***
За все время обучения в новой школе Чонгук уже не надеялся на что-то подобное, вернее из всех худших сценариев это направление событий молодой человек не мог даже вообразить, хотя не было смысла скрывать, что он просто надеялся, что такого не случится. Ранее парень думал, что не так уж и плох в магии и ему просто было необходимо немного больше времени на практику и теорию, чтобы улучшить свои способности, но он даже и сам не подозревал о том, что произошло с ним на дуэлях. Сказать, что ему стыдно — практически ничего не сказать и ему не только стыдно, но и безумно обидно перед собой, потому что и сам Чон понял, что был сражен собственной же магией. И несмотря на то, что его отпустили так рано, потому что местная медицина настолько невероятна и по понятным причинам, поставила его достаточно быстро. В этом мире медицина заживила его серьезные ушибы за несколько часов, но от этого он не чувствовал облегчение. Чонгук не стал радоваться такому раскладу потому что ему предстояло встретиться со своими однокурсниками прямо после этого позора. Любой бы на его месте предпочел бы пролежать денек, другой, а лучше недельку в госпитале, чтобы впечатления от его фиаско чуть померкли перед другими событиями повседневности. Но увы и ах! В случае Чона судьба и местные целители поставили его на ноги к следующему учебному дню. Сейчас по расписанию каждого учащегося их школы числился завтрак, поэтому у Чона было достаточно времени, чтобы забежать к себе в комнату, собрать нужные учебники и, по крайней мере, сменить старую форму на более свежую. Хоть с помощью магического заклинания преподаватель вернул его вещам целостность и чистоту, для себя Чонгуку захотелось поменять форму на более свежую, чтобы психологически освободить себя от «вчерашнего образа». Когда же он все это сделал, то у него оставалось еще сорок минут на трапезу и это было, что не есть оптимальным вариантом для него, потому как основной поток студентов уже разбредался отдыхать перед занятиями, а в зале оставалось не так уж и много человек. Таким образом аудитория, которая будет лицезреть его на завтраке будет не такой многочисленной, что уже обнадеживало парня, только… Если бы он знал заранее, что в числе присутствующих будут самые нежелательные люди, то предпочел бы пойти на завтрак в числе первых. Уже идя по коридору в обеденный зал, Чон слышал шепотки и жесты в свою сторону. По всей видимости те, кто учился с ним в одном потоке и те, что присутствовали на его неудачном дебюте, рассказали об этом всей школе, почему он слышал это от подростков разных возрастов. Мысленно глуша обиду и чувство подавленности, молодой человек сжав кулаки и не теряя темпа, наконец добрался до своего места назначения. Когда он вошел в зал, то не обращая внимание на окружение и глядя сквозь людей, нашел себе место ближе к выходу за столом своего факультета и направился туда. Поэтому парень не мог видеть и тем более слышать, что был по особому интересен трем людям из разных факультетов. Только тогда, когда он сел за свой стол и занял удобное положение, то краем глаза со стороны смог увидеть фигуру своего старосты, на что мысленно уже успел вздохнуть и закатить глаза несколько раз, пока молодой человек все-таки дошел до него с другой части зала. — Профессор Сташевски попросил тебя зайти после занятий. — сухо и сдержанно произнес Кежман когда подошел к нему, а после также быстро как и подошел, развернулся и ушел, чем немного удивил младшекурсника. За весь период обучения Чонгук не помнил, чтобы Огнес не показывал своего сурового нрава и любви к порядку, которые проявлялись в его поведении, манерах и требованиях. Здесь же староста даже не смерил его тяжелым взглядом, который так и говорил бы новому ученику об его провале. При том, даже в голосе Кежман не показал своего недовольства. Так с минуты пребывая в оцепенении размышлений, он снова не заметил как к его месту подошел другой человек, пока тот не обратил его внимание своими действием и словами. Перед ним положили какие-то маленькие листочки бумаги, сильно