Тонкий лёд

Кох ушёл на работу до того, как все проснулись. Голова болела то ли от выпитого, то ли от странных мыслей. Гарнизон, как всегда, не пустовал. Ук не желал брать отгул из-за отравления, уже вернулся на службу, но временно занимался бумагами. Перед уходом Кох сообщил ему, что заглянет в городской архив. Выписав на всякий случай сам себе разрешения, командующий медленно шёл по улицам ещё сонного Фьюмокуара. Не спеша сыпал снег, оседая на ледяных улицах, небо порозовело, предвещая рассвет и отражалось в крышах домов. Редкие сонные прохожие, поплотнее укутавшись в парки, медленно передвигались, утаптывая снежный настил. Кох быстро добрался до архива, который находился неподалёку от гарнизона в непримечательном здании, и вошёл внутрь. За стойкой стоял тучный мужчина, который при виде Коха сразу подобрался: — Господин командующий, рад вас видеть! Какими судьбами? — Меня не интересуют твои дела с бывшей женой, Сел, так что не бойся, не собираюсь я тебя арестовывать за то, что ты порвал её сапоги, — беззлобно ухмыльнулся Кох, вспоминая день, когда разъярённая женщина атаковала ворота гарнизона. Сел поморщился и почесал бороду. — Не напоминай, я до сих пор по ночам слышу её крики.  — Это не тебе пришлось ей объяснять, что из-за разорванных сапог во Фьюмокуаре в тюрьму не сажают, — хмыкнул Кох, а потом сказал серьёзным тоном: — Мне нужна книга или свиток по рунам душ, где описаны символы, её составляющие, причём старого образца. Коху встречалось немало людей, которые умели чертить символы, но были не способны собрать их в руны, словно им чего-то не хватало. В новых книгах не было того, про что говорил Цукай. Конечно, Кох как-то раньше краем уха слышал, что начертание руны зависит от эмоционального состояния человека, но мало кто придавал этому большого значения. — Сожалею, но ничем не могу помочь, — Сел развёл руками. — Такую книгу брала два месяца назад Аноу, но кому, как ни командующему городского гарнизона знать, что с ней произошло. — И книгу так никто и не вернул? — тут же насторожился Кох. — Я побоялся подходить к господину Кадану с просьбой её вернуть, да и до сих пор боюсь, если честно, — Сел почесал голову. Внутреннее чутьё подсказывало Коху, что он нашёл так нужный ему след. — А госпожа Миану, дочь торговца деревом, сюда не приходила? — Сел покачал головой. Кох решил попытать удачу ещё раз: — А, может, такая невысокая, не особо богатая, светловолосая девушка, Рунай зовут, к вам приходила? — Недавно утонувшая бедняжка? — уточнил мужчина, Кох кивнул. — Она брала книгу «Песнь души» до госпожи Аноу, а недавно, до того, как умерла, брала «Зов бури». — Можно взглянуть? — поинтересовался Кох. — Или к её отцу ты тоже побоялся идти? — Он сам принёс её, господин командующий, — улыбнулся Сел, а потом, взяв связку ключей, удалился в архив. За что Кох любил свою работу, так это за то, что в неё можно было окунуться с головой и полностью утонуть, вытеснив из головы лишние мысли. Похоже, дело сдвигалось с мёртвой точки: убийца был не мстителем любительниц тайных свиданий, а охотником за чем-то большим. Возможно, Миану и правда была нужна лишь для отвлечения внимания. Вскоре вернулся Сел, вручив Коху свиток. Поблагодарив, командующий прошёл в соседний зал. Развернув тонкую голубую ткань, на которой аккуратным почерком были выведены буквы, он принялся читать. В «Зове бури» были представлены руны воды с десятой по тринадцатую. Одна была опасней другой. Тут он зацепился за знакомый