Квартет

“When I think about you, I touch myself,”* – Divinyls.

(Гермиона) Мокрая. Как она может быть такой чертовски мокрой? Громкое хлюпанье ее соков раздавалось в комнате, пока средний палец в тандеме с возбуждением исполнял среди этой влаги сольную партию. Перевернувшись на спину, Гермиона уставилась в потолок своей спальни, наблюдая, как на потрескавшейся штукатурке танцуют огни проезжающих машин. После такой ночи она не думала, что ей понадобится обычная доза снотворной мастурбации, но клитор не хотел успокаиваться, а разум бодрствовал, без конца воспроизводя моменты из библиотеки. Люциус. Северус. Драко. Люциус. Северус. Драко. ЛюциусСеверусДрако. Ее телу, безусловно, понравилось приключение, но разум метался, прыгая от одной мысли к другой, забрасывая ее вопросами и сомнениями, сюжетами и воспоминаниями. Повернувшись на бок, она провела кончиками пальцев по заднице. Вот где было множество воспоминаний: какие-то из них горячие, какие-то – липкие. Драко предложил стереть с нее сперму салфеткой, но она сказала, что просто смоет ее под душем, когда вернется домой. Что было ложью. Этот крем теперь принадлежал ей. Она ни за что не собиралась просто помыться и сделать вид, что событий этой ночи не было. Подобное никогда не происходило с ней, и она хотела сохранить напоминание об этом как можно дольше. Порка пока еще свежо ощущалась на заднице, горячей и болезненной, а сперма Снейпа хранила розовый оттенок кожи под матовой глазурью засохшего семени. Закрыв глаза, Гермиона все еще чувствовала тепло его бархатной головки, скользящей по ее заднице, и брызги спермы, которые покрыли попку, будто оцепляя ее полицейской лентой. По спине пробежали мурашки, и Гермиона улыбнулась про себя. Она уже забыла, как приятно чувствовать себя желанной. И ее желали, пусть и недолго, но не один мужчина, а трое. В пылу происходящего грубая физическая сила и опьяняющее возбуждение полностью захватили ее внимание, но когда все закончилось, Гермиона не могла понять: придумала она искру между ними, или это было всего лишь байкой для оправдания собственных действий. Она не возражала против случайного секса на одну ночь, просто после такого долгого периода одиночества она уже начала сомневаться в своих женских чарах. Она не встречалась ни с кем, достойным того, чтобы переспать, уже несколько лет. Несколько лет. Блять. Как она могла позволить этой стороне себя так долго томиться? Конечно, она много забавлялась сама с собой – возможно, даже слишком много забавлялась, если верить вместимости ее полки с секс-игрушками, на которой уже не хватало места – но это было тайной стороной ее «я». Гермиона не стыдилась своего либидо, но ей нужно было держать себя в определенных рамках пристойности, чтобы ее воспринимали всерьез в Министерстве. Повернутость на сексе у женщин не считалась ценным качеством в мире политики. Если бы кто-то заподозрил, что Гермиона Грейнджер не совсем золотая девочка, риску подвергся бы не только ее авторитет, но и мечты о равенстве для всех волшебных существ. От ее трудовой этики зависело так много, что она позволила голосу своей личной жизни понизиться до шепота. Но чем больше она подавляла свою сексуальность, тем громче он орал, когда ему давали свободу. Сегодня ночью в ней возопил голос неповиновения и выпустил на волю одну из фантазий, воплотив ее в жизнь в момент безумной храбрости. Логически Гермиона понимала, что на угрозу порки ей следовало оскорбиться и возмутиться, но ее тело решило, что правильной реакцией будет обильное выделение смазки и полное упразднение всякой гордости. При одном только намеке на наказание она бросилась на колени к Люциусу, как какой-то невменяемый сексуальный фанатик, и ее киска смыла всю логику волной возбуждения. И только увидев перед глазами восточный ковер, она поняла, что сделала. Но лежа там с колотящимся сердцем и дрожа всем телом, она ни на секунду не пожалела о своем порыве. Люциус точно знал, что делает, и его игривое доминирование неожиданно подарило ощущение свободы ее душе. Он хотел видеть, как она течет от унижения и возбуждения, и понимание того, что его завел ее энтузиазм, позволило Гермионе отпустить себя, дать волю своим желаниям всего на одну ночь, полную похотливого озорства. Она уже очень давно мечтала оказаться на чьих-нибудь коленях, но никогда не думала, что Люциус Малфой станет тем человеком, который воплотит ее мечты в реальность. Ни разу в миллион миллиардов лет. Он всегда был таким отстраненным и холодным, но теперь, взглянув на него по-другому, она увидела, что он не воплощенная ледяная таинственность, а Люциус Обольститель, человек, который осуществил ее фантазии. Даже если она никогда не сможет выразить свою благодарность, все равно она будет вечно в долгу перед ним за то, что он познакомил ее с таким чудом, как выпоротая задница. Он самым развращенным образом