Phoenix

Флаг дома Ледяных Слез, реющий над кронами деревьев, казался насмешкой. Риэсканвинн не считала себя военачальницей — ранг не позволял. Она была всего лишь офицером, пускай и элитной стражи, приближенной к трону. Талантливым, опытным офицером, спору нет, но все еще получающим важные приказы, а не отдающим. Но с тех пор, как королева Фиолетта утратила рассудок, а орки вторглись в Эллинию, дела шли вовсе не так, как должны были. Эльфийка окинула мрачным взглядом свой маленький отряд, рассеявшийся по укрытой в тени поляне. Еще не так давно их было почти в два раза больше, но часть воинов ушла к Древу Жизни. Риэсканвинн не была и чародейкой, но эльфийская кровь крепче стальной цепи связывала ее с родным лесом, и агонию великого символа жизни и вечности она ощущала в самих костях, а на сердце скребли уже не кошки, а настоящие драконы. Как она могла не отозваться на эту бессловесную мольбу о помощи? Ее товарищи ушли в чащу и не вернулись. А кощунственный стук топоров по стволам так и продолжал разноситься по ее земле, мешаясь с грубым орочьим наречием, лязгом оружия и стуком трофейных костей. Или все пошло не так, когда от руки человеческого наемника погибла Хнея, оставив одну-единственную претендентку на трон Эллинии — ее сестру Неоку, близкую подругу самой Риэсканвинн… Запертую в осажденном замке Ориноко. И как же там ее семья? От них не поступало вестей с самого начала вторжения… С какой стороны воительница бы ни подходила к действительности, она не могла найти начала. И не могла никак найти хотя бы одно событие, в которое смогла бы ткнуть пальцем и с уверенностью сказать: «Вот. Это — моя вина». Она не была ни в чем виновата, и от этого становилось только страшнее. Виноватых нет, это все один большой бессмысленный фарс, который уже стоил жизни той, кого она должна была защищать, и сотням других эльфов, и совершенно бессчетному количеству животных и растений… Она должна была быть в отряде, сопровождавшем Хнею, но осталась по просьбе Неоки. А потом, когда она понадобилась второй принцессе, ее не было в Ориноко. Да даже если бы она и была с Хнеей — лежала бы мертвой рядом с ней, пронзенная человеческим оружием. А ее отряд все равно не смог бы снять осаду с замка изнутри. Здесь у нее хотя бы какой-то шанс есть… Но до чего же беспомощной она себя ощущала! Риэсканвинн впервые оказалась на месте командира. Она знала, как это делается, но никогда не пробовала. И ей было безумно страшно — за королеву, за осажденный Ориноко, за Древо Жизни, за ее народ и отряд. Есть ли еще войска в лесах, стоит ли ждать помощи из столицы или от магов? Эльфийка ниже склонилась над расстеленной на плоском камне картой, тщетно надеясь найти хоть какую-нибудь надежду в переплетении чернильных линий. Она командовала прекрасными бойцами, одними из лучших в Эллинии, но все их мастерство, вся виртуозность разбивалась хрустальными осколками о грубую силу и количество захватчиков. Она решила стать воительницей, потому что восхищалась своей двоюродной тетей — Самин, капитаном дворцовой стражи. То есть, конечно, не просто Самин, а Самальтриэнн, но она терпеть это имя не могла и делала только одно вежливое предупреждение. После этого следовали невежливые и даже неприличные, причем сразу на трех языках. Самин всегда считала самообразование великой благодетелью. В семье ее считали немного экстравагантной, и быть может даже не без оснований, но это ей ничуть не мешало выполнять свою работу и, главное, наслаждаться ей. Когда тетя, бряцая доспехами и оружием, появлялась на пороге, Риэсканвинн с особенной ясностью понимала, что хочет быть именно такой. И весь визит родственницы не отпускала ее и на десяток шагов, едва ли не ночуя под дверью гостевой спальни. Тетя отвечала ей взаимной любовью — до того, что, когда племянница стала постарше, рассказала, что вообще-то состоит в тайной службе. Куда и порекомендовала в итоге саму Риэсканвинн, со свойственной ей невозмутимостью выдержав закаченный отцом девушки скандал. Она так и не узнала, что именно тетя сказала отцу, что произвело столь потрясающий эффект. Скандал