Не только на чердаке

Ветер тихо выл в трубу, тронутое морозом окошко тускло искрилось в свете лампы, где-то в углу шуршала мышь. Размеренно тикали часы в нагрудном кармане. Умиротворение было полным и совершенным. Но наученный горьким опытом Серафим знал, что долго эта идиллия не продлится. И он был прав. — А вот помните, как вы ради меня испортили самый прекрасный, самый правильный чердак и даже ни на секунду не задумались, потому что я вам намного дороже каких-то там артефактов? — спросил Костик. — Будто это было вчера, — со вздохом ответил Серафим, отложив в сторону ядовитые булавки. — Хотя на самом-то деле позавчера… Что ты уже сломал? — Почему сразу сломал? — возмутился Костик. — Вы так говорите, будто я только и делаю, что всё ломаю. — А, ну да. Прости, пожалуйста. Надо мыслить шире… Ты что-нибудь потерял, да? — Наоборот, — гордо ответил Костик, сидя верхом на балке и болтая ногами. — Что? — Сейчас расскажу. Но сначала напомню, что вы не совсем уж окаменелость, вы меня любите и вообще… Серафим поднял с пола валенок и бросил его в Костика. — Любите, — настойчиво повторил Костик, прячась за опорный столб. — Что ты натворил, обормот? — спросил Серафим, озираясь. На первый взгляд всё было в порядке: никакие каракатицы и черти по полу не бегали, чердак не горел, Костик кровью не истекал. Но опыт, всё тот же горький опыт… — Что ты натворил? — повторил Серафим, так и не дождавшись ответа. — Может, запишем вас на конкурс стереотипов? — задумчиво сказал Костик и увернулся от второго валенка. — Не томи, злодей, — сказал Серафим. — Опять себе жабры наколдовал? — Вы так говорите, будто я предсказуемый, — надулся Костик. — Нет, вот этого я уж точно не имел в виду. Предугадать все твои выходки невозможно, — признал Серафим. — Так что валяй, рассказывай. — Я лучше покажу, — сказал Костик. — Лезьте сюда. Серафим задрал голову и недоверчиво переспросил: — Издеваешься? — Не-а. Давайте скорее, а то рассосется. — Кто? — Не кто, а что. Лезьте уже. Серафим хотел было разозлиться, но любопытство победило. Он подошел к опорному столбу и попытался вскарабкаться по нему. — Может, проще будет перелезть со шкафа? — услужливо подсказал Костик, наблюдая, как Серафим скользит вниз, обдирая ладони. — Проще будет не выпендриваться и просто сказать, что там, — сердито ответил Серафим, выдергивая занозы. — Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, — поучительно сказал Пафнутий, высовываясь из кармана Костиковой куртки. — Или вообще оставаться в счастливом неведении, — проворчал Серафим, неуклюже влезая на комод. Перебираясь на шкаф, он слегка задел сеть, и потревоженные выбивалки немедленно заворочались. — Интересно, — заметил Костик. — Вы говорили, без гнезда артефакты ослабеют… — Говорил, — подтвердил Серафим. — А почему они не ослабели? — Ну, вообще-то этот вопрос не до конца изучен, — ответил Серафим, распластавшись на шкафу и пытаясь отдышаться. — Может быть, это действует не на все артефакты. Или прошло слишком много времени с тех пор, как чердак стал правильным, и они успели… — Он задумался, подбирая слово. — Закостенеть, как вы? — подсказал Костик. — Стабилизироваться, — сердито ответил Серафим. Он приподнялся, попытался перелезть на балку, пошатнулся, потеряв равновесие, и снова плюхнулся на шкаф. — Слушайте, вы так стабилизировались, что даже не гнетесь, — обеспокоенно сказал Костик. — Я гнусь! — крикнул Серафим, делая еще один выпад в сторону неподдающейся балки, и Костик обеими руками зажал себе рот, чтобы никак это не прокомментировать. Наконец Серафиму удалось надежно ухватиться за балку. Он рванулся, сдавленно крякнул, впечатавшись животом в деревяшку, подтянулся, оседлал балку и покрепче обнял опорный столб, выдохнув: — Я теперь не слезу. — Понравилось наверху? — понимающе спросил Костик, двигаясь, чтобы Серафиму было просторнее. — Не смогу, — ответил Серафим. — Да ладно, вниз всегда проще, чем вверх, — успокоил его Костик. — Если что, я вас подтолкну. — Вот спасибо, — мрачно ответил Серафим. — Так на что смотреть-то? — Напоминаю, что вопрос не до конца изучен, — сказал Костик. — И что вы меня любите. — И что я тебя спихну к чертовой матери, если не покажешь уже, ради чего я сюда вознесся, — подхватил Серафим. — Ну, в общем, не хочу сказать, что ваша жертва была напрасной и всё такое прочее, — начал Костик. — Но фокус с отчекрыживанием гнезда, похоже, не удался… Он ткнул пальцем в небольшую нишу, образованную между стропилами и балкой, и Серафим пораженно захлопал глазами. Вместо грубых досок в нише зияло нечто вроде незастекленного окна, в котором виднелся еще один чердак. — Я случайно ободрал руку о гвоздь, который там торчал… Ну, пока не возникло это окно. Раньше его там не было, — зачем-то уточнил Костик. — Как думаете, это значит, что моя кровь еще может пригодиться для великого общего дела?