MINO — Fear ft.Taeyang
21 мая 2016 г. Сколько недель они уже здесь провели? Если Джин пытался делать отметки откуда-то найденным детским мелком, то Чонгук давно сбился со счета. Им оставалось только догадываться, сколько времени прошло с того момента, как они впервые проснулись в этом аду. Постепенно время стало утрачивать свою ценность: были лишь периоды восстановления, за которыми неминуемо следовала новая порция боли. В голове Чонгука все перемешалось. Был ли он когда-нибудь счастлив? Было ли хоть что-то, что могло бы вызвать у него улыбку? Был ли он вообще когда-нибудь свободен? Правда ли, что когда-то он проживал спокойную жизнь? Ему неведомо прошлое. Неведомо будущее. Чонгук был уверен, что они никогда не выберутся отсюда живыми. В глубине души он понимал, что есть только здесь и сейчас. Сон был для них единственным спасением.***
Прошло несколько дней. В помещении стояла гнетущая тишина, как вдруг металлическая дверь распахнулась, и на пороге появились несколько охранников и организатор похищения с ноутбуком в руках. — Добрый вечер, господа, — раздался механический голос. — Кажется, вы пробудете нашими гостями чуть дольше запланированного. В голосе читалось презрение, что делало его еще более устрашающим. — Причины может быть две: или вы не настолько ценные, как мы предполагали, или вам уже нашли замену. В любом случае срок выкупа истек два дня назад, но мы не получили ни копейки. Зато у меня на руках послание от вашего генерального директора. Не желаете посмотреть? Намджун в ужасе обернулся к товарищам, чувствуя, как во рту пересохло, а в глазах начали скапливаться слезы. — Бан… PD-ним… отправил нам… — через силу заговорил он. Так значит, тридцать два дня. Именно столько их держали в этой тюрьме. На два дня дольше, чем должны были. Кажется, дела плохи. Шесть взглядов, полных тревоги и страха, устремились на Намджуна. — Бан PD-ним отправил нам послание, — повторил Намджун. — Они хотят, чтобы мы послушали. После череды неуверенных кивков участники вылезли из своих гнезд и собрались за столом. Среди них был и Юнги, который, продолжая сторониться людей, устроился на ближайшей кровати. Разметив ноутбук на столе так, чтобы все имели к нему обзор, охранник развернул устройство экраном вперед, демонстрируя застывшее изображение Бан Шихека. Участники сразу заметили, что тот выглядел хуже, гораздо хуже, чем при их последней встрече. И от этого у них разрывалось сердце. Приглушив свет, охранник запустил видео и отступил чуть ли не в благородной манере.***
С первых же кадров стало очевидно, что директор пребывал в глубоком отчаянии: он смотрел на свои руки, словно собираясь с мыслями. Участники не сомневались, что все его слова будут сказаны от чистого сердца. Бан PD-ним никогда не относился к ним как к айдолам: он видел в них людей — молодых парней, — которыми безумно дорожил. Он стал для них вторым отцом, и не раз бывали случаи, когда они — вместе или по одному — приходили к нему для душевного разговора. «Кем бы вы ни были, где бы ни находились и чего бы ни хотели, пожалуйста, выслушайте меня. Сейчас я обращаюсь к вам не как Хитман Бэнг из BigHit с просьбой отпустить моих айдолов, а как Бан Шихек — человек, готовый на все, лишь бы семеро похищенных вами парней благополучно вернулись домой. Не важно, если Bangtan Sonyeondan больше никогда не поднимутся на сцену. Они — мои сыновья. И пока они живы, здоровы и находятся в родных стенах — все остальное не имеет значения. Мальчики, если вы видите это, то знайте: я приду за вами. Просто для этого нужно некоторое время. Ким Намджун, позаботься о братьях. Я рассчитываю на тебя. Скоро я вытащу вас оттуда, а до тех пор не давай их в обиду. Ким Сокджин, ухаживай за остальными и оберегай их вместе с Джуном. Мин Юнги, ради своих младших ты должен быть храбрым. Держи себя в руках и не вступай ни в какие конфликты. Хосок-а, помни про наше обещание. Как вернешься, я одобрю твой отпуск… Пак Чимин, не своди глаз с Чонгука. Ты прекрасно знаешь, насколько далеко он может зайти ради хенов. Ким Тэхен, пообещай, что не позволишь Юнги замкнуться в себе. Но не забывай и про себя. Чонгук-а, хенним облажался, прости. Пожалуйста, прости меня. Saranghae». Несмотря на то что Бан Шихек был морально истощен, в каждое из этих обращений он вложил всю свою душу.***
«Ким Намджун, позаботься о братьях. Я рассчитываю на тебя. Скоро я вытащу вас оттуда, а до тех пор не давай их в обиду».
