Квартет

“Gettin’ brain in the library ‘cause I love knowledge – when you use your medulla oblongata – and give you scoliosis until I comatoses*(1),” – Kanye West

(Северус) Миг – и лифчик без бретелек уже лежал на полу рядом со смятым платьем. Изгибы ее тела казались воплощенным искусством. Округлости чередовались с впадинками, покрытыми гладкой кожей, груди и бедра выступали над талией, словно силуэт виолончели. Ее дикие каштановые волосы были забраны назад, что являлось практичным решением при встрече с тремя мужчинами, но Северус предпочитал, чтобы они спадали ей на спину и взлетали, свидетельствуя о том, настолько наэлектризованным было пространство вокруг нее, – а в особенности, когда они скользили по его телу, щекоча живот и бедра, пока она с жадностью вбирала в рот его мужское достоинство. И несмотря на то, что ее чулки со швами выглядели соблазнительно, он считал Гермиону неотразимой и без этой показной сексуальности. Это Люциус обожал кружева и прочую мишуру на женском нижнем белье, тогда как Северусу было все равно. Белье, конечно, делало общую картинку красивее, но женские формы и без того слишком совершенны, чтобы их дополнительно украшать. Люциус любил наряжать, а Северус, напротив, предпочитал раздевать, возвращая тело к его самому естественному состоянию. В следующий раз, когда они встретятся наедине, он возьмет Гермиону на кровати, так чтобы ее волосы рассыпались вокруг, а обнаженные ноги обвились вокруг его бедер. Северус снял ботинки и носки и посмотрел на Драко, который сегодня опередил всех. Смышленый мальчик. Всегда полезно иметь фору. Северус и Люциус еще даже не выбрались из штанов, а Драко уже сжимал обнаженную Гермиону в объятиях, прильнув к губам в страстном поцелуе. Расстегивая сюртук, Северус с большим интересом наблюдал за тем, как непринужденно они чувствуют себя друг с другом. Драко явно был влюблен в нее – и она в него. Северус не хотел разрушать их чувства: ему слишком хорошо было известно, что такое боль утраченной любви. Он не мог так поступить со своим крестником. Но увидев, как сладко сплетаются их языки и блуждают по телу жадные руки, он осознал, как сильно желает ощутить такую же близость и взаимность. Он не собирался забирать Гермиону одному лишь себе, он просто хотел сполна насладиться всем тем, что могли дать ему ее тело и разум. Она была способна подарить ему то, чего не мог подарить Люциус. Самоотречение. Откровенность. Великодушие. Спасение. Убежище. Люциус уже отбросил в сторону свой парчовый жилет и расстегивал белую рубашку, наблюдая за сыном оценивающим взглядом. Северус знал, что Люциусу было нужно нечто подобное так же сильно, как и ему самому: он был сам не свой, когда рядом не было кого-то, о ком можно было заботиться. К сожалению, Люциус считал, что Драко является преградой на его пути к блаженству. Как он не понимает, что мальчик – их счастливый билет? Он давал Гермионе то, что они оба не способны были дать. Что именно это было, Снейп пока не мог сказать точно, но она явно не считала ранимость Драко недостатком. Казалось, она, наоборот, обожала это в нем. Но ведь все дело в том, что Гермиона была добросердечной. Она на самом деле любила заботиться о других. Хотя его собственные взгляды на этот счет были иными, ему нравилось осознавать, что кто-то может полагаться на него. В его жизни было мало места сантиментам. Благодаря Лили, у него была возможность осознать и принять добрую сторону своей души, но в конце концов он пресек ее попытки заманить его на сторону света: его слишком напугала перспектива лишиться той силы, что могли дать ему Темные искусства. Каким же идиотом он был. Все совершают ошибки, но его ошибки были катастрофическими. И теперь, после искупления длиною в жизнь, Северус больше не мог идти на поводу у поверхностных суждений. Вероятно, было не слишком разумно выбирать себе работу, из-за которой его окружали сплошь подростки, которые постоянно делают неправильный выбор. Их слепая вера в то, что они будут жить вечно, и их отказ признавать свои ошибки, приводили его в бешенство. Ему хотелось взять их и трясти до тех пор, пока их мозги не