Квартет

“We've only just begun*(1),” – Carpenters

(Гермиона) Гермиона подалась бедрами навстречу Драко, потираясь перевозбужденным клитором о твердый бугор его эрекции. Было бы лучше делать это голыми, но шов на его ширинке тоже ощущался весьма неплохо. Конечно, Гермиона вовсе не планировала провести этот день, обжимаясь на диване, но в целом жаловаться ей было не на что. Драко тоже не жаловался – хотя мог бы начать, если бы взглянул на свои волосы. Они встопорщились, распушились и сзади, в том месте, где его голова в последние два часа терлась о подлокотник дивана, были похожи на утиную попку. Несмотря на растрепанный вид, Гермиона никогда не видела его таким счастливым. С тех пор, как Снейп ушел утром, они целовались, обнявшись на диване, как двое по уши влюбленных, и Драко не выпускал ее из объятий весь обед. А потом ужин. У него была зависимость от ее близости. Но если быть честной, Гермиона была не против снабдить его достаточной дозой обнимашек, чтобы им обоим стало хорошо. С Драко ее окутывало ощущение покоя, которое красной нитью проходило даже сквозь самые страстные их встречи. С ним она чувствовала себя в безопасности. Вероятно, это было связано с тем, что до этого они дружили, но у нее было смутное подозрение, что дело не только в этом. Рядом с некоторыми людьми она частенько чувствовала себя определенным образом: спокойной или взволнованной, или мудрой, или замученной. С Драко она ощущала очень многое, но под всем этим скрывался покой. Она пока не поняла, какой она чувствует себя рядом с Люциусом и Северусом. Влажной – конечно же, но не только. Как ни странно, она ощущала себя в безопасности со всеми ними, несмотря на их противоречивое прошлое. Свое доверие к Снейпу она могла логически обосновать: он доказал, что все эти годы был достойным человеком, – однако Люциус был для нее почти незнакомцем. И все же ей казалось, что она знает его чуть лучше, чем другие. Она понимала его. Он состоял не только лишь из высокомерных насмешек и надменной манерности. Также как и весь Снейп не заканчивался на одних язвительных комментариях и черных мантиях. Под его маской равнодушия бушевала буря интриг. Он постоянно наблюдал за Гермионой и анализировал, складывая по кусочкам ее личность словно пазл. Она понимала, что он, скорее всего, проникал в ее разум, раз смог с такой точностью определить ее желания, но нельзя было отрицать, как чудесно было иметь рядом кого-то, кто мог бы дать ей именно то, чего она хочет. Казалось, у них и впрямь совпадали интересы в сексе, и то, как легко он принял ее кинки, обнадеживало. К тому же у него были ловкие руки художника и пианиста в одном лице. Ее собственные пальцы не были столь поразительно настойчивыми. К концу вечера Снейп умудрился вставить ей в задницу два толстых пальца, и когда это отверстие уже было на пределе, он проник членом в киску и заставил Гермиону стонать так, как не стонал еще ни один человек. Она кончила три раза за полчаса, и Северуса явно позабавило ее неистовое либидо, ну или, по крайней мере, ей показалось, что именно это стало причиной его улучшившегося настроения. Она никогда раньше не слышала, чтобы он так долго смеялся. Было приятно осознавать, что с ней он хоть немного повеселился – хоть он и отрицал само существование веселья в своей жизни. За завтраком Гермиона тоже заметила у него эту ухмылку, а значит она точно подняла ему настроение, хотел он это признавать или нет. Хотя, возможно, он просто потешался над ней. Она действительно слишком громко стонала. Но как можно было завтракать молча, когда Драко вылизывал саднящие следы от ремня у нее на бедрах? Есть, наклонившись над столом, оказалось намного приятнее, чем, как обычно, стоя. Драко – добрый, милый Драко. Она не могла перестать думать о сказанном им. Она действительно ему нравилась. Это был не просто секс. Она слишком боялась поверить в то, что между ними может быть нечто большее, но теперь, когда он ясно выразил свои намерения, она кардинально изменила свое отношение к нему и с жаром отвечала на все его, даже малейшие, проявления симпатии к ней. После резкого поворота в их отношениях поведение Драко изменилось самым неожиданным образом. К концу завтрака он, судя по всему, окончательно успокоился. Гермиона ожидала, что он хоть немного останется в напряжении после потрясения, вызванного утренним откровением, но вместо этого, похоже, он чувствовал облегчение после пережитого катарсиса от своей исповеди. И она ощущала то же самое. Теперь их связывало понимание. Он хотел ее, она хотела его – что может быть проще? И одновременно сложнее. Несмотря на то, что теперь она как никогда сблизилась с Драко, ее влечение к Люциусу и Северусу ничуть не уменьшилось, и это одновременно озадачивало и тревожило ее. Разве она не хотела быть счастливой с Драко? Она была уверена, что хотела. У нее стало светло на душе, когда она увидела, как его обрадовала ее взаимность. От этого заполнилась пустота у нее внутри, о существовании которой она и не подозревала. Что еще ей нужно? Очевидно, ответом на этот вопрос были Снейп и Люциус, потому что к ним Гермиона испытывала необычайно схожие чувства. Ей хотелось снова увидеть, как Северус улыбается, поделиться с ним своими мыслями, обсудить их и выслушать его мнение. Она надеялась побольше узнать о своем немногословном бывшем профессоре. А Люциус… он лишь совсем недавно начал открываться ей. В нем так много всего крылось: столько страсти и заботы прозябали под тонкой оболочкой надменности и отчужденности. Ей нравилось раскрывать в нем мягкость и видеть, как вместо усмешки у него на губах расцветает сияющая улыбка на миллион ватт. И ей невероятно нравилось играть роль катализатора в этом слизеринском попурри. Она хотела быть причиной смеха и радости Снейпа и жаждала тех мгновений блаженной откровенности, что возникали между ней и Люциусом. А Драко – этот парень станет ее погибелью. Вспоминая их школьную вражду и все те трудности, что они преодолели, чтобы оказаться здесь и сейчас, все, о чем Гермиона