Зачем?

1

Туредус Таланиан писа́л, и тишина прерывалась только скрипом пера. Мешать ему — верх глупости и невоспитанности. Разговор мог подождать, Арианна сегодня никуда не торопилась. Она сжала губы и развернулась на пятках — тихо, потому что в домашних мягких туфлях не предусмотрен каблук. Зачем, если ноги и без него длинные? Даже выставлять их напоказ, подобно шлюхам из Суранского дома наслаждений, нет нужды: Туредус настолько предсказуем, что касалось любовных дел, что хватало всколыхнуть подол мантии, чтобы раздразнить его воображение. Сейчас бы он не повёлся на женские уловки, и Арианна знала почему: он писал семье. Её задело, что в этот миг он не с ней, а с женой, наверняка постаревшей за столько лет разлуки имперкой, и с изрядно выросшими детьми. Арианна Туредуса не любила. Да, тот её устраивал как любовник, чуткий, не видевший ничего постыдного, чтобы приласкать ртом все сокровенные места. Однако этот повод слишком ничтожен, чтобы разрушить его семью. Зачем волшебнице Телванни муж-имперец, который проживёт намного меньше её? Да и выгоды от такого брака никакой, но всё равно накатывала жгучая ревность. Туредус устраивал как правая рука: руководить воинами Арианна не умела и не хотела учиться. Зачем, если толковый начальник стражи справится с этим гораздо лучше? Она — владелица этих земель, поэтому ей хотелось, чтобы в её распоряжении было всё, включая тех, кто на них проживал. Увы, не так считали, поэтому накатила такая злость, когда эшлендеры из племени Зайнаб нагло вторглись в эти земли и разбили юрты. Внешне Арианна держалась спокойно, а внутри всё кипело. — Говоришь, ашхан отказался от моих требований? — уточнила она, когда Туредус посыпал письмо песком, а сама при этом мысленно пожелала: «Чтоб эти эшлендеры всегда гуаров вместо женщин трахали. Со временем вымерли бы к даэдровой матери!» Хуже всего, что они заняли эбонитовую шахту. Можно, несомненно, их прогнать силой, однако Арианна не хотела терять воинов и магов — новых найти и натренировать, обучить («Выдрессировать», — хотелось обобщить) гораздо сложнее, чем уберечь старых. К тому же обозлённые эшлендеры не успокоятся и попытаются стереть Тель-Вос с лица Морровинда. Договор — единственно верное решение. Но с ним косноязыкий Туредус не справился. — Он желает переговорить лично с тобой. — А вот мило улыбнуться Арианне — это он умел. Жаль, что на ашхана столь приятная улыбка вряд ли подействует. — Со мной? — Арианна склонила голову набок и открыла рот, хотя и не удивилась: ашхан хотел поговорить с ней как вождь с вождём, значит, признал, что возглавляет Тель-Вос именно она, хотя формально командир форта — Туредус Таланиан. Этот пункт она менять не собиралась: ссора с Имперским Легионом равносильна погибели. — И даже не намекнул тебе — тому, кому я доверяю как себе, о чём хотел договориться?.. «…этот гуаролюб?» — мысленно закончила она. — Увы! — Туредус развёл руками. — Сказал только, что разговор личный. Конфиденциальный, мысленно поправила Арианна. Слово «личный» ассоциировалось у неё с чем-то более глубоким, как… Как неостывшие чувства к Дивайту Фиру — к тому, кого она представляла на месте любовников, которым довелось побывать в её постели. Предстоявший разговор — именно конфиденциальный, а не личный. Впрочем, одно другому не мешало, если ашхан хорош собой… — Раз к тому идёт, так и быть, — улыбнулась Арианна. Осталось назначить дату, время и место встречи.

