Наследие Эдема (The Inheritance of Eden)

Ангельских хоров было девять, и каждому было назначено место в небесной иерархии в зависимости от силы, которой был наделен каждый член этого хора. Шесть серафимов, которые вместе составляли высший хор, обладали невероятным количеством силы, тогда как обычные «ангелы» низшего хора, у которых даже не было особенно запоминающегося названия, едва могли сотворить самое заурядное чудо. Кроули знал, что Азирафель начинал свою жизнь херувимом, когда он еще охранял Эдем, что помещало его в самый центр иерархии. Его понизили после Падения Человека (что, честно признаться, было по большей части виной Кроули), и он провел остаток дней в чине начала – на целых два хора ниже своего первоначального ранга. Хор между этими двумя был хором престолов, и Кроули был в их числе много тысяч лет назад. Организационная система Ада была гораздо более сложной и (что неудивительно) адовой, основанной на сочетании ресурсов власти и желания личного возвышения. Кроули, который не был особенно заинтересован в восхождении по демонической цепочке власти – в основном по причинам самосохранения – имел, как следствие, очень низкий официальный статус. Но так как недавно-Поднявшийся Кроули, похоже, имел доступ к такому же количеству внутренних сил, как и до и после своего Падения, он предполагал, что снова стал престолом Небесным. Это ставило его на два хора ниже Гедарии и на целых четыре хора ниже архангелов. Хотя это могло не показаться слишком тревожным с первого взгляда, проблема была в том, сколь могущественнее каждый хор был того, что шёл непосредственно за ним. Потому что средний херувим, оказывается, имел доступ к чистой мощи, в семь раз большей, чем сила престола, престол обладал силой, в семь раз превосходящей силу начала, и так далее. Бог действительно имел страсть к семеркам. Это означало, что, когда все эти семерки были перемножены вместе, каждый из семи архангелов, сидевших сейчас перед Кроули, владел чистой силой, большей, чем у него, в семь в четвертой степени раз, то есть в две тысячи четыреста раз. А все вместе в битве лицом к лицу архангелы были бы сильнее его в шестнадцать тысяч раз. Поэтому Кроули чувствовал себя немного в праве неотрывно уставиться в землю и пытаться казаться настолько не представляющим угрозы, насколько можно. – Должен сказать, – протянул слишком знакомый голос, – вот тебя-то как раз я не ожидал еще когда-либо увидеть. Кроули неохотно заставил себя поднять голову и посмотреть на говорившего. Он в последний раз встречал Михаила чуть более девятнадцати лет назад, когда позволил привести себя на Небеса по подозрению в том, что он околдовал Азирафеля. Лучшая ложь, которую смог быстро придумать Кроули, чтобы его схватили, была о том, что у него имелось сообщение для Михаила. Однако, к тому времени когда он прибыл на Небеса и его, как и полагалось, привели к Михаилу, Кроули так и не придумал ничего, что он мог бы сказать, чтобы спасти свою шкуру. И он все ещё был сосредоточен на том, чтобы купить Азирафелю время на побег, поэтому спросил Михаила о самом последнем, что было у него на уме после предыдущего разговора с Азирафелем: о короле Людвиге II Баварском. Понятное дело, Михаил ни шиша в этом не понял, и Кроули был отправлен в ту кошмарную белую комнату. Кроули тогда прикрывался расслабленностью и притворной уверенностью, и сейчас ему было трудно снова обрести ту выдержку. Проблема была в том, что он постоянно вспоминал о том, что случилось после. Кроули сделал глубокий вдох и поднял глаза, окидывая взглядом архангелов. Он узнавал только нескольких из них: Михаила – по их предыдущей встрече – который был очень похож на свои изображения на картинах, не считая того, что его кожа была ближе к бронзовой; Гавриила, которого ему не повезло встретить несколько раз на Земле и который, похоже, всегда был приверженцем андрогинности; Азраил, которая казалась идеально сдержанной и спокойной; и тщедушного, беспокойного на вид Иеремиила, которому было поручено курировать Творение и на которого Кроули очень недолго работал в самом начале. Гедария привёл его в