегка сжал его в своём кулаке, а когда выпустил, внутри камня засияли молнии. Теперь всё сделано, как надо. — Главное, что ты жив, — покачал головой Джеймс, опуская свою руку ему на щеку. Тор наклонился к нему, нежно улыбаясь. — Дональд! — неожиданно окликнул Тора Коулсон, подходя к нему ближе. Агенты ЩИТа стояли позади него, удивлённо рассматривая асгардцев. — Вы были со мной не совсем искренним, Дональд, — мягко упрекнул он. — Впрочем, по поводу вас у меня тоже есть сомнения, — добавил он, глядя на Джеймса. — Запомни, сын Коула, я — Ваш союзник, — Тор спокойно посмотрел на него, кладя руку Джеймсу на плечо и слегка сжимая, давая понять, что Коулсону ни к чему пока больше задавать вопросов. Коулсон улыбнулся, но продолжал смотреть на них двоих. — Хочешь, я покажу тебе Биврёст? — улыбнулся Тор, больше ни на кого не обращая внимания. Теперь он сможет показать всё, заберёт его в Асгард, а потом навестит вместе с ним его семью. Тор чувствовал себя окрылённым. — Конечно. Он прижал Джеймса сильнее и улетел с ним, ещё не зная, что в той части пустыни их дороги разойдутся надолго. Тор не знал, целуясь с ним перед отправкой в Асгард, что скоро он будет драться с братом, что своими руками разрушит Биврёст, что понесёт новые потери. Он летел с Джеймсом, будучи в полной уверенности, что они направляются навстречу их новой жизни.