вывалятся или не начнут работать. К несчастью, Минерва не одобряла подобное рукоприкладство. А вот Люциус, Гермиона и Драко понимали, что жизнь быстро может пойти под откос. В основном они были столь же осторожны, как и он, и разделяли его страсть к планированию: Гермиона в большей степени, чем Малфои. Она любила думать наперед и просчитывать варианты. Северусу это нравилось. Каким-то образом она умудрялась быть осмотрительной и при этом сохранять свою человечность. Это тоже было ему по душе. В отличие от нее, он стал резким и циничным, в то время как она сумела обуздать свою озлобленность и черпала из нее энергию, чтобы добиваться своих целей в жизни. Она искренне беспокоилась обо всех волшебных созданиях, с которыми работала. Вся жестокость этого мира, с которой она столкнулась, побудила ее помогать другим, а не спасать в первую очередь себя. Северус не мог не восхищаться ею. Люциус ногой отодвинул мешающий столик и сбросил ботинки, переключая внимание Северуса обратно на происходящее. Зарождающиеся чувства Драко и Гермионы явно раздражали Люциуса, но он хорошо это скрывал. У него лишь слегка подергивался уголок глаза, выдавая кипящую в нем ревность, но, когда Гермиона усомнилась, действительно ли он ничего не имеет против, он успешно изобразил великодушие. Северус гордился им. Худшим качеством Люциуса была алчность, но после их разговора чуть ранее этим вечером Снейп отметил, что Гермиона уже успела сгладить наиболее острые его углы. Северусу достаточно было лишь намекнуть, что она обеспокоена той ситуацией, что сложилась вокруг них троих, и Люциус любезно согласился не принуждать ее к выбору. После чего потребовалось только упомянуть об ее разговоре с Драко – как бы невзначай. Не пришлось даже угрожать. Услышав об ее страстном желании быть с его сыном, Люциус заметно расстроился, но когда Северус вскользь упомянул еще и том, как сильно ее привлекает и старший Малфой тоже, в том вспыхнула затаенная радость на фоне глубоких раздумий. В тот момент Люциус как раз был открыт и растерян, и это было самое подходящее время нанести контрольный удар: и Северус ясно дал понять, что сам собирается продолжать встречаться с ней, но не станет пытаться забрать ее у Люциуса и Драко. Затем, похоже, все звезды сошлись, потому что после бокала шардоне Люциус заявил, что сделает то же самое, а там как карта ляжет. Северус был уверен: Малфой думал, что именно он сорвет джекпот, но сам факт, что он готов был считаться с вероятностью, что победителем может оказаться Драко, говорил о том, какое огромное влияние оказала на него Гермиона. И о силе убеждения Снейпа. Кому нужна магия, когда всего лишь щепотка принуждения работает столь же эффективно? Но разве можно считать принуждением то, что он помог проснуться чьему-то благородству? Альбус, вероятно, ответил бы нет, но внутренний слизеринец в Снейпе мгновенно определил это как манипуляцию. Однако он ни о чем не жалел. Иногда Люциусу нужен был толчок в правильном направлении. Несколько секунд Снейп наблюдал, как Люциус расстегивает рубашку, и сам принялся за воротник. Взгляд Северуса блуждал по гибкому телу Малфоя. Этот мужчина казался ожившей поэзией. Он уже возбудился, или это просто так удачно легли тени? Улыбнувшись про себя, Северус поднялся и сбросил с плеч мантию, отложив ее на пустой стул рядом с одеждой Люциуса. Малфой покосился на него с искоркой заинтересованности во взгляде, но полностью переключил свое внимание на Снейпа, только когда тот накрыл ладонью бугор у него на штанах. «Хм-м, это вовсе не игра света и тени». Люциус ухмыльнулся ему, но на его лице читался вопрос. Северус без слов ответил, обхватив рукой его горячую мошонку. Малфой одобрительно улыбнулся, и Северус кивком указал ему на оставшиеся пуговицы, в его взгляде виднелось неодобрение. Люциус намек понял и начал раздеваться, а Снейп… помогал ему. В четыре руки дело всегда идет быстрее, к тому же он еще с обеда умирал от желания вытащить его из этих проклятых штанов. Но разорвать чью-то ширинку, не доев суп, в благородном обществе считалось невежливым: приличествовало подождать до конца обеда. Под его