символ. Голос душ. Одиннадцатая руна воды начиналась с неба, потом переходила в связь и заканчивала голосом душ. Согласно книге, с помощью неё можно было вызвать сильную пургу. Однажды с помощью такой, если верить свитку, замели целый город. Но зачем? Выписав всё, что нужно, Кох поспрошался с Селом и вернулся в гарнизон. — Орек! — позвал он одного из капитанов. — Тщательно проверь окружение Рунай, чем она занималась, что делал и делает её отец, кроме резьбы по льду. — Слушаюсь, командующий! — воскликнул он. — А вы опять уходите? — Мне надо к Кадану, — кивнул Кох, направляясь к монетному мастеру. Надо бы вернуть «Песнь души» в архив. Дорога к монетному мастеру лежала мимо поместья Цукая. Проходя мимо, Кох задался вопросом: вернулся тот или нет? Ворота были закрыты, да и в целом поместье выглядело довольно-таки безжизненным. В нём бы проживать большой семье, а не отставному генералу. Кох примерно посчитал, сколько получил Цукай сразу за пять лет после возвращения в столицу. Выходило очень много. Интересно, тот что-то собирался делать с деньгами? Почему-то Кох сомневался, что того волнует неожиданно свалившееся богатство. Пройдя ещё пару улиц, Кох остановился перед монетной мастерской. Постучав, командующий доложил о своём визите, а потом дождался слугу, который провёл его в кабинет монетного мастера. Внутри почти вся мебель была из дерева, что говорило о большом достатке. — Господин Кох, рад вас видеть! Неужели городская стража наконец-то занялась своими обязанностями, и дело моей дочери сдвинулось с мёртвой точки? — едко ответил невысокий мужчина с аккуратно подстриженной бородой. — Всё верно, господин Кадан. Госпожа Аноу незадолго до своей смерти взяла из архива книгу «Песнь души». Я бы хотел её вернуть, — поклонившись, ответил командующий. — Мою дочь убили в собственной комнате, а вас волнует какая-то книга? — мужчина подскочил со своего места, ударив по столу. Часть бумаг посыпалась на пол. — Это напрямую связано с делом, — невозмутимо ответил Кох. — Девушка, которая брала книгу до госпожи Аноу, тоже недавно была убита. — Вы правда думаете, что мою дочь могли убить по такой нелепой причине? — спросил Кадан, словно насмехаясь над глупостью предположения. Кох неопределённо пожал плечами, стараясь сдержать раздражение. — Ну хорошо, — Кадан махнул рукой. — Можете пройти в моё поместье, но, только чтобы найти книгу. — Благодарю, господин Кадан, — поклонился Кох и покинул кабинет. Из монетной мастерской командующий ушел вместе со слугой, который сопроводил его до поместья. Оказавшись в комнате госпожи Аноу вновь, Кох понял, что в неё было слишком просто попасть. Большие окна, выходящие на задний двор, дверь, отдалённая от других жилых помещений — кто бы ни был виновен, ему не составило труда проникнуть в покои девушки. Кох перерыл все вещи госпожи Аноу. Вместе со слугами они осмотрели библиотеку и все книжные стеллажи, которые есть в доме. Нужной книги не было. Конечно, госпожа Аноу могла её спрятать, но почему-то Кох думал, что «Песнь души» забрал убийца. Поблагодарив всех за сотрудничество, Кох решил вернуться в гарнизон. Стоило ему покинуть территорию поместья, как какой-то мужчина толкнул его, заставляя врезаться в ледяную стену. Командующий недоумённо осмотрелся по сторонам. На улице царила суматоха: люди стекались в сторону порта. Торговцы в спешки убирали товары и закрывали лавки, присоединяясь к толпе. Повсюду царил шум: люди растерянно переговаривались между с собой, иногда