Намджун невольно склонил голову, закрыв лицо руками. Он уже подвел PD-нима. Не уберег братьев, в особенности хена… беспомощно смотрел, как монстры уводили их одного за другим, за несколько часов превращая в опустошенные и сломленные оболочки. Как же он теперь посмотрит директору в глаза?***
«Ким Сокджин, ухаживай за остальными и оберегай их вместе с Джуном».
На этих словах Джин разрыдался. Он не оправдал огромного доверия, оказанного как Бан Шихеком, так и братьями. Будучи старшим в группе, он должен был стать для них защитой и опорой, что бы ни случилось. И твердо решил, что отныне так и будет.***
«Мин Юнги, ради своих младших ты должен быть храбрым. Держи себя в руках и не вступай ни в какие конфликты».
Казалось, что во время речи Бан Шихек смотрел ему прямо в глаза. Усмехнувшись, Юнги показал средний палец в сторону ноутбука. Да кому нужны все эти громкие речи? Юнги искренне недоумевал: все выглядело так, будто директор расселся в своем удобном офисе и просто говорил им не отчаиваться.***
«Хосок-а, помни про наше обещание. Как вернешься, я одобрю твой отпуск…»
Хосок смотрел на изображение наставника; по его щекам потекли серебристые дорожки слез. Ему больше не нужен обещанный отпуск. Он лишь хотел выбраться из этого ада живым.***
«Пак Чимин, не своди глаз с Чонгука. Ты прекрасно знаешь, насколько далеко он может зайти ради хенов».
Чимин уставился на свои руки. Неужели директор так сильно ему не доверяет? Как он вообще мог бы оставить Чонгука на произвол судьбы? «Все верно», — про себя подумал Чимин, и мысль эта полоснула подобно ножу. Он же всегда был неудачником, разве нет? Из-за слабого вокала ему постоянно назначали дополнительные занятия. Он никогда не отличался хорошими параметрами и находился под присмотром личного диетолога. Только его собирались исключить из группы всего за два дня до дебюта просто потому, что с ним было что-то не так. Чимин понимал, что раз PD-ним решил сказать именно это, то больше слов поддержки можно не ждать. Ни сейчас, ни когда-либо еще. «Не будь помехой, Пак Чимин» — вот что Бан Шихек хотел до него донести. Чимин догадался сразу. Он как был обузой, так и останется ей навсегда.***
«Ким Тэхен, пообещай, что не позволишь Юнги замкнуться в себе. Но не забывай и про себя».
Смотря видеопослание директора, Тэхен сорвался на громкие всхлипы. Юнги изменился практически со дня похищения — от него прежнего не осталось ни следа. И как бы Тэхен ни старался, он никак не мог ему помочь. Богу ведомо, он делал все, что только мог…***
«Чонгук-а, хенним облажался, прости. Пожалуйста, прости меня. Saranghae».
Чонгук сидел с опущенной головой, до боли сжимая кулаки, чтобы сдержать непрошеные слезы. Эти слова преследовали его в кошмарах, которые снились все чаще. «Скоро я заберу тебя отсюда…» «Скоро ты будешь моим». Обрывки фраз проникали в его сны подобно гостю, который решил обосноваться в чужом доме, пробравшись в него через открытое окно всеми забытого подвала. Чонгук не раз пытался их прогнать, вырезать из памяти, но они навязчиво возвращались. Эти фразы плотно засели в голове и имели какой-то глубинный смысл, который он пока не понимал. Вместе с тем они контрастировали с другими — их Чонгук услышал, когда задремал на несколько часов, даже не подозревая, что в тот момент находился в ловушке кошмара. «Мне жаль». «Прости». «Полюби его за меня». По какой-то причине именно мягкие слова напугали его сильнее всего.***
Матан наблюдал за тем, как с каждой секундой видео тускнели участники BTS. Даже без знания корейского, по одному только голосу, он предположил, что мужчина на экране сильно сожалел и пытался их обнадежить; говорил им держаться и заботиться друг о друге. Но увидев отчаянные, побледневшие лица, Матан понял, что участники больше не слушали — в них окончательно угасли остатки надежды. Казалось, что Юнги с ненавистью смотрел на экран, и это многое говорило о его чувствах и отношению к происходящему. Джин лишь склонил голову, содрогнувшись от слез. Намджун застыл подобно каменной статуе. Тэхен и Хосок в ужасе прижимались друг к другу, бросая взгляды то на одного охранника в маске, то на другого — так, будто смерть могла настигнуть их в любую секунду. Чимин же попытался обнять Чонгука, но тот упал на колени и истошно завопил. Но Матан лишь различал истеричный смех своего отца.