могла думать, это, как многого Драко достиг и насколько он изменился. И как сильно он хотел, чтобы его любили. Если она станет размышлять об этом слишком долго, на глаза навернутся слезы, и ей придется моргать как безумной, чтобы сдержать их. Он был живым доказательством того, что кто угодно может оказаться гораздо сложнее, чем кажется. Пять лет назад она ни за что не догадалась бы, что Драко настолько глубокий человек. И вот она сидела здесь, прижимаясь к нему и целуя до беспамятства. И это было чудесно. Запустив пальцы ему в волосы, она погладила его по голове, надеясь сорвать еще один жалобный стон с этих греховно сладких губ. Звуковые эффекты Драко были лучшим саундтреком для целого дня поцелуев. Тук-тук-тук. Что за шум? Тук-тук-тук-тук. Гермиона оторвалась от губ Драко и вопросительно посмотрела на него. Он тоже это слышал, или это ее мозг стучит по черепу, требуя больше кислорода? Губы Драко припухли, а глаза, обычно светлые и спокойные, потемнели от желания. Но выражение на его лице было таким же озадаченным, как у нее. – Это Живоглот? – выдохнул он. Гермиона повернула голову и огляделась. Глотик обычно не стучал: наоборот, ходил по квартире совершенно бесшумно. Тук-тук-тук-тук-тук. Ага! Теперь, когда Драко перестал постанывать, она поняла, что это был за звук. – Это сова. Погоди-ка, – она чмокнула его в губы и наконец отклеилась от его, а затем поковыляла к двери на дрожащих после обнимашек ногах. Когда она открыла дверь, на нее уставился красивый филин и перепрыгнул через порог. – Вольфганг? – пробормотал Драко, резко садясь. Поморщившись, он поправил выпирающие в паху брюки. – Что ты здесь делаешь? Это папина сова для деловой корреспонденции. Филин расправил крылья и, вспорхнув на подлокотник дивана, протянул лапу Гермионе. Та испытующе посмотрела на Драко и вытащила свиток из длинного когтя птицы. Быстро пробежав глазами записку, она прочитала вслух: «Дорогая Гермиона, Северус здесь, и мы оба считаем, что нам разумно будет встретиться и поговорить. Предлагаю выпить в библиотеке в восемь. Я знаю, что Драко там с тобой, скажи ему, чтобы он сводил тебя на ужин, а потом привел сюда. С нетерпением жду новой встречи с тобой – и библиотеке тебя тоже не хватает. До вечера. Люциус». Драко покачал головой и укоризненно цыкнул. – М-м-м, у тебя неприятности-и-и. Гермиона недоверчиво вытаращила на него глаза. – Что? Его припухшие губы изогнулись в мимолетной улыбке. – Северус все ему рассказал. Он знает, что ты видишься со всеми нами, и он знает, что я сказал тебе, что хочу встречаться с тобой. Ему нужно перезарядить оружие, придумать новый план атаки и усилить свою игру. – Ты серьезно? – судя по всему, быть слизеринцем так утомительно. – И с чего бы у меня были неприятности? – Цель захвачена, – с усмешкой ответил Драко. – Если он не разозлился настолько, чтобы перестать видеться с тобой – а похоже, что все-таки не разозлился, – тогда ты станешь объектом самой бурной его деятельности. Если мужчины Малфоев чем-то и славятся, так это умением добиваться того, чего они хотят. – Мне стоит отклонить приглашение? – Гермиона не знала, стоит ли собирать их всех в одной комнате, если мистер Малфой встал на тропу романтической войны. Вероятно, стоит отложить встречи до тех пор, пока все не остынут. – О, нам точно стоит пойти, – сказал Драко, подталкивая к ней через стол перо. – Не могу дождаться, чтобы увидеть, как искривится его самодовольная физиономия, когда мы явимся туда вместе. Гермиона усмехнулась и покачала головой. – Это слегка жестоко, тебе не кажется? Я не хочу, чтобы кому-то было больно от этого. – Нет-нет-нет, – продолжил Драко, не переставая улыбаться. – Тебе этого не понять. Это мужские разборки. Мне просто нужно показать ему, что я не выбыл из игры. В конце концов ему придется признать, что я преуспел хоть в чем-то. Гермиона закатила глаза и пробормотала себе под нос: «Мальчишки», – но взяла перо и, быстро нацарапав внизу пергамента «Мы придем», передала его Вольфгангу. Филин расправил крылья, и Гермиона поспешила открыть дверь. С прощальным уханьем птица исчезла в лучах заходящего солнца. Гермиона закрыла дверь и оглянулась на Драко. – У нас есть еще чуть больше часа. Не хочешь помочь мне собраться? Мне нужно сделать прическу и макияж, если я хочу хорошо выглядеть. – Ты будешь голой? Она хихикнула. – Конечно. Составишь мне компанию? – Непременно, миледи. Я даже помогу тебе собраться. Это было очень любезно с его стороны. Или подозрительно. Гермиона всмотрелась в его лицо, пытаясь понять, какая из ее версий была правильной. – Каким образом? Его улыбка превратилась в коварную ухмылку, и кивком головы он показал ей подойти поближе. Усмехнувшись игривому блеску в его глазах, Гермиона уверенно подошла к нему вплотную, побуждая его сделать следующий шаг. Драко наклонился вперед и положил руки ей на бедра. Когда он притянул ее ближе, ей вспомнилось, как Северус делал то же самое, но у Драко не было ни решительности, ни требовательности Снейпа: его движения были медленными и плавными. Мягкими. Спокойными. Его руки скользнули по ее бедрам, с тихим шуршанием стянув с нее хлопковые пижамные штаны и отбросив их на пол. Несмотря на то, что ее окутал прохладный воздух, по телу прошла горячая волна, и Гермиона почувствовала, что краснеет. Потянувшись к нему, она обняла его за плечи и притянула к груди. Драко зарычал и прижался губами к ложбинке между грудями, его теплое дыхание проникло сквозь ее футболку, и соски напряглись, будто их окунули в ледяную воду. Пробравшись руками под ткань, он провел ладонями по ее бокам. Повернув голову направо, он прокрался поцелуями к соску так медленно и с таким пылом, что у нее перехватило дыхание. Ожидание его прикосновений было невыносимым, но то, что он уже оказался у нее в объятиях, опьяняло и еще больше сводило с ума. Запустив пальцы в его волосы, она наслаждалась их потрясающей мягкостью. Казалось, все части тела Драко Малфоя на ощупь были какими-то сказочными: горячие бархатные губы, гладкий, как