умелыми пальцами член Люциуса увеличился, и эрекция Северуса, вдохновленная растущей в его руке чистой похотью, ответила тем же. Он почти ощущал на языке мускусный вкус плоти Малфоя, эту солоноватую смесь желания и страсти. Северус облизал губы, схватил Люциуса за талию и, притянув к себе, стал тереться промежностью о горячую выпуклость на его трусах. Хищный взгляд Малфоя потемнел. Он скользнул рукой по шее Северуса и, прильнув к его уху, пробормотал: – Ну что, как мы трахнем нашу любимую гриффиндорку сегодня? Северус обхватил руками точеные бедра Малфоя и засунул пальцы за пояс его черных шелковых боксеров, поглаживая перекатывающиеся мышцы поясницы. – Пусть сядет на Драко верхом, а мы тем временем по очереди насладимся ее ртом c красивыми красными губками. После того как Драко кончит, мы сможем показать ей настоящий секс и трахнуть ее, как нам заблагорассудится. – Блестящая идея. Расскажем Драко? Снейп рассеянно кивнул. – Я скажу ему. Как только одежда Малфоя упала на пол, Северус обхватил его член, наслаждаясь гладкой сатиновой кожей. Несколько раз медленно проведя вверх и вниз, он сорвал с подрагивающих губ Люциуса судорожный вздох и уже готов был наклониться, чтобы лизнуть. «Подождите. Разве я не должен был что-то сделать? Ах, да». Оглянувшись через плечо, он жестом привлек внимание младшего Малфоя. – Драко. Тот оторвался от губ Гермионы и поднял затуманенные от удовольствия глаза. – Да? – Сядь на диван и разогрей ее. Мисс Грейнджер, вы меня слышите? Она кивнула и встретилась с ним взглядом. Если бы ее зрачки были еще хоть немного больше, он бы заподозрил, что она употребляла наркотики. – Я хочу, чтобы ты оседлала член Драко. Спиной к нему, чтобы мы тебя видели. – Да, сэр, – прошептала она. Драко взял ее за руку и подвел к дивану. Как только он расположился посередине, она повернулась спиной и села к нему на колени, поставив ноги по обе стороны от его бедер. Опираясь на него, она опустилась на напряженный член, прикусив нижнюю губу и прерывисто дыша. Северус бросил на Люциуса многозначительный взгляд и наклонился, чтобы поцеловать. Малфой тихо зарычал, когда их языки сплелись, и, положив руку Снейпу на бедро, притянул его ближе, потираясь о него стояком с намеком на то, что будет дальше. Гермиона тихонько заскулила: из-за проникновения или при виде их поцелуя – Северус точно не знал. Предполагая, что, скорее всего, по обеим причинам, он постарался устроить ей настоящее шоу, чтобы хорошенько завести. Не желая отставать, Люциус втиснул руку между их телами и расстегнул молнию Северуса. Его член рванулся наружу, и Снейп вздохнул с облегчением, ощутив долгожданную свободу. Люциус отбросил брюки Снейпа на пол, и его горячий набухший твердый член качнулся рядом с членом Северуса, словно два меча, сражающиеся в битве сладострастия. Люциус принялся за рубашку Снейпа, грубо распахнув ее и обнажив бледную грудь. Немного повоевав с пуговицами на манжетах, он снял с него рубашку, отправив ее в кучу остальной одежды. Руками он скользил по коже, касаясь тех участков, что ему нравились больше всего и, как всегда, наслаждаясь магией прикосновений. Но, хоть Северус и любил сексуальные таланты Люциуса, ему все же хотелось посмотреть, что сможет сделать Грейнджер своими красными губами. Настойчиво похлопав Малфоя по бедру, Северус призвал его наладиться ее ласками первым. Когда они повернулись к ней, она лежала на груди у Драко, уставившись на них с ошеломленным выражением на лице. «Похоже, представление снискало успех». Драко нежно двигался в ней, и член с каждым движением бедер вверх исчезал внутри. Его длинные пальцы пощипывали ее соски, заставив их покраснеть и набухнуть. На его лице был написан благоговейный восторг. Губами он коснулся ее раскрасневшейся щеки, словно ища у нее отпущения грехов. Люциус выступил вперед, поманив ее к себе. – Вы этого хотели, мисс Грейнджер? Она не отрывала взгляд от его члена, полностью завороженная зрелищем. Судя по всему, ее затуманенному мозгу понадобилось некоторое время, чтобы осознать его слова, потому что прошло несколько секунд, прежде чем она кивнула и наклонилась вперед, отчего