какой-то аудиенц-зал в пятом круге, который очень сильно напоминал Кроули Зеркальную галерею в Версале. Золото, лепнина и стеклянные бусины, казалось, охватывали все поверхности, включая обильно украшенные кресла семи архангелов, которые были поставлены полукругом перед ним и вокруг него. – Если честно, – сказал Кроули, вперившись взглядом в воротник Михаила, – я тоже не ожидал, что ещё увижу тебя. Грузная архангел слева от Кроули, имени которой он не знал, даже хихикнула, прежде чем торопливо оборвала смешок кашлем, а Кроули постарался дышать ровнее. «Тебе нужно им понравиться, – подумал он, вспоминая слова Азирафеля. – Некоторым из них я уже нравлюсь. Мне просто надо выяснить, которым». Он обезоруживающе улыбнулся и слегка расслабился. – Я смотрю, твои манеры не очень-то изменились, – сухо сказал Михаил. Кроули пожал плечами: – Твои тоже. Грузная архангел захихикала и на этот раз получила строгий взгляд от архангела, сидевшего рядом с ней – довольно-таки красивого малого с чёрной как ночь кожей и впечатляющим количеством доспехов. Та, что смеялась, быстро замаскировала это новым кашлем, и Кроули решил, что она ему нравится. – Твоё возвращение к божественности, – сказала архангел непосредственно слева от Михаила – загорелая женщина с копной волнистых чёрных волос и поразительно добрым выражением лица; ею, подумал Кроули, вероятно, была Рафаил, – подняло много вопросов, и лишь на немногие из них были получены ответы. Мы надеялись, что ты сможешь пролить свет на эту тему. Это обнадеживающе звучало так, будто они не собирались поразить его насмерть, поэтому Кроули сделал глубокий вдох и попытался успокоить нервы. В прошлом он выбирался из бесчисленных трудных ситуаций с помощью блефа, однако надеялся, что в этой сгодится правда. – Например, как именно ты оказался Прощен? – сказал тот, что с темной кожей. Он довольно удобно устроился в своём золоченом кресле, но его рука вполне заметно лежала на рукояти меча. Кроули вспомнил слова Адама. – Я не собирался Подниматься, – сказал он. – Или искать прощения, или как вы это называете. Я даже не понимал, что это происходит, вплоть до самого конца. На это потребовалось много времени – годы, я думаю. Но все мои перья снова стали белыми. Одно за другим. Он не знал этого наверняка, но так ему объяснил это Адам, а он не думал, что у Антихриста были причины ему лгать. Не то чтобы он собирался упоминать Адама в ближайшее время: архангелы могли до сих пор считать Антихриста пешкой Нижних, пусть даже Верхние были не менее готовы манипулировать им, чтобы устроить Апокалипсис. – И что именно ты делал в то время как ты... Поднимался, как ты это называешь? – спросил Михаил. Семь пар глаз устремились на него, и даже грузная архангел казалась заинтересованной в ответе Кроули. Кроули, между тем, быстро опустил глаза к сверкающему мраморному полу, почувствовав как щеки неожиданно вспыхнули. Вероятнее всего, его возвращение к божественности было напрямую связано с Мидфартингом и странно чудесной жизнью, которую они с Азирафелем прожили там вместе. Но ему не особенно хотелось рассказывать архангелам об этом: это их не касалось. Кроули рылся в мыслях в поисках чего-то ещё, что он мог бы сказать, чувствуя, как холодный взгляд Азраил, как это ни парадоксально, прожигает ему воротник, в то время как несколько архангелов зашевелились в своих креслах. – Э-э, ну, Азирафель Пал, – сказал, наконец, Кроули, решая, что туманная версия правды была его лучшей политикой. – А мы с ним вроде как... были друзьями раньше, на Земле. В ответ на это последовало перешептывание, и слышно было, как кто-то наклонился в кресле, чтобы шепнуть что-то соседу. – А потом он стал смертным, и мне просто... просто показалось неправильным бросить его, поэтому я... – Кроули не отрывал глаз от мраморного пола, – я... э-э... не стал. Последовала пауза. – Ты хочешь сказать, – недоверчиво спросил темнокожий архангел, все ещё державший руку на рукояти своего меча, – что наш Отец Простил тебя потому, что ты не порвал своих связей с Падшим ангелом? – Э-э, – сказал Кроули, – да? Со всех сторон раздался