Квартет

“You belong among the wildflowers*(1),”– Tom Petty.

(Гермиона) Несмотря на хаос, снова воцарившийся в следующий безумный понедельник, Гермиона практически парила, летящей походкой скользя сквозь толпы коллег бредущих по коридорам Министерства, глядя перед собой тусклыми глазами. Ее провожали недоуменными взглядами, и ей казалось, что постыдная причина ее внезапной жизнерадостности написана у нее на лице, но она не могла прекратить улыбаться. Я свечусь? Она чувствовала себя так, будто каждая пора на ее теле испускала жаркий белый свет. Наверное, я всех ослепляю своим сексуальным загаром. Неудивительно, что они пялятся. Этим утром Драко ждал ее у лифтов, щеголяя развратной ухмылкой на лице. Они ехали на свои этажи, забившись в дальний угол, как сардины. Нормально поговорить не получалось из-за кучи людей вокруг, но это не остановило Драко от приветственного облапывания. Кончиками пальцев он провел вниз вдоль позвоночника, задержавшись на застежке лифчика, а затем спустился вниз по изгибу ее поясницы. Вместо того чтобы грубо и прямолинейно схватить ее задницу, он с прицельной точностью легонько как перышко провел пальцем по расщелине между ягодицами. Гермиона понятия не имела, как ему удалась подобная меткость через окутывающие ее слои министерской мантии, но лучшего начала недели и придумать было нельзя. Драко проследовал по расщелине вниз, пока его пальцы не оказались между ее бедрами и начали извиваться у входа во влагалище как змея. Ее испуганный вздох привлек внимание окружающих, и Гермиона, чтобы скрыть свою оплошность, быстро изобразила кашель. Подавшись задницей назад к Драко, она пресекла все дальнейшие публичные исследования. Ничуть не смутившись, он сместился, скользнув рукой ей на бок и начав его поглаживать, а выпуклостью на своих брюках ткнулся ей в ягодицы. Должно быть, кто-то настроил этот проклятый лифт на варп-скорость, потому что их тайная прелюдия закончилась слишком быстро. Выходя, Драко поймал руку Гермионы и со слащаво-озабоченной улыбочкой сказал, что зайдет за ней в обед. «М-м-м», – подумала она, направляясь по коридору к своей кабинке. Она была бы не прочь взять что-нибудь в рот. И облизать. Гермиона с облегчением поняла, что факт их секса совсем не сказался на его увлеченности ею. В перерывах между развратными фантазиями и сексуальным похмельем в эти выходные она задавалась вопросом, каким Драко появится в понедельник утром. В том, что касалось свиданий, у него была собственная программа: зачастую он просто действовал по принципу «завалил и отвалил». Если бы, придя на работу, Гермиона увидела, что он флиртует с ведьмочкой за стойкой, она была бы разочарована, но не удивлена. Женщины у Драко не задерживались, но Гермиона надеялась, что он отнесет ее к другой категории. Изначально они были друзьями, и, возможно, это обеспечит ей «дружескую скидку» в секс-лавочке Малфоя. Ей бы не помешала регулярная разрядка, и, вероятно, Драко мог бы тоже найти свою выгоду: например, получить в ее лице любовницу с большим уровнем IQ… или, может, просто того, кто о нем позаботится. А что насчет Люциуса? И Снейпа. Дадут ли они снова знать о себе? Хотели ли они Гермиону так, как жаждала она попробовать тройной коктейль из слизеринцев? Я и впрямь только что об этом подумала? По ее лицу расползлась непристойная улыбка. Точно, подумала. Плохая девочка, Гермиона. Нет, погоди. Гениальная девочка. Принять приглашение на тот ужин было самым потрясающим поступком, который ты когда-либо совершала. Вся эта ситуация была крайне странной, но Гермиона упивалась своей победой, ощущая, как кружится голова от полученного удовольствия. Годы сексуального застоя окупились сполна одной ночью распутного и дикого секса. И все трое не просто превзошли ее самые смелые фантазии: они заставили ее почувствовать себя богиней. Она была словно сексуальной супергероиней. Гермиона Грейнджер, Дива сладострастия, Светоч могущества киски. Как и у Кларка Кента, ее