атлас, язык, бледная кожа мягче, чем у нее самой. А член – м-м! Всякий раз, когда она доставала этот поблескивающий влагой жезл, ей хотелось поводить нежной, как лепесток, головкой по всему лицу, будто кистью для румян. Драко обхватил губами ее сосок и втянул его в рот прямо через белую хлопчатобумажную футболку, которая казалась раздражающей преградой между ними. Гермиона ахнула и выгнулась ему навстречу, зашипев, когда он прикусил зубами кончик. Прервавшись, Драко быстро поднял футболку, обнажив ее грудь, и переключился на второй сосок. Его острые резцы задевали ареолу, ярко контрастируя с влажной мягкостью языка. Он дразняще провел им вокруг напряженного бугорка, а затем лизнул его. – Драко! – Гермиона вцепилась ему в плечи. Если он собрался вытворять с ней такое, то лучше будет присесть. Он усмехнулся и хитро улыбнулся ей. – Руки вверх. Руки вверх? До нее несколько секунд доходило значение этих слов. Подняв руки, она посмотрела на него, ожидая дальнейших распоряжений. Поднявшись, Драко стянул с нее футболку через голову, и теперь она стояла в гостиной абсолютно обнаженная. Она поежилась, и по телу побежали мурашки. – Ну вот, – нахально заявил он. – Ты готова идти. Гермиона схватила его за ремень и дернула на себя. Усмехнувшись, Драко обнял ее и наклонился, чтобы заглянуть в глаза. – Тебе понравилось? – Ты мне очень помог, – уклончиво ответила она. – Драко Малфой, профессиональный раздевальщик, к вашим услугам, – пробормотал он, шаловливо ухмыляясь. Гермиона покачала головой, обиженно улыбнувшись. Конечно, он наверняка ощущал запах возбуждения, которое вспыхнуло в ней после их маленькой игры. Она сжала бедра, чтобы приглушить аромат. Неужели она теперь по жизни будет постоянно мариноваться в собственном соку? Это было не так уж плохо, но немного стыдно было осознавать, что ее либидо стало столь же прытким, как у четырнадцатилетнего подростка. Схватив Драко за руку, она потащила его в ванную, бросив короткий взгляд на его брюки, чтобы убедиться, что страдает тут не одна она. Он тоже был возбужден. Ей нравилось это в Драко: благодаря его неувядающему стояку, она меньше стеснялась собственного либидо. В ванной она знаком велела ему сесть, а сама начала выкладывать вещи. Драко удобно устроился на полу, вытянув ноги и положив локти на бортик ванной, как император в бане. Пришел Живоглот и растянулся рядом с ним, громко замурлыкав, когда Драко почесал его за ушком. Гермиона улыбнулась, наблюдая за этой идиллией в отражении зеркала. Они лениво болтали, пока она наносила макияж и укладывала волосы в пучок. Она была благодарна, что он составил ей компанию: если бы его не было рядом, она бы уже изнервничалась, представляя себе, что услышит на предстоящей встрече. Разглядывая свой макияж «смоки айс», Гермиона оценивающе оглядела себя. Обычно она не прикладывала столько усилий, но именно сегодня ей хотелось выглядеть женственно. Внешний вид может послужить отвлекающим фактором, и если ей придется столкнуться с Люциусом и Северусом, все средства будут хороши. Заколов волосы, она повернулась к Драко. – Что больше нравится мужчинам: помада или блеск для губ? – Зависит от того, что на тебе надето. – Мое маленькое черное платье. – В таком случае, красная помада. – Красная? Тебе не кажется, что потом это будет выглядеть слегка… неряшливо? Драко ухмыльнулся и покачал головой. – Гарантирую, что они оба умрут от желания размазать ее самым извращенным способом. Гермиона фыркнула и взяла свою помаду оттенка «Красная королева». – Что ж, тогда желаю им удачи. Это «Ведьмин уик-энд» с формулой, гарантирующей двенадцатичасовую стойкость: я не могу оттереть ее даже салфеткой. Драко внимательно наблюдал, как Гермиона наносит ее, и она заметила в отражении в зеркале, как он поправляет член. Это придало ей заряд уверенности, который был ей так нужен. Когда ее губы стали глянцево-бордовыми, она сделала шаг назад, пытаясь понять, не выглядит ли она как клоун. – Как тебе? – Мне захотелось засунуть член тебе в рот. Гермиона усмехнулась. – Помаде нужно время усесться. Пойдем возьмем мне одежду. – А надо? – спросил Драко, поднимаясь с пола и следуя за ней. – Уверен, она тебе не понадобится. Гермиона подошла к комоду и внимательно изучила свою коллекцию нижнего белья. Драко подкрался к ней и, обняв за талию, притянул задом к бугру на своей ширинке. От жара его эрекции брюки казались горячими, будто их только что вытащили из сушилки. Он прижался членом к ягодицам Гермионы и слегка потерся о расщелину между ними. Гермиона улыбнулась и откинула голову назад, так чтобы он положил подбородок ей на макушку. – Как думаешь, мне снова надеть пояс для чулок? – Отцу он нравится. – А тебе? Драко что-то задумчиво промычал и наклонился, чтобы лизнуть ее за ухом. – Мне нравится, когда ты голая. – Это не вариант, – Гермиона хихикнула, когда он провел языком по ее шее сзади. – Как тебе кажется, что нравится Снейпу? – Понятия не имею. Черные кружева и синяки на попке? – Я тоже об этом подумала. Как тебе швы? – спросила она, беря пару чулок телесного цвета со швами. – Сексуально, – он прижался губами к основанию ее шеи у плеча и провел языком по коже. – Хвати-и-ит, – простонала она и игриво стукнула его по голове. – Из-за тебя из моей киски уже течет по ногам. – Прекрасно, – выдохнул он, и его дыхание коснулось влажной дорожки, которую его язык оставил у нее на шее. У Гермионы подогнулись колени, и ей пришлось ухватиться за комод, чтобы не упасть. – Я и так уже вся мокрая, – она махнула в сторону шкафа. – Ты не принесешь мне туфли? – боже, ей нужно было отвлечь его, иначе они точно опоздают. – Какие? – Черные на каблуках. У меня только одна пара. Проведя по ее коже кончиками пальцев, словно не желая отрываться, Драко выпустил ее из объятий и направился к шкафу. Опустившись на пол, он принялся рыться в его темных глубинах, пока Гермиона надевала пояс. Она села на кровать, чтобы натянуть чулки, и Драко, отыскав туфли, подполз к ней на четвереньках, держа их в зубах, и поставил у ее ног, как