шёпот. Он услышал, как Иеремиил справа от него наклонился к Азраил и прошептал: – Я говорил тебе, это наверняка связано с тем началом. Она отмахнулась от него. – И каковы именно твои намерения теперь, когда наш Отец счёл необходимым вернуть тебя к Своей благодати? – спросил Михаил с тончайшей ноткой враждебности в голосе. Кроули бросил взгляд на Азраил. – Я здесь не для того, чтобы устраивать какие-то неприятности, – сказал он. – Я навещал Азирафеля на его... э-э... персональных небесах, и я хотел бы продолжить это делать. Это все, чего я хочу. Михаил нахмурился. – Почему ты думаешь, что мы продолжим давать тебе доступ в охраняемую зону? – спросил темнокожий архангел, подавшись вперед так, что ножны его меча громко царапнули край сиденья. – Доступ на одни небеса означает доступ ко всем, а мы не можем позволить, чтобы что-то плохое случилось с душами, находящимися под нашей ответственностью. На данный момент только херувимам и членам высших хоров дозволяется входить туда – почему мы должны делать исключение для тебя? Кроули открыл рот, чтобы сказать что-нибудь в свою защиту, но Азраил перебила его: – Херувимам и выше, но также и всем, кого я пожелаю пустить. Позволь напомнить тебе, Иофиил, что охрана моего царства – моя ответственность. Темнокожий архангел – Иофиил – бросил на Азраил слегка ядовитый взгляд. – Учитывая то, к чему на данный момент привели твои методы, дорогая сестра, это может быть не лучшим… – Это под контролем, – парировала Азраил. Кроули переводил взгляд с одной на другого в изумлении. На небесах что, была какая-то угроза безопасности? Его первой мыслью было, что разлад в показном единстве архангелов потенциально можно было использовать, но ее быстро вытеснила вторая – беспокойство о том, что эта угроза может представлять опасность для Азирафеля. – Успокойся, Азраил, – сказала архангел, которую Кроули опознал как Рафаил, и положила оливкового оттенка руку на локоть Азраил. – Он говорит разумно. Если сделать одно исключение, другие захотят иметь такую же привилегию. – Но явно же, что это исключительный случай, – возразил Иеремиил, неожиданно приходя на выручку своему бывшему подчиненному. Он махнул рукой в сторону Кроули. – Ни один ангел прежде не оправлялся от Падения. – Все равно это угроза безопасности, – сказал Иофиил. – И она еще больше, оттого что никто прежде не был прощен: он может Пасть снова в любую минуту. – Он много времени провел на Земле, – заметил Гавриил. – Они хитрые. – Я не хитрый, – возразил Кроули. И заработал этим несколько крайне скептических взглядов. – «И змей был хитрее всех зверей полевых», – процитировал Иофиил. – Книга Бытия, похоже, считает иначе. – Ой, да ладно вам, – сказал Кроули. – Это было давным-давно. – Моя позиция все равно останется прежней, – ответил Иофиил, откидываясь назад на спинку кресла и складывая руки. – Как и моя, – сказала Азраил, бросив взгляд на Михаила. Михаил шумно выдохнул и выпрямился. Он обвёл архангелов взглядом. – Чье-нибудь мнение изменилось? – спросил он. Кроули посмотрел на полукруг кресел – все архангелы качали головами. Губы Михаила скривились. – В таком случае... Кроули, Прощенный ангел, – сказал он с такой интонацией, будто произнесение имени Кроули причиняло ему прямо-таки физическую боль. – Тебе позволяется остаться на Небесах. При соблюдении условий. Кроули сделал глубокий вдох, чтобы взять себя в руки. Михаил бросил взгляд на Иофиила, прежде чем продолжил. – Тебе воспрещен вход в первый и седьмой круги Небес, а также в любую зону, закрытую для лиц твоего чина, – он взглянул на Азраил. – Доступ к царству персональных небес будет предоставлен по усмотрению Азраил. Тебе не позволяется осуществлять никаких действий, которые мы считаем демоническими, включая искушения, Змей. Если хоть раз у нас появится причина подумать, что ты нарушаешь или намереваешься нарушить эти правила, наша позиция по этому вопросу может быть пересмотрена. Ты понял? Кроули почувствовал, как его накрыло волной облегчения. Они позволят ему и дальше видеться с Азирафелем. – Да, – быстро сказал он. – Ничего демонического, ни первого, ни