***
Смеющаяся Бетти тянула меня за руку в сторону нашего офиса. Интересно, чего это она в таком прекрасном настроении? Неужели так радуется моему выходу на работу? Признаться, я и сам был счастлив вернуться в свою любимую компанию, к своим самым лучшим на свете сотрудникам. Наконец мы вышли из лифта и пришли к двери, которая разделяла наше офисное помещение и холл небоскреба, в котором он находился. Когда я потянул ручку двери и зашел в офис, мне показалось, будто в ушах сильно-сильно зашумело, а в глазах запестрило, но уже через секунду я понял, что это был общий возглас моих сотрудников. Стены офиса были развешены цветными воздушными шариками и плакатами с надписями по типу «С возвращением!», «Поздравляем с выздоровлением!» и так далее. С минуту постояв с вылупленными от удивления глазами, я почувствовал, как улыбка сама собой поползла к моим щекам. От ощущения, что я нужен всем им, что все сотрудники ждали меня и хотели поскорее увидеть на рабочем месте, на душе становилось так тепло, как никогда ранее. — Просим за стол, — услышал я за спиной голос своего лучшего друга, который уже толкал меня в сторону нашей столовой. Мне ничего не оставалось, как покорно подчиниться ему. На столе меня и остальных ждали различные вкусности: у места каждого стояло по чашке кофе или чая, в зависимости от предпочтений, а посреди стола находились разные салаты и огромный торт, от которых у меня потекли слюнки (теперь мне было четко ясно, почему Бетти убедила меня не завтракать). Все уселись и принялись трапезничать, в том числе и я, болтая между собой. Несколько раз мне сказали, как рады были видеть меня на рабочем месте, кто-то даже произносил тосты с чашкой чая в руках, заставляя всех остальных этому смеяться. В таком позитивном ключе прошло все утро. Часам к одиннадцати мы прибрались в столовой и отправились по своим кабинетам, заниматься рутинной работой. И мы с Бетти, конечно, тоже отправились к себе. Я включил компьютер и занялся своими привычными, но немного подзабытыми делами. Работа тоже доставляла мне огромнейшее удовольствие — после трех месяцев полного безделья я наконец делал что-то полезное, чему был несказанно рад. Уже через два часа наступило время обеда. Бетти, сказав мне, что сделает нам по чашке кофе — чувство сытости после того обильного завтрака еще не отступило, направилась к двери офиса и протянула руку к двери, чтобы открыть ее, как та вдруг сама резко распахнулась, показав за собой самодовольную, как и обычно, физиономию Кунсайта. — О, Беттичка, — мой друг кинул на брюнетку взгляд, — а не сделаешь чашечку капучино и мне? Девушка, кинув на него укоризненный взгляд, коротко кивнула, а затем удалилась в сторону нашего офисного буфета, оставив нас с Кунсайтом наедине. Блондинчик, выглянув из-за двери по сторонам, захлопнул ее, а затем подошел к моему столу. Когда он сел рядом со мной, я заметил, как его лицо поменяло выражение на более серьезное. Только я открыл рот, чтобы спросить, в чем же дело, Кунсайт сказал: — Мамору, нам надо поговорить. О Бетти, — добавил он, зная, что я спрошу, какова тема разговора. — О Бетти? — переспросил я, в недоумении подняв брови. — Именно. Точнее, о том, что с ней происходит. — Так ты тоже? — удивился я. Мой друг коротко кивнул. — Как думаешь, Мамору, что с ней происходит? — спросил он, сверля меня взглядом своих серых глаз. — Понятия не имею… — задумчиво протянул я. — Я вижу, что она сильно похудела, на лице появляются раны неизвестного происхождения, — мой друг кивнул, слушая все это. — Я бы не беспокоился так, если бы не тот факт, что это не первый раз, когда на нее нападают, — продолжал между тем я. — Я просто уверен, что она не могла так пораниться во время готовки, это же просто невозможно — так глубоко поцарапать собственное лицо! Кунсайт, слушая меня с важным лицом, продолжал кивать, а затем скрестил руки около груди и тяжело вздохнул. — А ты знаешь, почему она переехала жить к тебе? — продолжал он опрос, не меняя выражения своего лица, что очень насторожило меня. — Наверное, решила, что пора нам начать жить вместе, — не совсем уверенно произнес я, уже начиная теряться в собственных догадках. Не могло же у нее быть других причин? Если бы у нее были проблемы с жильем, она бы сказала мне об этом, разве нет? Я бы точно помог ей! Мои сомнения только усилились, когда Кунсайт медленно покачал головой