отдающие свежестью и сладостью, прежде чем он услышал мягкий, низкий голос следом: — Это листы с настойкой мелиссы и яблока. — проговорил неожиданный собеседник. — Ты можешь наклеить небольшой кусочек листа на шею или возле уха, чтобы ослабить волнение. Стоило ему поднять голову вверх и посмотреть на этого человека, как он снова в первую очередь увидел смущенную, квадратную улыбку, а после и само лицо студента. Так он узнал в нем старосту «Аксоли» и его неудавшегося, вчерашнего соперника по дуалям, Ким Тэхена. Не то, чтобы Чонгук хорошо запоминал имена и лица, но его не могли не отпечататься в памяти. Шокированный таким вниманием к себе, молодой человек среагировал так, как привык — он немного нахмурился и отпустил взгляд, а после произнес: — Спасибо, но это лишнее. — неподходящие слова благодарности, но это первое, что пришло на ум нелюдимому юноше, почему он еще пуще нахмурился, только в этот раз от своего неудачного ответа на проявленное дружелюбие со стороны. И вот теперь Чон уже злился и за это на себя. — Вот как? — его собеседник только озадаченно протянул, а после добавил. — Ну в любом случае как-нибудь попробуй. Школьная жизнь — штука нервная и волнительная, так что я и сам этим часто пользуюсь. Буду рад, если и кому-то еще это поможет. — дружелюбно произнес он. Пока он это говорил, на мгновение Чонгуку показалось, что от этого парня так и веет теплом. Вспоминая первый день в школе, Чон теперь понимает, почему атмосфера за столом «Аксоли» была такая — в каждом факультете именно староста создавал атмосферу. От стеснения и расстеряности, Чон так и не смог ни поднять взгляда, ни сказать что-либо, поэтому только кивнул старосте чужого факультета, на что тот вновь отреагировал со всем дружелюбием. — Тогда договорились, как почувствуешь волнение, попробуй, а я тогда пойду готовиться к занятиям. Хорошего дня. Как болванчик, Чон снова кивнул, не поднимая глаз. Только тогда, когда услышал как парень развернулся и отошел от его стола, он поднял свой взгляд и проводил им старшекурсника до тех пор, пока тот не вышел из зала, а в последующем уже вернул свой взгляд на то, что было ему дано. Если сравнивать с магловским миром, то это было больше похоже на пластырь, только тот выглядел немаленькими наклейками, а одним, большим листом. Лист был запечатан в тонкую материю, как будто целлофан, однако по текстуре более приятной, чем этот самый целлофан. Хоть ему и не требовалось что-то подобное, Чон все равно с непроявляемой ранее, даже для себя, бережностью убрал вещь во внутренний карман школьного мундира, а сам приступил к тому, ради чего пришел в зал. Когда он приступил к трапезе и вернул свои мысли в повседневность, то вновь услышал шепотки за своим столом. Они не портили аппетит, но вернули чувство неловкости молодому человеку, однако стоило ему вновь занервничать, как в этот раз внезапно услышал запах мелиссы и яблока. Нет, он так и не воспользовался и даже не распечатал данную ему вещь, только этого как будто и не требовалось. Пребывая в этом аромате с минуту, ему и вправду стало легче, почему он даже осмелился посмотреть по сторонам уверенно. Он сам и не понял откуда взялась эта уверенность, но стал чувствовать себя намного лучше и даже сильнее. Эту перемену словно почувствовали и другие, почему на его прямой взгляд то отводили глаза, то опускали головы или поворачивали к своему соседу. Это чувство очень ему понравилось, что ненадолго даже захотелось улыбнуться. Закончив осмотр и вернув свой взгляд в исходное положение перед собой, напротив, за соседним столом чужого факультета, он встретился со знакомой парой серых глаз. Чонгук не знал почему он с этим незнакомцем часто встречался в прямом взгляде. Почему тот не переставал смотреть на него, даже после прямой встречи их взглядов? Чон не знал наверняка, единственное с чем удалось разобраться так это то, что за последнее время понял точно, что симпатию или интерес он к этому студенту не испытывал, скорее стал испытывать некое раздражение. Таким образом ранее чувство эйфории вмиг улетучилось, также