2AM Changmin — Moment (OST)
После случившегося все участники потонули в собственных мыслях. Никто не решался заговорить, никто не мог подобрать подходящих слов. Все, во что они верили, на деле оказалось жестокой ложью. И в этом потоке бесконечной боли участники задавались вопросом, почему же им так тяжело смириться с предательством Матана Фоли. Чуть позже, когда нервы поутихли, они даже смогли немного отдохнуть, предварительно договорившись дежурить по очереди, чтобы впредь больше никто не посмел тронуть их во время сна. Тэхен не спал целую ночь, ухаживая за Чонгуком: напевал, когда он ворочался во сне, убирал упавшие на лоб пряди, поправлял одеяло и мысленно молился о том, чтобы с ним все было хорошо. Прислушиваясь к его дыханию, Тэхен сильно нервничал, понимая, что такое состояние младшего никак не назовешь нормальным. Чонгук проснулся только ранним утром. Медленно приоткрыв глаза, он посмотрел на своего брата — своего бывшего, которого в глубине души до сих пор любил. — Ты чего такой хмурый? — с улыбкой прошептал он, но взгляд оставался потухшим. — Как себя чувствуешь, Чонгук-и? — Тэхен искренне попытался подыграть. Чонгук лишь пожал плечами: смесь из физического дискомфорта и тоски об утрате отдавалась болью в груди. — Охранники принесли обогреватели, — сказал Тэхен. — Давай я поставлю один в ванную, чтобы ты помылся? Поразмыслив несколько секунд, Чонгук поднялся с постели и, нахмурившись, осмотрелся в попытке вспомнить события последних дней. — Где… — попытался спросить он. — Он… — Тэхен осекся, но ему и не пришлось ничего объяснять — Чонгук понимал его с полуслова. — Это правда? — Чонгук помрачнел, сильнее нахмурившись: внутри него вновь бушевала война между эмоциями и здравым смыслом. Тэхен лишь с грустью кивнул подтверждая. — Он и правда ушел? — Чонгуку с трудом давались слова — они тяжелым комом застревали в горле. — Все это ради нас, — Тэхен откинул упавшую ему на глаза прядь. — У него не было выбора, Чонгук-и. Он… Каким-то образом ему удается нас защищать. Всех нас. Я-я в это верю… — Под конец его голос дрогнул. Тэхен отчаянно цеплялся за мысль, что на самом деле Чимин не хотел этого говорить, что он не ухватился за первый же лучик надежды и не сбежал, поджав хвост. Чимин не эгоист. Он не мог так поступить… — Он любит н-на… — Чонгук не смог договорить — его тело сотряслось в мучительном кашле. — Чонгук-и, давай помогу, — встревоженно сказал Тэхен. — Ты весь вспотел, как насчет того, чтобы принять душ и переодеться в чистое? Он считал, что дальнейшее обсуждение не закончится ничем хорошим… Чонгук не выдержит… и в этом он не одинок. Медленно встав, Тэхен перетащил один из обогревателей в ванную, затем вернулся, достал одежду и полотенце из шкафа, отыскал новую бутылку шампуня, и лишь когда все было готово, помог последнему кусочку своего опустошенного сердца дойти до душа. — П-прости, — на полпути Чонгук рухнул на крышку унитаза — он уже задыхался, — одним коротким словом извиняясь за все, что случилось. — Все хорошо, — успокоил его Тэхен, помогая раздеться. Сразу после этого он настроил воду до комфортной температуры и подвел к нему Чонгука. Стоя под душем, Чонгук моментально разомлел: под теплой водой мышцы постепенно расслаблялись, и спадало напряжение в груди. На мгновение Чонгуку даже показалось, будто он снова может нормально дышать, пока не вспомнил счастливые времена: тогда он еще мог обнимать Чимина — того, кто завладел его сердцем, запал в самую душу.ФЛЭШБЕК
The Weeknd — Earned It