седьмого неба – меня все устраивает. Он увидел, что Азраил многозначительно посмотрела на Михаила; Михаил только переменил позу с довольно кислым выражением лица. – Спасибо, – осмелился сказать Кроули. – Ты был Прощен, потому что такова была воля нашего Отца, – сказала Рафаил уверенным тоном. – У него есть на тебя планы. «Надеюсь, что нет», – подумал Кроули, но потом пересмотрел своё мнение. Адам сказал, что Кроули Поднялся сам, и что Бог особенно не прикладывал к этому руку напрямую, но если прикладывал, то Он, по крайней мере, позволил Кроули воссоединиться с Азирафелем, и за это он был благодарен. Для Рафаил Кроули просто кивнул, пытаясь выглядеть как добровольная пешка в великой космической шахматной партии Бога. – Гедария проводит тебя назад, – сказала Азраил, и в следующий миг власть появился рядом с Кроули. – Вот сюда, Прощенный, – сказал Гедария, протягивая руку, чтобы показать, в каком направлении он хотел, чтобы Кроули пошёл. Кроули последовал его указаниям, и, когда они покинули архангелов, он почувствовал, как ему стало ещё легче, оттого что спало угрожающее напряжение от сочетания их аур. Гедария вывел его из аудиенц-зала назад на не гаснущий свет Небес. Когда они спускались по короткой мраморной лестнице, Кроули увидел пугающе большую группу ангелов, столпившихся у ее подножья. Несколько других ангелов – очевидно, стражей, – удерживали их, расправив крылья и не давая им пройти. Они зашевелились, когда увидели Кроули, и пара из них попыталась протолкнуться мимо ангельских стражей. Кроули на крошечный шажок придвинулся поближе к Гедарии. – Адский шпион! – крикнул один из них. – Люциферу никогда не взять Небеса! – Возвращайся в Пекло! – крикнул другой, и Кроули почти ожидал, что в его сторону сейчас полетит что-нибудь гнилое. – Тебе нас не одурачить! – крикнул ещё один. – Смутьяны, – сказал Гедария неодобрительно, продолжая идти и слегка расправляя свои крылья. – Им бы следовало поостеречься перечить архангелам. – О? – сказал Кроули, который мрачно припоминал прошлый раз, когда он видел толпу недовольных ангелов: большая часть их перьев были чёрными. – От сомнений в архангелах – один шаг до сомнений в непостижимом плане нашего Отца, – сказал Гедария, когда они оставили аудиенц-зал позади и пошли по одной из ослепительно-белых кирпичных дорожек Небес. – Нам надо молиться, чтобы твоё Прощение не привело к их Падению. – О, – снова сказал Кроули, на этот раз потому, что у него было дурное предчувствие, что даже косвенное влияние на Падение ангелов может считаться «демоническим действием», с точки зрения Михаила. Небольшая группа ангелов приближалась к ним по дороге, и сначала показалось, что они могут их не узнать, но потом один из них поймал взгляд Кроули, и вся группа замедлила шаг. – Прощенный, – удивленно сказал ангел впереди, и в его голосе было благоговение. Он остановился, когда Кроули и Гедария подошли ближе, и у него был такой вид, будто он подумывал поклониться. – Сам наш Отец спас его душу, – прошептал другой, а третий произнёс короткую молитву. – Продолжайте свой путь, братья, – сказал им Гедария, когда они с Кроули приблизились. Никто из ангелов не пошевелился, а один даже протянул руку к Кроули, когда они проходили мимо. Они едва отошли ещё на пять метров вниз по дороге, когда Кроули оглянулся через плечо и увидел, что они последовали за ним. – Они идут за нами, – пробормотал Кроули, обращаясь к Гедарии, у которого был слегка раздражённый вид. Он остановился, и Кроули последовал его примеру. Власть обернулся к группе. – Я выполняю официальное поручение касательно этого престола, – сказал он. – Я полагаю, что и у всех вас есть обязанности, которые требуют выполнения? Один из ангелов кашлянул. – Мы хотим лишь следовать, – сказал один из них, не отрывая глаз от Кроули, – и узнать послание, которое наш Отец хочет передать нам. – Его послание станет ясно со временем, братья, уверяю вас, – сказал Гедария. – Если он захочет, чтобы вы услышали его, то вам будет дано его услышать. Пара ангелов впереди кивнули. – А теперь, пожалуйста, извините нас. Гедария повернулся и