его хорошее настроение куда-то испарилось и Гук вновь опустил свой взгляд на завтрак. Он не презирал кого-то намеренно или испытывал неудобство от внимания к своей персоне со стороны непонятных людей, просто в этих глазах Чонгук не чувствовал дружелюбия или простого любопытства — то был пронзительный взгляд, так как будто их владелец видел всю его судьбу и сущность объекта наблюдения до мозга костей. Так будто бы этот парень видит в нем само зло. Чон чуть покачал головой, чтобы отвести подобные мысли из своей головы и изменил их направление. У него и так было много других забот помимо размышлений о студентах других факультетов и их отношений к нему, ведь ему еще и после занятий предстояло встретиться с профессором Сташевски. И признаться честно эта перспектива сегоднешнего дня была куда посерьезнее, чем косые взгляды и насмешки со стороны.***
В любой другой день Чонгук бы пулей вылетел с последнего занятия пускай даже для того, чтобы вновь погрузиться в тяжелый процесс самостоятельного обучения, потому что это была бы САМОстоятельная работа. И хоть он за всю жизнь не был душой компании или же самым отъявленным изгоем, но из-за своих ранних магических наклонностей, которые он считал ненормальными, ему приходилось быть просто нелюдимым. Сегодня же он почувствовал, что медленно его статус приближается к изгою, несмотря на то, что он был среди таких же как он. Чон не то чтобы придавал этому значение, вот просто все на его курсе от него шарахались. Когда были парные задания, то в пару к нему никто не спешил становиться. Какая-то его часть радовалась такому положению дел, но внутри что-то беспокойно воротило и мерзко шептало, что и в этом мире ему не удастся найти друга. Так и прошел его день, поэтому встреча с преподавателем, который не отличался дружелюбием и вовсе не поднимало ему настроения, чтобы на ней присутствовать. Проделав достаточно большое расстояние от одной крепости в другую, молодому человеку оставалось сделать лишь пару шагов к кабинету профессора Сташевски, почему он замедлил свой шаг и уже более спокойно и собранно дошел до места. Постучавшись и не услышав приглашения, Чонгук послушно отсчитал несколько секунд, прежде чем войти. Когда же он это сделал, то увидел перед собой пустующее преподавательское кресло из-за чего машинально повернул голову в сторону, чтобы найти профессора. — Профессор ненадолго вышел, скоро вернется. — высокий и мелодичный голос послышался в противоположной стороне от его взгляда. Чон достаточно быстро повернул голову туда, откуда ему ответили и встретился со знакомым безразличным взглядом серых глаз. Так как кабинет был не ярко освещен, а если быть точнее, то скорее большая часть пространства была в тусклом освещении, таким образом присутствие другого человека в комнате не было очевидным изначально. Поэтому осознав сложившуюся обстановку и свое окружение, он немного стиснул челюсть так, что мышцы на его лице заметно напряглись. Он не стал ничего отвечать этому старшекурснику, вот только исходя из ситуации решил, что не у него одного были дела к преподавателю, почему в этом случае, ему стоило подождать за дверью. Придя к такому умозаключению за считанные секунды, он кивнул своему собеседнику и в быстром порыве развернулся к двери, чтобы выйти из помещения, однако сероволосый его остановил. — Я думаю у профессора одно дело к нам двоим, поэтому нам стоит его дождаться. — сделав паузу и видимо заметив, что Чонгук не ослабил хватку с дверной ручки, он тут же добавил. — Не переживай, я не боюсь тебя. То ли с некой насмешкой, то ли с серьезностью прозвучало это, но во всяком случае Чон разозлившись на это выражение, решил остаться в кабинете. Быстро убрав руку с ручки, он снова развернулся и направился в противоположную сторону от этого раздражающего студента. Скрестив руки, поставив ноги на ширине плеч и устремив взгляд в пол, несмотря на чужую усмешку на его поведение он решил в таком виде дождаться преподавателя. И к его счастью Сташевски не заставил себя долго ждать. Подобно своему характеру Димитар