Доверие такая хрупкая вещь. Особенно для человека, у которого и так с этим проблемы. Мне довелось встретить много людей, многим из них пришлось довериться, и они меня не подвели. Но что насчет самых близких? К ним я имею безоговорочное доверие, но еще никто меня не ранил за это так сильно, как это сделал Финн.
12 часов назад
Я открываю вторую банку пива. На улице сгущается сумрак, наблюдаю за этим, сидя на балконе. У Финна снова смена, тогда как я не появляюсь на работе уже пару недель. Это сложно объяснить, у меня просто ступор начинается, когда я понимаю, что надо собраться и ехать туда. Особенно теперь, ведь наверняка придется объясняться и не факт, что меня не погонят уже насовсем. Вместо переживаний, я выбираю заливаться пивом очередной вечер.
После третьей банки начинает казаться несправедливым, что Финн не рядом, и я решаю сам пойти в бар. По-крайней мере, там я не буду пить в одиночестве, да и наконец увижу всех друзей. Отличный план я придумал.
Придав себе более менее опрятный вид и накинув рубашку, я выдвигаюсь в путь. На дороге уже установили фонари, что не может не радовать. Блуждать в потемках - то еще дело.
— Привет, Финн, скучал? — говорю я вслух и глупо смеюсь.
По пути никого не встречаю. Без проблем выхожу к бару. Да они тут обжились. Над столиками висят маленькие лампочки. Легкий перелив стеклянных бутылок, подвешенных над баром, добавляет своеобразный уют. Тени посаженных рядом пальм образуют интересные узоры на галечной дорожке. За стойкой стоит Оскар, он меня замечает и неловко машет рукой, оглядываясь. Я хмурюсь и подхожу к нему.
— Привет, Оскар.
— Шон, какими судьбами? — он улыбается.
— Стало скучно дома. А где Финн?
— Мм, Финн… отошел. Подождешь здесь?
— Нет, я поищу его, — отрезаю я.
— Да ладно, давно не болтали.
— Потом, — говорю ему и отхожу.
Здесь довольно оживленно, хотя люди те же, кого я видел раньше в городе. В группе девушек я замечаю Инес, дочку моего начальника. Она здоровается со мной одними губами и поднимает бокал. Коротко ей киваю и иду дальше. Где же Финн? Должен быть где-то рядом. Я дохожу до какой-то тропинки, что уходит вдоль пляжа. По ней возвращаются двое. Щурюсь, рассматривая пару.
— Финн?
Наконец они выходят на свет. Это правда Финн, вместе с Мартой. Но чем ниже опускается мой взгляд - тем быстрее меркнет моя улыбка.
— У тебя ширинка расстегнута, — говорю парню.
— Ой, — он глупо улыбается и тянется рукой к ней.
А я замечаю, насколько растрепанными выглядят их волосы, как спала на одно плечо майка девушки. Вспоминаю, как Финн не хотел, чтобы я ходил с ним в бар, странные разговоры друзей о нем. И мое сердце обрывается.
— Какого черта?! — кричу я.
— Шон, давай не здесь, — он протягивает ко мне руку, но я отталкиваю ее.
— Прости, Шон, — слышится голос побледневшей Марты, она правда выглядит растеряно.
Тем временем к нам подтягиваются свидетели этой сцены. Я слышу громкие перешептывания.
— Я все расскажу Алексу, — говорит кто-то из толпы.
У девушки наворачиваются слезы на глаза, тогда как Финн выглядит совершенно спокойно.
— Шон, пойдем отсюда, — просит он.
Вновь пытается дотронуться, но я не позволяю. И все же начинаю уходить вместе с ним. Мне самому не хочется выяснять отношения при всех. Он молчит.
В этой больной тишине мы доходим до дома. Наверное, я просто не знаю, что делать. Как только за нами захлапывается дверь, меня все же прорывает.
— Ты вообще собираешься объяснить мне это?!
— Я не знаю, Шон, — он встает у стены и складывает руки, — ты и сам все видел.
— Ты изменил мне? — парень молчит, — Боже, это ведь не первый раз?! Ты давно мне изменяешь.
— Прости, я не хотел тебя обидеть.
— Обидеть?! Ты не обидел меня, Финн. Ты меня уничтожил.
— Я хотел с тобой поговорить, просто не знал как.
— Поговорить о чем? Ты не хочешь быть со мной? — я не даю ему ответить, — Но как же? Мы же спали вместе до сих пор. Мы только недавно сделали наши татуировки. Ты говорил, что я - твой дом.