продолжил путь. Кроули пошёл с ним в ногу, пытаясь не паниковать при мысли о молодом Люцифере, собирающем группы недовольных обожающих его ангелов. Когда между ними и ангелами легло достаточно пологих изумрудных Небесных холмов, чтобы стало понятно, что за ними не идут по пятам – или хотя бы не слишком близко – Кроули бросил на Гедарию взгляд. – Что, по их мнению, я сделаю? – спросил он. Гедария пожал плечами: – Ты Прощен, – сказал он. – Бог сделал это не просто так. Они ожидают увидеть, в чем состоит причина. – Что если бы я сказал, что Бог меня не Поднимал? – спросил Кроули. Гедария бросил на него странный взгляд. – Он единственный, кто может, – сказал он, и в его голосе не слышалось сомнений. – Кто бы иначе сделал это? Кроули устремил взгляд на близлежащую хвойную рощицу, чьи иголки были золотыми и сверкали драгоценными кристаллами. – Не знаю, – сказал он. – Может быть, мы Падаем и Поднимаемся сами? Гедария долго глядел на него, и Кроули не смотрел ему в глаза. – Все происходит согласно Его плану, – наконец сказал Гедария. – На твоём месте, я не стал бы слишком громко отрицать план, Прощенный, если ты хочешь остаться Прощённым надолго. Кроули промычал в знак согласия. Ещё несколько маленьких групп ангелов прошло мимо них, пока они возвращались на третье небо: некоторые из них яростно поглядывали на Кроули и изредка выкрикивали что-нибудь язвительное или вызывающее, тогда как другие шептали, что он был Прощённым, тем, кого коснулся Сам Господь. Гедария убедил их всех идти своей дорогой без особого труда. В скором времени деревья вокруг них сменились серебристыми молодыми саженцами, и Кроули начал узнавать местность: они были рядом с вратами индивидуальных небес. – Я могу приходить и уходить, когда захочу? – спросил он. – Стража у ворот меня пропустит? – Да, – сказал Гедария. – Так велела Азраил, значит, будет посему. – Как думаешь, те... другие ангелы доставят проблемы? – спросил он. – Которым я не слишком нравлюсь, в смысле. Выражение лица Гедарии стало задумчивым. – Было бы очень глупо с их стороны нападать на тебя после того, как решение архангелов станет всем известно. Если ты хотел бы иметь охрану, обратись к стражам у ворот, и тебе ее предоставят. – Спасибо, – сказал Кроули, и говорил это всерьёз. Он уже был благодарен за то, что Азирафель вообще настоял на том, чтобы он пошёл и поговорил с архангелами. Когда они подошли к холму, в котором Кроули узнал место прямо перед вратами, Гедария остановился и повернулся к нему. – Для меня было честью сопровождать тебя, Прощенный, – сказал он спокойно. – Да воссияет через тебя воля Божья. – Э-э, – сказал Кроули и протянул руку. – И тебе того же. Гедарию, казалось, немного удивил его жест, и ему потребовалось несколько секунд, чтобы разобраться, что он должен пожать руку Кроули. – И не обязательно звать меня «Прощенный», – сказал Кроули. – Это странно как-то. Гедария нахмурился, глядя на него. – Тогда как же мне тебя звать? – Кроули, – предложил он. Гедария нахмурился сильнее. – Ни в коем случае. Это имя демона. Кроули чуть поднял руки в отчаянии, и они снова зашагали к воротам. – Ну, я же и был демоном, не так ли? – Если ты хочешь быть известен чем-то, кроме этого, – сказал Гедария, – то я советую тебе выбрать что-то более подходящее для ангела. – Хм, – сказал Кроули, который уже менял своё имя дважды и был весьма доволен нынешним, слава богу. У ворот Гедария сообщил стражникам, что Кроули позволено пройти, и они быстро кивнули и отступили в сторону. Они не открыли внутренние серебряные ворота на этот раз, и мгновение спустя Кроули понял, что они ждут, что Кроули сделает это сам. Серебряная решетка под его руками была прохладной, и он увидел, что на ней выгравированы тончайшие руны. Что бы они ни означали, они, вероятно, не имели никакого воздействия на него, потому что ворота беззвучно распахнулись, когда он их толкнул. Обернувшись, он кивнул в сторону Гедарии, когда закрывал за собой ворота. – Спасибо, – ещё раз сказал он. – Увидимся. Гедария серьезно кивнул ему, а затем Кроули повернулся, расправил крылья и пошёл к краю белой платформы.