стремительно и целенаправленно вошел в помещение спустя минуту. При этом профессор уже успел оценить обстановку в кабинете и убедиться, что приглашенные им студенты уже были на местах. Таким образом он не теряя ни секунды, сразу же приступил к делу. — Студент Пак, профессор Паради дала мне разрешение, чтобы поставить тебя ментором студента моего факультета Чон Чонгука. От неожиданных слов преподавателя Чонгук был сильно удивлен, однако эта новость поразила только его, так как и преподаватель, и старшекурсник были сосредоточены на диалоге и не выражали никаких других эмоций по сравнению с ним. Создавалось ощущение, что это было обговорено ими уже заранее и только Чон оставался в неведении всего происходящего. — Так как быть ментором требует достаточно сил и времени, то в обмен на это я освобожу тебя от части моих занятий. В зависимости от успехов студента Чона, по итогу назанчу количество баллов тебе и твоему факультету за оказанную помощь. От услышанного Чон нахмурился и одновременно с этим озадачился, потому как был в растерянности от решения преподавателя назначить ментором студента его факультета старшекурсника из другого факультета. — Я очень надеюсь на твою помощь, Пак. — заключил Сташевски и стал ждать ответа от самого студента. Со стороны их диалог касался только этих двоих и Чонгук чувствовал себя третьим лишним, потому как на него никто не смотрел — Димитар в ожидании наблюдал за реакцией Пака, в то время как тот сосредоточил свое внимание на предметах на столе преподавателя. Студенту «Игнистер» оставалось только напряженно переводить свой взгляд с этих двоих, чтобы понять суть происходящего. — По всей видимости у меня нет выбора, поэтому я хотел бы узнать на какое время я должен стать ментором для вашего студента? Понимаете я не смогу долго и по многу уделять время на чужое обучение, потому как вскоре мне предстоит готовиться и к выпускным экзаменам. Даже в разговоре с преподавателем, тем более со Сташевски, этот Пак проявлял всю вальяжность и какую-то манерность, почему Чонгук мысленно закатил глаза, на что неожиданно получил укоризненный и серьезный взгляд от него в ответ, чем сбил Чона с толку. На мгновение ему показалось, что старшекурсник прочитал его мысли, но так как в школе действовал запрет на свободное использование этого, то студент «Игнистер» немного успокоился когда об этом вспомнил. Правда осадок и некое подозрение к студенту «Эрторий» у него закрепился где-то внутри. — Об этом не беспокойся, — спокойно сказал Димитар. — Для начала я думаю вам хватит двух недель. У студента Чона беспокойная магия и нам просто нужно узнать первопричину этого, почему понадобятся твои способности. Я знаю, что во всем институте у тебя самые выдающиеся показатели по предмету профессора Паради, таким образом ты быстрее всех сможешь понять природу такого волшебства. Если помочь студенту Чону справиться с главным препятствием, то и другие его трудности разрешатся. — тут Сташевски наконец-то посмотрел на Чона, стоило ему закончить свое предложение. Чонгуку же ничего не оставалось, как только опустить свой взгляд куда-то на преподавательский стол, потому как серьезный взгляд Димитара никогда не выглядел дружелюбно и не сулил ничего хорошего. После сказанных слов преподавателя в их диалоге возникла пауза, по всей видимости студент «Эрторий» какое-то время размышлял над предложением профессора, но, все-таки, спустя пару секунд дал положительный ответ, потому что потом последний продолжил: — Вот и отлично, тогда прошу вас приступить к занятиям со следующего дня и желательно где-нибудь на открытой местности… — сначала сказал Димитар, но немного подумав, добавил. — лучше возле водоема, чтобы в случае возгорания от использования заклинаний воспользоваться открытыми водными ресурсами. — Хорошо, профессор. — согласился старшекурсник. — Хорошо. — повторил уже Чонгук, но не так громко и без особого энтузиазма, как тот. — Студент Чон, я очень надеюсь, что ваше обучение сдвинется с мертвой точки с помощью Пака. — услышав его ответ, Сташевски будто