превзошел ее ожидания, удовлетворил ее жажду подчинения с таким чувственным талантом, какого она не ожидала от него. Хорошо, что Люциус был первым: он смягчил впечатления, потому что Снейп проскочил приятное и перешел сразу к интенсивному. Менее чем за тридцать секунд он довел ее до предела, как психологического, так и физического. Как ни странно, ей это понравилось. Справившись с первоначальным страхом, она ощутила свободу, отдав контроль и покорившись тайной стороне себя, любящей подчинение. Полностью сосредоточившись, она наслаждалась умиротворением, принесенным осознанием этого. В ее жизни крайне редко случались моменты, когда можно было разгрузить мозг, и Снейп всего одним шлепком заглушил ее неумолкающий разум. Этот человек – гений. Гермиона шлепнула себя по заднице, чтобы вновь разбудить ощущение жалящей боли и снова отыскать тот внутренний покой. – М-м! Ее киска выделила еще порцию смазки, и Гермиона скользнула пальцем внутрь, чтобы остановить утечку. Улыбаясь, она уткнулась лицом в подушку и представила, что снова лежит на коленях у Снейпа, а член Люциуса тычется ей в лицо. Вкусный, вкусный член. Она резко открыла глаза. С каких пор ее охватывает такой восторг при виде колышущихся причинных мест? Конечно, она ценила хорошую эрекцию и то, что за ней следовало, но она никогда еще не пускала голодные слюни при виде подскакивающего стояка. До этой ночи. Очевидно, мужчины Малфоев и впрямь божий дар для женщин. Член Люциуса был толстым и твердым, и его объемная головка ощущалась на языке как песня. Его ствол слегка изогнут вверх, что заставляло ее точку G рыдать от желания. А на вкус он как охуенная соленая карамель. Акцент на слове «охуенная». Гермиона подсела на нее, лишь раз лизнув. Нельзя быть таким неотразимым. Член Драко был не менее впечатляющим: не таким широким, как у Люциуса, но чуть длиннее. Элегантный – вот то слово, которое первым пришло ей в голову. Гермиона никогда не думала, что когда-нибудь назовет причиндалы парня элегантными, но не могла отрицать их художественную ценность. Это член ангела. И он был таким теплым. Таким живым. Она уже и забыла это ощущение энергетики горячего твердого мужчины в своих руках. Гермиона точно не знала, что там было у Снейпа, так как он стоял сзади, но она чувствовала внушительную выпуклость на его брюках, когда лежала у него на коленях. В очередной раз Снейп был окутан тайной, которая заставила ее воображение отправиться в полет куда-то в стратосферу. На что похожа его палочка? Толстая как у Люциуса? Длинная как у Драко? А на вкус она тоже как карамель? А пахнет как леденец на палочке в форме члена? Любопытство побуждало размышлять об этом снова и снова. Наверно, он пахнет нафталином и железными котлами. Она усмехнулась про себя, а затем расхохоталась, когда поняла, насколько прекрасно развратным было его звание мастера зелий. Он действительно мастер. В ее школьных фантазиях появится новый предмет и новый учитель. – О нет, профессор Снейп, я опять забыла свою домашнюю работу. Пожалуйста, не снимайте мои трусики на глазах у всех, – сказала она своим самым соблазнительным хриплым голосом. «Довольно оправданий, забывчивое дитя. Ты знаешь, какое наказание тебя ждет за несдачу работы. Подними юбку». Гермиона хихикнула в подушку. Если порка Снейпа была бы частью учебного плана по зельям, она бы мчалась в подземелья, расталкивая одноклассников, чтобы попасть туда раньше всех. Согнув пальцы, она попыталась коснуться себя так же, как Снейп, но ее пальцы совершенно не подходили для этого. Им не хватало длины и сноровки, чтобы сделать как надо. Возможно, пришло время для вылазки в Хогвартс: ей необходимо практическое «руководство». Хихикая как сумасшедшая над собственной глупостью, Гермиона отложила эту фантазию для другой ночи. Она будет очень кстати после долгого рабочего дня. Ну а если отбросить шутки в сторону, возможно, она могла бы заручиться помощью Драко: кажется, он готов был протянуть руку помощи. По крайней мере, такой вывод Гермиона сделала из его замечания по поводу дивана. Он ведь это серьезно? До этой ночи она думала о нем лишь как о друге, но теперь секси Драко стал для нее реальной возможностью. С игрушками было весело, но ей не хватало тяжелого горячего мужчины сверху, вдалбливающего ее в кровать и изгоняющего тем самым одиночество. Если судить по его поцелую, Драко превосходный любовник, уверенный в себе и опытный, а его язык позволил ей утонуть в море похоти. Но если киску заставлял трепетать его талантливый язык, то сердце поразил ласковый взгляд серых глаз. В нем виделась уязвимость и затаенная надежда. Гермиону совершенно очаровала его честность. Признание о его фантазиях было душераздирающим и милым, и она поклялась себе быть нежнее с ним в будущем. В понедельник она задушит его в объятиях и предложит ему вечную бронь своего столика с чаем и сопереживанием. А