Phoenix

Тейн понял, что следование совету фамильяра о разминках было ошибкой в ту секунду, когда попытался на пробу махнуть мечом в воздухе. Он никогда не любил эти неуклюжие металлические бандуры, которыми так увлекались Билл и Кристиан, но Ричард в свое время поклялся сделать из него хотя бы сносного бойца. Старик всегда считал, что меч надежнее любой магии. Дальше сносного Матиуш не ушел и во времена обучения, а с тех пор отсутствие практики снова превратило его в чуть большее, чем «никакой». Он снова махнул, разминая плечи, но оборвал замах на середине, когда не ожидавшее такого жестокого обращения тело бурно запротестовало. Волшебник поежился: ему показалось, что он услышал неодобрительную ругань своего старого наставника. Ему всегда было сложно угодить. — Я чувствую себя глупо, — пожаловался он компаньону. — Почему ты вообще уговорил меня размяться с мечом? — Ты будешь выглядеть еще глупее, если сейчас бросишь, — промурлыкал Интегрити. — И потом, у тебя, кажется, появился спарринг-партнер. Матиуш повернулся в ту сторону, куда указывал пушистый кончик хвоста фамильяра, надеясь увидеть Реску. Подруга была отличной фехтовальщицей, а происхождение и воспитание не позволили бы ей насмехаться над его порядком заржавевшими навыками. Она бы деликатно дала ему несколько советов или просто молча подстроилась под него. Но увы. Помахивая своим клинком, к нему бодрым шагом приближался Фармир. Щит полукровка нес на плече, с таким непринужденным видом, что Искателя затошнило. Свой щит он еще даже не поднимал с земли, боясь разочароваться в себе окончательно. Все-таки магия — занятие по-своему изнуряющее, просто делает она это не с телом, а с умом. Тело вообще не имеет сильного права голоса в магических делах, только в самой экстренной ситуации. И вот результат… — Доброе утро, наставник! — радостно поздоровался барон. — Алессия сказала, что вы пошли тренироваться, и посоветовала мне присоединиться! — Алессия сказала, — мрачно повторил маг. Он с отвращением наблюдал, как его ученик быстро и легко разминается, не испытывая никаких проблем с тяжестью меча или его балансом. Природа дала Фармиру не только любопытную внешность и еще более любопытный набор талантов, он явно не жаловался и на силу физическую. Тейн подозревал, что в этом тренировочном бою он не выйдет победителем, что едва ли прибавит ему авторитета. Несомненно, на это Лесси и рассчитывала. И надеялась ткнуть его самого носом в недостаток. А может, и показать этот недостаток Анне. Целительница с самого приезда его дочери взяла ее под свое крыло, очевидно не доверяя воспитание и обучение девушки блудному отцу. Матиуш понимал, что магичка присутствовала при рождении Анны, в отличие от него самого, да и в целом она гораздо более ответственно может подойти к вопросу, чем он сам, но это все равно царапало. Он хотел проводить с дочерью время, обучать ее самостоятельно, но Алессия быстро составила для нее загруженное расписание, которое заставляло подозревать ее тайный сговор с Амели. Четыре дня в неделю девушка должна была помогать в лазарете — с самой Алессией и с Джулианом, чтобы познакомиться поближе с обоими аспектами и в качестве лишней пары рук. Один день отдавался Реске — та делила время между эльфийской культурой и боевой подготовкой, что Тейна откровенно пугало. И только остаток недели доставался отцу, но с указом заниматься географией, дипломатией и магией. Встречи происходили почти все время в присутствии Фармира, что злило чародея. Он хотел наладить отношения с Анной, а не сохранять вежливый нейтралитет. Он как-то подстерег Лесси в коридоре и спросил напрямую, что она пытается сделать. — Я пытаюсь облегчить ей жизнь, — честно заявила тогда магичка. — Она не знает, что случилось с ее матерью, привычный уклад ее жизни разрушен, работа