***
Предыдущий мир. Мне в районе девяти лет. Рассказ моей матери. -Жила у нас в Махачкале одна очень умная девочка. Родители постоянно следили, чтобы девочка хорошо училась. Дедушка с бабушкой тоже. Она даже спала по пять часов в сутки. А потому, в школе вид у неё был очень измождённым. Но девочка окончила школу с золотой медалью. Вот она поступает в Махачкалинский институт. Сдаёт вступительные экзамены по алгебре. Но профессор-национал, который не скрывал свою ненависть к русским, решил завалить её, и стал подсовывать примеры из олимпиады. Проходит час. Девочка примеры решает. Профессор продолжает подсовывать примеры. Проходит два часа. В коридоре среди студентов недоумение. Они ждут своей очереди, а их не принимают. Через три часа по городу поползли слухи о том, что профессор пытается завалить русскую. Через четыре часа в кабинет к профессору зашёл директор института и вызывает его в коридор. -Ты чего творишь? – Спрашивает директор. -Она здесь учиться не будет, - шипит профессор, не стесняясь присутствия студентов. – Я её всё равно завалю. -Сколько она уже решает задачи? -Четвёртый час, но я её всё равно завалю. Директор хватает профессора за грудь, и впечатывает его в стену. -Слушай ты, урод, ты знаешь, что мне уже из министерства образования звонили? Значит так. Видишь эту девочку? Примешь её, и больше никогда не смей её ни о чём спрашивать, и даже вызывать к доске. Девочка пришла к тебе на урок, села за парту, ты тут же, молча, поставишь в журнале ей пятёрку. Пришла, села, поставил пятёрку. И больше никогда её не трогай, а не то я тебя… В этот момент от умственного перенапряжения девочка потеряла сознание. -А что с ней было дальше, - спрашиваю у матери я. -Она сошла с ума. Меня, от слов матери, словно в ледяной прорубь окунули. А мать наклонилась надо мной, и сказала: -Саша, запомни. Учиться, это, конечно, важно, но время от времени мозгам нужно давать отдохнуть.* * - Реальный случай из жизни писателя.***
Так что за своим состоянием я слежу маниакально. Но как ни парадоксально это не звучало, умственной усталости я не ощущал. Может это присуще волшебникам на генетическом уровне? В результате, спустя время количество изучаемых мною слов дошло до двух тысяч в день. Всё же абсолютная память, это не просто рояль в кустах, это целый орган. Огромную роль в этом деле сыграл психиатр Майкл Хаммер. По правде говоря, когда я узнал кто он, я несколько струхнул. Уж если кто и мог меня раскусить, не считая волшебника владеющего легилименцией, разумеется, так это психиатр. Но у меня было преимущество. На заданные вопросы я мог молчать. Во всяком случае, в начале. А потом я освоился. Да и моё желание учиться, не говоря уже о «доверии», явно подкупило Майкла. Так вот. Майкл из кожи вон лез, дабы научить меня хотя бы азам английского языка. Что у него, с блеском, и получилось. Причина оказалась простой, да я и сам всех к этому подводил. Да-да. Майкла заинтересовало то, как я запоминаю слова. Точнее, мой, если так можно выразиться, транс. Ну, или самогипноз. Когда я подучил английский, то ничего не скрывая, рассказал Майклу о своём внутреннем мире. Учитывая то, сколько времени он со мной провёл, он это заслужил. Для него мой рассказ не стал чем-то неожиданным, или сверхъестественным. Более того, он привёл несколько исторических примеров о людях с абсолютной памятью. Кстати, Майкл дал мне несколько очень ценных советов. Он указал на главную проблему людей с подобной памятью, как у меня. Если в общих чертах, то наш Дар, наше же проклятье. Да, мы можем запомнить абсолютно всё. Но в этом и проблема. Мы помним как хорошее, так и плохое. И плохие воспоминания очень не хило давят на психику таких как я. Вот тут-то Майкл и предложил мне выход, приведя в пример Наполеона Бонапарта. Майкл рассказал о его методе. Точнее, Майкл указал на момент, когда Наполеон