Чонгук глубоко вздохнул, когда теплые струи воды полились с волос вниз по спине, и прикрыл глаза от облегчения. Очертания его фигуры просвечивались даже сквозь ванную шторку, и это тотчас привлекло внимание Чимина, который внезапно захотел уединиться с любимым человеком далеко не ради обычного разговора. Лишь заметив контуры его плеч, округлых ягодиц и подкаченных бедер, Чимин понял, что сходит с ума. Он прикусил нижнюю губу, чувствуя, как сводит челюсть от напряжения, а внизу живота разливается жар — он завелся за считанные секунды. Сколько же времени прошло с их последнего раза. Казалось, целую вечность. Услышав, как отодвинули шторку, Чонгук мысленно улыбнулся: Чимин рядом… наконец они были только вдвоем. Чонгук не просто хотел, порой он жаждал остаться наедине с Чимином, но им никак не удавалось улизнуть от остальных. И вот, когда все уснули, Чимин пришел сам, словно зная, насколько ему это нужно. Скорее всего, он и правда знал — и это самое потрясающее в том, что происходило между ними. Их сердца бились в унисон, их тянуло друг к другу. Словно ничего не замечая, Чонгук откинул голову назад, подставляя волосы под струи. Он хотел, чтобы Чимин увидел его стройную длинную шею, и как его грудь поблескивает на свету. Хотел, чтобы Чимин заметил, как вода тонкими струйками собиралась во впадине пупка и лишь потом стекала вниз, продолжая свой путь. У Чонгука затвердели соски от одной лишь мысли о том, как Чимин погружает в него язык, слизывая собирающиеся капли. Чимин все это заметил. — Что же ты задумал, малыш? — на бархатном диалекте спросил он. Открыв глаза, Чонгук увидел перед собой любимого человека, который смотрел на него как на совершенство. Благодаря Чимину он впервые почувствовал себя настолько любимым и желанным. Чонгук видел обожание в его глазах, ощущал его любовь как вблизи, так и на расстоянии, когда их взгляды прикованы друг к другу. Чимин был для него всем, и Чонгук лишь хотел донести свои чувства. Конечно, он мог бы просто сказать о них прямо, и это обязательно случится, но только чуть позже… Сейчас ему как никогда прежде хотелось перейти к более решительным действиям. Чимин как завороженный наблюдал за тем, как Чонгук с прикрытыми глазами распределял шампунь по волосам: как бицепсы, что обычно спрятаны под мешковатой одеждой, пульсировали и блестели под струями воды, и как напрягались и расслаблялись его мышцы пресса. У Чимина перехватило дыхание: Чонгук напоминал какого-то бога — такой восхитительный, недостижимый… Но вот он стоит прямо перед ним — этим богом — и может прикасаться, сколько душе угодно. — Не поможешь смыть? — с улыбкой спросил Чонгук. Когда пальцы Чимина начали нежно массировать кожу головы, он впервые за долгое время почувствовал себя счастливым. Уже мгновение спустя Чимин заскользил руками к его плечам, ладонями смывая гель, ополоснул тело и помассировал мышцы поясницы, помогая расслабиться. — У тебя вся одежда промокнет, — простонал Чонгук, растворяясь в ощущениях, которые дарили ласковые руки партнера. — Может, мне составить тебе компанию? Если примем душ сейчас, завтра не придется выслушивать ничьи крики. — Но если нас поймают… — попытался возразить Чонгук. — Малыш, мы всего лишь решили помыться вместе, — успокоил его Чимин. — Тут нам ничего не угрожает. Мы же не собираемся шуметь, ведь так? Они говорили полушепотом, надеясь, что включенная вода заглушит все звуки, и похитившие их монстры ничего не прознают. Чонгук прикусил губу, но все же кивнул. Поддавшись моменту, он признался самому себе, что сейчас больше всего нуждается в Чимине. — Только давай побыстрей, — надулся он. Улыбнувшись, Чимин отлучился из душа, ловким движением снял с себя кофту, отбросил ее к грязной одежде Чонгука и точно также избавился от штанов и боксеров. Раньше Чонгук был очень стеснительным, и с тех пор этот факт лишь немного претерпел изменения. Когда Чонгук был младше, ему не хватало уверенности в себе, из-за чего он был замкнут, часто путался в словах, запинался и не мог нормально донести свою мысль. Но у Чимина всегда находились способы, как его разговорить, пусть даже порой для этого