Драко проник в нее еще глубже и они оба громко застонали. Протестующе замычав, Драко отпустил ее грудь и впился пальцами в податливую плоть бедер. Он перевел взгляд на ее задницу, и Северус задался вопросом, так ли его очаровали мягкие изгибы ее тела, или он просто пытался не смотреть на отца. Вероятно, и то, и другое. Гермиона схватила Люциуса за талию, чтобы притянуть ближе, и ее пылающий взгляд опалил их с Северусом. Ее приоткрытые губы, из которых вырывалось хриплое дыхание, полностью завладели его вниманием: его заворожил их влажный развратный блеск. Снейп отбросил оставшуюся одежду и встал позади Люциуса, наблюдая за происходящим из-за его плеча. Роскошные гранатовые губы Грейнджер раскрылись, и показался розовый влажный голодный язычок. Она с трепетом лизнула головку члена Люциуса и подняла на него глаза, ожидая похвалы. Или слов наставления. Или, может быть, ей просто нравилось смотреть на красавцев-блондинов. Люциус направлял член в рот Гермионе под разными углами, и когда верхняя половина покрылась густым слоем слюны, он приподнял его и притянул ее к яичкам. Она выглядела так красиво, зарывшись лицом в его редкие соломенные волоски. У Северуса крутились в голове образы самого себя там с тяжелыми яйцами на языке и стволом члена, трущимся об его крючковатый нос. За последние два десятка лет он вылизал уже, наверное, каждый дюйм тела Люциуса, но одним из его самых любимых участков было местечко под мошонкой. Такое чувствительное. Такое сочное. И так близко от задницы. Возможно, мисс Грейнджер не помешает помощь в ее деле. Он провел кончиками пальцев по спине Люциуса вниз, едва касаясь, затем по копчику и скользнул по расщелине между ягодицами. Громко зашипев, Малфой подался вперед, пытаясь потереться о лицо Гермионы, и Северус успел заметить на его багровой головке предательский блеск капельки предсемени, прежде чем она была стерта. Свободной рукой Северус погладил Гермиону по лицу. – Скажи Люциусу, как сильно тебе нравятся его яйца. – М-м-мф-ф-фр-р-р. Люциус усмехнулся и отпустил ее. – Что это было? – Вы так хорошо пахнете, сэр. Малфой ухмыльнулся и погладил большим пальцем у нее под подбородком. – Открой ротик, принцесса. Я хочу, чтобы ты кое-что попробовала. Снейп спрятал улыбку, уткнувшись Люциусу в шею. Принцесса? «Как давно он уже называет ее так?» Он прикусил плечо Малфоя, краем глаза наблюдая за пиршеством плоти. Это было хорошее прозвище для нее. И Люциуса наверняка прельщало соблазнять свою собственную маленькую принцессу. Как любопытно: безо всякой легилименции Люциус совершенно точно определил один из ее самых главных фетишей – заботливый доминант. И эта роль была словно создана для него. Однако Люциус понятия не имел обо всем многообразии тайных фантазий, что роились у Гермионы в голове. Из них двоих Северус явно был бóльшим извращенцем, и он с радостью заманил бы ее в самые дебри ее внутренней сексуальности и вытащил бы наружу самые сокровенные желания. Люциусу же нравилось доминировать на собственных условиях: он делал то, что заводило его самого. Северус предпочитал исследовать грани человеческой психики и выявлять то, что было ее движущей силой. Он получал удовольствие, наблюдая за тем, как партнер медленно погружается в глубины собственной порочности. Благодаря этому он проще относился к своим слабостям и чувствовал себя менее уязвимым из-за вынужденной близости с кем-то во время секса. Вероятно, большинство людей иначе понимали процесс соблазнения, но Северус никогда не действовал по инструкции. Он делал так, как считал нужным, и это срабатывало. Губы Гермионы скользили вверх и вниз по члену Люциуса так плавно, что Снейп почти ощущал их на своем собственном члене. Проделывала ли она сейчас тот трюк языком, который открыла для себя прошлой ночью, лаская языком уздечку с каждый движением по стволу вниз? И сводило ли это с ума Люциуса так же, как сводило его? «Давай посмотрим». Палец Северуса скользнул по расщелине задницы Малфоя и проник между бедрами. Люциус расставил ноги, чтобы Снейп мог дотянуться до мошонки сзади, и его пальцы коснулись морщинистой теплой кожи яичек. Вонзив