поможет ей с этим справиться. Еще я хочу открыть для нее как можно больше дорог. И если ты думаешь, что я намеренно держу ее подальше от тебя, то твое самомнение еще больше, чем мне казалось. Он не был убежден этими словами, но пришлось удовольствоваться таким ответом. Так что они занимались магией втроем; в конце концов Матиуш даже решил, что для обучения это даже лучше. У Анны был талант, в этом сомневаться не приходилось. Просто он отличался от магии самого Матиуша и даже Феаноры. Она могла творить заклинания, причем и ведьминские, и дарионские, но по-настоящему ее сила становилась очевидна, когда она передавала свой резерв другому магу. Искатель еще в Академии читал трактат о «колодцах маны» и считал, что именно им и является его дочь. Они тренировали с ней и активную магию, конечно, но в итоге стали делать упор на передачу энергии. Фармир научился ее принимать и использовать; он сам довольно неплохо продвинулся во время этих уроков. Но лучше всего передача шла от Анны к самому Тейну. Он полагал, что дело в их родственной связи, но надеялся, что со временем проблему удастся скорректировать. Оба ученика его радовали и одновременно слегка тревожили: если на время отложить в сторону тот факт, что у него с ними есть как минимум эмоциональная привязанность, эти молодые люди обладали редкими талантами, и оба учились у него. Шивариус и Резо, да и Тригиус тоже не были бы в восторге. Они никогда не доверили бы ему даже двоих обычных учеников. Право слово, как будто он бы выучил их для того, чтобы стать его группой поддержки и вместе захватить мир! Нет, теоретически это возможно, конечно… Матиуш заметил, что Фармир с нетерпением смотрит на него, и с тяжелым вздохом поднял меч, готовясь к обороне. Он не собирался себе льстить: у него едва ли будет шанс перейти в наступление. Полукровка широко улыбнулся и бросился в атаку. Первый же удар, парированный с грехом пополам, утвердил чародея в его уверенности. Здесь речь шла только о том, как бы подостойнее проиграть. Несмотря на молодость, барон уже был неплохим бойцом: он был ловок, проворен и достаточно силен. Не соперник Биллу, но… Будем честны, в Эндории вообще нет соперников Биллу. Кроме того, Искатель заметил в движениях и осанке юноши драконью гордость и змеиную грацию; в будущем ему стоит строить свой стиль на обманных ударах и отвлекающих маневрах, потому что ему не составит труда совершить быстрый бросок… Тейн поспешно подставил свой меч под удар, вибрация от лезвия передалась в рукоять и в ладони, но он все же сумел кое-как отбиться. Маг отступил на пару шагов назад, надеясь выиграть себе несколько секунд перед следующей атакой. Тысяча импов, Фармир слишком сильно для него бил! Барон начал широкий замах, и Матиуш вдруг решил, что это его шанс. Он попытался сам нанести удар; клинок столкнулся с чужим мечом, и рукоять, точно живая, вырвалась из рук мага, а сам он потерял равновесие и упал. Сработал рефлекс: он перекатился, уворачиваясь от добивающего удара, вскочил на ноги и выставил вперед руки, завершая защитное заклинание. Только потом включилось мышление (в стратегически правильный момент, до этого оно бы только помешало рефлексам вопросами типа «А точно ли я правильно поступаю?»), и Искатель пристыженно «смял» щит. — Меч мне не по руке, — ворчливо оправдался он, хотя его об этом никто не просил. — В смысле, не мой стиль. — А как же вы тогда врукопашную сражаетесь? — удивился юноша, опуская свое оружие. — Задача мага — не допустить рукопашной, — наставительно сообщил колдун. — Но если дело плохо, я всегда предпочту посох этому куску железа… Кстати. Он с нескрываемой радостью вернул меч на стойку и взял свой прислоненный к стене посох. Подумав пару секунд, он пробормотал несколько слов, взвесил артефакт в руке, словно прикидывая что-то, и