Вход в пустоту

До Тейлорвилла, небольшого городка, где они планируют задержаться, остаётся меньше часа, всё это время Тайлер мается в кровати, слушая мерное гудение двигателя. Джош не спит — лежит напротив, лениво переворачиваясь с бока на бок и не планируя вставать. — Доброе утро, — шепчет Джош, смешно жмурясь, когда потягивается и зевает. — Доброе, — отвечает Тайлер тихо. — Почему ты говоришь шёпотом? Джош бросает многозначительный взгляд в сторону водительского места, и Тайлер сначала хмурится, но потом его осеняет. Он откидывается на подушку и глазеет в потолок, прислушиваясь к тихим голосам. Солнечные зайчики танцуют джайв, и Тайлер следит за их движениями. Делать нечего. — Брендон... Не сейчас, мы не одни. — Не парься, они спят. Джош только ухмыляется. — И давно вы так путешествуете? — тоже шёпотом спрашивает Тайлер, перевернувшись набок. — Года два, может быть, чуть больше, — Джош чешет затылок, приводя волосы в беспорядок. Теперь они забавно торчат в стороны. — Мы с Брендоном как школу закончили, скинулись и купили этот трейлер — с рук, правда, но так дешевле. С тех пор мы в пути. — А Райан? Джош отводит взгляд, и что-то болезненно печальное мелькает в его глазах, так знакомое Тайлеру. — Райан присоединился потом. Этим и ограничивается Джош, будто не хочет выдавливать гной из раны, который так из неё и сочится — Тайлер не слепой. Тем не менее он не давит: знает, что будет больно. Вместо этого он задаёт другой не менее важный вопрос: — И родители не были против всего этого? Просто взяли и... отпустили? — Ну... — Джош подкладывает руку под щеку, — «против» они не были, но и особо «за» тоже. Они позволили мне самому сделать выбор. Наверное, потому что сами когда-то жили той жизнью, которой теперь живу я. На лице Тайлера — искреннее удивление. Его отец был очень требовательным, а мама хоть и любила его, но никогда лишний раз не обнимала. В какой-то момент Тайлер понимает, что думает о родителях в прошедшем времени, оставив позади, как будто их больше нет. — А вот с родителями Брендона всё было не так просто. Они очень... религиозны, — эта история Тайлеру так знакома, — и хотели, чтобы Брендон стал миссионером. В каком-то смысле, в итоге им он и стал, — Джош хмыкает. — В извращённом смысле. — Всё же лучше, чем докучать соседям, которые точно не откроют дверь. — И носить эту ужасную одежду! — И постоянно находиться с напарником! Надеюсь, душ они принимают не под присмотром друг друга. Тайлер громко прыскает со смеха и тут же в ужасе зажимает рот. Чёртики пляшут в глазах Джоша, прыгают в розовых прядях, упавших на лоб, — поджигают кропотливо созданную тишину. С водительского сиденья раздаётся тихое, но всё ещё слышное «Я же говорил!» и разочарованный вздох. Джош перекатывается на спину и в блаженстве закрывает глаза, продолжая хитро улыбаться.