зубы в шею Малфоя, Северус одновременно потянул за мошонку и потерся членом об его напряженные ягодицы, которые знал лучше, чем свои собственные. Люциус зарычал и схватил его за бедро, побуждая продолжать. Но Северус и не собирался останавливаться. – Показываете Люциусу, на что способен ваш язык, мисс Грейнджер? – М-м-м-хм! Люциус вздрогнул, когда этот звук отозвался у него в паху. – Хорошая девочка, – промурлыкал Снейп. – Раздвинь ноги шире, чтобы Драко мог потрогать твой клитор. Драко встретился с ним взглядом, удивленно подняв бровь, и Северус хитро улыбнулся ему, показывая, что он тоже включен в их игру. Наклонившись вперед и прижавшись грудью к спине Гермионы, Драко скользнул рукой по ее промежности. Средний палец раздвинул половые губы и наткнулся на клитор, вырвав громкий стон из ее заполненного членом рта. Мышцы на шее Люциуса напряглись, когда звуки, издаваемые ею, резонансом прошлись по его телу, и Снейп провел языком по выступившему сухожилию. – Твоя очередь, – прошипел Люциус сквозь стиснутые зубы. Очевидно, чтобы предотвратить преждевременную кульминацию, он резко вырвался из плена ее рта, издавшего влажное причмокивание. Северус его прекрасно понимал: он провел половину прошлой ночи, балансируя на краю орального безумия. На этот раз он будет зорко следить за ней: у этой девушки была привычка внезапно атаковать его своим языком, когда он меньше всего этого ожидал. Он поменялся местами с Люциусом, и, как и следовало ожидать, Малфой не стал проявлять к нему милосердие, сторицей возвратив ему все ощупывания и добавив еще пару собственных трюков. Северус сделал глубокий вздох, собираясь с духом, а затем обхватил лицо Грейнджер обеими руками, чтобы не допустить внезапного нападения с флангов. – Ущипни ее другой рукой за сосок, – сказал он Драко. – Сведи ее с ума. Драко улыбнулся, обхватил ее грудь и начал крутить сосок, поигрывая с ним и перекатывая между пальцами, как монетку. Он нежно прижался губами к ее шее, что-то шепча между поцелуями, и ресницы Гермионы затрепетали. Она стала двигать бедрами по кругу, отчего Драко закатил глаза так сильно, что казалось, будто у него припадок от удовольствия. Они выглядели как два сексуальных наркомана, получивших свою дозу. Северус провел рукой по ее щеке, возвращая ее внимание к текущей задаче. – Открой рот шире. Заторможенно моргнув, она посмотрела на него и приоткрыла свои красные губы. – Ты готова? Она кивнула, задрожав всем телом, когда Драко прикусил кожу у нее на шее. – Высунь язык и скажи «а-а-а». Она глупо улыбнулась, но сделала, как было сказано. Северус ухмыльнулся и легонько постучал головкой по ее блестящему от слюны языку. Его член подергивался с каждым влажным шлепком, но он держал его крепкой хваткой. Люциус стоял позади него, рыча ему в ухо и вдавливая свой покрытый слюной член в расщелину его задницы. Одной рукой он коварно прокрался вперед и, нащупав сосок, покручивал его в такт своим толчкам. Северус обожал двойную стимуляцию, но сейчас ему нужно было сосредоточиться на реакции Гермионы. – Еще? – спросил он ее. – Пожалуйста, можно мне пососать ваш член, сэр? Значит, она не забыла правила. – Не знаю, – с сомнением ответил он, делая вид, что еще не решил. – Ты хорошо сосала у Люциуса? Она энергично закивала. – А что насчет Драко? Ты быстро скачешь на его члене? Он готов кончить? Насчет этого Гермиона была не так уверена. – Я не знаю. Ты готов кончить, Драко? Тяжело дышащий от напряжения Драко с легкой неохотой оторвался от ее покрытой засосами шеи. – Я могу продержаться подольше. А ты близко? – Буду, если потрешь клитор быстрее. Влажные звуки, сопровождающие движения его пальцев, превратились в непрерывное хлюпанье. Северусу была знакома эта мелодия – ритмичная полька, не так ли? Он коснулся подбородка Гермионы, чтобы она снова посмотрела на него. – Твоя задница болит после вчерашнего? – Да, сэр, – ответила она, густо покраснев. – Поэтому ты намокла? – Да, сэр. – Ты и дальше будешь моей хорошей девочкой, до конца вечера? – Да, сэр. – Хорошие девочки не кончают, пока я им не скажу. На ее лице появилось беспокойство. – Я уже близко, сэр. – Перестань