щенок. Рассмеявшись, Гермиона раздвинула ноги, дразня его видом, и он, издав воинственный рык, рванулся вперед, высунув язык. Она взвизгнула и остановила его, положив ему ладонь на макушку. – Эй! Придержи-ка коней! Сначала мне нужно в туалет. У меня мочевой пузырь сейчас лопнет. И пока я буду там, лучше сразу очищу заклинанием задницу, потому что Мерлин знает, что Снейп сделает со мной потом. Драко выпятил нижнюю губу и уставился на нее щенячьими глазками, жалобно заскулив. Гермиона наклонилась и поцеловала его в нос. – Но я тут подумала, что, когда я вернусь, ты мог бы проверить мою киску, чтобы убедиться, что она готова. Как тебе такая мысль? Его глаза вспыхнули голодным огнем, и он энергично покивал. – Но перед этим мне нужно, чтобы ты проверил швы на чулках, – сказала она и, неторопливо поднявшись, повернулась к нему спиной, выпятив задницу навстречу его губам. – Они прямые? Драко благодарно застонал ей в ягодицы, и она почувствовала, как он прикусил зубами ее попку. В киске тут же случилось половодье, и вязкая смазка просочилась на половые губы. Тихонько зашипев, Гермиона потянулась назад, чтобы оторвать его от себя. – Веди себя хорошо. Нам скоро выходить. Нежно поцеловав покалывающее место укуса, Драко обхватил ее левую лодыжку. – Вы просто восхитительно выглядите сегодня, мисс, – пробормотал он, проводя рукой по ее ноге и поправляя чулок. Гермиона плотно сжала губы, чтобы не рассмеяться. «Мисс?» Значит, вот во что он хотел поиграть. – Спасибо, Драко, – она сломала голову, но так и не смогла придумать подходящий ответ в этой ситуации: невозможно было мыслить ясно, пока его пальцы блуждали по внутренней стороне ее бедра. Он переместился на другое бедро, и Гермиона переступила с ноги на ногу, а затем оглянулась через плечо. Драко смотрел на ее зад, как охотничий пес на перепелку, отрывая взгляд, только чтобы проследить линию шва. Преданность и желание в его глазах растопили не только ее сердце, но и киску. – Хорошо смотрится? – тихо спросила Гермиона. Он посмотрел на нее и с озорством усмехнулся. – Идеально. – Спасибо, милый. Я хочу, чтобы ты подождал меня здесь. Я вернусь через минуту, – она понизила голос до шепота: – Вытащи член и начни поглаживать. Медленно. Когда я вернусь, то хочу увидеть, как ты ласкаешь себя. Его глаза расширились, и она поняла, что удивила его. На мгновение в ней вспыхнула паника, не посмеется ли он над ее фальшивой бравадой. Но волнение тут же улетучилось, когда он расстегнул ширинку и хрипло выдохнул: – Да, мисс. Его член был твердым и покрасневшим и едва заметно подергивался. Гермиона тяжело сглотнула и облизала губы. Проклятье. Как вышло так, что ее собственная игра обернулась против нее, так что даже заныл клитор? Это казалось воплощением ее самых грязных фантазий: видеть стоящего на коленях у ее ног Драко, поглаживающего ладонью член и словно сошедшего с эксклюзивного разворота журнала «Плохие парни и большие метлы». Он был одним из самых горячих мужчин среди всех, кого она знала, он мог заполучить практическую любую девушку, какую бы ни захотел, однако все, чего он желал – чтобы она командовала его дрочкой, словно строгий секс-сержант. Ее невероятно взволновало то, как охотно он отреагировал на ее слова. Она никогда не думала, что будет главенствовать в постели, но с тех пор, как они попробовали женское доминирование, ее фантазии об этом начали цвести буйным цветом. Ей хотелось сделать все, чтобы увидеть, как Драко охватывает желание, и в порыве самоотречения он растекается счастливой лужицей. Ей была знакома та свобода, что он ощущал при этом. Она окунулась в нее буквально вчера вечером, отдав Снейпу свое унижение и стыд в обмен на его одобрение и похвалу. И на понимание. – Не смей кончать без меня. Драко улыбнулся. – Да, мисс. Подхватив по пути к выходу лифчик, она поспешила в ванную, торопясь закончить приготовления и вернуться к Драко. Опорожнив мочевой пузырь, она наложила на себя заклинание клизмы. На этот раз покалывающее ощущение не стало для нее сюрпризом, но когда магия прошлась по кишечнику, из-за перевозбуждения Гермиона чуть не кончила на коврик возле ванны. Черт возьми! Снейп и Люциус учуют аромат ее смазки за милю. «Или я могу просто попросить Драко вылизать меня дочиста перед выходом». Она улыбнулась своему отражению в зеркале и быстро надела лифчик. Драко не понравится, что она спрятала девчонок, но затягивать сборы было нельзя. Если бы он был главным, она бы пошла в мэнор без единого клочка ткани на теле. И хотя Гермиона была не так уж и против этого, все же разгуливать там, сверкая сиськами, вряд ли было правильной стратегией, учитывая то, что она не знала, в каком настроении пребывает Люциус. Бросившись обратно в комнату, она застала Драко в том же положении, в каком оставила его: с расстегнутой ширинкой и истекающим предсеменем членом в руке. Он встретился с ней взглядом своих серых глаз, и она улыбнулась, заметив в них напряжение. – Хороший мальчик. Движения его руки ускорились. – Посмотри, какой он твердый, – промурлыкала Гермиона. – Вы нужны мне, мисс. Его отчаянная мольба тронула ее за душу. Погладив его по волосам, она нежно оттянула его голову назад и чмокнула его в губы. – Как думаешь, ты сможешь сделать так, чтобы я еще сильнее потекла перед нашей встречей? – Да, мисс, – прошептал он. Гермиона села на краешек кровати и отставила одну ногу в сторону, предлагая ему свою киску. Он скользнул взглядом между ее бедрами и, зарычав, сжал головку члена мертвой хваткой, чтобы не кончить на месте. Драко определенно умел делать комплименты девушке. – Вылижи меня, милый. Покажи, на что ты способен. Метнувшись к ней, словно молния, он опустился рядом, зарылся лицом в волоски на лобке и раздвинул руками ее бедра, обнажая киску во всем ее безбельевом великолепии. Лизнув клитор, он провел языком по расщелине с проворством сексуального змея. Он громко застонал, и этот звук резонансом прошелся по ее лобку. – Да-а-а, – протянула Гермиона, сжимая в кулаке прядь его шелковистых волос. – Вот здесь. Чем