ɨ·:∙.҉:⁞·ї

Лужайка, на которой они паркуются, идеально подстрижена, клумба с жёлтыми розами у подъездной дорожки чуть не оказывается под колёсами, но Райан — аккуратный водитель и умело объезжает её. Типичный двухэтажный домик прячется за невысоким забором, прикрывается изумрудной елью, и Тайлер на секунду вспоминает о собственном доме: о ровном газоне, который он всегда косил, о мамином небольшом саде и подгнившем деревянном столике, который отец давно хотел выбросить, но руки никак не доходили. Всего на секунду — не больше — воспоминания затухают подобно пойманному светлячку. Раз — и на него наступают. Тайлер выходит вслед за Джошем, когда на того налетает ураган в виде хозяйки этого дома. Она запрыгивает на него, обвивает за шею и мелодично смеётся, пока Джош справляется с шоком. — Дебби! — Я думала, ты никогда не приедешь. Наконец выследил своих зелёных человечков? Джош опускает её на землю и игриво щёлкает по носу, не может сдержать улыбки. Тайлер стоит поодаль, неловко жмётся к стенке трейлера, пока Брендон с Райаном копаются внутри. Смотрит то на землю, то на верхушки деревьев, стараясь не пялиться на Джоша, вести себя по-обычному, спокойно, равнодушно, словно это воссоединение не задело ни единой струны его души. Он думает, что разобьёт голову об асфальт, если Джош поцелует Дебби. Но Джош только крепко её обнимает. А потом вспоминает, что они не одни. — Дебби, это Тайлер. Тайлер протягивает руку и вежливо улыбается, как его учила мама. Не показывай настоящих чувств, никто не хочет знать о тараканах в твоей голове. Дебби же не думает о нормах и правилах этикета — притягивает Тайлера к себе и стискивает в объятьях, говоря: «Рада познакомиться». Когда же лёгкие Тайлера вновь расправляются и наполняются воздухом, из трейлера вываливается Брендон, чуть не навернувшись, одной рукой схватив Райана за предплечье. Дебби обнимает и Брендона с Райаном — сдержаннее, с меньшей страстью, но не меньшей любовью — не так, как Джоша. Тайлер не придаёт этому значения: просто они друзья, которые не виделись много месяцев или даже лет. Конечно, они соскучились друг по другу, ведь так? Правда? Стоит войти в дом, как аромат запечённой индейки бьёт по рецепторам, ведёт за собой в столовую. Дебби оказывается чудесным кулинаром, первые минуты проходят в относительной тишине, разбавляемой клацаньем столовых приборов и рассказами Дебби о своей работе, простыми вопросами и односложными ответами со стороны парней: длительное питание полуфабрикатами говорит само за себя. — С каждым разом вас всё больше и больше! — смеётся Дебби. — Когда вы успели утащить с собой и Тайлера? Рукоятка вилки больно впивается в руку Джоша, его костяшки белеют — всего на мгновение — он быстро берёт себя в руки. — Ну... относительно недавно. — А что тебя подтолкнуло, Тайлер? Испуг вспыхивает в глазах Джоша. Он помнит, чем закончилось невинное интервью Брендона, и о повторении не мечтает. Тайлер не заслуживает переживать худший момент в своей жизни снова и снова, гореть в своём персональном Аду, потому что ангелы забыли о нём. — Дебби... — Джош нашёл меня, — неожиданно прерывает его Тайлер. Все настолько ошеломлены, что перестают жевать, всё внимание — на Тайлера. Он мнётся, но продолжает: — Рядом с тем полем. Всё началось после того, как я увидел странную вспышку в небе, а потом она стала преследовать меня. Джош появился как раз тогда, когда меня затягивало в воронку. Всю историю Тайлер рассказывает с бесстрастным лицом. Единственный раз уголки его губ чуть приподнимаются, когда он незаметно подмигивает Джошу. Тот заметно расслабляется, и не так удивлённо реагирует на выдумку Тайлера, как остальные, чьи лица заметно вытягиваются от изумления. Джош искренне улыбается, будто встретил родственную душу, и подыгрывает Тайлеру: — А мне никто не верил... Плавно они перемещаются в гостиную, а из гостиной — в свободные комнаты. — Спальных мест не очень много, но должно