***
- Какого чёрта?! Ты мухлевал! - психовал Вонхо, кидая карты на пол. Весь отдел уже второй день подряд просто не знал чем себя занять. Дело о цветочнике встало в тупик, а больше ничего, что требовало бы их непосредственного вмешательства по району не происходило. Это, конечно, не значило, что они все страдали бездельем. У других всё равно была работа, которую им регулярно подкидывали с разных отделов, в связи с необходимостью дополнительных рук. А вот оперативникам было нечем заняться. Домой они не имели права пойти, так как в любой момент могло что-то измениться, но и на рабочем месте сидеть было невыносимо. Они уже переделали всё, что только можно было. Начиная с помощи по отчётам Чонгуку и заканчивая уборкой морга вместе с Юнги. До конца рабочего дня было ещё как до Канады пешком. Но помощь больше нигде не требовалась, и они устроились у Чангюна, склоняя того хотя бы разок перекинуться с ними в картишки. Пока безуспешно, так как тот в отличии от них двоих всё-таки работал. Будучи весьма востребованным айтишником, он часто получал запросы на помощь для других отделов, чаще почему-то именно Западного, так как по неясной причине у тех постоянно попадались "супер сложные миссии для их хакера". Что им вообще мешало уже давно найти себе нового? Непонятно. Впрочем, им до этого не то чтобы было какое-то дело. Это то, что должно волновать высшее руководство, а не их. - Я мухлюю? Может просто ты не умеешь играть, - хмыкнул Чжухон, сидя с пустыми руками и победным выражением лица. Они играли уже не первую партию, но каким-то непостижимым образом Вонхо каждый раз оставался с половиной колоды в руках, понятия не имея что с ней делать. Второй день затишья шёл в общем-то неплохо, а главное продуктивно. Однако, прошлые поражения ничему не научили оперативника, а поэтому была разложена ещё одна партия. Снова повисла напряжённая тишина, перебиваемая только стуком клавиш со стороны Чангюна. Спустя какое-то время, раздался стук в дверь. Вошла Ёнсан. Скептически оглядев усердных работников, она, однако, ничего не сказала, прекрасно осознавая нынешнюю ситуацию в их районе. - Парни, вы не видели Хосока-щи или капитана Чона? - спросила женщина, проходя в небольшой кабинет и усаживаясь на табуретку возле Чангюна за неимением свободных мест. Ответом ей было только несколько отрицательных кивков. Все собравшиеся сидели здесь довольно давно и даже если и кого-то видели, то наверняка их информация давно устарела. Вздохнув, Ёнсан осталась на своём месте. Свою работу она также уже выполнила и хотела пойти чем-нибудь помочь Чонгуку или Хосоку, но ни одного из них просто не нашла в офисе. Так как заняться было больше нечем, на следующей партии она уже присоединилась к оперативникам, а спустя время они играли уже вчетвером. В итоге, через несколько партий стало скучно и было предложено играть на желания. Атмосфера стала куда веселее, и то и дело слышался веселый смех. На очередном круге, когда Вонхо снова сидел кукарекал под столом, а Чангюн снимал всё это дело на телефон, в кабинет ураганом влетел Юнги, хмуро оглядывая собравшихся. Отдел подобрался мгновенно. Если Юнги приходит в таком состоянии, значит грядёт что-то серьёзное. В последнее время такое случалось с подозрительной частотой. Кабинет погрузился в молчание. Все ждали, пока патологоанатом соберётся с мыслями. Наконец, он тихо произнёс: - Чонгука вызвал генерал-майор Чон Сынкван, он сейчас на полпути к нему. Напряжённая тишина стала настолько звенящей, что вздохни кто-то сейчас особенно громко, и это прозвучало бы громом посреди ясного неба. Каждый из присутствующих понимал что значил этот вызов. Дай бог им всем остаться при своих местах после такого. То, что это по делу цветочника, никто не сомневался ни единого мгновения. Сейчас только оставалось ждать новостей. Больше от них ничего не зависело.***
Чонгук с каждой минутой становился белее мела. Телефон продолжал надрываться, словно в издевку весело мигая экраном под один из стандартных джазовых рингтонов. Брать трубку не хотелось совершенно. Но посмей он проигнорировать звонок от отца, и ему просто придёт конец. Наконец, собравшись с духом и мыслями, Чон дрожащими руками взял в руки телефон, неохотно принимая звонок. Выбора у него всё равно не было. - До меня дошли кое-какие слухи. Не желаешь ли мне разъяснить, в чём дело? - традиционно, без всякого приветствия неторопливым тоном прозвучало с той стороны провода. Ни грамма злости или ярости в голосе. Но Чонгук побледнел ещё сильнее. Этот человек просто не мог быть