доносились испуганные выкрики. Кох недоумённо огляделся по сторонам. Он не видел никого из городского гарнизона на своих постах. Ниже по улице, среди толпы, виднелись красные шапки патрульных, которые тоже двигались в сторону порта. Решительно настроенный узнать, что происходит, Кох последовал за толпой. Неожиданно рядом возник Цукай в наспех накинутой чёрной куртке из оленя, в которой командующий с удивлением признал свою собственную. Что ж, видимо, генерал только-только покинул его дом. — Что происходит? — обеспокоенно спросил Кох, поймав Цукая за локоть. — Море исчезло, — посмотрев на мужчину недоумённым взглядом, ответил генерал. Молча глядя друг на друга какое-то время, они, как один, решительно бросились вперёд, расталкивая людей. Пока они продирались вперёд, Кох успел пару раз хорошо получить локтём по рёбрам, да и сам отдавить не одну пару ног. Обеспокоенные жители Фьюмокуара не обращали на них внимания, тоже стараясь продвинуться вперёд. Правда, пару раз в сторону Коха с генералом раздавались смачные ругательства, на которые Цукай раздражённо отвечал. Наконец, они добрались до порта. Столько народу Кох видел, когда царевна вернулась в город с вестью о победы: тогда тоже все жители Фьюмокуара вышли на улицы. Растолкав народ и оказавшись у края пристани, Кох с удивлением и ужасом понял, что море и правда исчезло. Народ замер на пристани и растерянно смотрел на лодки с кораблями, севшими на дно. Некоторые суда накренились на бок, сталкиваясь мачтами, на дне без воды дёргалась рыба и ползали моржи с тюленями, радостно поедая её. — Север милостивый, — в неверии выдохнул Кох. — Где Соня? — резко спросил он. — Кто-то из команды забежал в дом и попросил помочь. Она убежала прежде, чем я открыл глаза, — Цукай кивнул в сторону одного из накренившихся кораблей, где девушка вместе с другими рыбаками разбирала припасы из трюма. Вдруг кто-то из людей закричал, в панике указывая вдаль. Море ожило, вздыбилось у линии горизонта, рядом с грядой рифов, вода собралась в складку, словно на голубом атласе, и бросилась на них. — Что происходит? — прошептал Цукай, смотря, как волна, размеров, которых ещё никто не видел, несётся вперёд. — Север проклял нас! — вдруг закричал какой-то мужчина, забравшись на одну из уцелевших корабельных мачт. — На троне сидит узурпатор, убивший собственного отца, который посмел пролить кровь Хозяина Севера! А мы ничего не делаем! Ниорай пытался нас спасти, а мы что? Натравили на него Ледяную царевну, которая привезла его голову во Фьюмокуар! За это Север собирается покарать нас! Цукай, гневно сощурившись, смотрел на дебошира, сожалея, что нет лука под рукой. Да как кто-то только посмел оскорблять Владыку? С таким отношением Кох бы не удивился, если бы Север решил покарать их именно за слова мужчины. Приглядевшись, командующий узнал в нём отца Рунай. Интересно. Тем временем волна приближалась. Огромная, подобно горе, она была даже выше дворца Хозяина Севера. С криком, люди бросились прочь. Со странным чувством Кох понял, что убежать не получится, волна накроет порт и ближайшие улицы раньше. Он не чувствовал страха. Вернее, Кох не мог поверить в происходящее, поэтому страха не было. Происходящие напоминало лихорадочный бред. Командующему казалось, что он просто не мог умереть вот так. Рядом сквозь зубы выдохнул Цукай. — Тебе страшно? — удивлённо спросил Кох, повернувшись к нему. Генерал с каким-то странным восхищением смотрел на волну. Она была совсем