вернулся к полукровке. С привычным чуть теплым древком в руках он чувствовал себя гораздо увереннее. Тейн давно уже замечал такое свойство у хорошо знакомых магических предметов: без книги или посоха под рукой он начинал волноваться, становился рассеянным. От колец эффект был слабее, но все же был. В Академии об этом ничего не говорили, а случая задать вопрос все не подворачивалось. — Вы его зачаровали, чтобы он не сломался? — спросил Фармир. На посох он глядел с тем высокомерным воинским недоверием, которое стоило жизни уже многим незадачливым противникам. Казалось невозможным, что этот неказистый кусок дерева со светящимся навершием сможет выдержать удар доброй сталью. Типичная ошибка неискушенного в боях с колдунами солдата. — Наоборот, — Матиуш ухмыльнулся и поудобнее перехватил оружие двумя руками. — Я зачаровал его так, чтобы он случайно не сломал тебя. Но не волнуйся, я не стану использовать магию на этой тренировке… Наверное. — Наверное?! — возмутился юноша, но опоздал. Тейн уже пошел в атаку. Он просто наклонил посох навершием к спарринг-партнеру и направил через него несильный заряд чистой энергии, которого хватило, чтобы сбить Фармира с ног и шлепнуть задом в пыль. Вид у парня, сидящего на земле, был обиженный, и он сейчас почему-то особенно походил на своего настоящего отца. У того был такой же вид, когда после ночевки Матиуша в его замке они столкнулись в коридоре и застигнутый врасплох маг обложил дракона исключительной подборкой обсценных слов. Незаслуженных, а потому особенно обидных. — В настоящем бою противник не станет отказываться от преимущества только потому, что его нет у тебя, — довольно сообщил чародей, потянувшись, припомнил уроки в Академии и принял классическую стойку боевого мага с посохом. — Всегда используй эффект неожиданности, прячь козырь в рукаве. Например, обычно мои враги узнают, что я могу колдовать, только когда им в лицо летит огненный шар. Для них это неприятное и запоздавшее открытие. — Понял, — буркнул полукровка, поднимаясь на ноги и потирая поясницу. Он снова напал. От его рубящего удара сверху можно было бы уклониться, но Матиуш перехватил посох двумя руками и подставил под клинок. В боевой обстановке на артефакте лежало заклинание, отбрасывающее соперника с той же силой, с которой ударил он (славная модификация классического Зеркала боли, которой маг заслуженно гордился), но для тренировки колдун его снял. Он собрался контратаковать, но вдруг заметил, что меч Фармир держал только одной рукой; вторая уже совершала замах, в ладони трепетал растрепанный на вид огненный шарик. Неплохая попытка, мальчик попытался применить свои магические возможности и знания на практике… Отклоняющее поле снова швырнуло его на землю. — Но как, господин Тейн?! — возмущенно взвыл юноша. — Ваши руки были заняты, я же видел! Как вы смогли создать щит? — А ты не знал? Я признанный мастер пассов бровями и ушами, — колдун ухмыльнулся, наслаждаясь спектаклем. Такая разминка ему нравилась гораздо больше, чем бездумное размахивание куском железа. — Наставник! — Ну, почти. Билл и Кристиан могли бы тебе рассказать, что однажды я колдовал со связанными руками и подвешенный вверх ногами. Я просто очень талантлив. А если серьезно, то не каждый бой можно выиграть. Это была очень хорошая попытка, ты применил свои знания о магии, чтобы предположить мое слабое место. С большинством других магов сработало бы. Но на таких как я и архимагов нужно идти хотя бы вдвоем, причем один должен быть магом, — сжалившись, Искатель протянул полудракону руку и помог подняться. — Я не смог удержаться от этого маленького урока. Обещаю, больше никаких фокусов, просто посох против меча. — Скажите, а если бы вы оказались в такой ситуации, когда не можете воспользоваться магией, а из оружия у вас