спокойным, когда он совершал ошибки. Просто не мог. Так могло выглядеть только затишье перед бурей. Не могло быть такого, что ему спустят подобное с рук. 4 трупа и никаких сподвижек. Этот звонок и вмешательство отца были только вопросом времени. - Здравствуй, отец, дело продвигается своим чередом, мы делаем всё возможное, чтобы... - Какой же ты мне сын после такого? С каких пор ты даже не можешь расследовать столь простое преступление? Тебе должно быть стыдно от того, насколько ты ни к чему не пригоден. Весь в свою мать, - припечатал генерал Чон. Каждое слово, произнесенное с очевидным оттенком злобы обрушивалось на Чонгука, словно ушат холодной воды. Лучше бы просто злился и орал, чем вот так спокойно сообщать то, что мужчина знал и без него. Главное было молчать и слушать. Так хотя бы это не продлится долго. - Ну и что ты молчишь? Я, кажется, с тобой разговаривал. Хотя и правильно, что молчишь, меньше позориться будешь своими оправданиями. Чтобы сегодня же приехал ко мне в офис. Есть кое-что, что нужно обсудить с глазу на глаз. И не заставляй меня ждать. Вопросы будут? Вот и прекрасно, даже не вздумай проигнорировать меня, - последнее, что услышал Чонгук, прежде чем звонок прервался. Будто он собирался. Или хоть когда-нибудь осмеливался. Вот так без коротко и ясно. Без малейшей возможности вставить хоть слово. Мужчина тут же вскочил со своего места, принявшись усердно приводить себя в порядок и искать нужные документы. Если отец сказал быть сегодня, это всегда, как правило, означало: быть у меня немедленно. И не дай бог он приедет позже, чем чужое терпение закончится. Отец не любил ждать. Чон собрался в считанные секунды, вихрем проносясь по так удачно пустому офису, порадовавшись, что по пути ему никто не встретился. Лишние вопросы были сейчас ни к чему. Дорога до главного офиса была преодолена за рекордные сроки. Чонгук так и не смог хоть чуть чуть успокоиться, всю дорогу пытаясь собрать в кучу мысли, разлетающиеся по пустой голове едва ли не быстрее, чем он успевал их заново собрать. Паника перед предстоящей встречей полностью застилала взор, руки тряслись, а в ушах шумела кровь. Хорошо, что прямо перед отъездом он отправил сообщение Юнги о том, куда направляется. Они все должны быть готовы к любому исходу событий. Каким бы он ни был. Город перед глазами пронёсся со световой скоростью. Чонгук любил водить. Ему нравилось то чувство свободы, которое он ощущал за рулём машины. Но сейчас это не имело никакого значение, главное было поскорее доехать до места назначения. Он управился быстрее, чем даже ожидал сам, учитывая, что правила он не нарушал. Перед глазами предстало здание офиса национального агентства полиции, пестреющее последними тенденциями современных архитектурных решений и технологического прогресса. Обычно он приходил сюда только на советы, собранные для руководителей правоохранительных, информационных, следственных и прочее, прочее отделов. Но сегодня он здесь по другой причине. Каждая минута промедления была просто недопустима. В небольшом фойе, возле кабинета отца привычно царила тишина. Он всегда относился к работе серьёзно. Не хватало ещё, чтобы кто-то устраивал суету или ненужный хаос - бедняга тут же был уволен. Работники, входившие в штат генерал-майора, а это были преимущественно мужчины, так как отец никогда не признавал женщин ещё где-то кроме дома или торговых центров, всегда проходили жесточайший отбор и суровые испытания, прежде чем заступить к нему на службу. В связи с таким подходом вопросов к его отделу не возникало никогда. С возрастом, мужчина отошёл от выездных операций, в основном занимаясь формированием других отделов, распределением заданий и прочими важными вещами. Поэтому сейчас он на законных основаниях вызвал его, как главу одного из важнейших органов государственной системы, чтобы лично от него услышать, почему команда не справляется с поставленной перед ней задачей. Вот только ответа на это вопрос у Чонгука не было. Мужчина робко остановился перед дверью чужого кабинета, мельком взглянув на полностью сосредоточенного на своей работе секретаря, прежде чем тихонько постучался и деревянным шагом зашёл внутрь. Сзади хлопнула автоматически закрывшаяся дверь. По ощущениям гвозди в крышку гроба забивались тише. Назад пути не было. Никогда не было. Отец сидел спиной к выходу. Широкая спинка сидения закрывала практически весь обзор на сидящего в нём человека. Была видна только голова, уже наполовину окрашенная сединой. Но ни у кого язык не повернётся назвать этого мужчину стариком