близко, огромная, как гора, соединяя собой небо и землю. — Я столько раз видел смерть, что иногда даже забываю, что она существует. Часть в оцепенении смотрела на волну, другая — в панике бежала. В порту царила суматоха. Люди толкались, ругались, кто-то соскользнул с пристани и в отчаяние пытался забраться наверх. Некоторые, взявшись вместе за руки, или обнявшись, завороженно смотрели, как солнце играет в толще воды. Вдруг кто-то выскочил вперёд, спрыгивая с пристани и выбивая каблуками сапог ледяную крошку, а потом, за мгновение до того, как море, словно обезумевший хищник, поглотило собравшихся людей, взревел дракон. Кох в который раз за день не мог поверить своим глазам: огромная волна, готовая вот-вот обрушиться на порт, застыла, превратившись в лёд. Она была на расстоянии двадцати шагов, и Кох мог разглядеть в ней застывшие обломки некоторых кораблей, стаи рыб и морских змеев. Опустив взгляд, командующий увидел царевну. На ней была лишь широкая тонкая алая ночная рубашка, да такие же штаны, заправленные в высокие чёрные сапоги. Белые, цвета снега, волосы растрепались, а дрожащие руки впивались в замороженную волну. Это была сила, та самая сила, которую все ждали от Хозяина Севера, потомка ледяных драконов. Царевна опустила руки и пошатнулась, сделав шаг назад, но, в конце концов, она смогла устоять. С гребней волны свисали огромные сосульки и обломки мачт. Перед замороженным монстром, который совсем недавно хотел забрать тысячи жизней, стояла алая, как знамя Сейфазы, фигура царевны. Первым отмер Цукай. Резко генерал спрыгнул к Рьюге и осторожно позвал её. — Госпожа, — когда царевна обернулась, Цукай опустился на колени: — Если эта волна — проклятие, посланное на нас Севером, то вы — наше благословение. И действительно, до Коха начал доходить весь ужас ситуации. Если бы не Рьюга, его собственная и множества других людей жизни оборвались бы здесь и сейчас, а порт и ближайшие улицы забрало бы море! Командующий тоже опустился на колени, выражая своё почтение. Люди постепенно стали кланяться один за другим. Все выражали благодарность Ледяной царевне. Рьюга оглядела склонившихся людей холодным взглядом, а потом просто ответила: — Я всего лишь исполняла свой долг. Не надо мне кланяться, лучше благодарите Север, что он даровал мне силы спасти вас. Договорив, Рьюга ловко вскарабкалась обратно на пристань, за ней залез Цукай. — Госпожа, с вами всё хорошо? — поинтересовался он. Царевна кивнула, а потом вновь вскинула руки в сторону замороженной волны, огромной стеной возвышающейся над Фьюмокуаром. Затаив дыхание, Кох вместе с другими людьми следил за ней. К нему подошла Соня, слегка тронув за рукав, чтобы обозначить своё присутствие. Руки Рьюги задрожали, и в следующий миг ледяная волна обратилась снегом, который враз упал на дно, а затем превратился в воду. Море вновь заняло своё привычное место, и о недавней ситуации напоминало только множество разломанных лодок и кораблей, да Ледяная царевна на пристани, которую редко можно увидеть за пределами дворца. — Пусть все окажут посильную помощь плотникам и морякам, мы не можем долго оставаться без полноценных кораблей, — скомандовала она и, развернувшись, пошла прочь. Увидев, как за ней тут же бросился Цукай, Кох почувствовал какое-то неприятное жжение в груди. Тряхнув головой, командующий отправился собирать своих ребят: надо бы пару отрядов городской стражи отправить в помощь для восстановления кораблей, да и ещё найти дебошира, отца Рунай.