сильнее она тянула, тем громче он рычал. Она не хотела причинять ему боль, но, казалось, ему и впрямь нравилось ее рукоприкладство. Откинувшись на один локоть и подтянув колени, она дала ему лучший доступ. Которым он воспользовался в полной мере. Гермиона вскрикнула, когда он требовательно проник скользким языком в отверстие влагалища. Он явно вознамерился слизать ее мед прямо из источника и вторгся внутрь, как гризли-диабетик, выуживающий последние капли из сот. Наверняка больше ни у кого нет настолько ловкого языка. Драко передвигался вверх и вниз по расщелине, посасывая половые губы с громким причмокиванием и оттягивая их, пока к ним не прилила кровь и они не загорелись. Прижавшись ртом к клитору, он заставил его пульсировать, так что Гермиона выгнулась, едва не свалившись с кровати. – А-а-ах! Он взглянул на нее, и в уголках его глаз собрались морщинки: он явно по-лисьи хитро ухмылялся, но она не была уверена в этом, так как его губы прятались в киске. Гермиона двинула бедрами ему навстречу. – Заставь меня кончить, милый. Что-то раскатисто прорычав в знак согласия, он сосредоточился на ее удовольствии, решительно начав порхать языком по набухшему капюшону клитора. Двумя пальцами он проник в сочащееся влагой отверстие, и Гермиона заскулила от дополнительной стимуляции. Кончики его пальцев коснулись точки G, приближая оргазм. – О боже, – прошептала она, прикусив нижнюю губу, чтобы не взвыть. – Сейчас кончу. Не останавливайся. Драко застонал в складки ее плоти, и от этого у Гермионы сорвало последние предохранители. Ее киска поняла намек и взорвалась сокрушительным оргазмом, окатывая тело волнами блаженства и выплескивая из переполнившегося лона, кажется, не меньше пинты смазки. Драко постепенно замедлился до полной остановки и поцеловал клитор, будто в благодарность за хорошую работу. Когда он отстранился, его подбородок был испачкан ее нектаром, и тонкая полоска смазки пересекала верхнюю губу. Он слизал ее языком, и Гермиона едва не рухнула на кровать, сраженная наповал возвышенно-эротическим зрелищем того, как он вкушает свидетельство ее желания. – Ты готов кончить для меня? – пробормотала она, медленно моргая: ее мозг как раз возвращался на свой пост у руля. Драко сдержанно кивнул и опустил взгляд на свои колени. Гермиона села и увидела, что его эрекция ничуть не опала. Член был напряженным и красным и практически светился от неудовлетворенности. Ей в голову пришла блестящая идея, и когда Драко увидел ее хитрую улыбку, его губы изогнулись в такой же усмешке. – Что? – спросил он. – Я просто подумала, – с напускной невинностью сказала она, склонив голову набок, – что, раз ты носишь… мой аромат, с моей стороны было бы вежливо тоже носить твой. Драко в мгновение ока вскочил на ноги и начал дрочить. – Не забудь встать поближе к отцу, чтобы он учуял его. Боже, ты чертовски гениальна! Гермиона уставилась на поблескивающую головку члена, загипнотизированная его многообещающим сиянием. «Как красиво-о-о». Интенсивный жар, исходящий от набухшей головки, ощущался даже на расстоянии, так что ей захотелось погреться возле него, как возле волшебного огня. Приподняв груди руками, она предоставила ему плацдарм, зная, как это ему придется по душе. Драко застонал и подошел ближе, задев ее головкой и оставив на коже груди влажный след. От нетерпения по телу Гермионы прошли мурашки, а голова закружилась. Что, черт возьми, с ней происходит? До того, как в ее жизни появились трое слизеринцев, она никогда так не желала получить дождь из спермы. Раньше она старалась как можно быстрее избавиться от слизких следов – а теперь ей всегда было мало. Может быть, ее мнение поменялось, потому что ей и впрямь нравился секс с ними? И от этого их сперма казалась приятной? Или из-за того, что они так горячо ее желали, ее восприятие этого процесса изменилось, превратив его из обязаловки в удовольствие? Она не знала, и прямо сейчас ей было все равно. Она просто хотела эту сперму. Тайком покосившись на Драко, Гермиона наблюдала за сосредоточенным выражением у него на лице. Его глаза не отрывались от ее груди, а рот с благоговением приоткрылся. Приспустив чашечки лифчика пальцами, она открыла ему вид на напряженные соски. – Обкончай меня, Драко. Сделай меня своей. У него сбилось дыхание, и внезапно первая струйка спермы расчертила ее грудь. – Черт! – выдохнул Драко между выстрелами. Гермиона посмотрела вниз: вторая струйка пересекла первую и стекла вниз по ложбинке между грудями. Она глубоко вдохнула этот аромат и, отпустив груди, подалась вперед, чтобы коснуться члена. – Черт-черт-черт-черт! – прошипел Драко сквозь стиснутые зубы. Три последние молочно-белые капельки пролились на напряженный сосок, завершая кульминацию. Малфой глубоко вздохнул и тяжело сглотнул. – Черт возьми, Гермиона, в следующий раз напомни мне больше не сдерживаться на протяжении целого дня. Это было болезненно. – Зато посмотри, как много у тебя получилось для меня, – весело сказала она, указав на обильные следы. Устало усмехнувшись, Драко кивнул. – Да уж, вижу. Ты вотрешь ее? Вместо ответа Гермиона размазала его семя по груди. – Безусловно. Не хочу потерять ни капли. Драко наклонился, и его теплые губы коснулись ее лба. – Что мне еще в тебе нравится: ты очень бережливая. Гермиона рассмеялась и чмокнула его в губы. – И я пахну просто невероятно. Даже парфюм не нужен. Усмехнувшись себе под нос, Драко взглянул на часы на прикроватной тумбочке. – У нас осталось десять минут. Проклятье. Спермомассаж придется прервать. Гермиона втерла остатки в кожу и понюхала свою руку. От нее пахло как от корзины с грязным бельем в мужском общежитии. Но также от нее пахло Драко, создавая иллюзию его близости, отчего на сердце становилось тепло. Когда он потянулся, чтобы убрать член, Гермиона не позволила и сделала это сама. В ее руке он ощущался как смятая атласная ткань, успев опасть наполовину от того состояния, в каком был после их небольшой игры. Застегнув молнию на ширинке, она поцеловала ее и прошептала: – Увидимся позже. Улыбнувшись, Драко протянул ей руку и проводил к комоду, где достал платье и помог его надеть. Гермионе никогда не помогали в таких делах, но его поддержка показалась ей неоценимой. Застегнув на ней молнию, Малфой поцеловал ее в шею в знак восхищения, и от этого ее окутало теплое ощущение удовольствия. Коснувшись его щеки тыльной стороной ладони, она без слов поблагодарила его за заботу. Он ухмыльнулся и, поймав ее руку, поднес ее к губам. – Нам пора, – пробормотала она, прижимаясь к нему всем телом. – Не стоит опаздывать, – согласился он. – Я знаю, как ты любишь пунктуальность. Гермиона встала на цыпочки, чтобы еще раз поцеловать его. – Ты слишком хорошо меня знаешь. Они оба коротко попрощались с Живоглотом, направляясь к входной двери. Оказавшись на улице, Драко приобнял Гермиону за плечи, и она ощутила, как в душе зарождается опасение. Что, черт возьми, она должна сказать, когда они соберутся все вместе? Сегодня утром и так было тяжело объяснить все это Драко. Она не знала, сможет ли пройти через это снова. Свернув в ближайший переулок, Драко предложил ей парную трансгрессию, и Гермиона ухватилась за эту возможность. Трансгрессия проходит намного приятнее, если к животу прижимается член. Когда Малфой велел ей держаться крепче, она схватила его за задницу и многообещающе улыбнулась. Драко ухмыльнулся, но тут же их затянула магия перемещения. Они появились у вычурных ворот мэнора, и Драко назвал пароль. Он переплел пальцы с пальцами Гермионы и ободряюще сжал ее руку. Пока они шли по извилистой подъездной дорожке, Гермиона оперлась на него, желая, чтобы ей передалось хоть немного его спокойствия. Глухой стук ее каблуков по брусчатке из-за охватившей ее тревоги казался ей тиканьем бомбы. Что, если с Люциусом будет не так легко, как с Северусом? «Неужели я и впрямь сейчас об этом подумала?» Она и представить себе не могла, что когда-нибудь будет считать, что со Снейпом легко, но для такого угрюмого человека он был довольно понимающим. Когда доходило до объятий, Снейп с Люциусом различались, как день и ночь, но она замечала, как затихал Северус, когда она проявляла к нему нежность. Он не вздрагивал и не отстранялся, но застывал, как будто не знал, что делать дальше. Когда он заявил этим утром, что ему пора, Гермиона обняла его на прощание за талию. Он даже не поднял руки, а затем, когда она отпустила его, неловко похлопал ее по спине. Она не приняла это на свой счет, так как явно застала его врасплох. Задумавшись над этой ситуацией, она поняла, что он, видимо, не привык, чтобы люди обнимали его на прощание. Или вообще обнимали. И похлопывание по спине, вероятно, было самым большим, чего ей следовало ожидать. И она явно зря надеялась, что он ее поцелует. Хотя он относился к ней с уважением и был, с позволения сказать, очень добр, он даже не попытался приложить свои губы к ее на протяжении всей их совместной ночи. Гермиона не знала, был ли он против поцелуев или просто думал, что она не захочет. Хотя как мог легилимент не знать, что ей, наоборот, этого хотелось? Это казалось маловероятным. И быть не могло, чтобы он не любил основательно целоваться: она четко помнила, как он высасывал воздух из легких Люциуса в тот самый первый вечер в библиотеке. Однако вряд ли было бы разумно указывать ему на противоречивое поведение в том, что касалось поцелуев: она не хотела испытывать его терпение или ставить его в неловкое положение. Особенно после их крышесносного вчерашнего разговора, когда, благодаря сексу, у них развязались языки, а умы потребовали пищи, так что в итоге они оба разнесли в пух прах последний выпуск «Ежемесячного зельеварения»: Снейп острой критикой, а Гермиона – сократическими методами*(2). Она заснула под его хриплый баритон, восхваляющий достоинства котлов из платины и гадающий, продает ли еще аптекарь те крылышки жука. И сны ей снились соответствующие: в них ее любимый мастер зелий стал героем эротических сюжетов о развратном зельеварении. И даже порка прямо в лаборатории не казалась чем-то из ряда вон выходящим. Гермиона не могла отказаться от всего этого только лишь из-за отсутствия поцелуев. К тому же Драко и Люциус с лихвой компенсировали это: а ей следовало сосредоточиться на том, что у нее было, а не зацикливаться на том, чего не было. Гермиона улыбнулась Драко, когда он открыл входную дверь и пригласил ее внутрь. Им повезло дойти до дома, ни разу не услышав заунывные павлиньи вопли, которые ее всегда нервировали: и слава богу, ведь она уже и без того была на грани нервного срыва. Драко направился в библиотеку прямой дорогой, по главному коридору, вместо того чтобы срезать путь через комнаты и войти туда через боковую дверь. Гермиона подумала, не предложить ли пойти коротким и более скрытным путем, но затем поняла, что в ней говорит волнение. А Драко, похоже, совершенно не считал, что им нужны какие-либо уловки. Он просто открыл дверь в библиотеку и провел ее внутрь. Мистер Малфой разливал напитки за маленьким столиком у окна, а Северус сидел на диване уже с бокалом в руке. Когда Гермиона и Драко вошли, они оба подняли на них взгляд, а Люциус улыбнулся ей. – Мисс Грейнджер, – сказал он, налив себе в бокал шампанского, – как раз вовремя. Гермиону шокировало то, насколько спокойными они оба выглядели. Люциус вообще не казался расстроенным, его взгляд лишь на короткое мгновение задержался на ее ладони в руке Драко. Неужели она зря переживала? Едва заметным кивком головы Снейп показал ей подойти. Гермиона посмотрела на Драко, чтобы убедиться, что он в порядке, хотя ей, похоже, не стоило о нем волноваться. Он ухмыльнулся ей и прошептал: – Вам лучше поторопиться, юная леди. Уверен, ты не хочешь еще одну порку, когда у тебя вся попка в рубцах. Она покраснела, но не смогла сдержать улыбки. Приподнявшись на цыпочки, она потянулась к его губам, и он сам наклонился и чмокнул ее – наверное, на удачу. На дрожащих ногах она подошла к Снейпу, а Драко сел в кресло, которое стояло под прямым углом к дивану: зеленая кожа, которой