вечером, перед сном, закрывал створки шкафа, в котором хранятся записи с его воспоминаниями. А утром - открывал. Поразительно, но идея Майкла сработала. Для начала я создал два шкафа с книжными полками. Или точнее, с ячейками. В одном шкафу я подписал ячейки по месяцам. В него я решил складывать воспоминания о прожитых днях, и неделях. Спустя неделю, я превратил шкаф в своеобразную шкаф-картотеку. В каждой из двенадцати ячеек, подписанные по названиям месяцев года, лежали пять выдвижных коробочек, соответствующих неделям данного месяца. Коробочки также были разделены на семь частей. Каждой из семи частей была пронумерована согласно дню данного месяца. Именно в столь кропотливой работе и кроется главный секрет. Чем кропотливее работа, чем тщательнее была сортировка, тем легче и быстрее производить поиск нужной информации. Стоит мне подумать, когда я начал читать книгу «Белоснежка и семь гномов», причём, важно правильно мысленно задать себе вопрос. Не что написано в книге про Белоснежку, а именно, когда я начал читать данную книгу, как в моём воображении начинают мелькать кадры. Кадр – я вижу шкаф с двенадцатью отсеками. Кадр – отсек, с надписью «Сентябрь», увеличивается, и я, словно «ныряю» в него. Кадр – пять коробочек. Моё сознание само «ныряет» в нужную. Кадр – семь отсеков. И вуаля! Я знаю год, месяц и день, когда я начал читать книгу. Калейдоскоп кадров проходил буквально за секунду. Во втором же шкафу я решил хранить Знания. Здесь хранились знания по математике и английскому языку. Так же тут лежали копии книг-сказок, что я уже успел тут прочитать. На почётном месте лежал Атлас животного мира Африки, с фотографиями и кратким описанием животных. Мной был отмечен интересный феномен. Вот я прочитал книгу про Белоснежку. Теперь я вхожу в своё подсознание, и беру книгу, что лежит на лавочке. Кладу её в шкаф-картотеку, в подписанную сегодняшним днём отсек. Вроде, дело сделано. Да только, чтобы в реальном мире вспомнить написанное, мне нужно приложить некоторое «усилие». Теперь я создаю копию прочитанной книги, и кладу её в шкаф, где у меня хранятся Знания, то есть книги, исключительно по языку, точным наукам, и художественную литературу. Без подробностей, где, когда, и каким образом я прочитал данную литературу. Теперь в реальном мире мне не просто легче и быстрей вспомнить нужную информацию. Я могу буквально дословно, как и Гермиона Грейнджер, слово в слово повторить написанное. Но вернёмся к совету Майкла. А точнее, к методике Наполеона Бонапарта. Сделав в шкафу с воспоминаниями дверцы, и закрыв их, я получил несколько другой эффект, нежели я ожидал. Нет, получил я как раз тот эффект, который я ожидал, но в более «острой и сильной» форме. Закрыв створки шкафа, я, словно, забыл подробности о прожитых днях в теле Гарри Поттера. Словно, это было много лет назад. Помню лишь яркие моменты, да и то, смутно. Но стоило мне открыть шкаф, как чёткость и подробность воспоминаний возвращались. Такой же момент был и со знаниями. Закрыв шкаф со Знаниями, я словно вернулся во времена, когда в прошлом мире учил английский. Вот, вроде знаешь, что учил это слово, а вот перевод ну никак не можешь вспомнить. Открыл шкаф со Знаниями. Вау! Словно только что в англо-русский словарь заглянул, и думаешь: «Ну, как я мог забыть?» Так что эксперименты показали, что закрывать дверки шкафов можно, и нужно, но только перед сном. Но если утром дверки шкафов не открыть, то это здорово меня «тормозит». К вопросу о тормозе. Решение данного недостатка подсказал, как ни странно, Дамблдор. Точнее, его действия. А если ещё точнее, то тот туман, что у меня остался в подсознании. Дело в том, что находясь в нём я чувствовал некий дискомфорт. Нет, туман в течении месяца стал заметно слабей. Но его присутствие…напрягает. В фантастическом фильме «Бездна» есть момент, где