ɨ·:∙.҉:⁞·ї
Погода не особо приветлива, возможности посмотреть на звёзды не дарит, поэтому огни на небе заменяют искры фейерверков. Тайлер наблюдает за ними из-за угла трейлера, прислонившись к металлической стене. Он скрещивает руки на груди, пытаясь согреться, пока Джош помогает мужчине лет сорока установить немного покоцанные экран и проектор. Толпа довольно гудит, усаживаясь на траву, вперёд выходит патлатый парень в толстой жилетке с кучей карманов. Выступление он начинает с шутки — аудитория взрывается смехом и Джош в том числе. Тайлер заворожён этим зрелищем: как Джош запрокидывает голову, как суживаются его глаза и растягиваются губы. Он откровенно пялится, прожигает дыру взглядом, что невозможно не почувствовать. Джош хлопает выступающего по плечу и направляется прямиком к Тайлеру. — Ты бы что-нибудь накинул, уже похолодало. — Спасибо за заботу, мам. Джош только цокает и закатывает глаза, на что Тайлер показывает ему язык. Хитрая улыбка, не предвещающая ничего хорошего, расцветает на лице Джоша. — Почему ты такой, — каждое слово он подкрепляет игривым тычком в живот и рёбра, — язвительный? Тихие смешки не привлекают внимания, поэтому Тайлер не сдерживает себя: атакует Джоша в ответ, пока они вдвоём не начинают задыхаться. Тайлер перехватывает руки Джоша, как раз когда публика начинает аплодировать, превращая всё в нелепую комедию. Закадровый смех присутствует. Они неловко сталкиваются носами, одновременно потянувшись друг к другу, хихикают, потирая ушибленные места. Чтобы избежать новых травм, Джош стискивает руки Тайлера над его головой, долго смотрит в доверчивые и наивные глаза, срывается: впивается в его обветренные губы. Тайлер размякает, вначале не отвечает, когда Джош прикусывает его нижнюю губу, но потом пытается перенять инициативу. Рука плавно выскальзывает из захвата Джоша и обвивает его шею, нежно царапает. Приглушённый стон обжигает подбородок: Джош ведёт губами от губ Тайлера до ключиц, целует каждую ямку над ними. Ноги Тайлера неожиданно отрываются от земли — воспоминания о том кроссе по кукурузному полю эхом бьются о стенки черепа, затухают — Джош прижимает Тайлера к себе, поддерживая за ягодицы, находит укромное местечко между двумя трейлерами, где их практически не видно — только едва заметные тени. Когда между ног Тайлера упирается что-то твёрдое, он едва заметно охает, лбом упирается в плечо Джоша не в силах контролировать собственное возбуждение. Возбуждение с примесью непонятного волнения, которое пробивает потолок, стоит руке Джоша оказаться в джинсах Тайлера. — Джош, подожди... Он останавливается, ставит Тайлера на ноги и обхватывает его лицо. — Что-то не так? — Нет, всё так, просто... — Тайлер убирает руки Джоша, но не отпускает, — просто... ну, у меня ещё никогда... Джош понимает его с полуслова. — Оу, я думал... ты говорил, что у тебя был парень... — Мы только целовались, — краснеет Тайлер, чему Джош только умиляется. Он касается губами его лба и прижимает к себе. Умиротворение греет не хуже тёплого пледа. — Ничего страшного, — Джош целует его в макушку, — ничего страшного. Краем уха они слушают доклад о следах пришельцах в различные эпохи, о пирамидах Гизы и необычных наскальных рисунках — свидетельствах внеземной жизни. — Помнишь, ты говорил о моих родителях? — бубнит Тайлер в грудь Джошу. Тот гладит его по волосам. — Мне больше не так больно, как в первые дни, когда я вообще представлял, что со мной будет. Я скучаю по Мэдди, Заку и Джею, но... они остались светлым воспоминанием. Как и папа с мамой. — Может, однажды ты ещё их увидишь, если будешь готов. — Может. Время не лечит. Но возможно, время, проведённое в трейлере среди сумасшедших теорий и жизнерадостных парней с непростыми судьбами, — не самое плохое лекарство. — Пойдём спать. — А как же... — Тайлер показывает рукой на сборище людей, больше похожих на хиппи, и безумного вида старика у экрана проектора. — После того, что с нами случилось, большая часть рассказов напоминает мне сказки.ɨ·:∙.҉:⁞·ї