только меч — что бы тогда? — Фармир прищурился. — Разве вы не должны быть подготовлены к любому варианту развития событий? — Именно поэтому я сделал все возможное, чтобы не оказаться без магии, — усмехнулся волшебник. — Когда имеешь дело с таким количеством артефактов, как я, рано или поздно собираешь небольшую коллекцию «на случай». У нас были вещи буквально на любой случай, вплоть до встречи с пьяным богом, желающим играть в кости. Но рассказывать тебе о них я не буду, секрет фирмы. С посохом дело пошло гораздо лучше. Привычное оружие, конечно, не компенсировало разницу в силе или скорости, но боевой опыт Матиуша уравновешивал его шансы. Все-таки их приключения нередко оставляли его на поле боя с пустым резервом, и тогда приходилось ввязываться в ближний бой, чтобы сохранить хотя бы свою шкуру. Потертое дерево в ладонях не нагревалось, оставаясь всего лишь чуть теплым, и не скользило, плотно прилегая к коже, как удобные, разношенные перчатки. Вес артефакта почти не ощущался; а дробная вибрация, когда посох сталкивался с мечом, пробуждал в памяти простые дни службы, когда им всего-то и надо было, что отыскать пирата на островах Свободы или пережить очередную ночь в лесу, где они безнадежно заплутали, плохо прочитав карту… Забылась даже ноющая боль в спине и плечах: чародей снова ощущал себя молодым и здоровым, готовым горы свернуть на своем пути. Да что там горы — можете подать сюда целую Теану, он и ее с места сдвинет, просто потому что может. Он скучал по простоте и свободе тех дней, ему не хватало этого очарования новой дорогой… Но одновременно он наслаждался новообретенной властью наместника в Верлонском лесу и тем, что наконец-то появилось место, которое он мог бы назвать домом. Да, полуразрушенным, необустроенным на вид и временным, но все равно ощущавшимся… домом. По крайней мере, в большей степени, чем руины Академии, их семейного особняка в порту или даже комната в Кронберге. Старая добрая двойственность, такая милая душе мага, обычно означала, что все в порядке. Ну, хотя бы в большей степени. Разминку, наконец-то начавшую приносить хоть какое-то удовольствие, прервало появление Рески — к удивлению Тейна, в сопровождении Анны. Эльфийка по традиции своего народа выглядела бодрой, полной сил и даже радостной: на улице ведь утро, природа медленно возрождается из пепла, а значит, в этот день можно восславлять то, что они все живы. Типичное поведение остроухих, но Матиушу оно даже нравилось; Искатели приобщились к этой немного странной черте менталитета эллинийских союзников вскоре после того, как освободили королеву Фиолетту. Непосредственно во время войны стенания эльфов было слышно разве что не с соседнего континента, но сразу после «перелома» они внезапно взяли себя в руки, сдержанно поблагодарили людей и решительно взялись заново высаживать леса и слагать об этом песни. Скорбеть о погибших им это не мешало, а когда колдун попытался объяснить Реске, что видел в этом противоречие, воительница его не поняла. Для нее все было правильно и логично. Ему нравилось. — Разминаетесь? — одобрительно заметила она. — Боюсь, мне придется вас прервать. Вот, Тирин закончил схему. Тейн из вежливости ознакомился с предложенным ему листом пергамента с какими-то чертежами. Это знакомство не принесло ему особенных знаний, потому что работа стрелка оказалась ему не по зубам — по крайней мере, в это время суток. — И это?.. — он вопросительно посмотрел на Риэсканвинн. — Проект колодца, — терпеливо напомнила она. Ах да, теперь он вспомнил. Речь о новом колодце шла уже какое-то время, и естественно, имея под рукой опытного и могущественного мага, никто не хотел тратить время и ресурсы на выкапывание оного традиционным методом. Матиуш был с ними полностью согласен, но поставил условие: его приведут на