главный герой спустился в Марианскую впадину, и пришельцы привели его на свой космический корабль. Спустя секунду, в воде, образовалась плёнка, которая начала раздвигаться, выдавливая воду, и создавая пригодную атмосферу для дыхания. Нечто подобное решил сделать и я. На всю стену я создал энергетическую - водную плёнку. Отделив её от стены, я повёл её к противоположной стене, попутно выдавливая туман. Если бы вы знали, как трудно было это сделать. Несколько раз приходилось начинать сначала, но я справился. Доведя барьер до противоположной стены, я сжал туман до размера футбольного мяча, и покрыл его расплавленным стеклом. Отпустив стеклянную сферу в угол, я зафиксировал её подпорками, выращенными из пола. Вначале я хотел выкинуть сферу за пределы своего сознания, но потом передумал. У меня появилась идея, как использовать «подарочек» что оставил мне Дамблдор, на благо мне любимому. Но это подождёт. Хорошо, что подобные эксперименты я провожу по вечерам, перед сном. Потому что стоило мне очнуться, как я почувствовал дикую слабость. Голова буквально гудела от пережитого умственного перенапряжения. Но в то же время, я почувствовал облегчение. Потянувшись в подсознании к учебнику английского, я удивился, насколько легче мне это далось. Туман, что оставил мне Дамблдор, словно мешал мне работать со своей памятью. Как бы выдавливая меня наружу. То-то канонный Гарри был таким тормозом, и чего уж говорить, дурачком. Может поэтому Гермиона на него не обратила внимание? Словом, счёт к Дамблдору у меня уже открыт, и он уверенно растёт. В тот день я остановил занятия с Майклом, и несколько дней отдыхал, занимаясь рисованием. А Майкл молодец. Не стал мешать отдыхать. Да мой внезапно осунувшийся вид говорил, что отдых мне необходим. Но вернёмся к идее, что мне дал Дамблдор. Помимо дверей, на шкафы я создал ещё одни, но стеклянные, составом похожие на тот туман Дамблдора, что я заключил в стеклянную сферу. Таким образом меняя прозрачность стекла, я нашёл оптимальный доступ к памяти в течении всего дня. Непрошенные воспоминания больше не лезут мне в голову помимо моей воли. Но если мне нужны подробности, то я мысленно раскрываю стеклянные створки, а дальше начинается калейдоскоп из кадров, в поиске нужной информации. К вопросу о калейдоскопе. Вначале он забавлял. Потом – мешал. Потом – раздражал. Но чем дальше, тем меньше я обращал внимание на калейдоскоп, переходя сразу к нужной информации. А с проработанными практикой словами и предложениями, калейдоскопа уже не было.***
Прошёл ещё один месяц. По словам Майкла я догнал своих сверстников, и теперь могу вернуться в свой класс. На мой вопрос: «Зачем?», Майкл терпеливо объяснил, общение с моими сверстниками очень для меня важно. Кроме того, от них я могу узнать то, что никогда не смогу узнать из книг. На что я лишь кивнул головой, и мы пошли знакомиться с классом. Что я могу сказать. Одно слово. Бесит. Теперь я понимаю чувства Гарри, когда он поступил в Хогвартс. Окружающие смотрели на меня, пусть не как на урода, но как на зверушку, точно. Не думал, что потеря мной памяти вызовет такой ажиотаж. Оказывается, я был интересен не только из-за потери памяти, о чём меня просветили на первой же перемене. Одна из девчонок показала мне мою распечатанную фотографию. -Привет. -Привет, - смотрю на девчонку из своего класса. -Ты, правда, ничего не помнишь? «Мндам. Особенность детского мышления. Спрашивают прямо в лоб. Ты ещё спроси, знаю ли я откуда появляются дети? И самое главное, как они в живот попадают». -Правда. А как тебя зовут? -Сью. За девчонкой подтягиваются остальные дети, обступая мою парту. -А меня Гарри. Сью, ты извини, мы, наверное, с тобой дружили? Только я правда тебя не помню. Девчонка виновато посмотрела в сторону Дадли. -Нет, Гарри. Мы не дружили. -А с кем я дружил? И такой мой взгляд, полный