оно было обтянуто, казалась идеальной для слизеринской библиотеки. Гермиона ощутила облегчение, что Драко остался поблизости. Не то чтобы она боялась Снейпа, просто неизвестно было, что принесет этот вечер и что случится дальше. Драко был именно тем человеком, который прикроет спину. – Подними платье, – протянул Северус. Гермиона сжала бедра, чтобы из киски не потекло по ногам. – Что? Сейчас? – Я хочу, чтобы Люциус взглянул на твою задницу. Подними платье до талии. Она оглянулась через плечо на Драко, но он лишь одарил ее хитрой улыбкой. – Ты не слушаешься? – тихо спросил Северус. – Что вы, сэр, – заверила она его и как можно быстрее задрала платье. Из-за такой большой площади обнажившейся кожи казалось, что в комнате со всех сторон дули сквозняки. Все пялились на ее голый лобок и ухмылялись, как будто их забавляло отсутствие трусиков. А Драко наверняка открылся отличный вид на ее задницу – стоило лишь слегка наклониться влево. Черные глаза Снейпа не отрывались от треугольника темных волос между ее ног, и она понимала, что он видит, какая она мокрая после того, что с ней сделал Драко. – Повернись, – пробормотал Северус. – Покажи Люциусу следы. Гермиона повернулась, чтобы спрятаться от его понимающего взгляда, но на половине оборота ощутила, как щекочет кожу влага, предательски сочащаяся с половых губ. Нервно переминаясь с ноги на ногу, она удивилась, как ее киска умудрилась так разгорячиться за столь короткое время. Еще дома Драко вылизал ее дочиста, но она уже истекала смазкой. Люциус поставил бокал шампанского на стол и занял свое обычное место справа от нее. – О, выглядит чудесно, Северус. Гермиона ощутила его руку у себя на заднице, его пальцы скользили по узким линиям, пересекающим ее ягодицы. – Не знаю, как мне больше нравится – с отметинами или без. Но с чулками выглядит прекрасно, не так ли? – Да, – пробормотал Северус, поглаживая ее по другой ягодице. – Наклонись, чтобы он мог всё рассмотреть. С трудом сглотнув, Гермиона медленно наклонилась вперед и уперлась руками в кофейный столик. – Расставь ноги, – прикрикнул Северус. – Ты ведь знаешь, как правильно. «Вообще-то я пыталась не замочить ковер… но если вы настаиваете…» – Мерлинова борода, – воскликнул Люциус. – Взгляните на эту киску. Северус скользнул рукой между ее бедрами и провел пальцем по расщелине. После их ночи вместе она могла узнать этот палец с закрытыми глазами. От работы в лаборатории суставы были мозолистыми, и прикасался он к ней собственнически – так, как не прикасался никто из собравшихся здесь. – Почему у вас мокрые бедра, мисс Грейнджер? Ее взгляд метнулся к Драко, который все так же хитро улыбался. «Черт». Стоит ли говорить правду? Не разозлит ли это Люциуса? Или Снейп разозлится еще больше, если она соврет? – М-м… потому что перед выходом Драко довел меня до оргазма. – Как по-джентльменски, – сухо заметил Снейп. – Как он заставил тебя кончить? – Он вылизал меня, сэр. Северус провел пальцем по клитору, и Гермиона выгнулась, ища бóльшей стимуляции. – Хорошо. Присядь. Нам нужно кое-что обсудить. Гермиона судорожно вздохнула и выпрямилась, нащупывая подол платья, чтобы распрямить его. – Нет, – прорычал Северус. – Разве я сказал, что ты можешь прикрыться? – Я думала, что пришла сюда поговорить. – Ты можешь разговаривать и с задранным платьем. Сядь. «М-м. Да, сэр!» Если он повысит голос еще хоть немного, ее клитор самопроизвольно воспламенится. Она заняла место между ними, но стоило ее заднице коснуться дивана, она почувствовала, как что-то извивается в скользкой расщелине киски. Испуганно вскочив, она обнаружила на своем месте руку Северуса, его пальцы блестели от ее смазки. Она раздраженно фыркнула, а он просто выгнул бровь и многозначительно пошевелил пальцами. – Я сказал, садитесь, мисс Грейнджер. Это ваш последний шанс. – Могли бы и предупредить, – сказала она самым занудным своим тоном. Когда она снова села, его палец проскользнул между половыми губами и проник внутрь. То, как он извивался, вообще не помогало справиться с наводнением. Наоборот, стало только хуже. Люциус усмехнулся и положил руку ей на колено. – Тебе очень идет румянец, который расползается по груди. Гермиона улыбнулась и отвела взгляд. – Спасибо, сэр. Люциус потянул ее колено к себе, раздвигая ее ноги, как будто хотел устроить ее поудобнее. – Я пригласил тебя, чтобы обсудить нашу… ситуацию. Как я понимаю, ты видишься со всеми нами по отдельности с тех пор, как мы вчетвером были вместе? Гермиона сжала губы и кивнула. Его рука начала медленно взбираться вверх по ее бедру. – И чего же ты надеялась достичь при таком раскладе? Уставившись на его руку, она прошептала: – Если честно, я не знаю, сэр… Мне просто нравится проводить время с каждым из вас. – Значит, ты не встречаешься с Драко? – М… – она перевела взгляд на Драко. – Мы очень близки, и мне бы хотелось встречаться с ним. Но если, говоря встречаться, ты имеешь в виду оставить тебя и Северуса, то ответ нет. Драко, судя по всему, понравились ее слова. Он выглядел довольным, что она объявила всем, что хочет встречаться с ним. Люциус добрался до чувствительного участка между ее ног, и его пальцы коснулись линии, отделяющей бедро от лобка. – Значит, по сути, ты хочешь встречаться со всеми нами? О боже. Разве это так неправильно? Хотя звучало это как раз неправильно – но в то же время так верно. – Думаю, можно и так сказать. – Неужели ты думала, что мы не узнаем друг о друге? – Нет! – Гермиона отчаянно замотала головой. – Я не хотела никому делать больно и не пыталась никого обмануть. Я просто не знала, что вы все ко мне чувствуете, поэтому решила подождать и посмотреть, куда все это нас заведет. – Ты хочешь перестать спать со всеми нами одновременно? – Нет! Он ухмыльнулся. – Ты хочешь от нас только лишь секса? Она встретилась взглядом с его серыми глазами, ища в них знак, что можно, не опасаясь, признаться, что ей хочется большего. – Нет? – Чего же ты хочешь? – он медленно обвел указательными пальцем ее половые губы по кругу, едва задевая