нужное место и ткнут в него пальцем, а после не будут мешать. На заумные скопления прямых линий и окружностей он не давал согласия. Они не интересовали его — чистая и скучная инженерия в прозаических целях — поэтому едва ли рисковали быть им понятыми. По крайней мере, добровольно. — Просто нарисуй мне кружок на земле и притащи каких-нибудь булыжников, зачем ты показываешь мне эти картинки? — маг утомленно закатил глаза. — Затем, что под Гефеном разветвленная система грунтовых вод, — внезапно вмешалась Анна. — Если просто пробить дыру в земле и заставить воду бить, все остальное может затопить напрочь. Замок уже давно питается от теплых источников. — Тогда можно было эту самую воду нарисовать синими чернилами, — заворчал Искатель, вглядываясь в условные обозначения. Ага, пунктирные линии для этой самой воды, двойные для границ двора, простые для замковых стен… Проклятый лабиринт, а не чертеж! По крайней мере, нужное место выделить другим цветом у Тирина сообразительности хватило. Получается, почти по центру. Тейн уже участвовал в создании колодцев, как настоящих, так и временных, когда из лагеря было далеко за водой ходить, поэтому знал, какие ошибки совершать просто не стоило, а за какие его без лишних разговоров прикопают в этом же колодце. Самый сложный фокус здесь был в том, чтобы одновременно направлять воду и создавать вокруг нее стабильный канал, чтобы она не ушла в землю по дороге к поверхности. Неочевидно, но он справится. — Я буду тебе помогать, — сказала Анна. — Что? — Матиуш вытаращился на дочь. Ее фраза прервала его мысленный монолог и относительно увлекательные вычисления, поэтому времени на то, чтобы вернуться в реальный мир, у него почти не было. — Мы будем работать над этим вдвоем, — невозмутимо повторила девушка. — В качестве упражнения. В по-настоящему рабочей обстановке мы еще не пробовали передачу маны, поэтому мы подумали… — Не говори. Алессия предложила, — он честно попытался не скривиться. Это не было активными военными действиями с ее стороны, всего лишь более-менее тактичным указанием на его ошибки в преподавательской деятельности. Возможно, ей и правда было виднее; в конце концов, Лесси не шаталась по трактам на королевской службе, а могла вблизи наблюдать за процессом обучения… И все же он предпочел бы, чтобы она доносила до него такие вещи лично, даже если в процессе его эго пострадает еще больше. — Вообще-то я с ней согласна, — подала голос Реска. — Как минимум со стратегической точки зрения. Если у нас есть оружие… — Мы должны уметь им пользоваться, — закончил фразу Тейн. — Я помню. — Хорошо. Я надеялась, что застану вас здесь, потому что лучше заняться этим сейчас: народу во дворе меньше. Никто не будет путаться под ногами, — эльфийка уверенно протянула руку за посохом, и Матиуш покорно ей его вручил. Когда она была права, спорить не было смысла. Алессия бы сказала еще: меньше народа пострадает, если что-то пойдет не так. Возможно, Феанора сказала бы то же самое. И я уже достаточно наслушался о мнении Лесси за сегодня, хотя ее саму даже издалека не видел. Чародей осмотрел свои руки, прикидывая магический «арсенал». Большую часть колец он оставил в кабинете, чтобы не мешались во время тренировки с мечом (ха!), но с самым необходимым минимумом он не расставался ни при каких обстоятельствах. Для одного маленького гейзера и модифицированного телекинеза должно хватить; к тому же, в этот раз ему предстоит работать в паре. Тейн привык сражаться в составе трио, но тогда они именно сражались — колдовство же было совсем другим делом. Да, во время уроков передача маны проходила без сучка без задоринки, но тогда они именно на передаче и концентрировались. Здесь будет по-другому, он не сможет отдать все свое внимание именно связи с Анной и тому, что он у нее берет. Но