надежды. Дети виновато отводят глаза. -Мы…у тебя не было друзей. Растерянно смотрю на детей. -Я…я был плохим? -Нет, - поспешно ответила Сью. Очевидно, что она уже не рада, что начала разговор. -Тебя, что, не кормили? – Спрашивает другая девчонка, и весь класс замер, ожидая моего ответа. -Я сегодня кушал. -Да я не про то. А про это. С этими словами мне суют мою фотографию, распечатанную на принтере. -Я не помню. – Внимательно смотрю на фото. – Похоже, что нет. -Но теперь-то тебя кормят? -Ага, мистер Хаммер постоянно приносит мне еду. Знаете, он, оказывается, здорово умеет готовить. А ещё мне передают еду мои друзья из полиции. А вот тут дети из моего класса всерьёз заинтересовались. -Друзья из полиции? -Ага. Мои лучшие друзья, это Кларк и Джексон. Они полицейские. А ещё Карлос. -Тебя, что, дома не кормят? – Нагловато спросил один из пацанов. Протягиваю ему свою фотографию. -Посмотри на меня тут. И посмотри на моего кузена. А теперь скажи, как думаешь, меня хорошо кормят дома? Что бы ни говорили и не думали взрослые, дети вовсе не глупые. Нужные выводы они смогут сделать. На какое-то время дети притихли, обдумывая сказанное. -Так тебя не кормят? – Докапывается всё тот же пацан. -Кормят, но как Золушку. Хотя, думаю, что Золушку кормили лучше. Иначе на неё принц не обратил бы внимание. Слушайте, а как вас всех зовут? Меня Гарри… Дальше я со всеми перезнакомился. Узнал, кто чем увлекается, и просил рассказать поподробнее. Найдя свободные уши, и желая блеснуть своими знаниями, дети вразнобой начали рассказывать о футболе, хоккее, книгах, фильмах, театре, и тому подобном. Когда я попросил девчат подробнее рассказать о танцах, мальчишки презрительно фыркнули и разошлись по своим делам. Прошёл ещё месяц, и у меня начались проблемы. И имя им Дадли Дурсль. Как ни странно, в предыдущие два месяца Дурсли меня особо не трогали. Работа домового эльфа меня особо не напрягала. В прошлой жизни, когда я закончил восьмой класс, в Махачкале гонения русских достигли своего пика, и моя семья была вынуждена уехать в Саратовскую область, в деревню. На мои плечи легли обработка огромного огорода, кушать-то на что-то надо. Будучи девятиклассником, я доил корову, чистил свиней, одним словом, брезгливостью я не страдал. Да и тяжёлой работой меня не испугаешь. Да, на фоне откровенно бездельничающего Дадли, моя загруженность работой кажется обидной. Но, если я что и вынес из прошлой жизни, так это то, что мои душевные трепыхания никому не интересны. Да и по сравнению с прошлой жизнью, у Петуньи не было столько работы, как там. Она просто физически не могла её столько придумать. Ну, прополоть цветы. Фи! Сколько их там? А вот прополи грядку, площадью метр на пять метров. А таких грядок пятнадцать штук. Последнюю заканчиваешь полоть - опять нужно браться за первую. А ещё картошку окучивать, с учётом того, чтобы её количества хватило на семью в четыре человека. А живность мычит, кудахтает, и хрюкает, напоминая о себе. Да! О пчёлах нужно не забывать. Пятьдесят семей нужно отцу помочь обработать. Это тоже время. Тут не знаешь, за что хвататься. Так что на фоне моей работы, работа Гарри кажется отпуском. А вот теперь, переделав работу, я садился за книги. С такой памятью, которая мне досталась в наследство от Гарри, бить баклуши, нужно быть идиотом. Да и чего уж говорить, я кайфовал от своих возможностей. От мысли о том, насколько быстро я получаю знания, и догоняю своих сверстников. Вот тут то и вылезла проблема. Пока я был глупее Дадли, всё семейство мирилось с моим присутствием, в том числе и сам Дадли. Но вот какая штука. По непонятным причинам, Дадли был, как бы это помягче сказать…глуповат. В классе он неожиданно стал самым отстающим. В особенности в точных науках, таких как математика. Помнится, в каноне он не сразу смог сложить, сколько у него подарков. И откровенно