— Я слышал, что при контакте с НЛО часть времени будто бы... теряется, а любая электроника перестаёт работать. Тайлер крутится на стуле, пока Джош пропадает под столом, копаясь в системном блоке. Их «почти похищение» оставило отметины в виде шрамов не только на Тайлере, но и на технике: искры, треск, жужжание, синий экран смерти. — Тоже фанат Секретных материалов? — Видел пару серий. В протянутую из-под стола руку Тайлер кладёт отрезанный кусок изоленты, забирает отвёртку. Отталкивается от пола и задирает голову, раскручиваясь до тех пор, пока диван, водительское кресло, столик и пара плакатов не начинают танцевать вокруг него. Джош использует минимальный набор инструментов, его основной метод — плюнуть и приклеить (его слюна обладает волшебными свойствами, что он доказывает Тайлеру каждый вечер). — Теперь должен работать. С замиранием сердца Джош кладёт большой палец на кнопку питания и нажимает её. Системный блок знакомо пыхтит, чёрный экран думает, думает после чего демонстрирует четырёхцветный флаг и знакомый голубоватый экран. Пока компьютер загружается, как Тайлер рано утром, Джош продолжает: — Единого мнения нет: кто-то говорит, что впадает в ступор, кто-то — что слышит голоса, говорящие на неизвестном никому языке. Рассматривают и теорию о потере времени и поломках техники, в которой мы лично убедились. Пинок по системному блоку не заставляет компьютер загрузиться быстрее, но облегчает душу. Когда экран вновь затухает, Тайлер слышит разочарованный стон и уже тянется вновь за отвёрткой, лентой и жвачкой (на всякий случай) — застывает в полусогнутом положении, глаза устремлены на монитор, мерцающий как в страшном сне эпилептика. Сквозь помехи выглядывает знакомый рабочий стол с Сатурном и необычный набор символов, почти сливающийся с серыми полосками. Пульсирующие знаки завораживают, Тайлер будто загипнотизирован: лишается свободы воли и не может отвести взгляда. Плывёт всё дальше и дальше, вверх по потоку информации из белых ниток, которые оплетают каждый нейрон, слегка бьют током и шепчут, шепчут, шепчут. Из транса его выводит щелчок — тогда он замечает телефон в руках Джоша. А потом всё исчезает. Почти. На рабочем столе поверх папок и ярлыков отпечатывается комбинация из точек и линий, которую не сдвинуть курсором. — Что за чёрт?.. Она будто выжжена на экране. Ещё один щелчок — ещё одно доказательство существования чего-то если не внеземного, то сверхъестественного. — Есть предположения, что это было? - Тайлер заглядывает Джошу за плечо, пока тот всматривается в первую фотографию, хмурит брови и таращится в монитор. — Я знаю, что это определённо... не баг. На Сатурне красуется набор из двоеточий, точек и результата их скрещивания, и Тайлер думает, что на курсе астрономии учитель им явно чего-то недоговаривал. Тончайшими линиями, напоминая паутину, в белый шум вплетается перечёркнутый круг с двумя точками по диагонали; три полоски, одна из которых короче остальных, с точкой наверху и загибом снизу; повёрнутые друг к другу две скобки, проткнутые вертикальной и горизонтальной линиями, с шаром в самом верху. — Ещё я знаю, что это определённо знак свыше.ɨ·:∙.҉:⁞·ї