не вышел за пределы семьи. А рекомендация пришлась очень кстати. Глядя теперь на карту, Реска сомневалась, что заслужила ту рекомендацию. Тетя Самин прекрасно умела оценивать потенциальных противников и союзников, но ведь родственные чувства могли ввести ее в заблуждение, и что тогда? Из-за любви на карту была поставлена судьба династии, страны, народа? Ох, тетя, как бы пригодился сейчас твой совет… От тяжких размышлений, планомерно загоняющий ее в самые дебри отчаяния и самоедства, эльфийку отвлек мелодичный птичий свист. Точнее, очень точное подражание оному, позволяющее обмениваться ключевой информацией без слов. Армия. Чужаки. Близко. Даже не глядя на остальных, Реска быстро свернула карту в трубочку и сунула в сумку, а сумку спрятала в расщелине между камнями. Следить за отрядом смысла не было: они тоже расшифровали свист, и занимались тем же. Шорох в кронах, где укрывались воины, потерялся в лесном шуме. Замерев на удобной ветке, эльфийка закрыла глаза и прислушалась: да, действительно, неестественно громкие звуки с востока. Но как будто бы не орки, те по-другому шумят. Голоса. Не эльфийские, но орочьи гораздо грубее. Она напрягла слух. — … до сих пор не понимаю, как мы разминулись с нашей же армией! — сокрушался звучный бас с отчетливым дарионским акцентом. — А кто здесь великий следопыт? — ехидно поинтересовался голос повыше. — Ссорой делу не помочь, — вмешался третий, размеренный и спокойный. — Ты можешь использовать магию, чтобы найти дорогу? — Как? — нервно хохотнул второй. — Я же говорил… Затрещали кусты, и на поляну, где устроил стоянку отряд Рески, вывалилась троица пеших людей. Воительница даже поморгала, чтобы убедиться, что ей не мерещится. Один был закован в железо с ног до головы, и еще с сотню килограмм стали тащил на себе в виде оружия. В сочленения доспехов забились ветки и листья, на подошвы сапог налип плотный слой земли. На голове стоящего рядом светловолосого мужчины красовалось что-то, подозрительное напоминающее птичье гнездо, а длинный плащ изорвался в лоскуты — вокруг пышно разросся терновник, через который и продиралась странная компания. Последним на свет явился темноволосый мужчина в мантии и при посохе; впрочем, распознать в нем мага Риэсканвинн смогла бы и по взгляду. Она не раз видела иностранных магов в Эллинии, и у всех был ошеломленный, пришибленный вид — настолько сильна была магическая аура леса. Эльфы-то привыкли, а вот другим расам поначалу приходилось несладко. Чем сильнее чародей, тем ярче проявлялся эффект магического поля. Но этот… у него глаза были почти безумными, только что слюни изо рта не текли, и при этом он казался счастливым донельзя. Воин повернулся, и она рассмотрела на его нагруднике герб дарионского короля Марка. После гибели Хнеи доверять людям стало вдвойне сложнее, чем раньше, хотя Реска и твердила себе, что это недостойное поведение. Но эти не походили на мародеров или предателей, переметнувшихся на сторону некромантов и орков. Ну… по правде говоря, прямо сейчас они походили на деревенских дурачков. Заблудившихся в лесу. Кроме того, гордость требовала, чтобы она справилась с осадой самостоятельно. Но помимо гордости в элитных бойцах ценили еще и ум. И Реска понимала, что одной ей не справиться с захватчиками. Только не сейчас, когда она потеряла часть своих воинов в бесплодной попытке помочь Древу Жизни, а их партизанская война — временное решение в лучшем случае. Интуиция безжалостно нашептывала ей, что рано или поздно их перебьют поодиночке, поэтому стратегию необходимо менять. Как там говаривала тетя Самин? Затолкай свою гордость поглубже в глотку и делай все, что необходимо. Она, конечно, не про глотку говорила, но Реска была еще и воспитанной. А эти люди говорили, что у них есть армия. И Реске доводилось слышать, что у короля Марка появилось сразу трое Искателей Сокровищ — хотя они и быстро стали скорее теми, кого посылают на самые опасные задания, чтобы исправить крупные конфликты. Вряд ли в Дарионе нашлось бы сразу два настолько колоритных трио. Командир должен принимать решение. Лучшее из возможных.