говоря, это несколько пугает. А теперь представим себе ситуацию. Я на фоне Дадли выглядел полным дауном. За два месяца я догоняю его по знаниям. На третий месяц я обгоняю его и весь класс. Разумеется, учителя не упускают возможности выделить перед классом этот факт, так как считают это своим достижением. По сути, это так. Ведь по совету Майкла, они дают мне программу, опережающую моих сверстников. И да, учителя тратят на меня время, объясняя новый материал. Но я по-прежнему сижу в своём классе, решая примеры и задачи, которые мои сверстники будут проходить через месяц – два. А теперь поставим рядом со мной Дадли. И как он теперь выглядит в глазах одноклассников и всей школы, если его обошёл в развитии фактически даун. А ведь всего месяц назад он смеялся над дурачком кузеном, чем лишь усугубил своё нынешнее положение. А тут ещё отношение класса к Дадли. Нет, Дадли вовсе не стремился общаться с одноклассниками. У него были друзья. Ему этого было достаточно. Более того, они сами держали всех на расстоянии, считая себя выше, и круче окружающих. Но если раньше одноклассники сторонились компании Дадли из-за страха, то теперь одноклассники ими просто брезговали. А это разные вещи. И, похоже, Дадли это понял. С мальчишками банда Дадли разобралась быстро. Кулаки доступно объяснили, с кем они могут дружить, а с кем – нет. Да и пошатнувшееся положение следовало укрепить. Но я не брезговал дружить не только с мальчишками, но и с девчонками. Учитывая, что я умел слушать, я стал для них настоящей находкой. О чём щебечут девчонки? Об одежде, нарядах, моде. Да, вот моя мать, в своё время, работала в ателье. Шила одежду на заказ. Более того, она окончила курсы на художника-модельера. Если кто не знает, это люди, которые могут нарисовать новое платье. Затем начертить его выкройку, а это далеко не простое дело. А затем и сшить его. Одним словом, это законодатели моды, как Вячеслав Зайцев и Валентин Юдашкин. Разумеется, моя мать не была знаменитостью с мировым именем, но в Махачкале у неё было имя, клиентура и репутация. В своё время я всерьёз задумывался пойти по стопам матери, но всё же остановился на пчеловодстве. Так что английская мода была мне интересна. Может девчонкам действительно импонировало то, что мальчишка в моём лице интересуется их модой. А может у них есть аналог игры дочки-матери. А тут «сынок» нарисовался. В общем, Дадли, не иначе от своей тупости, решил наехать и на девчонок. Вот в этом и была его ошибка. Девочки, это ему не мальчики, которые промолчат о побоях, чтобы не выглядеть в глазах окружающих ябедой и слабаком. Девочки наоборот, предпочитают жаловаться братьям и папам, дабы их рыцари могли заступиться за своих принцесс, тем самым подтвердив их статус принцесс в глазах окружающих. Я не знаю, чей старший брат вступился за свою сестрёнку, но конкретно Дадли получил люлей по самое не могу. Правда, у него хватило ума промолчать, чьих рук, а точнее, кулаков было дело. И самое главное, за что? Словом, то, что девочек трогать нельзя, и что на силу Дадли есть иная, большая сила, Дадли объяснили на понятном ему языке. Правда, мозгов ему это не прибавило. Скорее, наоборот. Пылая праведным гневом, Дадли решил наказать того, кто виноват во всех его бедах и синяках. Раньше он опасался того, что я могу пожаловаться Майклу Хаммеру. Да моё знакомство с полицейскими, которые проезжая на патрульной машине, здоровались со мной через открытое окно. Но теперь терпение Дадли лопнуло. Встретили меня после школы. Дадли, и четверо его подпевал. Позвав меня за собой, он повёл меня в укромный уголок, где никто не помешает воспитательному процессу. Послушно плетусь за Дадли. Если подумать, кому я ещё могу доверять, как не родному кузену? Верно? Вот доведя меня до нужного места, Дадли посмотрел по сторонам, прошипел: -Пора тебе преподать парочку