расщелину, отчего ей было трудно сформулировать свои желания. – Я хочу… м-м-м… я просто хочу, чтобы вы все были самими собой. Люциус кивнул, словно обдумывая это. – Ты хочешь, чтобы я был жестче? Я могу доминировать над тобой так же, как Северус, если тебя это заводит. Пальцы Северуса шевельнулись в складках ее плоти, и она чуть было не подпрыгнула до потолка. Отдышавшись, она попыталась объяснить. – Ты и так доминируешь надо мной, но не так, как Северус. Ты возбуждаешь меня таким, какой ты есть. Я бы предпочла, чтобы ты продолжал делать все, как раньше. Его губы изогнулись в самоуверенной улыбке, но во взгляде сквозило облегчение. – И как же мы организуем все это? Будем видеться с тобой только по определенным дням? Гермиона не могла поверить в то, что услышала. – Ты хочешь сказать… ты не против, чтобы я виделась со всеми вами? Тебя это не беспокоит? Люциус бросил на Северуса оценивающий взгляд, и Гермиона тут же поняла, что Северус, похоже, сказал ему что-то, что утихомирило его ревность. Люциус облизал губы и склонил голову в знак согласия. – На данный момент это самый логичный план. Я и раньше делил партнерш с Северусом, так что это не станет камнем преткновения. Однако я не привык делиться с сыном, но… – он помолчал, подбирая слова. – Я не хочу ставить под угрозу вашу дружбу. Я как-нибудь это переживу. Гермиона покосилась на Северуса, но по его равнодушному лицу ничего нельзя было прочесть. Повернувшись к Люциусу, она внимательно посмотрела в его серо-стальные глаза. Его взгляд немного был похож на взгляд Драко, но если от Драко у нее появлялось ощущение спокойствия и заботы, то Люциус заставлял ее чувствовать себя так, будто она принадлежит ему. Выражение его лица смягчилось, и ей удалось разглядеть под суровым фасадом настоящего Люциуса. – А что, если я в конечном итоге почувствую нечто большее к одному из вас? Я не хочу никого ранить. Прежде чем ответить, Люциус посмотрел на Северуса. Ей был знаком этот взгляд. Точно так же на нее смотрел Гарри, когда им нужно было посетить панихиду по погибшим на войне или навестить кого-то в Мунго: его глаза выражали предчувствие неизбежной боли. – Такова жизнь, – отрезал Люциус. – Мы с Северусом осознаем, что такое может случиться. Ей не нужно было спрашивать Драко, будет ли ему больно, если она влюбится в Люциуса или Снейпа. Конечно, ему будет больно. Столько всего может пойти не так. Но что, если всё будет как надо? Что, если один из них является идеальным мужчиной для нее, и она упустит его, потому что слишком испугается, чтобы попробовать? – Если никто не возражает, думаю, нам стоит продолжать все так, как было, – осторожно сказала Гермиона, быстро оглядывая их лица, чтобы оценить реакцию. – Если ты захочешь увидеться со мной, а я буду в это время с кем-то другим, я скажу тебе, и мы выберем другой день. Очевидно, что Северус получит приоритет на выходных, потому что это единственное время, когда он свободен. – Звучит неплохо, – сказал Люциус, так же, как и она, оглядывая собравшихся. – И когда ты захочешь, чтобы мы все вот так собрались вместе, просто скажи мне, и я все устрою. Гермиона кивнула. – Так и сделаю. Но вы уверены, что не будете сходить с ума от ревности? Я бы взбесилась, если бы всё было наоборот, и я была бы одной из трех девушек, с которыми встречался бы какой-то парень. Люциус улыбнулся. – Не думаю, что ты используешь кого-то из нас в корыстных целях. «Правда?» – Ты просто пока не поняла, чего ты хочешь. «Что, если я не смогу определиться?» – Поживем – увидим. Северус вогнал палец в отверстие ее влагалища. – Ты готова узаконить это решение? Мне кажется, ты скоро промочишь диван. – Да, – согласился Люциус, и его обычная распутная улыбка расцвела у него на лице. – Давай как следует отметим наш новый союз. Не могу дождаться, чтобы трахнуть твой красивый ротик с красными губками. Похоже, Драко был прав насчет помады. Северус наклонился и прикусил ее ухо, его горячее дыхание коснулось ее шеи. – Почему бы тебе не встать и не снять это платье? Думаю, все здесь предпочли бы видеть тебя без него. Гермиона машинально кивнула: ее слишком отвлекали все эти руки и губы, чтобы смущаться. Боже, ей уже не терпелось раздеться. Она буквально горела на этом проклятом кожаном диване. Северус понюхал ее шею, скользнув своим орлиным носом по коже. – Почему от тебя пахнет спермой? – спросил он с ноткой веселья в голосе. – Чем, черт возьми, ты занималась перед тем, как выйти из дома? Гермиона посмотрела на Драко, который уже снял ботинки и носки и в данный момент расстегивал ширинку. Помня о том, что ее смазка была по всему его лицу, она испытала порыв собственнического возбуждения. – Драко кончил на меня, сэр. Северус ухмыльнулся. – Я так и понял. Это возбудило тебя? – Это и впрямь ее заводит, – со смехом ответил Люциус, касаясь губами ее виска. – Разве она не рассказала тебе о своем новом титуле? Снейп с любопытством поднял бровь. – Нет. Что за титул? – Скажи ему, принцесса. Если они оба продолжат дышать ей в шею и шептать на ухо, она сойдет с ума. – Я его королева оргазмов. Северус усмехнулся и положил свою большую руку ей на бедро. – И впрямь. Ты готова к своей коронации, королева оргазмов? – Да, сэр. Как никогда готова. – Тогда вылезай из этого проклятого платья. Если ты так обожаешь сперму, думаю, сегодня ночью ты получишь ее в избытке. Гермиона с энтузиазмом кивнула, чувствуя, как у нее уже потекли слюнки. – Да, сэр! Еще никогда она так быстро не раздевалась. ______________________________________________________________________ * (1) «Мы только начали», – Carpenters. (2) Метод Сократа – метод, названный в честь древнегреческого философа Сократа, основывающийся на проведении диалога между двумя индивидуумами, для которых истина и знания не даны в готовом виде, а представляют собой проблему и предполагают поиск. Этот метод часто подразумевает дискуссию, в которой собеседник, отвечая на заданные вопросы, высказывает суждения, обнаруживая свои знания или, напротив, своё неведение (Википедия).