2

Было бы странно, если бы Каушад — так звали ашхана — явился в Тель-Вос сам. Арианна бы удивилась. Она считала: если что-то кому-то нужно, этот «кто-то» должен отправиться к тому, кого собрался просить. Хотя… Возмущение обуревало, потому что у неё никто не просил позволения занять заброшенную шахту. Да, она упустила её из вида, но эшлендеры-то пришли на её земли, а не наоборот! На что придётся согласиться, чтобы они ушли, Арианна не представляла. Создание телепорта отняло у неё немало магических сил, отчего её познабливало, хотя расстояние между Тель-Восом и лагерем — небольшое. Вероятно, шаманка учуяла сгусток магии в месте, где вот-вот откроется портал, и сделала всё, чтобы — на всякий случай — обезвредить чародейку Телванни. Это плохо, благо «Возврат» потреблял мало маны. В крайнем случае можно удрать с его помощью, если что-то пойдёт не так. Чародейская мантия цеплялась за сухие стебли. Неудачная одежонка, неуместная среди этих… гуаролюбов в кожаных одеждах, однако Арианна не сменила бы её на другую. Она носила то, что считала нужным, и старательно подчёркивала, к какому Дому принадлежала. Встречи с почестями она не ждала. Ждала неприязненных и подозрительных взглядов — и её ожидания оправдались. Она уточнила у женщины, нёсшей корзину, которая из юрт ашханова, — и всё, далее молча проследовала в надежде, что её не обманули. Подойдя к юрте, Арианна остановилась. Ей не приходилось иметь дел с эшлендерами, поэтому она растерялась. Она знала: вежливо постучаться. Однако как это сделать, если вместо двери — кожаный полог? Громко заявить, что она здесь? Но это… глупо! Поэтому она смело откинула полог. Ашхан должен ждать её, поэтому вряд ли он разгуливал по юрте голым или, чего доброго, занимался любовью. Ожидания оправдались частично: Каушад сидел на коврике, скрестив ноги. Он даже не поднялся, чтобы поприветствовать гостью и предложить присесть… Куда? Арианна поозиралась. Ни одного стула, табурета или иной поверхности, к которой она привыкла… Шевеление отвлекло. Каушад поднялся, прервав неловкое молчание не только возней, но и брошенной вместо приветствия издёвкой: — Ах, да, не предусмотрел, что вы, оседлые, привычны к громоздкой мебели и… — он красноречиво посмотрел на ноги Арианны, — неудобной обуви, которую считаете красивой. — Зачем мне уродливая обувь, если перемещаюсь даже на большие расстояния не на своих двоих? — парировала та, глядя снизу вверх в изрезанное шрамами обветренное лицо с резкими чертами — куда резче, чем у оседлых. — Так и быть, постою! — Каушад, вне сомнений, не мог допустить, чтобы смотреть снизу вверх на одну из «оседлых». Ростом он выше Арианны, и той пришлось задрать голову, даже будучи на каблуках, чтобы посмотреть в его лицо. — Хотя знаю, но спрошу: что привело сюда? Арианна усмехнулась, не забоявшись пристального взгляда рубиновых глаз. Очень насыщенный оттенок, отметила она. Каушад знал, зачем она явилась. Тратить впустую слова и время она не собиралась, поэтому категорично заявила: — Вы прекрасно знали, ашхан, чьи земли заняли. Я молчала, когда стада ваших гуаров щипали траву на них. Но когда вы заняли шахту, моё терпение лопнуло. Глаза Каушада сузились в щёлочки, в них сверкнул огонёк — не гневный. Едкая полуулыбка дала понять, что ему смешно. — Мы заняли заброшенную шахту. — Кто бы сомневался, что эшлендер не начнёт оправдываться, а отрежет? — На моих землях! — Арианна сдаваться не собиралась. — Ненужную до той поры, как её заняли мы! Скамп побери! Общение с ашханом — первый опыт и, надо сказать, любопытный и поучительный. К Каушаду на кривом гуаре не подъедешь, даже если слухи не врут, и эшлендеры действительно трахают своих ездовых животных. Арианна взяла себя в руки и после неловкого молчания и взаимного обмена слишком пристальными, неприятными взглядами пояснила: — Ашхан, я — вы заметили — явилась одна. За мной нет толпы чародеев и воинов, а это значит, что