из стороны в сторону, и даже появилось какое-то смутное чувство страха и небольшой обиды. Неужели Бетти съехалась со мной не из-за своего желания жить вместе? — Мамору, она просила не говорить тебе… Но мы с тобой лучшие друзья, и я не могу просто так молчать и бездействовать, тем более когда ты чуть не погиб из-за нее… Я уж было хотел возмутиться и напомнить ему, что Бетти не виновата в том, что мне прострелили легкое, как вдруг мой друг снова тяжело вздохнул, отбив у меня все желание что-то ему говорить. Дело, видать, было серьезней, чем я думал. — Ее выселили из квартиры, — наконец произнес Кунсайт. — Она не рассказала мне причину и попросила не говорить тебе об этом, но я не мог не сказать тебе. Ты же понимаешь, что весь этот ряд происшествий по-любому связан, а, Мамору? Я не знал, что ответить ему. Точнее, я вообще не понимал, что мне говорить и как реагировать на это. В своих мыслях я пытался связать ее худобу, шрам на ее лице, нападение в тот вечер, когда мне прострелили легкое, ее выселение из квартиры… Что может за этим стоять? Кто-то нападает на нее? Конечно, что за глупый вопрос, это же очевидно! Это нападения ни что другое! Только за что? Что такого могла сделать обыкновенная девушка, работающая секретарем? Чем и перед кем она могла провиниться? За что ей пытаются навредить? — Не знаешь, что и думать? — спокойный голос Кунсайта отвлек меня от тревожных мыслей о Бетти. Я кивнул. — Вот и я не знаю, — вздохнул блондинчик, уткнувшись подбородком в ладонь. — Это точно нападения! — воскликнул я неожиданно для себя громко, зажав после этого рукой рот и поймав на себе укоризненный взгляд своего друга. — Я тоже так считаю, — кивнул блондин. — Мамору, нам нужно понять, кто за этим стоит. Я бы мог, конечно, сказать тебе прекратить все отношения с ней ради собственной безопасности, — лицо моего друга затронула его привычная усмешка, — но я знаю, что ты не сделаешь этого, ведь ты готов отдать за нее жизнь. Насмешливая улыбка на его лице сменилась грустной, и он, который раз уже за эти несколько минут вздохнув, произнес: — Я помогу тебе понять, что происходит. Мы же с тобой лучшие друзья, как-никак. Мы оба услышали стук каблуков за дверью, и все, что я успел сделать до того, как Бетти зашла в офис — это тихо сказать «спасибо» Кунсайту и благодарно взглянуть в его глаза. Он же ответил мне спокойной, не свойственной ему улыбкой. А затем дверь распахнулась, и Бетти, улыбаясь нам, поставила на мой стол поднос с тремя чашками кофе. Судя по ее спокойному виду, она даже не догадывалась о том, что мы знаем о ее нападениях, и о том, какой строгий допрос ее ждет, когда мы останемся вечером наедине. Да, мне надоело строить догадки. Я спрошу все у нее напрямую, чтобы знать, что действительно с ней происходит и кто за этим стоит. Сегодня вечером нас ждет серьезный разговор.Догадки Кунсайта
6 ноября 2020 г. в 21:56
Сегодняшний день был наполнен для меня самыми яркими красками. Наконец-то я, отлежав в одной палате почти три месяца, общаясь только с Бетти, Кунсайтом и Ами, выходил на свободу, которой так долго ждал. Натянув на себя спортивный костюм, принесенный Бетти, а на него — свое зимнее пальто, я вышел на улицу, держа за руку свою любимую девушку. Словами не описать, как счастлив я был выйти на прекрасные городские улицы, укрытые снежным белым одеялом, вдохнуть свежий морозный воздух, полюбоваться рождественскими украшениями, вывешенными на стеклах магазинов в честь приближающихся праздников.
Бетти потащила меня в сторону белого джипа, из которого тут же выскочил мой лучший друг, заключив меня в объятия. По непередаваемым эмоциям, написанным на его лице, я в очередной раз понял, что он счастлив тому, что со мной все хорошо.
— Наконец-то тебя выписали! — воскликнул он, даже не пытаясь шутить от переполнявшей его радости, отпуская меня. — Ну, как ты себя чувствуешь?
— Лучше не бывало! — выпятил я грудь вперед, сделав глубокий вдох, заставив двух моих самых близких людей рассмеяться.
Я сел на заднее сидение машины Кунсайта — он любезно предложил довезти меня до дома. Бетти, не отпуская моей руки, села рядом со мной, и мы поехали, разговаривая то об одном, то о другом.
— Когда собираешься возвращаться на работу? — бодро спросил Кунсайт, не отрывая взгляд от дороги.
— Завтра, — так же бодро ответил я, уткнувшись подбородком в спинку водительского сидения.