приходилось ждать по несколько часов, чтобы остаться с ним наедине. И теперь, оказавшись под одним душем вместе с Чонгуком, Чимин осознал, насколько тот преобразился. И как далеко готов был зайти. — Скажи, чего ты хочешь, Гук-и, — нежно произнес он, потянувшись к Чонгуку, чтобы слиться с ним в чувственном поцелуе, который так давно не мог себе позволить. — Милый… — ахнул Чонгук, расслабившись от прикосновений. — Чего ты хочешь? — более напористо повторил Чимин, дразня губами изгиб его шеи, после чего, прихватив кожу, нежно прикусил и сразу же зализал оставленную метку. Внезапно Чонгук забыл и свое имя, и где находится, и чего хочет. Забыл все, кроме… — Тебя, — проронил Чонгук, вцепившись ногтями в его крепкие руки: он еле сдерживался, чтобы не кончить от одних только ласк. — Ты в этом уверен? — с усмешкой спросил Чимин. Чонгук хватило только на то, чтобы кивнуть. И когда крепкие руки обняли его в ответ, он на мгновение забыл, как дышать. Не успел Чонгук опомниться, как его прижали спиной к стенке душевой: он невольно зашипел, стоило разгоряченной коже соприкоснуться с холодной плиткой, но вместе с тем подкаченное тело напряглось в предвкушении того, что вот-вот произойдет. Чонгук мечтал об этом так долго, что сейчас с трудом верил, что все происходит наяву. — Чи… — начал было он, но Чимин резко подался вперед и слился с ним в обжигающем поцелуе, вжимая в стену с такой силой, что, казалось, вполне мог переломать кости. — Мил… — простонал Чонгук — напуганный, но безумно счастливый. Он понимал, что братья — кто-то один или все вместе — могли проснуться в любую секунду и застать их с поличным. — Здесь только мы, — успокоил его Чимин, прокладывая дорожку из поцелуев от подбородка к шее, вбирая губами метку и спускаясь ниже к ключицам. — Но… — попытался возразить Чонгук. — Можешь кричать в меня, — Чимин впился в его губы в очередном жарком поцелуе. «Я поглощу тебя целиком» — говорил его взгляд. — Хен, — с придыханием произнес Чонгук и, обвив руками его шею, поцеловал сам: временно перехватив инициативу, он слегка прикусил нижнюю губу Чимина и мысленно ухмыльнулся, когда с губ партнера соврался утробный стон. — Малышу нравится пожестче? — разорвав поцелуй, Чимин с неким блеском в глазах облизнулся — все его внимание было приковано к твердому члену с выступившими каплями предъэякулята, — опустив одну руку на плечо Чонгука, другой он нежно провел рукой по всей длине его ствола. Ослабив пальцы, обхватывающие член, Чимин мягко надавил на плечо Чонгука, вынуждая опуститься на пол небольшой душевой. Ему нравилось, что его партнер был таким покладистым, таким безоговорочно послушным. Нравилось осознавать, что Чонгук подчинялся добровольно и готов был сделать это по первому зову. Чимин хотел подтолкнуть его к большему, испробовать что-то новое, способное принести удовольствие обоим. Чимину было важно чувствовать свою власть — знать, что в этой жизни от него что-то зависит, и Чонгук был прекрасен тем, что никогда не возражал. Когда он опустился на колени, готовый исполнить любой его приказ, Чимин всей душой ощутил, что они созданы друг для друга. Чонгук смотрел на него исподлобья и явно нервничал. Его безумно возбуждал тот факт, что Чимин, обычно спокойный и податливый, брал над ним верх — и эта его сторона, по большей части скрытая от чужих глаз, просто невероятна. Его скулы напряжены, линии лица заострились, что придавало не столько суровый вид, сколько делало его внешность более выразительной. Чонгук не мог отвести взгляда от властного Чимина — ему не терпелось исполнить каждую его прихоть. Стоило Чонгуку перевести взгляд на возбужденный член Чимина, что был на уровне лица, и он облизнул губы. Рот наполнился слюной в предвкушении того, как привычная тяжесть опустится на язык. Его воображение разбушевалось не на шутку — Чонгук вспомнил, каков Чимин на вкус. — Малыш, не дразни меня, — произнес Чимин, поглаживая Чонгука по щеке, и голос его был уверенным, требовательным, властным, пьянящим. — Хочу увидеть, как твои губки займутся моим членом. Чонгук действовал инстинктивно: обвив пальцами основание, он прошелся языком снизу вверх по всей длине ствола, после чего взял головку в рот. Из горла Чимина вырвался гортанный стон, когда горячие губы, вобрав, начали скользить по его члену. На мгновение он откинул голову назад, но затем снова смерил Чонгука взглядом. — Хороший мальчик, — прошептал он. — Продолжай в том же духе. Застонав в ответ на похвалу, Чонгук обвел языком головку хена, слизывая горьковатые капли естественной смазки. Правой рукой он начал массировать мошонку и довольно хмыкнул, когда Чимин непроизвольно дернул бедрами навстречу. Ни на секунду не сводя с него глаз, Чонгук слегка отстранился, поцеловал кончик члена, после чего, склонившись, снова одним широким мазком прошелся языком по всей длине, подразнил головку и вновь вобрал ее в рот. — Смотришься восхитительно, когда твои губки заняты хеном, — порычал Чимин, и с припухших губ Чонгука сорвался довольный стон: прикрыв глаза, он начал с большим рвением обслуживать любимого человека, чувствуя, как тот слегка толкается в ответ. Чонгук зашипел, когда Чимин одной рукой вцепился в его волосы, вынуждая подняться с колен, а второй обхватил возбужденный член. Не отдавая себе отчета, Чонгук и сам вонзился пальцами в его затылок, притягивая к себе для жаркого поцелуя. Хотя Чонгук отдаленно и услышал щелчок крышки, он был настолько увлечен губами Чимина, что не придавал этому значения ровно до тех пор, пока пальцы последнего не скользнули между его ягодиц, поглаживая мышцы входа — холодная жидкость покалывала кожу. Чимин дразнил его, время от времени позволяя подушечке пальца проникнуть внутрь и затем вытягивая ее обратно. Дыхание Чонгука участилось; с каждой секундой сладостная пытка становилась все более невыносимой, и когда Чимин надавил снова, он не выдержал и застонал в голос, выгнувшись навстречу неспешным движениям. Чонгук крепко зажмурился, когда Чимин протолкнул в него палец до упора. У них так давно ничего не было, что одно это действие мигом подвело его к грани между болью и наслаждением. — Малыш, какой же ты тугой, — прорычал Чимин, погружая и вынимая из него палец, смазывая бархатные стенки шампунем, который пришлось использовать вместо лубриканта. Убедившись, что палец легко скользит, Чимин добавил к нему второй, проталкивая и раздвигая их внутри, на что Чонгук вновь застонал — низко и протяжно. — Боже, да… Пожалуйста… мне нужно… больше, — взмолил Чонгук. Поджав губы и свесив голову вниз, он уже сам насаживался на пальцы. — Черт! — прошипел Чимин, проталкивая третий палец, продолжая растягивать Чонгука и совершенно игнорируя, как тот отчаянно вертит задницей, лишь бы получить прикосновение к сладкому комочку нервов. Чонгук едва не заскулил, когда пальцы покинули его тело; мышцы растянутого ануса сокращались вокруг пустоты. С каждой секундой напряжение нарастало, но стоило Чимину резко вдавить его щекой в стену, как оно тотчас испарилось. Чимин навалился на него сзади, упираясь головкой в его вход. — Милый… — начал было Чонгук, но слова застряли где-то в горле: не успел он накрыть свой пульсирующий член ладонью, как Чимин, шлепнув его по руке, двумя пальцами крепко сжал основание, не позволяя кончить раньше времени. Чонгук застонал, почувствовав, как по телу пробежала дрожь: Чимин присосался к его шее, безжалостно терзая кожу зубами и сразу же ласково зализывая оставленные после себя следы. После чего он коснулся губами его лопаток, вновь приласкал шею и, наконец, припал губами к мочке уха, слегка посасывая. Чимин заполнил его одним толчком, моментально втянув