бы вспомнил об его присутствии, почему напрямую обратился к нему, на что молодой человек мог только согласно кивнуть ему. — Также… — в не свойственной ему манере, преподаватель снизил темп речи, чем привлек внимание Чона на себя, из-за чего он все-таки посмотрел на него. — возможно придется немного прибегнуть к легилименции, но только в рамках воспоминаний поединка или неудачных попыток использования магии. — уточнил Димитар. Сначала посмотрев на Чона, после перевел свои глаза в сторону Чимина, и спустя время вернув их обратно на Чонгука. — Поэтому прошу вас не пугаться и дать разрешение старшему товарищу помочь вам. Конечно оцепенение на произнесенное Димитаром сбило молодого человека с толку. Так как легилименцию он не выбрал в качестве предмета для своего обучения и даже теоретически не знал какого это, но за последние дни обучения, уже был наслышен не мало про этот предмет. Но даже не зная всех тонкостей, идея что на нем будут применять такое заклятие, честно говоря, его не очень вдохновляло. Только по всей видимости выбор у него был не широк, повторения вчерашнего инциндента не хотелось и ему, в связи с чем он согласно кивнул своему преподавателю. — Я согласен, профессор. — в дополнительное подтверждение своего жеста сказал он. — Отлично. Тогда ты можешь идти отдыхать. Я думаю сегодня лучше отдохнуть и не использовать магию в самостоятельной работе, это можно оставить на завтра. А о времени занятий вы договоритесь с Паком позже, сейчас же нам с ним нужно будет обсудить учебные вопросы. Так что вы можете идти. — заключил Димитар. — Я думаю мы можем решить это завтра, на одном из перерывов на еду. — стоило Сташевски договорить, как тут же вмешался студент «Эрторий». А Чон не поднимая на них взгляда, мог только молча кивнуть на каждое сказанное со стороны старших. — Всего доброго. — соблюдая рамки приличия он мог только выговорить это в завершении их диалога. После в знак уважения и принятия слов Сташевски Чонгук быстро поклонился ему и своему старшему. Все-таки несмотря ни на что этикет при преподавателе и особенно в таких условиях, он старался соблюдать. После этих действий, он твердым и быстрым шагом подошел до двери и в последующем вышел из кабинета профессора. Стоило ему оказаться в коридоре, Чон наконец-то смог выдохнуть и обдумать на охлажденную голову. От тяготы мыслей, он нахмурился, потому что размышления были одна странней другой, что стали приходить к нему сразу после этого разговора. И вроде бы он немного даже был рад, что ему оказывают помощь в решении проблемы с обучением, а с другой стороны что-то внутри него было против этого. Какое-то внутреннее беспокойство и злость начинали кипеть внутри него и это ему не нравилось.***
Не сказать, что будние или выходные дни проходили однообразно, вот только за все это время его жизнь превратилась в покадровое воспоминание, где однообразные моменты жизни вырезались и оставались только кусочки, где он чувствовал, что по-настоящему живет, а не выполняет механические действия как робот. И вот одним из таких кусочков был момент, когда он после занятий пошел в назначенное старшекурсником место. Хоть эта встреча и не было ожидаемой или вовсе желанной им, однако на самом деле в груди разлилось какое-то новое чувство. Вполне возможно, что то было вызвано тем, что из-за своей нелюдимости, он впервые будет находится в чужом обществе не только во время занятий, но и в свободное время, как и делали другие его сверстники. Да, такое мышление не принадлежало альфе, коим он был по второму сексуальному полу, только вот постоянный страх показаться чудоком перед другими не имеет половой принадлежности, как и страх разоблачения в его мире и присущие ему в последнее время неудачи. Все это сковало из его мнения о себе якорь, нежели выткали паруса. Ориентируясь на детальное описание из свитка, что дал ему студент «Эрторий» и приложенного фрагмента карты, Чон достаточно быстро нашел нужное ему место. Так называемым полигоном для их занятий старшекурсник выбрал место у Ледянного озера. Он как-то читал в