— Уверен? — Кунсайт мельком глянул на меня. — Ах, ну да, чего это я удивляюсь? Офисный планктон же не может долго существовать вне офиса, как я мог забыть?!
Мы снова залились смехом. Бетти и Кунсайт так счастливо смеялись, будто бы всем видом пытаясь сказать мне что-то типа: «Мы рады, что увозим тебя из больницы на пассажирском сидении, а не в катафалке». Да я и сам был рад наконец вернуться к нормальной жизни.
Ну, почти к нормальной. Огромнейшие сомнения терзали меня насчет Бетти. Хоть я и сказал ей, что верю в то, что на нее никто не нападал, я каждый день с тревогой присматривался к ней: не замечу ли я каких-нибудь изменений в ней? Однако, кроме того шрама на ее щеке, который уже затянулся и тянулся вдоль ее лица белой полоской, ничего я так и не заметил. Возможно, я просто невнимательно смотрел, а может, что ничего такого больше и не случалось. Иногда я даже сомневался в том, что на нее кто-то нападал, однако у меня и сомнений не было в том, что она врала мне в тот день, когда со шрамом заявилась ко мне в палату.
В глаза мне бросалось еще одно в ней изменение. Видя ее каждый день, я этого не замечал, однако стоило мне посмотреть на октябрьскую фотографию, где мы с ней, Кунсайтом и Минако ходили на ужин, в глаза мне бросилось то, как Бетти сильно похудела. Это не могло меня не беспокоить. Как и своя покойная двоюродная сестра, Бетти очень любила покушать, и ее худоба сильно волновала меня. На все вопросы моя любимая только отмахивалась: мол, сидела на диете, и напрашивалась на комплименты, которые сиюминутно получала. А я тем временем все продолжал думать о ее худобе. Не больна ли она? Все ли у нее хорошо с деньгами? Правильно ли питается?
— Мамору, — потянувшая меня за рукав пальто Бетти отвлекла меня от тревожных раздумий. Вздрогнув от неожиданности, я, с любовью улыбнувшись, посмотрел на нее. Она же, будто бы немного стесняясь мне что-то говорить, отвела взгляд в сторону.
— Что такое? — мягко спросил я, накрыв рукой ее ладонь, лежащую на сидении.
— Эм… Мамору, а можно… — девушка мялась, немного покраснев при этом. Наконец, вдохнув побольше воздуха в легкие, она выдала:
— Мамору, можно мне жить у тебя?
Меня одновременно захватили радость и облегчение. Ну наконец, наконец-то мы с ней съедемся! Наконец я не буду переживать о том, добралась ли она до дома, наконец мы не будем часами болтать по телефону, наконец я смогу обнимать ее во сне! Не обращая внимания на протяжное «у-у-у» Кунсайта из водительского кресла, я схватил обе ее руки и радостно ей улыбнулся.
— Конечно! — воскликнул я. — Давно пора! Когда перевезешь вещи?
— А я их уже перевезла, — ухмыльнулась, слегка покраснев, она. Видать, Бетти знала, что я ей разрешу жить у себя, но меня ее уверенность радовала еще сильнее.
— Приехали, господа и дамы, — шутливый, как и всегда, голос Кунсайта, отвлек нас друг от друга. Посмотрев в окно, я увидел подъезд своего дома, который мне не терпелось увидеть последние три месяца. Бетти протянула мне ключи (свои я потерял в тот вечер, когда мне прострелили легкое), и Кунсайт увез ее на работу, а я пошел к себе домой.
Какую же радость я почувствовал, когда оказался на пороге своей квартиры! Раньше я никогда не радовался, приходя домой, ведь за дверью меня постоянно ожидало одиночество, но сейчас, по истечении трех месяцев моего отсутствия тут я почему-то радовался тому, что я наконец-то дома.
Зайдя на кухню и собираясь приготовить себе чего-нибудь, я заглянул в холодильник в поисках продуктов, но вместо них, к своему удивлению, обнаружил много-много готовой еды. Удивлению на смену пришла еще большая радость и пробрали нежность и благодарность к Бетти. Надо же! Мало того, что она уже перенесла сюда свои вещи — она еще и наготовила кучу всего!
Целый день я готовился к завтрашнему рабочему дню: ходил в магазин за новым строгим костюмом (старый был изуродован в тот роковой вечер), заказал новую связку ключей, чтоб у нас с Бетти был не один ключ на двоих, немного пропылесосил дома, и в кои-то веки сел за руль своей машины, которую Кунсайт заботливо пригнал от дома Бетти к моему. Вырулив из двора, я поехал в сторону работы, чтоб забрать свою любимую, предварительно позвонив ей при этом. Совсем скоро мы уже сидели вдвоем за домашним ужином, и оба были счастливы, как никогда.