Упаковать чемоданы и бежать как можно дальше, стерев из памяти последние два месяца, найти дом, оформить ипотеку, вставать в девять и приходить в шесть, есть в том ужасном китайском ресторанчике на углу, погрузиться с головой в «сегодня твоя очередь мыть посуду» и «посмотри на кофейном столике, они лежали там, когда я уходил». Просто жить. Вот что нужно было сделать после того случая на кукурузном поле. Любопытство дурманит: убивает все инстинкты самосохранения. Площадка пустеет к концу фестиваля, следы от шин — отголосок недавней встречи. Все разъезжаются по домам: настоящим, с ровными газонами и скрипучими диванами. Дом же Тайлера всегда рядом с ним. — Раз уж нам некуда спешить, — Джош вытирает руки о джинсы, глядя на опускающееся за горизонт солнце, — предлагаю остаться здесь ещё на одну ночь. Никто и не против. Брендону с Райаном всё равно: они слишком увлечены личными разборками, а у Тайлера... выбора нет (на самом деле есть, просто другие варианты его не устраивают). Ветерок привычно обдувает лицо, залезает под футболку и щекочет лодыжки, когда Тайлер цепляется за металлическую лестницу, подтягивая себя наверх. Он ожидает встретить сосредоточенного Джоша, не отлипающего от своего телескопа. Вместо этого его стискивают в объятиях и, не давая опомниться, валят на жёсткую поверхность. Джош игриво прикусывает его за шею, вырывая тихий смешок. — А где... всё? — краем глаза Тайлер замечает кучу одеял, сваленных в берлогу, и никаких телескопов или иных чудных штуковин. — Сегодня ты моё «всё». Они перекатываются к центру, ноги путаются в одеялах и прохладе летнего воздуха. Область около сердца загорается, сияет как маяк, к которому слетаются розовые мотыльки, окружают его, заполняют изнутри и вспыхивают: окрашивают небо и металл в малиновый, коралловый, терракотовый. Каждый сантиметр тела полыхает, каждое касание Джоша выжигает сигилы под кожей, на костях. Тайлер чувствует их физически, особенно когда дугой выгибается от поцелуя в живот. Он комкает одеяла, пока свободной рукой притягивает Джоша ближе, ещё ближе, неосознанно впивается в спину ногтями от удовольствия и надеется на хорошую звукоизоляцию их фургона. Сегодня кто-то на другом конце Вселенной поймает радиосигналы, излучаемые двумя телами, на время ставшими одним целым. Медленное и нежное вскоре превращается в страстное с капелькой эйфории. Тайлер не слышит ничего, кроме хлюпанья от избытка смазки, шлепков бёдер о бёдра и биения сердца в собственных ушах, пока Джош вколачивается в него, губами мажа по линии челюсти. Сгусток энергии просачивается сквозь Тайлера вместе со рваным стоном. Его трясёт, бросает из стороны в сторону, тянет наверх, к другим цивилизациям, заполняет сгоревшими мотыльками и их теплом. В глазах темнеет. Прижимаясь к груди Джоша под тонной одеял, Тайлер знает, что наконец прибился к берегу далёкого маяка: с карими глазами, розовыми волосами и добрым сердцем. Из дрёмы Тайлера вырывает мягкое касание плеча. Джош неохотно садится, одна нога вытянута, другая — согнута, руками упирается по бокам от себя. Тайлер тянет его обратно, но тот сопротивляется. — Мы не можем здесь спать. — Мы спим здесь каждую ночь! — голос Тайлера взрывается возмущением. — Ты спишь здесь каждую ночь, а я работаю. Джош дразнит, нарывается, поэтому и падает обратно, стоит Тайлеру дёрнуть его посильнее. Но спуститься им всё же приходится, хоть и не хочется: к концу лета столбик термометра летит вниз — к затёртым и заляпанным соусом Чипотле цифрам. Мысли Тайлера тоже измазаны Чипотле: вращаются вокруг Джоша и его кончиков пальцев. Этот день Тайлер выжигает на подкорке — число, месяц, год, время, Млечный путь перед глазами, влажные губы Джоша, его уверенные, но