~~***~~

– Они хотят, чтобы я сменил имя, ангел, – пожаловался Кроули. Прошло уже несколько дней с приговора архангелов, и он решился покинуть небеса Азирафеля ровно один раз, чтобы слетать вниз на Землю – сказать весьма обеспокоенным Берту и Харперу, что все в полном порядке, и вернуться с таким количеством еды, какое он смог унести. Воображаемая и сотворенная просто не шла с ней ни в какое сравнение. – Ты хочешь его сменить? – дипломатично спросил Азирафель, который сидел за столом, потягивая настоящий Эрл Грей с бесконечно блаженным видом. – Нет, – сказал Кроули. – Я ношу его шесть тысяч лет. На то, чтобы привыкнуть к новому, уйдут века. Азирафель промычал в знак согласия и начал возиться с пачкой печенья, которую принёс Кроули. – Ты мог бы зваться своим изначальным именем, – предложил он, высвобождая печенье из его пластиковой тюрьмы. – Твоим ангельским именем, я имею в виду. Если хочешь. Кроули наморщил нос: – Ни за что на свете. Я его ненавидел. – Правда? – спросил Азирафель, которому, Кроули был уверен, он никогда не говорил своего первого имени. – К тому же, – сказал Кроули, – я совсем не тот, что был тогда. Я уже не... не тот ангел. Азирафель согласно хмыкнул и откусил печенье. – Интересно, можно мне просто прицепить что-нибудь к моему? – размышлял Кроули. – Кроулиэль, может быть? – он снова сморщил нос. – Ужасно звучит, да? Азирафель закончил смаковать своё печенье и посмотрел туда, где Кроули облокотился на спинку дивана с весьма обеспокоенным видом. – На древнееврейском ещё хуже, – извиняющимся тоном сказал Азирафель. – Что это значит? – спросил Кроули, который не повторял древнееврейский несколько тысячелетий и все равно не знал все корни. – Это будет переводиться как «булочка Господня», – спокойно сказал Азирафель. Он задумался. – Может быть, «песнь Господня» или «хром Господень», в зависимости от написания. – «Песнь Господня»? – изумленно повторил Кроули. – Или «булочка Господня», – спокойно ответил Азирафель и откусил ещё один кусочек печенья. – Полагаю, мы остаёмся с «Прощённым» пока что, – пробормотал Кроули. – Я бы сказал, что они могут звать меня Змеем, но это, вероятно, только убедит их в том, что я что-то замышляю. Азирафель поднял руку, и Кроули подождал, пока он проглотит свой кусок печенья. – Ты мог бы их объединить, – предложил он. – «Змей Господа» – это будет... ну-ка, посмотрим... что-то вроде Нахашиэль. «Прощенный Господом»... это потруднее... Лиефдоч... Лиефдочиэль? Лифдотиэль? Или, может быть... какой там второй был? Шнап... Шнапдахиэль? Шнипдиэль? Шнипдахиэль? Кроули уставился на него. – Думаю, «Прощённый» сойдет, спасибо, – он наклонился и вытащил себе печенье. – Булочка Господня, – пробормотал он.