истории школы, что это озеро было названно из-за необычайных магических свойств воды, которая не позволяла себя черпать и превращалась тут же в лед стоило взять его без разрешения у самого озера. Купание в нем тоже невозможно без того же разрешения, но а в целом если не трогать водоём, то он не замерзал даже в самые суровые зимы, присущих этой местности. Ландшафт же вокруг озера был горный и в тоже время растительности здесь было достаточно много и она была очень разнообразна и живописна. Наверное если бы не Чимин, Чонгук в ближайщее время не побывал бы в этой местности рядом с их школой. Такая прогулка в красивое место помогла парню развееться и забыть то раздражение к своему ментору, которое он стал к нему испытывать из-за его постоянной слежки. Это так подняло ему настроение, что он даже мысленно поблагодарил Чимина за такой выбор места их обучения. Ему так все понравилось, что погруженный в созерцание и даже немного забыв цель своего прихода, Чонгук шел оглядываясь по сторонам подмечая красоту ландшафта и фауны, которую мог видеть на своем пути, что не сразу заметил студента «Эрторий». О своем своевременном прибытии на место тот напомнил ему сразу, как только младшекурсник подошел ближе к нему. — Не стоит благодарностей. — немного ухмыльнулся он, чем спустил Чона с небес на землю. Подобравшись достаточно быстро и сменив настрой, Чонгук вновь стал серьезным и поэтому в свойственной ему манере говорил с собеседником лишь одними глазами. — Я вижу ты не особо разговорчив. — подметил Чимин. — Вот и отлично, я тоже не особо люблю трепаться, поэтому сразу приступим. Старшекурсник медленно встал со своего места и уверенной, размеренной походкой прошел дальше от Чонгука, примерно на метров десять от него влево. — Профессор Сташевски сказал, чтобы мы начинали постепенно и с разного уровня заклинаний. Если возникнут трудности, мне разрешили использовать легилименцию. Сказав это, сероволосый сделал приглашающий жест рукой, в которую уже успел взять свою волшебную палочку. Глаза же этого молодого человека будто сверкнули чем-то белым, что немного насторожило младшекурсника. Послушав своего старшего товарища, Чонгук достал из своей запазухи волшебную палочку и немного неуверенно встал в стойку. — Акцио — начал Чон, стараясь заклинанием притянуть камешек с того места, где минуту назад сидел старший. Изначально камешек дернулся слабо, но реагировал на магию, лишь спустя секунды три действие прекратилось и он снова застыл. Чон нахмурился и чуть сжал челюсть, когда увидел, что сегодня его магия снова капризничала. — Ничего страшного, попробуй другое заклинание. — интонация не была насмешливой, но и не сквозила теплотой, однако сам факт, что его призывали попробовать другое немного подбодрил. Чуть покопавшись в своих воспоминаниях, Чонгук вновь определился со следующим своим выбором и в этот раз уже направил магию на растение возле камня. — Джеминио — четко проговорил он и плавно махнул палочкой влево. В этот раз у него получилось. Результатом его заклинания стала копия этого растения, которая появилась по левую сторону от оригинала. Он услышал, как со стороны его ментор одобрительно хмыкнул и Гук испытал небольшое облегчение от такой реакции. — Хорошо, продолжай наращивать. — уже более властным голосом прозвучал старшекурсник. Чонгук же ничего не сказав, продолжил. — Редуцио — снова направил он заклинание на камень и его попытка вновь провалилась. — Возможно твоей магии по разному подчиняются предметы из разного материала, в данном случае предметы из камня плохо поддаются. — сказал сероволосый и чуть ближе подошел к раздосадованному студенту. — Я бы так не сказал. — наконец впервые обратившись напрямую к ментору, признался Чон. — Моя магия такая сама по себе. Часть заклинаний дается легко, часть заклинаний не работает или работает неправильно. — поделился он со старшим. Опустив руку с палочкой, молодой человек продолжал смотреть на непобедимый им камешек. — А ранее твоя магия ранила тебя? — поинтересовался Пак и стал пристально всматриваться в поведение