или дедом. Характер этого человека и внешний вид внушали такой трепет и уважение, что едва ли кто-то в его присутствие говорить посмеет без разрешения. Даже сейчас он уже знал кто к нему пришёл, но поворачиваться не спешил, нагнетая и без того напряжённую атмосферу. Чонгук сжался в ожидании того, что могло его сегодня ожидать, но послушно встал по стойке смирно, отработанным годами движением отдавая честь. - Капитан Чон Чонгук, следственный отдел Центрального района. Прибыл по приказу генерал-майора Чон Сынквана для отчета о проводимом в данный момент расследовании, - отчеканил капитан, замирая на одном месте. Однако, ничего не произошло. Тишину кабинета по-прежнему разрывал только отдалённый шум, доносящийся из приоткрытого окна, которое выходило в сторону, где простирался практически весь шумный мегаполис, именуемый столицей. Мужчина старался лишний раз дышать тише, чтобы не вызвать вспышку гнева. Наконец, спустя какое-то время раздался скрип кожаного кресла. У Чонгука к тому моменту успело уже основательно затечь всё тело не только от одного положения, но и паники, которая с каждым мгновением накатывала ледяными волнами. - Вольно. Раз ты понимаешь зачем ты здесь, значит у тебя должна быть убедительная причина почему до сих пор нет никаких изменений или продвижений в твоём деле? Или может я зря возлагал на тебя столько надежд, сын ? Если тебе не под силу справится с такой лёгкой задачей, может мне стоит понизить тебя до простого служащего? - отец не повышал голоса. Пока что. Он не повышал голоса, но красноречиво поднимался со своего места, медленно направляясь к Чонгуку, который хоть и был уже взрослым мужчиной, но так и не смог даже догнать родителя по росту. Он нервно опустил голову вниз, робко скрещивая руки за спиной. Ему не нужно было смотреть прямо, чтобы увидеть, как тот сейчас не спеша подходит к нему, холодным взглядом окидывая с ног до головы и даже не скрывая скривившегося от презрения выражения лица. К полу придавливала чужая угрожающая и жёсткая аура, не давая даже двинуться с места. В поле зрения Чона попали носки идеально начищенных дорогих ботинок, а его лицо было резким движением сжавшихся на челюсти пальцев поднято вверх. Отец был выше, был больше и был беспощадным. Чонгуку страшно. Он внутренне сжался в маленький комок, ожидая всего, что угодно. Но тот молчал, внимательно разглядывая спокойное лицо сына, на котором не дрогнул ни один мускул. Однако, он знал его слишком хорошо. Знал, что всё это напускное. В глазах за много лет капитан так и не научился скрывать эмоции. Генерал со злостью сжал пальцы, прежде чем грубо откинул чужую голову, наблюдая, как Чонгук покорно отворачивается от него, смотря по-прежнему себе под ноги. - Весь в неё. Такой же неблагодарный и бесполезный щенок. Почему преступник до сих пор не пойман? - - Недостаточно улик, - тихо ответил капитан, по инерции отходя на пару шагов назад и снова вставая по стойке смирно, но долго он так не простоял, стоило только произнести последнее слово, как щёку обжигает сильнейшая пощечина и от силы удара он летит на пол, в последний момент успевая выставить перед собой руки. Его тут же за волосы тянут наверх, вынуждая встать на колени. В уголке рта собралась кровь. Он только мельком думает о том, что щека распухнет определённо. Надо придумать оправдание для Юнги. Отец брезгливым взглядом смотрит на его положение. Но больше ничего не делает, от чего Чонгук внутренне облегчённо выдыхает. Он уже успел за столько времени забыть, что родитель терпеть не может, когда он проявляет слабости, а он позволил себе ответить на вопрос неуверенно. Этого хватило, чтобы гнев затопил генерала с ног до головы. В конце концов, у него всегда были проблемы с контролем ярости. Правда почему-то только в пределах их семьи, но Чонгук привык, что на людях этот человек совершенно другой. - Я дал тебе всё, твою жизнь, твою работу и твой престиж. Как ты смеешь так порочить моё имя?! Я что, недостаточно для тебя делаю? Конечно, ты считаешь меня плохим отцом, кто бы сомневался. Но сейчас именно твоя вина в том, что ты не можешь провести без проблем такое пустяковое расследование, - жестким голосом прозвучало сверху. Генерал всё ещё нависал над ним, стоящим по коленях, крепко держа его за волосы, чтобы причинить побольше боли. Так, видимо, всё, что он говорил воспринималось лучше. А ещё для того, чтобы показать власть, показать силу. Чонгук не должен забывать ни на мгновение кому он принадлежит и кому принадлежит всё, что у него есть сейчас. Так было всегда. Мужчина