кольцо с острым выступом было при нем, так что быстро прервать заклятие в случае чего он сумеет… Что еще? — Если почувствуешь себя плохо или странно, немедленно разрывай контакт, — предупредил он дочь, листая книгу заклинаний. — Реска, тебя прошу о том же. Если тебе покажется, что она слабеет, нарушь ее сосредоточение. Ты знаешь, как. Только прошу, не тем радикальным способом, на который ты, как мы оба знаем, способна. — Я достаточно давно работаю с магами, — укоризненно напомнила воительница. — Я слышала эти инструкции не меньше сотни раз. — Если не поможет, разрывайте с моей стороны. Я, конечно, попытаюсь следить, но если моего внимания не хватит… — Ты можешь не волноваться, — сухо заверила его Реска. — Если что, я вполне в состоянии ударить по голове даже чародея. Но я думаю, что вы двое достаточно хорошо владеете магией, чтобы… — Я уже говорил тебе однажды, что мы не владеем магией, мы вроде как… боремся с ней. Как в арм-рестлинге, — перебил ее Искатель. Он искренне не понимал, как эльфийка может верить, что у него все под контролем, после произошедшего в порту. И все же она верила; это достаточно легко читалось во взгляде, который она ему послала. Она не забыла, она помнила, что именно произошло, почему, чем закончилось и почему они все предпочитали об этом молчать; но почему-то продолжала доверять ему и считать, что он все еще господин своего таланта, а не наоборот. Как оказалось, кучу грубо отесанных камней уже свалили возле выбранного для колодца места, поэтому оттягивать неизбежное больше не было ни возможности, ни смысла. Вздохнув и откинув волосы со лба, Тейн повернулся к дочери и осторожно соединил ее пальцы со своими. Связь установилась почти мгновенно; маг, пока была возможность, контролировал ее со своей стороны, не давая девушке выбросить на него всполох энергии, а вместе с ней — какие-то мысли и чувства. Он чувствовал себя обязанным делать это, пока она не научится сдерживаться сама. Не помогало этому то, что Анна в этой магической связке почти до боли напоминала Феанору, так что и самому Матиушу приходилось запихивать эти мысли как можно дальше, чтобы дочь не уловила их. Но шкаф оказался уже маловат для скелетов, которых он силился там уместить. — Как будто кто-то еще есть… — Анна озадаченно наморщила лоб. А она восприимчивая. Пошел вон! Если ты не в курсе, мы про тебя направо и налево не рассказываем. — Тебе показалось. Сосредоточься, — строго сказал Матиуш. Она кивнула и закрыла глаза. Через несколько секунд чародей отнял руку; связь осталась. Он повернулся к камням, опустился на одно колено и прижал ладони к земле. Внизу была вода. Ему просто нужно было заставить… или уговорить ее изменить направление и подняться наверх. Искатель послал поисковый импульс вниз, вместе с ним проходя сквозь плотные переплетения корней, камни, мелкий песок и даже кое-где останки каких-то мелких животных… Он наконец достиг жилы, которая показалась ему достаточно податливой для его воли. Нужные заклинания легко всплывали в его памяти, пока Тейн проверял, готов ли он к операции. Да, вполне. — Мы начинаем, — предупредил он не столько Анну, которая и так была в курсе происходящего, сколько остальных, и в особенности Реску. Чтобы «упражнение» получилось действительно полноценным, он должен будет пользоваться в основном силой дочери, а свой резерв беречь. Чародей осторожно потянул ману из девушки, примешивая ее к голому костяку собственной, тщательно отмеренной — достаточной лишь для того, чтобы направить вектор заклинания и сохранить над ним контроль. Он чувствовал себя алхимиком, смешивающим булькающие жидкости из зеленой и фиолетовой склянок. В этот момент он наконец смог заметить Интегрити: магия фамильяра не растворялась в его собственной, но была чем-то похожа на небольшой маслянистый развод