***

Рьюга широким шагом шла по опустевшим улицам Фьюмокуара. Под стать её настроению снег усилился. Цукай видел, как он оседал на плечах и голове царевны, но не таял от тепла человеческого тела. За пять лет генерал хорошо успел изучить Рьюгу, и сейчас та явно была чем-то расстроена. Неужели она беспокоится из-за того, что едва успела? — Это плохо, очень плохо, — глухо заговорила она. — Север просто так не пошлёт такой знак. Грядёт нечто ужасное. — Так ты не считаешь, что Север проклял Сейфазу? — Если бы это было так, я бы не остановила эту волну, — Рьюга вскинула голову, впиваясь в генерала взглядом льдисто-голубых глаз. Он, как и всегда, был уверенным, твёрдым, она не позволяла себе и капли сомнений. Цукай покачал головой: в этом была вся Рьюга. Она не оглядывалась на прошлое, не мучила себя различными «если». — Владыка на такое не способен, — осторожно заметил Цукай. Рьюга замедлила шаг. Не спеша, под усиливающимся снегом они шли в сторону дворца. Некоторые люди только выходили из своих домов, даже не догадываясь, что часть города чуть ли не была разрушена огромной волной. — Многие думают, что мы с Владыкой совершенно разные, — спокойно заговорила Рьюга. — Но у нас одни и те же мать с отцом, и мы оба унаследовали силы ледяных драконов, просто у моего брата незримый дар. Может, метели и холода не подчиняются ему, но Владыка чувствует все эмоции людей. Как бы ты ни хотел, ты не сможешь скрыть их от него. Мой брат — эмпат. Поверь, при дворе способности Владыки намного ценнее моих, — усмехнулась царевна. — Меня устраивает, что все считают меня мечом Хозяина Севера, который он направляет на врагов. Вся эта политика — она не для меня. — Я вас понимаю, — грустно улыбнулся Цукай, подставив лицо снегу и поймав в рот пару снежинок. — Иногда я сам не знаю, чего хочу больше: спокойной жизни или вернуться на поле боя вместе с вами. То, что раньше казалось простым, тут стало намного сложнее. — Во Фьюмокуаре всё всегда становится сложнее, — тихо сказала царевна. Цукай замолчал, вспоминая своё поместье, где кроме него и волка никого не было. Генерал никогда не думал о том, чтобы завести семью. Война длилась слишком долго, и конца ей не было видно. Иной раз Цукаю казалось, что он не доживёт до победы, а падет очередным мертвецом на поле боя. Сейчас же, когда он выжил, генерал совершенно не представлял, что делать. В тишине они дошли до дворца. Перед распахнутыми дверьми стоял Владыка. Поверх белого кафтана был накинут золотой плащ, льдисто-голубые глаза нечитаемо смотрели на сестру. Цукай встал на колени, приветствуя Хозяина Севера. Тот опустил взгляд на генерала: — Господин Цукай, в связи с последними событиями я беспокоюсь, как бы дело госпожи Аноу не встало на месте, так что разрешаю вам оказать содействие господину Коху. Прошу, передайте ему, что в ближайшее время могут начаться беспорядки, и их сразу надо взять под контроль. — Слушаюсь, Владыка! — провозгласил Цукай. — Рьюга, нам надо поговорить, — обратился к сестре Хозяин Севера и развернулся, скрываясь во дворце. Царевна, кивнув на прощание Цукаю, последовала за ним. Смотря, как за спинами брата и сестры закрываются двери ледяного дворца, Цукай неожиданно почувствовал себя невероятно далеким от их мира. Рьюга и Владыка, как потомки ледяных драконов, обладали белыми волосами, кожей цвета снега и голубыми глазами. Отношения между ними были более запутанными, чем рыболовные сети. Прошлое, способности, престол Сейфазы — там не было места Цукаю. Как бы генерал не пытался себе лгать, но ему никогда не быть подле Рьюги. Даже во время войны царевна не раз доверяла ему жизнь, но ни разу подробно не рассказывала о своей семье: о смерти отца, прошлого Владыки, или матери, чья судьба была неизвестна. Цукай не имел права знать тайны ледяных драконов. В замешательстве генерал пошёл к своему поместью