привык. Он не имел права что-либо говорить или, тем более, возражать. Он должен быть благодарен и покорен отцу. Отец много сделал для него. Отец его любит на самом деле. Просто нужно понимать, что он тяжело работал, чтобы вырастить его. Нельзя забывать. Внезапно жёсткая хватка в волосах ослабла, а затем исчезла. Родитель степенно удалился в сторону своего стола, как ни в чём не бывало, усаживаясь на своё место и что-то доставая из стола. Капитан сидел неподвижно на прежнем месте, не осмеливаясь подняться или даже поднять голову, пока ему не позволят. - Встань и подойди сюда. Я помогаю тебе сейчас только потому, что не хочу, чтобы ты опозорил меня ещё сильнее. На следующей неделе состоится очень важный приём. Пойдёшь туда в качестве охранника. Можешь взять кого-то для подмоги. Все необходимые данные пришли в агентство заранее, чтобы вам прислали нужные удостоверения. На этом мероприятии будет представлен новый босс одной из самых значимых мафиозных кланов Южной Кореи, "Чёрных драконов". Присмотрись к нему повнимательнее, неспроста это всё началось сразу после того, как он вернулся из-за границы и собрался сменить на посту бывшего главу. Наши шпионы так и не смогли ничего толком разузнать. Всё что тебе будет нужно найдёшь в этой папке. А теперь свободен. Чтобы мои глаза не видели тебя до тех пор, как ты не сделаешь всё в лучшем виде. Иначе пеняй на себя. Последняя фраза прозвучала куда тише, но угроза в голосе никуда не делась. Чонгук поёжился. Хоть отец и снова отвернулся к окну, не желая смотреть на него, это не значило, что он успокоился. Нет. Далеко нет. Только потому что они на работе. Вокруг полно людей и в любой момент сюда мог кто-то зайти. Генерал никогда не сделает ничего в ущерб себе. Но и Чонгук подвёл его. Его спасло только то, что они были сейчас не совсем одни. Не больше не меньше. Хотя это он ещё легко отделался. Отец в ярости. Не было ни одной малейшей возможности, чтобы его так просто простили. Всё только начиналось. Он осторожно взял тонкую папку, лежащую на краю стола и, отточенным движением отдав честь, отправился в сторону выхода. Однако, на полпути встал как вкопанный. - И ещё кое-что. Я направил к вам в отдел своего человека. Он будет за всем следить и помогать вам с расследованием. Ты должен его знать. Его зовут Пак Чимин. На этом всё, не подведи меня. Застывший от ужаса на мгновение Чонгук, сразу же расслабился. С этим он способен справиться. Это был не самый ужасный расклад. Он, по крайней мере, знал, что следует ожидать конкретно от того человека. Они даже как-то работали вместе. Чётко ответив: "Так точно!", капитан наконец смог выдохнуть, покидая кабинет генерала. Напряжение, которое не покидало его с офиса наконец-то схлынуло, оставляя после себя звенящую тишину. В голове была каша, а руки всё не переставали дрожать. На негнущихся ногах он прошёл мимо секретаря отца, принимая уверенный вид, хотя и знал, что на него не обратили абсолютно никакого внимания. Только окончательно покинув главный офис, он смог полностью расслабиться, забравшись в машину и дав выход так долго сдерживаемым чувствам. Хорошо, что парковка была подземная, и сейчас, среди белого дня здесь просто никого не было. Иначе он не вынес, если бы его кто-то увидел. Никто не должен знать. Он справится сам. Сам. Всегда справлялся. Ему не нужна помощь. Он сильный. Дрожь от рук распространилась по всему телу. Обняв себя руками, будто стараясь защититься от холода, Чонгук уткнулся головой в руль, подрагивая от переизбытка эмоций. Мысли в голове стали хаотичными. Так давно не посещавшие его вопросы вновь бились в черепной коробке, почти причиняя физическую боль. Чонгук ненавидел себя за то, что никогда не мог ответить, за то, что позволял себе бояться. Он уже не маленький ребёнок. Но страх, который так сильно въелся в него своими уродливыми конечностями ещё далеко в детстве, не собирался отступать. За столько лет жизни отдельно, он успел забыть, как сильно боялся этого человека. Как он мог жить настолько беззаботно, помня на что отец способен. Чонгук не должен был так расслабляться. Он столько учился и работал, стараясь оправдать ожидания отца. Он не мог разочаровать его сейчас. Не мог. Он должен собраться. Дрожь постепенно утихла. Мысли в голове перестали давить так сильно и капитан смог немного расслабиться. Голова пульсировала от боли. Паническая атака не прошла без последствий. Но он умел с этим справляться. Игнорировать боль он всегда мог хорошо. Ему никто не поможет. Он практически всегда всё делал сам. Он привык.