ласковые касания, признания в любви, передозировку эндорфинами, бесконечное пространство, гул, огонь, пылающий в небе... О нет. Хорошая пощёчина не помогает — металлический треск становится только громче. Тайлер бьёт себя ещё раз, ещё и ещё, надеясь избавиться от крика внутри своей головы, надеясь сломать проклятые динамики небесной бездны, потому что это просто совпадение, случайность, чей-то розыгрыш, кошмарный сон или бэдтрип. Если придётся разбить голову, чтобы выключить звук, Тайлер прыгнет ласточкой с крыши трейлера и раскрошит череп. Слишком поздно вдавливать педаль газа в пол. Тем не менее это не останавливает Джоша, особенно когда их заносит на повороте, чудом получается удержаться на колёсах и не завалиться в кювет. Тайлер занимает место рядом с Джошем, периодически поглядывая в боковое зеркало, с трепетом смотря на приближающуюся тарелку. Выиграть в гонке у внеземных существ едва ли реально. Проснувшийся Райан занимает место позади Тайлера, вцепляясь в сидение мёртвой хваткой, Брендон же с трудом пытается продрать глаза и удержаться на своих двоих. Если они уйдут от погони, на ремонт уйдёт немало денег. Пускай все сбережения, до последнего цента, — они будут этому только рады, потому что выживут. Мотор глохнет так предсказуемо, что Джош даже не пытается вновь его завести. Дорога позади них теряется в тумане: ни ярких вспышек, ни душераздирающего скрежета. Напряжение сплетается в клубок, шаровую молнию, бьющуюся о решётки клетки под названием неизвестность. — Что это только что было? — голос Райана звучит будто из другой Вселенной, отголоском здравомыслия в больном безумном мире. Джош не успевает ответить: звон разбивающейся посуды и хруст стекла звучат как пожарная сирена. Когда лобовое стекло превращается в мелкие осколки, Брендон кричит: — Быстро, наружу! Вдоль шоссе тянутся знакомые кукурузные поля, вызывая истерический смех, который не вырывается наружу: умирает в утробе, переполненной адреналином. Пугающий, но такой чарующий свет вновь загорается в небе, и Тайлер не может оторвать от него взгляда, ноги врастают в землю, а душа тянется к огню как мотылёк. — Не смотри! Не смотри вверх! — Джош хватает его за руку и тянет за собой, почти волоча, пока Тайлер не выходит из транса. Впереди — небольшой амбар на границе между полем и лесом. Сквозь редкие дыры в крыше просачивается белое сияние, Тайлер сжимается, пятится вглубь, в надежде упасть в чёрную дыру, когда внеземной свист сотрясает стены и сбивает его с ног. Стог сена удачно оказывается позади и смягчает падение. — Они знают, что мы внутри. Джош помогает Тайлеру подняться на ноги, их внимание перетягивает треск ломающихся досок, громкий удар и чьё-то сдавленное шипение. Полифония хруста не предвещает ничего хорошего. Фонарик на телефоне Райана не работает (как и сам телефон), что неудивительно. Приходится на ощупь прокладывать путь к Брендону, пока Джош ищет то, что можно использовать как лестницу, хотя ему стоит держать Тайлера как можно крепче. Привязать к себе тросом, а себя — к железному столбу, потому что в следующую секунду ноги Тайлера отрываются от земли, его тянет к выходу, к свету. Он дёргается вперёд, пытается за что-нибудь зацепиться, но вместо этого только обдирает ладошки. — Тайлер! Джош бросается к нему слишком поздно, просто потому что «вовремя» не существует. Удержать не может — их тянет вверх вдвоём. Они оказываются на улице под пучком света летающей тарелки, свистящей и жужжащей. Мышцы болят от той силы, с которой Тайлер цепляется за жизнь. — Я не могу. Последние слова ударяются о землю вместе с Джошем. Тайлер входит в пустоту.