тереть клитор, Драко. Ей пока запрещено кончать. – Я хочу, чтобы она кончила, пока я внутри нее, – возразил Драко. – Я знаю, – мягко ответил Северус. – Но также я знаю, что ты хочешь обеими руками поласкать ее грудь. У тебя еще будет достаточно времени, чтобы исполнить свои желания. Ты всегда можешь трахнуть ее еще раз позже. Драко вздохнул и обхватил ее сиськи так, чтобы зажать соски между пальцами. – Я снова получу ее после вас двоих? Северус скользнул рукой со щеки Гермионы к голове Драко и погладил его мягкие волосы. – Уверен, она будет рада этому. Драко не отстранился, но, казалось, его смутило прикосновение Снейпа. – Она жаждет твою сперму. Отдай ей все, что у тебя есть, – Северус провел пальцем вдоль подбородка Драко. Он был так похож на Люциуса. И в то же время был совсем другим. В его чертах прослеживалось многое от Нарциссы, и это сглаживало угловатость, отчего он выглядел по-мальчишески, несмотря на то что давно вырос – это был дар, который ему пригодится в ближайшие годы. Северус вернул руку на щеку Гермионы, надеясь, что не преступил какие-нибудь негласные границы. Он не знал, разделяет ли Драко вольные взгляды своего отца на гомосексуализм. Он выяснит это позже. Удерживая Гермиону одной рукой, второй Северус обхватил член и постучал головкой по ее пухлой нижней губе. Она тут же открыла рот, и он одобрительно кивнул ей. – Скажи Драко правду, мисс Грейнджер. Ты хочешь, чтобы он кончил внутрь тебя? Она кивнула и начала скакать вверх-вниз, как будто Драко был ее любимым аттракционом на ярмарке. – Да, сэр. Пожалуйста, кончи внутрь меня, Драко. Ты знаешь, как я этого хочу. Драко открыл рот, когда она набрала скорость. – Черт! Северус сунул головку члена Гермионе в рот, и с каждым ее подпрыгиванием губы сжимались на нем, а язык бешено извивался. Драко впился пальцами ей в грудь, удерживая ее, когда она перешла в галоп. Его затуманенные глаза закрылись, а губы шевелились, словно в безмолвной молитве. Северус гадал, что он там произносит – литанию святой киске? Тело Драко напряглось, и Северус поймал себя на том, что ему нравится это зрелище. Их сходство с отцом в агонии страсти проявлялось еще сильнее. Они одинаково кривили губы перед тем, как зарычать, отчего весь их аристократизм исчезал, уступая место звериным чертам. Однако Люциус обычно проявлял двойную свирепость, давая во время оргазма выход своей дикости. Драко же, напротив, балансировал на грани рева, а затем растворялся в удовольствии, и напряжение медленно покидало его тело. Северус встретился взглядом с Гермионой. Она смотрела на него, безмолвно умоляя о внимании. Боже, как ему хотелось обкончать ее всю. А она просто ждала, чтобы кто-то снял груз ответственности с ее плеч. Чем больше он говорил ей, что делать, тем сильнее она расслаблялась. – Он кончает. Не смей останавливаться, пока я не скажу. Она исступленно закивала, не выпуская изо рта член. Драко тихо застонал, кончая, и его губы задрожали. Когда он обмяк и откинулся на спинку дивана, Северус остановил Гермиону, нежно коснувшись плеча. – Ну все. Хорошо. Теперь можешь отдохнуть. От ее тяжелого дыхания его член гудел у нее во рту как камертон. Не желая, чтобы его выдержку одолело нечто столь безобидное, как дыхание, Северус вышел и, наклонившись, прошептал ей на ухо: – Моей маленькой девочке нравится быть заполненной спермой? Гермиона кивнула. – Ты так хорошо справилась. Думаю, ты должна получить соответствующую награду. Люциус воспользовался случаем и, проникнув пальцем между его ягодицами, постучался в заднюю дверь. Северус стиснул зубы и предостерегающе зарычал. Ну раз так, тогда он оставит сперму Драко внутри Гермионы: чтобы она хлюпала внутри, когда Люциус войдет. А если в ней все еще осталось что-то с прошлой ночи, то хлюпать будет вдвое громче. – Встань и нагнись. Покажи Люциусу свою шаловливую попку. В глазах Гермионы вспыхнул огонь. «Тебе нравится? Ты еще не видела всего, что я для тебя припас, малышка». Закусив губу, она осторожно поднялась с коленей Драко, и член выскользнул из нее с чавкающим звуком. Это прозвучало очаровательно развратно. Северус развернул ее