алого цвета на голубой поверхности. Возможно, Анна могла заметить и это, возможно, нет; Тейн постарался не задерживаться на этой мысли, чтобы не привлечь случайно ее внимание. В любом случае, присутствие духа где-то рядом он чувствовал постоянно — тот явно следил за происходящим, чтобы подхватить магов, если они оступятся. Странно, но это в определенной степени успокаивало. Колдун сердито приказал себе оставить фамильяра в покое и сосредоточиться на своей задаче. Вода затопила его сознание. Холодная, стремительная, прозрачная и одновременно ослепительно-синяя, как с детских картинок; не столько настоящая вода, сколько ее закрепившийся в мозгу образ. Она подхватила волшебника и увлекла в свое течение, яростно вгрызающееся в чернильно-черный подземный туннель. Искатель позволил себе плыть по невидимой реке какое-то время, превращаясь в воду: неуловимую, мягкую, расслабленную, но невероятно сильную. Это как старая магия имен, только здесь ему нужно понять сущность того, чем он собрался повелевать. Он мог приказать грубо, без уважения, и тогда водяной столб мог бы уничтожить половину замка, но теперь, когда он проплыл по течению, вода будет его слушаться. Она признает его за своего. Матиуш осторожно отделил свое «я» от потока. Его ладони по-прежнему были плотно прижаты к земле. Он вытянул одну руку вперед и начал плести вторую фазу заклинания, удерживая в памяти образ воды. Он вдруг осознал, что ошибся. Он мог одновременно возводить собственно колодец и направлять воду, но не мог при этом контролировать связь с Анной. Он ее инициировал, он оказался и тем, кто должен был ее поддерживать. Что-то из трех компонентов колдовства должно было отказать, как натянутая струна, и ему как-то нужно сделать так, чтобы эта струна не ударила по его дочери. Ему от этого тоже хорошо не будет, но уже не в первый раз, он привык. Не волнуйся, я послежу за водой. В общем-то, я за этим и здесь. Смотри, чтобы Анна тебя не заметила. Не заметила кого? Вопрос был слабым и походил даже больше на эхо, чем на шепот, но он заставил Тейна поспешно отдалиться от Интегрити и перейти к делу в надежде, что дочь не до конца осознала происходящее. Фамильяр действительно взял воду на себя: как будто колдуну надо было удержать три тарелки, и он временно дал коллеге одну подержать, чтобы не мешалась. Или, хотя эта ассоциация была не самой благородной, он был тем другом, которого попросили подержать пиво, пока идет полупьяная драка. Работать сразу стало легче; начавшаяся головная боль отступила, рука перестала дрожать. Он снова мог думать о том, каким он бы хотел видеть этот колодец, мог немного побыть художником и одновременно понаблюдать за их с Анной работой в паре. Точнее, уже в трио. Эта мысль оказалась неожиданно приятной. Старое доброе трио, и в целом происходящее не так уж отличается от битв, которые они выигрывали вместе с Биллом и Кристианом. Так. В таком случае он воин, Анна — делящийся силой и поддержкой паладин, а Интегрити — ошивающийся поблизости маг, который занимается своей частью работы автономно. Как в старые добрые времена. Колдун почти почувствовал себя счастливым от одной этой мысли. Он полностью сосредоточился на «строительстве» колодца. Повинуясь его едва заметным жестам, бесформенная куча камней начала колебаться, неохотно уступая магии. Камни меняли форму, плавились под напором чужой воли и принимали новый вид, угодный зодчему. Тейн с нескрываемым удовольствием обнаружил, что помимо камней Реска оставила ему несколько кусков металла. Он возвел каменную трубу высотой себе по пояс, огладил кончиками пальцев воздух, словно разглаживая невидимые неровности — и камни медленно утратили свою шершавость, отполированные этим ненастоящим касанием. Края колодца маг украсил глубоко высеченными рунами и вложил в них