личность была маской, скрывающей истинную сущность под скучными мантиями и скромными манерами. Но когда маска слетела, она стала неудержимой, и никто из них не дал понять, что такое яростное либидо стоило прятать и сдерживать. Возможно, именно это так сильно на нее подействовало. Они не только приняли ее девиантность, они побуждали ее к большему: выпустить на свободу все, что она сдерживала. Когда она пыталась открыться своим предыдущим парням, они все с опаской отмахивались от ее желаний, как будто жаждать чего-то большего, чем заурядным секс, ненормально. А она даже не предлагала ничего такого уж грязного, но все либо нервно смеялись над ее фантазиями, либо смотрели на нее с ужасом, отчего она чувствовала себя сумасшедшей извращенкой. После неоднократных отказов она научилась держать свои самые дикие идеи при себе. Но с ними тремя Гермиона чувствовала себя так, будто нашла себе приятелей-извращенцев со схожими вкусами. Они даже не дали ей шанса пофантазировать, беспрерывно атакуя ее всем имеющимся у них оружием. Гермиона фыркнула. Причем буквально. Снейп снова покрыл ее глазурью из спермы, а семя Люциуса, кажется, вытекало из нее потом часами. А Драко… Она опустила голову, чтобы скрыть улыбку. После испытанного ею, благодаря его элегантной эрекции, потрясающего оргазма, Драко вежливо подождал, пока она отдышится, чтобы спросить, может ли он кончить ей на сиськи. Она согласилась без раздумий, воодушевленная перспективой не только стать свидетельницей извержения, но и унести его результат домой. Драко перевернул ее и возобновил толчки, а когда был готов кончить, вышел, оседлал ее бедра и расстрелял всю свою обойму по ее груди с точностью снайпера. Соски были главной мишенью, но он тщательно покрыл всю грудь, не торопясь, чтобы сделать свое дело основательно. Ко времени, как у него закончились патроны, Гермиона уже могла похвастаться бикини цвета алебастра. Оно было симпатичным, и ей не хотелось разрушать плоды труда Малфоя, но она не могла оставить все засыхать. Поэтому, пока Драко лежал рядом, тяжело дыша от изнеможения, она медленно втерла его семя в кожу, массируя грудь так, как делала, когда была одна, чтобы он мог видеть, как ее пальцы пощипывают и дразнят соски. Выражение изумления на его лице было прекрасным завершением чудесной ночи. Когда Гермиона вернулась домой, Живоглот поприветствовал ее, проницательно обнюхав, но при первом же намеке на укоризненное «мяу», она прогнала его и вытянулась на диване, упиваясь своими достижениями. Несмотря на растущее неодобрение кошачьего контингента ее квартиры, Гермиона подождала до воскресенья, после чего смилостивилась и смыла с себя слой герметика. Его аромат помогал освежать воспоминания и, мягко говоря, весьма воодушевлял. На самом деле, воодушевление было настолько сильным, что остаток выходных она провела, «предаваясь воспоминаниям» с рукой в трусиках… хотя душевой насадке пару раз удалось сойти за Люциуса. Ее киска намекала, что кабачок в холодильнике вполне мог бы стать отличным снейпозаменителем, но у Гермионы там все еще слишком болело, чтобы начать засовывать в себя продукты. Ей понадобилось два дня, чтобы перестать ходить по квартире в раскоряку, как ковбой, у которого все натерто седлом. Наверное, не стоило после долгого отсутствия секса сразу переходить к тройной его дозе за раз. Благоразумие подсказывало, что перед будущими свиданиями нужно будет сначала пройти курс растяжки. Прокручивая в голове возможность сексуальной разминки, Гермиона рассеянно завернула за угол своей кабинки – и резко остановилась. Пресвятые гарпии! В центре ее стола стояла ваза, в которой было, по меньшей мере, три дюжины оранжевых роз, похожих на какой-то цветочный взрыв, а рядом на ее блокноте лежал небольшой букетик разномастных цветов. Неужели это все прислал Драко? Чтобы выяснить это, она вынула карточку, находившуюся среди роз. Гермиона, Я не могу перестать думать о пятничной ночи. Этим цветам