спиной к Люциусу, а затем, опершись задницей о подлокотник дивана, жестом предложил ей вернуться на свое законное место – ртом на его члене. Положив руки ему на бедра, чтобы не упасть, Гермиона наклонилась и поцеловала головку в знак приветствия, эффектно подставив Люциусу задницу. Высокомерная усмешка Малфоя сменилась полуулыбкой, и он нежно похлопал ее по красным ягодицам. – Это мне? Ему ответил Северус, так как говорить она не могла. – Скажи, когда будешь готов, чтобы я одновременно кончил ей в рот. Улыбка Люциуса превратилась в коварную усмешку. – Не дадим ей засохнуть? Северус кивнул и провел рукой по ее затылку, приглаживая распушившиеся волосы, выбившиеся из прически. – Готовы, мисс Грейнджер? Вместо ответа она вобрала его член поглубже в свой горячий рот и выгнула спину так, чтобы у Люциуса был самый лучший вид. Он рассмеялся и схватил ее за задницу. – Ну давайте посмотрим, что можно сделать для этой киски. Расставив ноги так, чтобы оказаться на одном уровне с отверстием влагалища, Люциус приставил к нему член. Проникновение внутрь сопровождал дуэт заглушающих друг друга стонов обоих мужчин, которых охватила одинаковая эйфория. Погрузившись достаточно, чтобы больше не нужно было придерживать член, Малфой схватил Гермиону за ягодицы и сжал их, входя до самого основания. Ее жалобный вскрик прошелся по члену Северуса и резонансом отдался ему в лобок. – Вот это наша девочка, – прошипел Снейп, и его голос прозвучал более хрипло, чем он ожидал. – Заставь меня кончить. Люциус снова вторгся внутрь до конца и, удивленно охнув, она жестко засосала член Северуса в рот. Сочные шлепки плоти о плоть сопровождались оглушительным хлюпаньем ее изголодавшейся киски. Снейп никогда еще не слышал звука приятнее. Он ритмично поглаживал ее по шее, пока она брала его член до самого горла: он хотел показать ей, как ему приятны ее старания. Сказать, что он был благодарен ей, было бы преуменьшением: для него было в новинку то, что его обслуживали с такой самоотдачей. Она убрала одну руку с его бедра и начала ласкать его в одном ритме с толчками Люциуса: чем быстрее он вбивался в нее, тем быстрее и она двигала рукой по члену. Ее беспокойный язык все кружил вокруг головки, собирая каждую каплю предэякулята, что появлялась там. Она не прекращала лизать, как он и сказал ей еще прошлой ночью. Благослови Мерлин умную девушку, которая может следовать простейшим инструкциям. Люциус растянул пытку еще на пятнадцать минут, меняя темп и дразня ее прикосновениями. Он мог бы продержаться и дольше, но Северус знал, что он пытается совместить свой оргазм с ее. Увидев, как губы Люциуса изогнулись в звериной ухмылке, он приготовился к кульминации. – Я почти, – сказал Малфой. – Она тоже. Позволим ей сейчас кончить? Северус кивнул. – Засунь ей палец в попку. Как можно глубже. Интересно, какие ноты она сможет взять сегодня. Люциус усмехнулся и облизал средний палец. Когда он прижал его к ее анусу, она вскрикнула, не выпуская член Снейпа изо рта, и начала извиваться в предвкушении. Северус обменялся с Люциусом веселым взглядом и пощекотал ее шею кончиками пальцев. – Все в порядке. Кончайте для нас, мисс Грейнджер. Хриплый стон, вырвавшийся у нее из груди, окутал его член словно пузырьками шампанского. Это само по себе было приятно, но затем она схватила его мертвой хваткой и взвыла, когда Люциус медленно пронзил ее задницу. Стоило его пальцу достигнуть максимальной глубины, и ее стоны стали на октаву ниже, прокатываясь по его яйцам, как раскаты грома. Она была на грани. Люциус тоже это понял. Кивнув, он протянул руку и коснулся клитора, и она взорвалась, словно петарда. Ее тело забилось в конвульсиях, как будто она попала под перекрестный электрический ток двух членов. Люциус зарычал и, уже не пытаясь притворяться, что контролирует себя, врезался в нее, отдаваясь водовороту ощущений. Северус же неподвижно замер. Толкаться внутрь было излишним. Ее судороги имели непроизвольный побочный эффект, увеличивший мощность ее всасывания до мощности пылесоса с турбонаддувом. Снейп зарычал и дернулся ей в рот, выстрелив в горло с точностью снайпера. Он закрыл