частичку магической энергии: теперь отравить эту воду будет проблематично, да и сама она дольше будет оставаться чистой и свежей. Наконец пришел черед металла. То, что некогда было длинной железной балкой, змеей вползло наверх и дугой перекинулось над темным зевом, перевиваясь и роняя хлопья ржавчины. Ржавчина здесь не пойдет, нет. Не тот цвет. На этом Тейн не успокоился, велев поверхности пойти рябью, изображая чешую, а на одном конце сформировав мордочку. Озерному дракончику не хватало только голубых крыльев… Но подходящего материала у Искателя под рукой не оказалось, так что он решил закончить попозже, когда придумает, как бы обыграть эту деталь. Он снова осмотрел свою работу и остался доволен собой; его вкусу приятно льстили восхищенные шепотки и вздохи за спиной. Признаться, он и сам не ожидал, что получится так удачно, а уж со стороны это, наверное, выглядело еще более впечатляюще: он, стоя на одном колене, мановением руки превращает груду мусора в надежный каменный колодец с изящной скульптурой вместо скучной дуги. Теперь давай направим сюда воду. Перехватить контроль над этой частью заклинания оказалось просто, словно Интегрити на самом деле просто передал ему ее из рук в руки. Чем дольше Матиуш работал с фамильяром, тем больше убеждался, что это воистину бесценный дар судьбы. Ему были доступны не только знания и магическая сила духа, но и возможность получить идеального напарника, с которым не может возникнуть непонимания. Им даже словами во время работы не надо было перебрасываться — достаточно лишь мысли. Неудивительно, что Тригиус и остальные не рисковали сообщать ему о самом существовании Интегрити. Они никогда не доверяли ему до конца (сказать по правде, были тому причины, он не в обиде), но в конце концов, заполучив фамильяра, он же не уничтожил мир? Более того, он осознавал, что теперь именно компаньон — в сотрудничестве с Реской, Алессией и остальными, конечно — был для него необходимым сдерживающим фактором, роль которого раньше выполняли остальные Искатели. Он позволил гейзеру вырваться наружу россыпью алмазных капель, блеснувших в воздухе под дружный вскрик публики, и тут же утихомирил стихию, заставил ее улечься в новое русло. Наконец, словно надевая уздечку на лошадь, он доплел финальную формулу заклятия, которая должна была закрепить результат. Ну вот и все, вода еще долго не уйдет отсюда, а сам колодец будет радовать глаз. Он вспомнил об Анне, когда через их связь до него эхом дошло ее удовлетворение проделанной работой, и медленно, чтобы не шокировать, отделил ее сознание от своего. У него ушло несколько секунд на то, чтобы после этого по-настоящему прийти в себя, но, едва земля и небо вернулись на свои места, он поднялся на ноги и обернулся, чтобы убедиться, что его дочь была в порядке. Благодаря Интегрити он смог уделить свое время контролю над вытягиваемой энергией, но какое-то странное чувство заставляло его постоянно беспокоиться о благополучии его ребенка. Много лет назад король Марк, смеясь, назвал это отеческой заботливостью и ответственностью. И чрезмерной опекой над дочерьми, которой страдают многие их «товарищи». Девушка даже не опиралась на плечо Рески, хотя эльфийка, верная своему слову и надежная… нет, не как скала, они от молний разлетаются на раз-два… надежная, как Реска, стояла рядом с ней, готовая ее подхватить или встряхнуть. На Тейна нахлынула гордость за то, как быстро она восстановилась после, нельзя не признать, достаточно сложного и изматывающего задания. Она отлично держала себя, но наметанный взгляд практикующего мага быстро заметил маленькие признаки усталости и истощенного резерва: чуть неуверенная осанка, легкая бледность… Ничего страшного. И все же удивительно. Действительно удивительно. Будущее обретало очень интересные очертания.