хватить, — Дебби хлопает Джоша по колену, вставая. — На втором этаже две спальни. В одной из них, правда, двухспальная кровать... — Мы с Райаном займём её, — перебивает её Брендон. Райан пихает Брендона локтем, но кажется довольным подвернувшимся вариантом. Тайлер сдерживает стон разочарования и прячет руки в карманах джинсов: сейчас бы он отдал всё за то, чтобы оказаться на месте Райана. — Окей, остаётся ещё одна комната и гостиная. — Я займу гостиную, а Тайлер пусть спит в комнате, — Джош открывает спортивную сумку, роясь в поиске зубной щётки, и ободряюще кивает Тайлеру, как бы говоря «Тебе стоит как следует отдохнуть». Тот и не спорит — права выбора он лишён. — Ладно, раз всё решили... Наверху постелено, так что можете идти, а тебе, Джош, я сейчас принесу бельё. Тайлер не замечает, когда исчезают Райан с Брендоном, и остаётся внизу, неловко переминаясь с одной ноги на другую. Он всё же поднимается в «свою» комнату, слышит скрип ступенек и полифонию смеха. Удар лба о дверь эхом разносится по коридору, и Тайлер тихо проклинает себя, зажмуриваясь, сдерживая новый порыв что-нибудь пнуть. Личная жизнь Джоша никак не должна задевать его, но что-то не даёт покоя, что-то кажется таким неправильным и несправедливым, что Тайлер готов взвыть от безысходности. Он ворочается в постели вечность — на деле проходит полчаса. Время близится к часу ночи — ничего не меняется. Только тень, отбрасываемая пушистыми ветками, подползает к дверной ручке, хлопает по металлу, пытаясь вырваться. Зелёный ковёр, больше похожий на траву, ласкает босые ноги — ступая на ламинат, Тайлер ёжится, но помогает теням выйти за пределы крохотной комнатки с кроватью, небольшим шкафом и различными безделушками на полках. Тайлер не знает, зачем спускается на первый этаж: возможно, стакан воды всего лишь отговорка. Возможно, заглядывая за спинку дивана, Тайлер меньше всего ожидает обнаружить место пустующим. И вроде бы ничего особенного, всё было очевидно с самого начала, с того момента, как Тайлер ступил на идеальный газон, как Дебби практически не отлипала от Джоша, а он приобнимал её. И чего он ожидал? За отрицанием приходит гнев, который не сменяется торгом, переходит в депрессию, а затем возвращается в начало. Кусает хвост и не признаёт, что он — его собственный. — Тоже не спится? Тайлер не замечает Джоша — в одних штанах и с обнажённым торсом, — прислонившегося к тумбе на кухне. Чуть выгоревшие розовые волосы привычно взлохмачены, под глазами — небольшие синяки из-за ненормированного режима сна. Гнев давится проглоченным хвостом. — Ага. Джош передаёт Тайлеру стакан воды, тот принимает его и запрыгивает на тумбу рядом с Джошем, болтает ногами, рассматривая кафель. Капельки необоснованной ревности проскальзывают в следующей фразе: — Я думал, ты вместе с Дебби. — Почему я должен быть с ней? «Потому что это так очевидно», — хочет сказать Тайлер, но вместо этого молчит, покачивает стакан, следя, как вода почти касается края. — Ну... мне казалось, что вы... вместе? Тайлер слышит лишь смешок. — С чего ты это вообще взял? Дебби мне как сестра. — Вы так... близки. Постоянно подкалываете друг друга, смеётесь, практически не отходите друг от друга с того момента, как мы приехали. — Ты ревнуешь? Вопрос застаёт Тайлера врасплох — Джош попадает в яблочко, и оно ломается, две половинки падают с пьедестала в пропасть. — Что?! Нет. Я просто... просто... Ни одно более или менее достойное оправдание не лезет в голову, и Тайлер тонет, без возможности схватиться за чью-нибудь шею, чтобы утянуть за собой. Стакан пропадает из рук Тайлера — оказывается в руках Джоша, а затем и на столешнице. Тайлер смотрит куда угодно, но не на Джоша, старательно отводит взгляд до тех пор, пока Джош не кладёт свои руки по бокам от его бёдер, нависает над ним. Ком застревает в горле. Тайлер не поднимает головы, а когда осмеливается — не отрывает глаз от мягких губ. А затем эти губы касаются его. Глаза