Нам нельзя любить

      Напряжённые руки с силой стискивали руль, на скулах играли уже привычные желваки, а на лице застыла серьёзная гримаса. Он по инерции ехал туда, куда сейчас должен был, в место, где его ждали. Где, возможно, высмеют и вновь напомнят, что ему следовало делать, а о чём и не допустимо было даже задумываться.       Стас понимал, что допустил ошибку, мысленно карал себя и тихо чертыхался, но ничего не мог с собой поделать. Сейчас ему легче, получалось здраво мыслить и верно оценивать свои поступки, но тогда это и вовсе не выходило. В тот момент он смотрел в эти голубые глаза, в которых отражалось утреннее солнце, и терял контроль над собой. Понимал, что нельзя — табу, запрет — но делал. И ещё бы чуть-чуть, всего лишняя секунда промедления и не такая бурная реакция школьницы — он бы не вытерпел, подмял бы её под себя, снял бы остатки одежды, послав к чёрту погоду, и грубо заткнул рот, чтобы не смела впредь, как когда-то, саркастично отвечать ему, своему учителю математики.       Но какой он учитель, если не мог держать под уздой свои эмоции и желания? Может, плюнуть и уволиться к чертям? Нет, и снова нельзя. Одни запреты.       Он стиснул зубы, устало провёл по лицу, пытаясь смахнуть былое наваждение, и внимательно уставился на дорогу. Уже и тот район, где жила Алина, стремглав пропал из поля зрения, теперь с двух сторон от дороги были лишь какие-то приземистые дома и дачные посёлки. В одном из таких непримечательных домиков находилось их временное убежище, которое было удачно скрыто от посторонних глаз: в самом конце, там, где со всех сторон были высокие деревья, а прямую дорогу к входной двери перекрывало небольшое озерце.       Когда он подъехал ближе, к нему тут же выбежали члены банды. Они обеспокоено смотрели на Стаса, а когда он вышел к ним и поравнялся, Морж отделился от всей толпы, сделав шаг вперёд, и строгим голосом спросил:       — Хвоста нет?       Стас отрицательно покачал головой, и между присутствующими прошла волна спокойствия. Нельзя допустить утечки информации об их местонахождении. Крыса, по чьей вине произошла эта оплошность, будет жестоко наказана по строго определённым для этого мерам. А в таких криминальных бандах игры шли не на жизнь, а на смерть.       Стас прошёл между рядов с напускным равнодушием, однако обходя Фарида и Моржа, вдруг резко посерьёзнел и даже немного ощерился. Он редко допускал себе подобное поведение, ведь считался среди них самым респектабельным, но не в этот раз. Сейчас другая ситуация, другой случай.       — У тебя хватает мозгов на подумать вообще? — Он схватил товарища за грудки и немного приподнял. Фарид вперил в него равнодушный взгляд. — А если она поймёт? Думаешь, школьница настолько же не смышлёна, насколько и ты со своим куриным мозжечком? — он немного потряс его для пущей убедительности, но эффекта это никакого не произвело. Шилин спокойно накрыл его запястье ладонью и оттянул от себя.       — А что, собственно, не так? — послышалось из толпы.       Стас со зверскими глазами повернулся в сторону этого выскочки — Планктона. Что не так? Да они всю команду поставили под тяжёлый удар, так ещё и спрашивали теперь?       — Тебя это тоже касается, — прорычал Стас. — И тебя, босс, — обернулся в сторону Моржова. — Своими негативными воздействиями и запугиваниями вы не внушаете ей доверия. Как она сможет с вами чем-то делиться? Или вы думаете, что припугнёте, а потом спокойно поинтересуетесь её делами? Такое не пройдёт. С такими шуточками вам всем дорога в клоуны, — стиснул зубы.       — А не ты ли помешал нам тогда у Яхиной? А потом и вовсе увёл из дома. Я-то думал, что это твой план, а в итоге — ничего, — припомнил Планктон. — У меня было всё под контролем, если бы не ты со своими вмешательствами.       — Ты шёл не тем способом. Я же говорил: к ней не нужно приставать.       — Тогда какого хрена ты творишь, что пожелаешь? Не ты ли её лапал сегодня? — Стас удручённо вздохнул. Они всегда были рядом и следили за всеми его и её действиями. — Значит, возомнил себя главным? И как прикажешь теперь тебя кличить? Товарищ старший по званию? Или как эта Алина: Станислав Данилович, — передразнил её голос, а после и заливисто рассмеялся Планктонов.       Кулак со свистом пролетел прямо в сантиметре от его лица. В последний миг Стас одумался, понял, что слишком погорячился. Не время ссориться с бандой, ведь от них ещё можно было что-то поиметь. Они нужны сейчас, тем более он и сам считал их одними из самых родных ему людей, так почему сейчас так взбеленился? Он не знал. Не понимал и своей реакции на какую-то девчонку.       — Эй, товарищ Станислав Данилович, — снова заржал Планктон. — И чего это мы тут руками машем?       Стас промолчал. Никак не отреагировал на эту колкость, ведь она его никак не задела. Именно эти слова прошли как сквозь него. Между ними повисла напряжённая тишина, давящая на каждого из присутствующих, но это затянувшееся молчание решил нарушить Морж:       — Стас, не нарывайся. Мы выполняем твоё поручение, услужливо согласились помочь. Если чьи-то старания не приносят плодов, скажи об этом сразу. Будем действовать по твоим указаниям.       Он вкрадчиво, без нападения объяснил всё как следует, и именно за этот поучительный тон, за то, что он имел своё мнение и находился на нейтральной стороне — за это его уважал Стас.       — Просто ведите себя осторожнее и постарайтесь втереться к ней в доверие. Большего и не нужно, — махнул он рукой и пошёл в сторону дома. Больше всего сейчас ему не терпелось отдохнуть и привести мысли в порядок.       Внутри царил привычный беспорядок, который снова придётся прибирать Стасу, ведь он один тут был любитель порядка. Твоя профессия не давала тебе права жить как свинье, но к ним это, видимо, не относилось.       Где-то в углу лежал кольт, и Стас снова вздохнул, поражаясь беспечности Планктона. И этот человек ещё по сей день держался в такой ответственный компании, где один прокол был равен стоимости жизни. И как ему ещё удавалось справляться с обязанностями на задании? Так безответственно оставлять на каждом углу оружие? Бред. Если б мог, Стас уже давно бы вышвырнул его из их окружения.       Навалившись поверх покрывала на одиноко стоящий диванчик в центре какой-то небольшой комнаты, он попытался привести мысли в порядок, но это едва ли удавалось, ведь они постоянно возвращались к Алине. К её глазам, которые постоянно разглядывали его с интересом и любопытством, к её губам, которые постоянно манили приблизиться к ним, и к её невинному выражению лица. Строила из себя тихоню, хотя на самом деле была та ещё шельма. И ведь она ещё в первый же его рабочий день трижды привлекла своим поведением его внимание: опоздала, вылила завтрак на костюм и удивила своим запасом колкостей с ним наедине. А ведь кому-кому, а ей точно следовало бы засесть в тени, но как бы не так. Её призвание — постоянно нарываться на проблемы, а сейчас Стас ей их ещё и неосознанно создавал.       Поняв, что у него вряд ли выйдет отвлечься сейчас, он резво подскочил и решил, что нет смысла тут задерживаться. С беспристрастным выражением лица прошёл мимо всей компании и в привычной манере бросил:       — У меня есть дела сегодня, просьба не следить за нами.       Сегодня у Стаса был занят весь день: он должен находиться рядом с Алиной и обязан что-то разузнать. Обаяние не должно подкачать в этот раз, ровно как и всегда. Весь вечер он планировал провести с ней и никто другой не должен был помешать ему в этом.       Накрапывал мелкий осенний дождь, который дворники размазывали по лобовому стеклу. На поверхности оставались неровные разводы, смутно напоминавшие Стасу слёзы прошлых жертв. Он поспешил отогнать от себя все негативные мысли, способные помешать сегодняшнему вечеру, и сосредоточился на Алине. Но вместо непрошеных воспоминаний уловил для себя плюс в резко испортившейся погоде: в дождь и слякоть у него была возможность оказаться у неё дома, а значит, будет что принести «Койотам».