уроков, Придурок. В этот момент я смотрел в глаза Дадли, и понимал, что у него реально не всё в порядке с головой. -Гордон, - сказал Дадли, - держи его. Гордон схватил меня за шею сгибом своей руки. А в следующую секунду мой живот познакомился с кулаком Дадли. Честно, я до последнего был уверен, что Дадли не осмелится. А ещё я ощутил, насколько Дадли зол. Первый удар вышиб из моих лёгких весь воздух. От второго удара хрустнули мои рёбра. И тут я укусил Гордона за руку. Тот закричал так, словно я пытаюсь его съесть заживо. Хотя, он был не далеко от истины, так как кусал я изо всех сил. От крика Гордона Дадли на секунду растерялся, чем я и воспользовался. Вывернувшись из захвата, я ринулся на Дадли. Я понимал, что пока все растерянны, у меня будет только один удар. Я не Чак Норрис, и расклад для меня был очевиден. Следовательно, нужно бить в самое болезненное место. По яйцам. И я ударил. Ну, как ударил. Скорее, пнул, чем ударил. Но это дало мне ещё секунду. Получаю удар в спину от Гордона, но прыгаю на Малькольма. Но не бью его. Не те у нас весовые категории. Но я ждал чего-то подобного, а потому план у меня был.***
Однажды моя мать попала в такую же ситуацию. Когда она училась в школе, группа девчонок объединились, чтобы избить её. Просто так. Весело же. Вот только она на удар ответила не ударом, а начала рвать одежду. Мамы очень не любят, когда дети возвращаются домой в рваной одежде. В общем, четверым моя мать платья порвала, хоть и получала по мордам. Через час к ней домой пришли разгневанные мамаши. Но посмотрев на количество мам, и посмотрев на избитую девочку, мамы задумались. Одна девчонка напала на шестерых девчат? И вот одна из них сказала: -А ведь знаете что? Ведь это не её нужно наказывать, а наших дочерей. Ну-ка, Дуня, у тебя есть хворостина? Что с дочерьми сделали мамы, разговор отдельный, но мою мать с тех пор называли Бешеной, и трогать остерегались.***
Приблизившись к Малькольму, я хватаю его рубашку и разрываю её. Получив удар от Дадли и Гордона, я отпускаю Малькольма, и прыгаю на Денниса, попутно получив ещё два удара. Очередной звук разрываемой рубашки. Гордон вновь хватает меня, но теперь держит за грудь. Дадли бьёт меня в живот. Из последних сил подпрыгиваю, и ногами пинаю Дадли в живот. «Да, силы у меня как у кузнечика», успеваю подумать я, прежде чем Дадли в бешенстве начинает мутузить меня кулаками по лицу. Не знаю, сколько я пролежал без сознания, но когда я очнулся, рядом никого не было. Моё тело буквально горело от боли. Провёл рукой под носом, я посмотрел на окровавленные пальцы. «Похоже, Дадли забыл главное правило своего папы. Лицо не трогать». Ещё раз проведя ладонью под носом, и собрав кровь, я размазал её по своему лицу. Покачиваясь, я направился к дороге. «А Дадли то, похоже, здорово разозлился». Добравшись до дороги, я облокотился спиной к столбу, а потом сел на землю. Голова здорово кружилась. Да ещё и тошнит. Кажись, очередное сотрясение. Один глаз заплыл. Хорошо, что не выбили. Голова так кружилась, что я решил пока закрыть глаза. Спустя время сквозь туман я услышал: -Эй, парень, что с тобой? …Минуту, да я тебя знаю. На этих словах я и провалился во тьму.***
Когда я очнулся, то обнаружил, что лежу в постели, в палате больницы. Причём, палата одноместная, и явно, дорогая. Насколько я помню из прошлого мира, стоимость нахождения в подобной палате здорово бьёт по кошельку. Но вот дверь открылась, и в палату вошёл Хаммер. -Гарри, - Майкл обеспокоенно смотрел мне в глаза. Точнее в глаз, так как второй заплыл. – Гарри, ты меня узнаёшь. -Майкл, - я выдавил улыбку, и попытался помахать ладонью. Но удалось лишь пошевелить ладонью и пальцами. Слабость, просто дикая. Майкл облегчённо выдохнул. -Гарри, что последнее ты помнишь? -Дадли, он избивает меня. Не понимаю, за что? -Дадли, твои дядя и тётя сейчас в полицейском