— Я не отказываюсь от своих слов, я хочу быть с тобой.
— И спишь с другими? Так ты хочешь со мной быть?
— Ну вот, я знал, что ты не поймешь. Мне это нужно. Ты ведь знал, как я легко увлекаюсь людьми, это никуда не делось.
— Но ты в отношениях со мной! Здесь не должно быть других людей.
— Я не хотел причинять тебе боль. Но не смог устоять.
— И что дальше? Ты считаешь это нормально?
— Не надо думать, что нормально, а что нет. Я люблю тебя.
— Нет, не любишь, иначе не поступил бы так!
— Слушай, нам надо остыть, — он берет меня за руку, — давай сменим обстановку. Давай доедем до самого Мехико? Да я готов жениться на тебе там!
— Жениться? — я отстраняюсь, не могу больше игнорировать свои слезы, — мне видеть тебя противно.
Парень больше не предпринимает попыток сблизиться. Он уходит в другую комнату. Тяжело дышу, стараясь не дать себе дойти до самого дна, пока нет. Я разворачиваюсь и иду обратно в бар. Я должен узнать все, что от меня скрывали.
***
Оскар по-прежнему за стойкой. Отлично.
— Нальешь? — подсаживаюсь к нему.
— Шон, не ожидал тебя так скоро увидеть, — он разворачивается, а затем ставит передо мной стакан.
— Говори, — я выпиваю терпкую жидкость залпом.
— Шон, — он вздыхает и сжимает переносицу.
— Говори, — повторяю ему.
— Что ты хочешь знать?
— Все, что вы скрывали, — задумываюсь, — как давно это продолжается?
— Пару месяцев, — отвечает парень и наливает мне снова, — прости, я постоянно думал, должен ли говорить тебе об этом именно я.
— Забей, — отмахиваюсь, — почему именно Марта? А как же Алекс?
— Я не знаю. Я все время был меж двух огней, даже больше. Теперь настанут тяжелые времена.
— И то верно, — поднимаю стакан и вновь выпиваю.
— Думаешь, ты сможешь его простить?
— Если бы он как минимум чувствовал вину за это, — смеюсь, — но он считает это в порядке вещей.
— Мне жаль, — он забирает у меня стакан, не думая больше наливать.
— Можно я останусь здесь до утра? — прошу его.
— Конечно, держи ключи от подсобки, — он кладет их на стойку.
— А ты и правда поднял это место с нуля.
Мы обмениваемся улыбками. Я захожу в небольшую комнатку, уставленную всем донельзя. При виде койки, падаю на нее. Думал, не смогу сомкнуть глаз, но меня вырубает в тот же момент.
***
Для меня утро ожидаемо наступает вместе с чувством полной разбитости. Не хочу верить в случившееся, но просыпаюсь и, ударившись головой об стеллаж сзади, все вспоминаю. Делать нечего, надо идти домой. Не знаю, что делать с ключом от подсобки и оставляю его под горшком с цветком, там же оставляю записку с благодарностью, мало ли когда я еще увижу Оскара.
Дорога домой дается тяжело, словно к ногам привязали камни. Чем ближе - тем больше ноша. Я даже подумываю убежать обратно, но все же заканчиваю этот путь и захожу в дом.
Финн лежит на диване внизу. Услышав меня, он дергается, но затем снова ровно ложится. Я подхожу ближе и вижу свежие кровоподтеки на его лице.
— Что случилось? — обеспокоено спрашиваю.
Он молчит. Я рассматриваю раны и ухожу за аптечкой. Громкое слово, конечно, для этой коробки с бинтами и кое-какими таблетками. Найдя антисептик, я обрабатываю его раны под тихое бормотание.
— Кто это сделал? — вновь спрашиваю.
— Приходил Алекс с друзьями. Они были немногословны.
— Понятно.
— Прости, — говорит он искренне, — они кажется разбили что-то на втором этаже.
— Понятно.
Я убираю аптечку, иду на второй этаж. Разбит наш магнитофон. Конечно, именно он. Не желая спускаться вниз, ложусь в спальне на кровать.
Доверие такое хрупкое. Я доверял Финну, без каких-либо но. Никогда бы не подумал, что у нас может возникнуть такая проблема. Это же Финн, он - мой, а я - его. И вдруг появляются другие люди, черт их возьми. Но самое печальное, что он даже не понимает мои чувства, не пытается встать на мое место. Для него все по-прежнему, а мой мир разрушен за одну ночь. И я не знаю, что теперь с нами будет.