глаза, когда она сглотнула, облизывая головку и собирая каждую капельку спермы, вырвавшуюся из яиц. Дьявол! Так недолго и ослепнуть, учитывая, что она сосет у него до потемнения в глазах. – Черт возьми! – выдохнул Люциус. И Северус никогда не был с ним настолько согласен. Все трое замедлились, словно заводная игрушка, изображающая тройничок, у которой закончился заряд. Северус аккуратно отпустил Гермиону, и член выскользнул у нее изо рта. Одно мгновение их соединяла ниточка вязкой слюны, протянувшаяся между ними, но ее тяжелое дыхание оборвало эту связь. Люциус вышел и сжал член, выдавливая последние капли, затем вытер их об ее ягодицы и размазал по коже. – Это было прекрасно, принцесса. Иди сюда, дай мне взглянуть на твое красивое личико. Гермиона поднялась на дрожащих ногах, и Люциус обнял ее и чмокнул в лоб. – Как себя чувствует твоя киска? – Из нее течет, сэр. Люциус рассмеялся и приподнял ее подбородок. – Но тебе ведь это нравится? – Да, сэр. Их губы встретились в нежном поцелуе. – Тебе нужно отдохнуть? – Немного. Люциус понимающе кивнул, но вместо того, чтобы помочь ей сесть на диван, прижался губами к ее рту и целовал до тех пор, пока ее тело не обмякло, как резиновая игрушка. Похоже, Северус был единственным, кто не целовался с ней. И он не знал, как к этому относиться. Он хотел этого, но сначала ему нужно было убедиться, что она не покинет его, прежде чем он пристрастится к ее губам. Он собирался подождать и посмотреть, что произойдет в ближайшие недели. Северус перевел взгляд на Драко, который все еще находился там, где они его оставили: расслабившись, он развалился на диване, только вместо выражения безмятежного блаженства у него на лице было написано отвращение к отцу. Северусу захотелось сказать ему, чтобы он не волновался. Люциус, может, и романтик и мастер плотских удовольствий, но Драко обладал явным преимуществом, заключавшимся в том, что он был другом Гермионы. Соперничать с этим было невозможно. Люциус наконец разорвал поцелуй и вместо того, чтобы проводить Гермиону к дивану, подтолкнул ее к Северусу. Тот встретился с ним взглядом поверх ее головы, притянул ее к себе и прижал к груди. – Вы прекрасно справились сегодня, мисс Грейнджер. Она обвила руками его талию в теплом объятии. Северус погладил ее по спине, не зная, что еще сделать. Он не мог допустить, чтобы она подумала, будто он не хочет ее объятий. – Ты в порядке? – Да, сэр, – пробормотала она ему в грудь. – Почему бы тебе не присесть рядом с Драко и не отдохнуть? – он наклонил голову и прошептал ей на ухо: – Он уже заскучал в одиночестве. Покажи ему, как сильно ты хочешь его. Гермиона посмотрела на него с благодарной улыбкой и потянулась к его лицу. Он поймал ее руку и коснулся губами кончиков ее пальцев. – Вперед, – прошептал он. Помедлив несколько секунд, она повернулась и заползла на колени к Драко. Он ухмыльнулся и притянул ее ближе, обняв и уткнувшись лицом ей в шею. Люциус наклонился к Северусу и одарил его недовольным взглядом. – Переключаешь все ее внимание на моего сына? Снейп посмотрел на обнимающуюся парочку. – Это именно то, что ей нужно, – прошептал он в ответ. – Это то, что нужно нам всем. С нее хватит неопределенности. Люциус сузил глаза, наблюдая, как Драко целует ее в щеку, но обдумав все, кивнул. – Возможно. ____________________________________________________________________ * (1) «Набираюсь ума в библиотеке, потому что люблю знания, – и ты зарабатываешь себе сколиоз, используя свой продолговатый мозг, а я впадаю в кому», – Канье Уэст. У этой песни есть второе значение: to get brain («набираться ума») в переносном смысле можно перевести как «получать минет». Продолговатый мозг – отдел головного мозга, отвечающий за целый комплекс человеческих рефлексов, в том числе, за глотательный рефлекс (здесь прослеживается намек на глубокий минет). Сколиоз — искривление позвоночника. Уэст намекает, что девушка нагибается к нему, чтобы заняться оральным сексом и довести его до потери сознания, «комы» (при этом обыгрывается созвучие comatose – «в состоянии комы» и cum – «кончать»). (По материалам сайта www.amalgama-lab.com)