участке. Дадли даёт показания. Как и его друзья. Ты можешь рассказать, что случилось? -Да. -Сейчас, - Майкл на секунду выглянул за дверь, а через секунду в неё вошёл Карлос. -Гарри? -Неужели всё так плохо? – Глядя на лицо Карлоса спросил я. -Ну… -Майкл? – Спросил я. -Краше в гроб кладут. -Ма-а-айкл! – Скривился Карлос. -За что я тебя уважаю, Майкл, - сказал я, - так это за то, что ты говоришь правду. Это дорого стоит. -Философ, - фыркнул Карлос. – Давай, рассказывай. Закончив брать показания, Карлос закрыл блокнот. -Что говорит Дадли? – Поинтересовался я. – Всё равно тут скучно. -Ну… И Карлос начал свой рассказ. А в итоге получилась шутка судьбы, или нарочно не придумаешь. В двух словах получилось следующее. Как я и ожидал, родителям не понравилось, что их детки пришли в разорванной одежде. Но вот только Малькольм честно сказал родителям, что подрался. Родители разочарованно покачали головами. Чуток поругали, но дело то житейское. Ну, подрались мальчишки. Так было, так будет. А вот у Денниса вылезла его крысиная сущность. Не желая, чтобы его ругали, или просто боясь этого, он наплёл родителям, что нехороший я напал на него, и вероломно порвал рубашку. Вот только в Англии подобные проблемы решают не так, как в России, разговором между родителями на повышенных тонах. В Англии всё по-другому. А потому, мамаша Денниса хватает сына за ручку, сумочку под мышку, и горной козой скачет в полицейский участок писать заявление на хулигана Поттера. Да вот только в полицейском участке нашего района знают меня как облупленного. А тут Деннис, жалуясь маме, упомянул, что его другу хулиган Поттер также порвал рубашку. В чём мамаша Денниса поспешила всех уведомить. Услышав, что есть свидетели, а точнее, потерпевшие, полицейские встали в охотничью стойку. Быстро записав имена, и пробив их по базе, теперь уже они горными козлами поскакали за жертвами ужасного меня. А так как обвиняемый живёт в одном доме с одним из потерпевших, то это просто подарок судьбы… было, пока не выяснилось, что обвиняемого нет на месте. Что, в свою очередь не помешало полицейским привести потерпевших, с их родителями в полицейский участок для взятия показания и написания заявления. И вот, когда всё было оформлено, в дежурную часть звонит житель Литтл Уингинг. Полицейский, что приходил к нему домой, дал фотографию ребёнка, и просил, что если он увидит этого мальчика, то следует немедленно позвонить в полицию вот поэтому вот самому номеру. Вот он и звонит. Правда, мальчик весь в крови и без сознания. В одном из фанфиков я читал, что отец одного из членов банды Дадли, был легавым. Собственно, поэтому банда Дадли чувствовала свою безнаказанность. Пацан утверждал, что если что, его папа их прикроет. И окружающие верили. Так вот, у одного из «потерпевших» папа действительно работал в полиции. И догадайтесь, где? Вот полицейский смотрит на сына. На всю эту гоп компанию. В своём воображении представляет страшного Гарри Поттера, в одиночку нападающего на пятерых. Сопоставляет пропорции Гарри, то, что ему обо мне известно, и эту великолепную пятёрку. Осмотрев своих коллег, коп понял, что они пришли к таким же выводам. Вот он подходит к притихшему и съежившемуся сыну. Молча, хватает его за шкирку, и тащит в кабинет. Сын знает своего отца и о его возможностях. Так что фраза: «Говори правду, иначе хуже будет», папенькин сынок воспринял как приговор. Очная ставка с дружками, и первый, как гнилой орех, раскалывается «крысёныш» Деннис. Ведь он вообще ни при чём! Он даже не держал! Так, рядом стоял. Выслушав всю эту пантомиму, я сказал: -Карлос, я хочу поговорить с Дурслями. Со всеми тремя. Сейчас. -Гарри…, - начал говорить Карлос, но его перебил Майкл, который внимательно смотрел на меня. -Карлос. Ты слышал его. Привези их. -Ладно, - Карлос поднял ладони, и вышел из палаты. Спустя время Майкл спросил: -Гарри, как ты? -Не знаю, - равнодушно ответил я. Мой ответ Майкла явно обеспокоил.***