я согласна на компромисс. — На… — Откуда малообразованному эшлендеру, пусть и ашхану, знать значение пришедшего из Сиродила слова? — Верно, я это заметил. И восхищён: чтобы прийти сюда в одиночку, нужно быть либо слишком уверенной в своём могуществе, либо без намерения причинить хоть малейшее зло. …либо полной дурой, но к этой категории Арианна не относилась. Она выложила то, зачем сюда и явилась: — Мало добывать эбонит. Важно ещё его выгодно продать, а я знаю, как это сделать. Поэтому моё предложение: вы поставляете его мне. Я же в свою очередь — делюсь прибылью. Надоел немигающий испытующий взгляд, слишком пристальный. Арианна ощущала себя голой. Так смотрят на… Ездового гуара так оценивают, скамп побери! Она потопталась на месте: неровная земля и обувь на каблуках так же подходят друг другу, как чародейка из Дома Телванни и эшлендер-ашхан. — Хм! — Каушад почесал заострённый подбородок и усмехнулся. — Я считал, что предложение убраться — самое глупое, что услышу. Ошибся. Мне в лицо предлагают надувательство. Невыносимо… Непроходимый упрямый с’вит… — Пункты в договоре расставят всё по своим местам, — пояснила Арианна, хотя сомневалась, что переубедит непробиваемого болвана, презирающего «оседлых» вроде неё и их привычки. Так и вышло: — «Договор»! — Каушад презрительно скривил расчерченное шрамами — явно намеренно, а не в битве — лицо. — Кусок бумаги, легко пожираемый огнём. — Может, клятва заставит поверить мне? — Арианна не собирался сдаваться. — Брошенные на ветер слова. Сложно приходить к согласию с эшлендером, даэдрот, как и стоять на каблуках. Лучше бы Арианна села на коврик. Измяла бы мантию, но всё удобнее. Впрочем, с непривычки затекли бы зад и скрещённые ноги. — Ни бумаге, ни словам не верите… Чему тогда верите? — уточнила она — уже любопытства ради, потому что проиграла, это она чуяла нутром. Снова взгляд, пристальный, от которого она почувствовала себя без одежды. Только в этот раз не оценивающий, будто брошенный не на ездового гуара, а как на… Женщину? Арианна не ошиблась: полуулыбка у Каушада весьма красноречива. — Скажу так: доверился бы, если бы была некая связь, например… — он дёрнул бровью, — мы — муж и жена. Даже предложение упасть на шкуры, служившие постелью, так не ошарашили бы, как это. Тем более, что Каушад не уродлив. Да, лишённый всяческой тонкости — как в характере, так и во внешности, однако… Арианна вряд ли бы ощутила мягкость тела, худощавого, жилистого. Почувствовала бы твёрдость рубцов, которыми расчерчено не только лицо, но и тело, перекатывавшиеся под сизой кожей мышцы. И нос у ашхана крупный, наверняка прямо пропорциональный величине члена… Занятие любовью с Каушадом — любопытный опыт, но не более. Но выйти за него замуж?! «Прошу прощения, но я не мёртвый гуар, которого вы трахнули, когда вас посвящали в ашханы», — хотелось съязвить. Арианна, поймав насмешливый взгляд, закрыла рот. Так её давно не ошарашивали. Каушад не смеялся в голос, но улыбался. — Этого и следовало ожидать, — в голосе послышалось разочарование, — что оседлая высокопоставленная Телванни придёт в ужас от подобной мысли — сочетаться браком с дикарём, далёким от изящных манер. Так? — Вовсе нет. У нас слишком разный образ жизни, — нашлась Арианна. — Я не смогу отказаться от оседлого образа жизни, от Тель-Воса… — …от шахты, — добавил Каушад. Взгляд его насыщенных рубиновых глаз стал очень глубоким. — И ведь не откажетесь, это видно. Хотя я не понимаю, зачем вам эта шахта. Он проговорил это не со злом, а с грустью в голосе. С такой же надеждой на логичный ответ Арианна могла бы спросить, зачем ему жена Телванни. У Каушада своя история, вне сомнений — да такая, что он даже обучился хорошим манерам и знал, как обращаться со знатными — и даже не очень — женщинами. Он взял руку Арианны, склонил голову и коснулся губами пальцев. Он посмел сделать это, потому что в этой мелочи она ему не отказала.