рефлекторно закрываются, тепло растекается по венам, достигает кончиков пальцев, которые вплетаются в чужие волосы. На секунду (а может, и больше) душа выходит за пределы физического мира, и Тайлер видит себя со стороны: прижатый к столешнице, обвивающий ногами Джоша, который забирается рукой под его футболку, проводит вниз вдоль позвоночника и обратно. Тело становится ватным. Губы Джоша оказываются не только мягкими, но ещё и тёплыми, поэтому отрываться от них не хочется, но приходится. — И что теперь? Глаза Джоша горят — в темноте это особенно видно. — А теперь — спать, — он лохматит волосы Тайлера, затем берёт его за руку и тянет за собой — в гостиную. Тайлер не сопротивляется. Вдвоём поместиться на диване не так уж и просто: приходится прижаться друг к другу. Никто не против. Тайлер утыкается носом в грудь Джоша, прислушивается к его мерному дыханию — личной колыбельной — и закрывает глаза. Грудную клетку сжимает тисками, сердцебиение учащается, и Тайлер не может найти себе места, но не из-за близости Джоша: странное чувство тревоги появляется из ниоткуда, растёт, растёт, почти переходит в паническую атаку, когда взрывается острейшей болью в затылке. Тайлера ослепляет. Все те сны, которые мучили его с момента побега из дома, перемешиваются как краска на палитре в нечто несуразное, непонятного грязно-зелёного цвета, а затем разделяются на первоначальные цвета. Вот Тайлер бегает по лужайке, где они всей семьёй отдыхали летним вечером. Вот он играет в прятки с Джеем и ищет такое местечко, где бы брат его точно не нашёл. Лес кажется подходящим вариантом — Тайлер бежит всё дальше и дальше в чащу, пока не выходит на небольшую полянку. Игра быстро забывается, и Тайлер падает на траву, смотрит на смешные облака в виде бабочек и завёрнутых конфет. Пение птиц и стрекот кузнечиков перекликаются, звучат на фоне шелеста листвы, когда странный гул доносится издалека. Тайлер вздрагивает, но не придаёт значения звуку, вместо этого с печальным вздохом встаёт и уже собирается вернуться к семье, как резкая боль заставляет схватиться за голову и упасть на колени, согнувшись. Гул перерастает в свист — миллионы пожарных сирен взрываются где-то наверху, а потом небо разрывается. Время останавливается. Ноги отнимаются, тело выгибает дугой, из ушей вот-вот польётся кровь, когда Тайлера отрывает от земли. Яркий свет как от хирургической лампы слепит, на секунду Тайлер думает, что что-то случилось и родителям пришлось везти его в больницу, прямиком в операционную, где его кладут на ледяную металлическую поверхность, тёмные силуэты окружают со всех сторон. Его поворачивают на бок, к лодыжкам и запястьям крепят металлические прищепки с иголками на концах, заставляя Тайлера дёрнуться и понять, что он явно не в руках опытных врачей. Попытку осмотреться пресекают на корню — голову заключают в специальную конструкцию, ограничивающую любое движение. Паника растёт в геометрической прогрессии. Липкие пальцы скользят по коже, подставляют к шее что-то холодное, а затем слышится щелчок — место инъекции чешется, нарывает. Только прочное устройство на голове удерживает Тайлера, сковывает его агонию. Раздаётся писк и существа вокруг одобрительно гудят. Тайлер не закрывает глаз, поэтому замечает нечто похожее на пистолет, только прозрачный и почти невесомый. Увидеть, что с ним делают, ему не удаётся — остаётся только догадываться. Ничего хорошего. Его подрагивающие пальцы постепенно немеют, леденеют, и это ощущение растекается по венам, к сердцу и обратно, добирается до головного мозга, перезагружая одна за одной каждую клеточку. То ли от страха, то ли от боли, Тайлер теряет сознание. Лёгкий ветерок обдувает лицо, под спиной продавленный диван, а вокруг — блаженная темнота. Тайлер будто заново рождается, когда открывает глаза и видит Джоша, заменившего существ из кошмаров, когда озарение снисходит на него и всё, что сейчас важно, звучит как безумие: — Я всё вспомнил.