Спустя время привезли Дурслей. Сцена один в один повторяла ту же ситуацию, когда в каноне Хагрид вломился в хижину на острове, где пряталась семья Дурслей. Я посмотрел на растерянного, и несколько напуганного Дадли. Какое-то время посмотрев на него, я спросил: -Почему, Дадли? -Почему? Ты всегда мешал нам. От тебя одни неприятности. -Дадли, скажи честно. Ты когда-нибудь считал меня частью своей семьи? -Нет. Я всегда считал тебя уродом. -Тётя Петунья, почему? Но Петунья лишь брезгливо поджала губы. -Почему? – Вновь спросил я. Но тут вмешался Майкл: -Наверно, потому что ты был волшебником. -Когда мы взяли его в свой дом, - взвыл Вернон, - мы поклялись, что положим конец всей этой ерунде, что мы вытравим и выбьем из него всю эту чушь! Тоже мне волшебник! -Значит, вы знали, - задумчиво протянул я. - Вы знали, что я... что я волшебник. -Знали ли мы?! – Теперь уже взвизгнула тетя Петунья. - Знали ли мы? Да, конечно, знали! Как мы могли не знать, когда мы знали, кем была моя чертова сестрица! О, она в свое время тоже получила письмо и исчезла. Уехала в эту школу, и каждое лето на каникулы приезжала домой. Её карманы были полны лягушачьей икры, а сама она все время превращала чайные чашки в крыс. Я была единственной, кто знал ей цену. Она была чудовищем, настоящим чудовищем! Но не для наших родителей, они-то с ней сюсюкались: «Лили то, Лили это!» Они гордились, что в их семье есть своя ведьма! Как и в каноне, Петунья замолчала, чтобы перевести дыхание, и после глубокого вдоха вновь разразиться гневной тирадой. Эти слова действительно копились в ней много лет, и все эти годы она хотела их выкрикнуть, но сдерживалась, и только теперь позволила себе выплеснуть их наружу. -А потом в школе она встретила этого Поттера, и они уехали вместе и поженились, и у них родился ты. И конечно же я знала, что ты будешь такой же, такой же странный, такой же ... ненормальный! А потом она, видите ли, взорвалась, а тебя подсунули нам! -Вы никогда не считали меня частью своей семьи? -Нет, не считали, - на порыве злости сказала Петунья. «Именно это я и хотел услышать». -Я верю вам. -Гарри…, - начал говорить Майкл. «Да-да. Обида, зависть и все дела» -Я верю им, Майкл. Девочки из нашего класса рассказывали мне о мальчике, которого вырастили волки. Его звали Маугли. Он вырос с волками. Бегал, играл, и охотился с ними. Но волки всё время говорили ему, что он человек. Говорили так часто, что однажды он и сам в это поверил. И он сказал, что верит им. Верит, что он человек. И теперь он будет называть волков не братьями, а собаками, как и полагается человеку. Тётя Петунья, Дадли, я верю, что я вам чужой. И теперь я тоже считаю вас чужими. Я больше не считаю вас своей семьёй. И ваш дом я больше не считаю своим домом. Отныне, в ваших венах течёт чужая кровь. А теперь, оставьте меня. Я больше никогда не хочу видеть вас. В этот момент в Хогвартсе в кабинете директора школы пронзительно засвистел один из артефактов, сигнализируя, что защита на крови – рухнула. Дождавшись, когда Дурсли выйдут, Майкл спросил: -Гарри… -Я не вернусь к ним. -Это я уже понял. Я собственно об этом и хочу тебя спросить. Как ты смотришь, если я стану твоим опекуном? -Я согласен. Но у меня есть просьба. -Всё, что в моих силах. -У Дурслей, в чулане под лестницей, лежат сломанные оловянные солдатики. Там же лежит альбомный лист, с нарисованным тортом с восемью свечками. Эти предметы очень важны для меня. -Хорошо, Гарри. А насчёт Дурслей не беспокойся. Ты их больше не увидишь. С моими связями я оформлю опекунство в рекордно короткие сроки. -Спасибо, Майкл. Если ты не возражаешь, я посплю, - сонно проговорил я. – Что-то я устал за сег… Майкл хмуро посмотрел на заснувшего Гарри, и, поправив одеяло, вышел из палаты.