в поцелуй, чтобы заглушить в нем довольное «Ах!», а когда Чонгук захныкал, дернул его за волосы, запрокидывая голову под резким углом. — Внутри тебя все еще так тесно, малыш, — прорычал он, слегка сменив положение, чтобы насладиться тем, как его член медленно погружается в жаждущую дырку. — Только посмотри, как хорошо твоя задница принимает мой член. Чонгук наслаждался чувством наполненности, но когда Чимин толкнулся снова, он прикусил ребро руки и зажмурился, пытаясь полностью сосредоточиться на члене внутри себя. Прошло так много времени — слишком много — с того дня, когда они в последний раз занимались сексом. До этого момента Чонгук даже не осознавал, как сильно соскучился по любимому человеку — как сильно ему не хватало Чимина. Не хватало близости; возможности отпустить себя и почувствовать свободу, когда можно забыть все запреты и просто жить здесь и сейчас. Чонгук уже и забыл, что у Чимина большой, но сейчас это приносило только огромное удовольствие. Ему нравилось, как член Чимина распирает его изнутри, и боль при этом — всего лишь мелочь, которая маячила на задворках сознания. Чонгуку казалось, что он вот-вот сойдет с ума — настолько ему было хорошо. Более-менее придя в себя, он приглушенно вскрикнул: с каждым жестким толчком возбуждение накатывало с новой силой — каждый раз член внутри него попадал точно по простате, подводя все ближе к разрядке. Будучи на грани, Чонгук резко повернул голову и поцеловал Чимина — жадно, упоенно, горячо. — Хен, пожа-а-алуйста… — простонал он, попытавшись выпятить задницу под нужным углом, и тихо выругался, когда Чимин сменил позу, потакая желанию. — Малыш, ты что-то говорил? — дразнился тот. — Напор такой сильный, что я ничего не расслышал. Вновь прижавшись к его спине, Чимин застыл без движения, отчего Чонгук сразу же начал извиваться и самостоятельно насаживаться на член. Чимин крепко схватил его за бедра, нажимая пальцами на кость, чтобы тот оставался неподвижен. — П-прошу… — со слезами на глазах умолял Чонгук, отчаянно пытаясь получить разрядку. — Чего ты хочешь? — прошептал ему на ухо Чимин, опаляя горячим дыханием и ничтожно слабо двигая бедрами. — Я хочу кончить! — Чонгук заплакал от болезненного возбуждения, теряя последние крупицы самообладания. — Пожалуйста, разреши мне кончить! — Я вытрахаю из тебя всю душу, — выпалил Чимин, заведенный тем, что все еще способен довести Чонгука до такого состояния: состояния, когда он жаждет настолько, что не может контролировать себя. Не успел Чонгук нормально осмыслить сказанное, как Чимин начал с бешеной скоростью вбиваться в его тело, все также точно ударяя по простате. Шлепки тел друг о друга и приглушенные стоны заполнили душевую. Чонгук прижался к стене; Чимин же ослабил пальцы на его члене, но только для того, чтобы ворваться в Чонгука сзади. С каждым новым толчком Чонгук чувствовал приближение оргазма. — Ты же кончишь для меня, любимый? — спросил Чимин, не сбавляя яростного темпа. — Кончишь мне прямо в руку, пока я буду заполнять тебя до краев? — одной рукой он вцепился в волосы Чонгука, а второй начал резко надрачивать его член, чувствуя, как мышцы живота сводит приятной судорогой. — Да! Боже, да-а, — всхлипнул Чонгук. После всех бурных ласк его тело стало слишком чувствительным. — Кончи в меня! — уткнувшись лбом в стенку душевой, он отвел руку назад, чтобы ухватиться за бедро Чимина. Только здесь, в их безопасном мирке он мог позволить себе такую наглость. — Прошу, сделай это, хен! — умолял Чонгук, но во время особенно мощного толчка его голос сорвался. — Наполни меня своей… Прошу, хе-о-о-он… Чонгук давился стонами, пока его трахали сзади. Он чувствовал, как ритм Чимина стал более хаотичным как раз в тот момент, когда он сам был почти на грани. — Черт, черт, черт, — прорычал Чимин. — Я с-сейчас…КОНЕЦ ФЛЭШБЕКА