Россыпь

Ичиго смотрел на плавающий в его чашке лимон и с трудом сдержался от желания скривиться. И даже больное горло не прибавило его любви к этому фрукту. — Ичи, и не делай такое лицо, — Юми за три сотни лет прекрасно успела узнать предпочтения и вкусы мужа. — Голос сам собой не вернется. Ичиго тяжело вздохнул, жмурясь от ласкового прикосновения к голове. Как положено главе клана, он отрастил волосы до лопаток — и регулярно терял прическу в разного рода неприятностях. Даже на последней тренировке, Гримм ему несколько прядей снес когтями. Юми, конечно, потом привела его волосы в порядок, он снова отращивал «подобающую прическу» и срочно пытался справиться с неожиданной проблемой. Почему-то люди считали, что шинигами в загробном мире не болели совсем. Ичиго не сказать, чтобы, часто простужался. Да и сейчас он всего лишь сорвал голос, пытаясь докричаться до своих же новобранцев. Те при виде Пустого очень сильно захотели стать героями. А Ичиго только незапланированных потерь у себя не хватало. Пришлось крутиться, спасать раздолбаев и избавляться от угрозы. К вечеру того же дня рыжий капитан смог разговаривать только шепотом. Ханатаро его осмотрел и отправил на домашнее лечение в поместье, с четким списком инструкций. В них попал и проклятущий лимон. — Ты же знаешь, что надо, — от ласкового голоса жены Ичиго плыл и послушно отхлебнул напиток. Почему-то из рук Юминэ чай с лимоном не казался таким противным. — Ох, Ичи, как же тебя угораздило-то голос сорвать. Она не упрекала, но Ичиго все равно смущенно засопел и допил напиток до конца. После так же спокойно он принял зелья, прописанные Ханатаро, и потянулся к жене. Спать он предпочитал исключительно вместе с ней. Утром Шиба-Куросаки Ичиго проснулся почти здоровым. Чувствовал он себя бодрее, чем накануне, шепот стал заметно громче и связки так не болели.