и почти не удивился, увидев на крыльце мальчишку, обнимающего Дымка. Волк дремал, положив голову ему на колени, тогда как мальчишка продолжал его гладить и приговаривать ласковые слова. — Не ожидал, что ты придёшь при свете дня, — заметил Цукай. Мальчишка при звуке чужого голоса вздрогнул, его глаза покраснели от слёз. — Я думал, мы сегодня все умрём, вот и пошёл к Дымку. Всё равно у меня нет существа ближе него, — сдавленно пробормотал он. — Волна была не такая уж большая, чтобы смыть весь город, да и царевна Рьюга вовремя добралась до пристани и спасла всех нас, — Цукай тяжело опустился рядом с мальчишкой, потрепав его по плечу. — Я не знал, что она на такое способна, — совсем тихо прошептал он. — Я тоже, если честно, — хмыкнул генерал. — Никогда бы не подумал, что Рьюга настолько сильна. Кстати, малец, как тебя зовут? — Я… я… Юф, — запнувшись, ответил мальчишка. Всё его лицо покраснело, волк проснулся и недобро глянул на генерала. Цукай лишь выгнул бровь на взгляд Дымка. Небо побелело от застилавших его туч. Ветер усилился, Цукай поднял повыше ворот куртки и с удивлением понял, что когда спешил, взял не свою, а Коха. Хорошо, что они были похожей комплекции, поэтому генерал не чувствовал никаких неудобств. — Почему вы так спокойны? — вдруг спросил Юф. — Столько людей чуть не погибло! Если бы не Рьюга, часть Фьюмокуара забрало бы море! — мальчишка явно был шокирован всем произошедшим: поплотнее натянув шапку и шарф, тот крепче вцепился в шерсть Дымка. — Эти мысли преследовали меня на протяжении пяти лет, — задумчиво улыбнувшись, Цукай посмотрел в сторону дворца, возвышавшегося над ледяными домами. — Неважно, от чего ты умираешь: стрелы, меча, лавины, волны, пурги — ты умираешь. В первое время, когда я ещё был не генералом, а всего лишь сотником, идя на врага, часто думал: вот умру я, мои товарищи, генералы, враг победит, и Ниорай сможет пройти дальше до Фьюмокуара и уничтожит Сейфазу. Когда меня призвали, я же не понимал, насколько всё серьёзно. Думал, во главе с царевной управимся за пару месяцев, но, к сожалению, враг оказался слишком силён. Потом я просто перестал думать о поражении, о смерти, я шёл только вперёд к победе. — Но море нельзя победить! Вам не остановить волну! — вскрикнул мальчишка. — Почему же? — ответил Цукай, вырывая у Юфа недоумённый вздох. — Рьюга смогла остановить волну и укротить море. Можешь считать, что сегодня мы победили, — ухмыльнулся генерал. Какое-то время мальчик изумлённо смотрел на него большими голубыми глазами, а потом резко подскочил: — Мне надо срочно бежать, пока меня не хватились. Юф умчался раньше, чем Цукай успел вставить слово. Видимо, мальчик должен работать сегодня, но из-за волны сорвался с места, а господин Кадан и правда серьёзно мог его наказать, если не найдёт на своём месте. Размявшись, Цукай отправился искать Коха, чтобы вернуть ему куртку, а заодно передать, что Владыка обратил внимание на дело госпожи Аноу. Генерал не спеша шёл по Фьюмокуару в сторону гарнизона, когда в него врезался какой-то мужчина. Потом из-за поворота появился Орек: — Господин Цукай! Держите его! Незнакомец уже побежал дальше. Цукай почти не глядя начертил первую руну воды, превращая снег под ногами беглеца в лёд. Мужчина поскользнулся, и Орек со стражниками сразу его повязали. С мрачным удовлетворением Цукай узнал в нём сегодняшнего дебошира, который нелестно отзывался о Рьюге. Так ему и надо. Осмотревшись, генерал увидел Коха, который приближался к нему со слишком сосредоточенным видом. Цукаю это показалось странным. Неужели, это его любимая куртка? Или, может, Цукай прошлой ночью, когда перепил, приставал к Соне? Или же Кох так потрясён сегодняшним событием? Остановившись перед другом, командующий смерил его задумчивым взглядом с головы до ног, а потом решительно произнёс: — Научи меня чертить руны.