затем подождет и посмотрит на его реакцию, прежде чем предложить что-то более физическое. Секс это то, к чему ведьма должна подходить постепенно. Гермиона поднесла пальцы к губам и пососала их так же, как сосала член мистера Малфоя. В мозгу всплыло воспоминание о Люциусе, целующем ее руку, и она сжала бедра, потому что это вызвало новую волну возбуждения. Черт возьми, этот человек точно знает, как надо прощаться. Никто никогда не целовал ей руку, и она не понимала, насколько порочным на самом деле является этот жест. Почему подобное действие считают благородным? Это можно рассматривать как один из самых эротичных моментов ее жизни. Когда его губы коснулись костяшек ее пальцев, он не просто нежно поцеловал: влажный внутренний край его губ скользнул по коже, как атласная ткань, и на мгновение она ощутила, как его язык слизал соль с ее плоти. С таким же успехом он мог бы сказать: «Я хочу тебя трахнуть». И это было бы не столь неприлично. И она отдала этому человеку свои трусики. Лишь Мерлин знает, что он будет делать с ними, но ее возбуждало одно лишь осознание того, что они у него, что он захотел их получить. Может, прямо сейчас он в своей постели нюхает ластовицу и думает о том, что они вытворяли. О боги! Наверное, лучше ей даже не начинать фантазировать об отце своего друга. Она просто наживет себе проблем. Но заставить замолчать безумный мозг невозможно. Он настаивал, что плохие мальчики на вкус слаще и требовал еще порцию карамельного члена на палочке: ням, ням, ням. «Стоп!» – приказала она себе, безумно хихикая. – «Ты просто сводишь себя с ума. Ты никогда не узнаешь, нюхает ли Люциус трусики и пахнет ли сперма Снейпа сюртуками и котлами. Возможно, Драко захочет переспать с тобой. Возможно. Но на этом всё. Мистер Малфой и профессор Снейп просто играли с тобой. Занеси это в список хорошего времяпрепровождения и оставь все как есть». «А знаешь, что такое по-настоящему хорошее времяпрепровождение?» – спросил ее мозг. «Нет. Что?». «Секс-круговорот по-слизерински». Гермиона усмехнулась и потянулась назад, чтобы провести пальцем по расщелине между ягодицами. Я не говорила, что мы не можем использовать их в качестве вдохновения для достижения оргазма. «Тогда засунь палец в задницу, и начнем вечеринку». – Да-да. Представив себе, как все трое окружают ее стеной, словно дрочащий караул, Гермиона скользнула скользким от слюны средним пальцем к анальному отверстию и подвигала взад-вперед, слегка растягивая его. – Да! Трахните меня, сэр. Она понятия не имела, к кому обращается, но сгодился бы любой из членов ее виртуальной публики. Надменный голос мистера Малфоя подзадорил ее: «Грязным девчонкам в задницу вставляют члены. Тебе ведь это нужно?» – Да, сэр. Пожалуйста, трахните меня в задницу. Я маленькая грязная девчонка. Преподайте мне урок. «Уроки – это моя работа, мисс Грейнджер», – промурлыкал ей на ухо призрачный Снейп. – «Эта задница принадлежит мне. Это же мое семя по всей твоей красной попке, не так ли?» – Да, сэр. «Чей эякулят, того и зад. Раскрой себя. Позволь мне трахнуть эту попку, пока она еще горячая». – Да, сэр! – ее мышцы напряглись, балансируя на грани оргазма, и Гермиона открыла рот, подсознательно желая оральной стимуляции. Черт, не хватает рук. Ей хотелось что-нибудь пососать. Повернув голову, она лизнула свое голое плечо, представляя, что это член Драко. В ее воображении его лицо исказилось от удовольствия, а член на губах запульсировал. Потоки воображаемой спермы хлынули в горло, и Гермиона застонала, потерявшись в своем собственном мире. Насаживаясь на пальцы, она представила себе, как мистер Малфой входит в ее киску, а Снейп вбивается сзади. С приглушенным криком она кончила. Оргазм прошел по телу как землетрясение, заставив потерять связь с реальностью, и всего на мгновение длиною в один вздох, она снова оказалась в библиотеке Малфоев, окутанная ароматом кожи… и книг… и слизеринского секса. Когда она пришла в себя, то обнаружила, что вся покрыта потом, сердце болезненно колотилось в груди, а киска сокращалась так, словно у нее был свой собственный пульс. – Черт возьми, – выдохнула Гермиона. Ей пришлось поморгать несколько раз, чтобы пропали светлые круги перед глазами. Улыбнувшись, она сделала глубокий вдох и погладила клитор большим пальцем. – Давай сделаем это еще раз. Подрагивая от наслаждения, ее тело согласилось. Фантазии о сексе вчетвером отличное снотворное. Гермиона успела сделать еще три раунда, прежде чем песочный человек погрузил ее в удовлетворенное забытье, полное липкой радости и изощренных сновидений. Улыбка, застывшая на ее лице, заставила бы любого из ее призрачных любовников торжествующе ухмыльнуться. Она спала спокойно в полной уверенности, что они никогда не узнают об этом. __________________________________________________________ * «Думая о тебе, я трогаю себя», – Divinyls.