далеко до твоего роскошного сада, но я хочу, чтобы ты знала, сколько наслаждения мне доставило вспахать твое поле. Если ты заинтересована, я бы хотел еще раз поужинать с тобой в эту пятницу. И да, я имею в виду настоящий ужин. Только ты и я. С нормальными столовыми приборами. Подумай об этом и дай мне знать. ЛМ. Гермиона, убежденная, что неправильно прочитала карточку, крепко зажмурилась и потерла веки, пока не набежали слезы, но при повторном просмотре обнаружила то же самое сообщение. Это правда. Мистер Малфой действительно хочет снова с ней увидеться – и ее киска тут же выплеснула подтверждение, что его чувство взаимно. Гермиона попыталась представить себе, каким он будет в одиночку, но также не могла не задуматься о том, насколько неловко все может обернуться. Раньше они никогда не оставались наедине. Что, черт побери, они скажут друг другу? И все же Гермиона каким-то образом понимала, что ее киска уговорит ее на это, и у нее было подозрение, что уже к вечеру она отошлет сову с положительным ответом. Взяв маленький букет, она изучила странный набор цветов. Среди них не было двух одинаковых. Гардения. Орхидея. Один полевой цветок дикой моркови*(2). Она собирала их в детстве. Два тюльпана. Насчет остальных цветов Гермиона была не уверена. Какое странное сочетание. Из зеленой оберточной бумаги торчала карточка, и она вытащила ее, сгорая от любопытства. Дорогая мисс Грейнджер, если вы свободны в эти выходные, я бы хотел поговорить с вами. Уверен, вы не желаете, чтобы кто-то заметил, как вы посещаете мои личные комнаты в Хогвартсе, поэтому, если вы изъявите желание встретиться, просто назовите мне место. Arcanum celans in floribus. С. Снейп хочет «поговорить» с ней? На слизеринском это значит «оттрахать до потери рассудка своим гигантским членом»? По ее опыту, обычно мужчины избегали разговоров, как будто у них была аллергия на слова. Даже Гарри и Рон, которые ей ближе, чем кто-либо, не любили «просто разговаривать». Они болтали о квиддиче и работе, но никогда не касались более глубоких тем. Из всех мужчин, которых Гермиона знала, Драко, вероятно, был самым словоохотливым: с ним можно было обсудить тонкости политики Министерства, но также затронуть и более личные темы, например, книги, которые Гермиона читала, или ее эмоции, связанные с какими-либо обстоятельствами. Но он никогда не касался чего-то слишком личного, только если не был пьян. И что значит «arcanum celans in floribus»? «Arcanum» означает секрет или тайну, и Гермиона была абсолютно уверена, что «floribus» имеет какое-то отношение к цветам. Ей нужен латинско-английский словарь. Или профессор лингвистики. – Гермиона, – пробормотала Флоренс, появляясь из-за угла, уткнувшись носом в папку. – Ты уже просмотрела справочную информацию, которую юридический отдел прислал… ого! Женщина остановилась, заметив грандиозную цветочную композицию на столе Гермионы. Ее седые брови взлетели вверх, выглянув над очками в роговой оправе, и когда она повернулась, на ее губах заиграла улыбка. – Веселые выходные? Гермиона в шоке открыла рот. Флоренс, конечно, была проницательной и остроумной, но Гермиона никогда не видела, чтобы та направляла свое обостренное восприятие на что-нибудь, кроме рабочих дел, и потому была поражена внезапным вниманием к себе. – С чего вы взяли? Улыбка Фло стала еще шире. – Я с детства не видела оранжевых роз. Это цветок страсти. Гермиона покраснела. – Правда? Тихо рассмеявшись, Флоренс кивнула. – Большинство мужчин просто обошлись бы красными розами. Возможно, он фанат оранжевого или считает, что ты любишь этот цвет, но если нет, то он явно пытается передать тебе сообщение. Страсть. Очень похоже на Люциуса. – А эти, – сказала Фло, указывая кончиком пера на букет в руках Гермионы. – Эти гораздо интереснее. – Правда? Они красивые, но… Мне никогда не присылали ничего подобного. Вы знаете, что это такое? – Гермиона указала на цветы, которые не смогла опознать. – Совершенно точно