младшекурсника. — Нет, — покачал головой Чон. — то было в первый раз. — коротко поделился он, чем заставил старшего задуматься. — Хммм, — скрестив руки и уже приблизившись к младшему на расстояние вытянутой руки, он остановился. — А помнишь ли ты о чем тогда думал и чувствовал, когда произносил заклинание? — вдумчиво спросил он, чем заставил студента «Игнистер» задуматься. — Нет, в целом не помню. После того как заклинание отскочило из палочки, я не могу вспомнить этот момент сколько бы раз не пытался. — подняв глаза на Пака, Чон впервые посмотрел ему прямо в глаза и серьезно признался старшему. — Меня уже спрашивал об этом главный целитель, так что даже не пытайся, Пак. Также быстро как посмотрел, он отвел глаза и отвернулся от сероволосого, после решил отойти самостоятельно, чтобы еще раз попытаться использовать магию и продолжить их занятие, как вдруг за своей спиной услышал следующее: — Тогда надо попробовать другим способом. Способом, из-за которого меня и позвали стать твоим ментором. — сказал он в спину Чонгуку, на что тот сразу же остановился и повернулся к нему. — Ты хочешь применить легилименцию? — нахмурившись спросил он на что получил безмолвный ответ, который читался в серых глазах. — Легилименс. Мягко, но с напором произнес Чимин перед тем как сделать практически танцевальный выпад в его сторону с палочкой — и это было последнее, что видел Чон, прежде чем словно погрузился в свое сознание. То было похоже на сон, который транслировал события двухдневной давности. Он вновь проживал те моменты, когда его вызвали на дуэль, вновь ощутил те эмоции от встречи со знакомым взглядом старосты «Аксоли». В голове так и звучал бархатный голос старшекурсника, когда тот направлял на него атаку, а потом… Потом он почувствовал собственное волнение и сметение как в тот раз, когда настала его очередь говорить и тут… Тут неожиданно воспоминание покрылось тьмой, словно чернилами замазали все картинки его сознания. Его будто бы захлестнуло холодом, страхом и некой ненавистью и на фоне всего он услышал душераздирающий крик. Кто-то закричал и в миг черные кадры оборвались, возвращая его в реальность, вот только крик никак не прекращался. Придя в себя и наконец открыв глаза, он увидел как возле него кричал Чимин и руками закрывал свои глаза. Эта ужасающая картина сильно напугала его и дезориентировала, только Чон быстро подобрался и кинулся к старшему. Он взял его за локоть и помог подняться тому на ноги, когда тот в некой агонии ранее стоял на коленях, кричал и не прекращал закрывать руками глаза. Но как только тот почувствовал присутствие рядом, то перестал кричать, а стал жалобно, но громко стонать от боли. — В госпиталь, срочно! В его голосе звучал страх в перемешку с приказом и Чонгук не смел ослушаться. Правда стоило ему повернуть к себе Чимина и посмотреть в его лицо, то увидел как по его щекам из-под рук текла кровь. И это сильно напугало его, что он замер. Осознание того, что это случилось с Паком после легилименции в его сознание, сильно сбило с толку мальчишку. — Не смотри на меня, пошли быстрее до госпиталя. — призывал студент «Эрторий», однако Чонгука как будто оглушили. Итак бешенное сердцебиение будто бы еще больше ускорилось, тело покрылось липким, холодным потом, а дыхание Чона сбилось. Воздуха моментально перестало хватать, а окружение будто начало вращаться без его ведома. Он ничего не мог с собой поделать, ему стало очень плохо и он не мог помочь своему старшему в таком состоянии, почему чувство вины прибавило проблем к его итак плохому самочувствию. Неизвестно, чтобы было, если бы не появление другого студента. — Что случилось? — спросил неизвестный и это все, что он мог различить в своем состоянии. У Чонгука произошла полная дезориентация, однако он ощутил прикосновение к себе и легкое поглаживание его плеч чужими, теплыми руками. Но это уже не помогло, потому как его снова охватило чувство ненависти и страха, как в том воспоминании, сознание также отключилось и вмиг все стало черным. Вот и все, что он запомнил в тот день.