знаю. Мой отец был магловским флористом. Я выросла в теплице. Это фрезия, гардения, орхидея, желтый ирис, лютик, душистый горошек, дикая морковь и пурпурный ирис. – У них есть какое-то значение, как у оранжевых роз? – за исключением целебных свойств цветов, Гермиона мало что о них знала, только то, что изучала на травологии и зельях. – Что ж, – сказала Флоренс, закрывая папку, – все вместе они составляют довольно красноречивую картину, но по отдельности означают нечто более конкретное. Фрезия – это цветок глубокомыслия и невинности. Орхидеи также являются символом глубокомыслия, но больше они напоминают об экзотической красоте и женственности. Если принять во внимание сочетание со всеми остальными цветами, то человек, который послал их тебе, явно хотел дать понять, что преклоняется перед твоими женскими качествами. Гермиона покраснела еще сильнее. – Пурпурный ирис – это надежда… и мудрость. Желтый – страсть. Внезапно оказалось, что в ее жизни очень много страсти. – Гардения – это доброта, непорочность и тайная любовь, – Фло хихикнула, увидев потрясенное лицо Гермионы. – Не нужно пугаться. Этот человек не одержим тобой или что-то в этом духе. Думаю, он просто считает тебя очаровательной. Снейп считает меня очаровательной? – Лютик означает обаяние, и орхидея также связана с обаянием и утонченностью. В этом букете так много цветов, которые говорят о невинности, и мне кажется, он пытается дать понять, что его интерес к тебе заключен в чем-то большем, чем похоть. Душистый горошек олицетворяет изысканное наслаждение и блаженство. Мне всегда нравилось это описание – изысканное наслаждение. Но это также указывает на расставание или разлуку после приятно проведенного времени. У тебя наверняка были очень насыщенные выходные. Гермиона с трудом сдержала улыбку. – А что насчет дикой моркови? – Именно это придает главную интригу всему букету. Она символизирует убежище. Тихую гавань. Это указывает на то, насколько все сложно и деликатно. Сложно это явно еще очень мягко сказано. – Вы случайно не знаете латынь? Флоренс усмехнулась и покачала головой. – Не совсем. Я знаю латинские названия цветов, если это то, что тебе нужно. – «Floribus» означает цветы? – Да. Секрет или тайна, что-то там, цветы. – А вы случайно не знакомы ни с кем, кто знал бы латынь? – Чарльз из техподдержки, – кивнула Флоренс. Гермиона удивленно уставилась на нее. – Тот парень в робе, с очками и блокнотом? – Он просто работает здесь, пока заканчивает писать свою первую книгу, – улыбнулась Фло. – Так у него есть больше времени, чтобы заниматься этим. Гермиона резко повернулась к своему столу. – Скажите Бернарду, что я буду на утренней планерке буквально через минуту, – сказала она, ища перо и пергамент. – Я не могу думать, когда в голове крутится нерешенная загадка. Она быстро написала записку и отослала ее. Ответ пришел как раз тогда, когда она возвращалась с утреннего совещания. Привет, Гермиона, Это была самая занимательная записка, какую я когда-либо получал в понедельник утром, работая в техподдержке. Фраза примерно переводится как «Тайна скрыта в цветах». Надеюсь, ты понимаешь, о чем речь. Чарльз. Гермиона улыбнулась. Снейп дал ей подсказку. Он хотел, чтобы она разгадала секретное послание, заложенное в букет. Он и впрямь считает, что она может стать его «убежищем»? Что вообще это значит? И что еще он пытается сказать? Она собиралась встретиться с ним, чтобы выяснить. _______________________________________________________________________ * (1) «Твое место среди полевых цветов», – Том Петти. (2) Дикая морковь – англоязычное название Queen Anne’s lace («кружево королевы Анны»). По легенде, королева Анна (супруга Якова I) была искусной кружевницей и однажды предложила придворным дамам сплести кружево, такое же изящное, как цветы дикой моркови. В состязании никто не смог сравниться с королевой. Посмотреть на цветы дикой моркови можно по ссылке https://vk.com/photo-187906046_457240935